После праздников в Мельцу

Ну вот и минул первый рабочий день после великого польского праздника — Дня Конституции. Как бы то ни было, работа началась, но, как это часто бывает, без ключа от входной двери. В буквальном смысле.

Поляки, народ весёлый, а уж если у них праздник, то берегись, праздник доберётся и до тебя. Всё предприятие с утра гудело, будто улей после выброса мёда. Обсуждали, кто как пил, кто где лежал, кто с кем чуть не женился. Но главная тема — отсутствие ключа. Его должен был принести молодой человек по имени Себастьян, но, похоже, тело пришло без души. Его машина ветром примчалась к воротам. Он вышел из машины, передал ключ худенькому пану Чеславу, и — немедленно вернулось в автомобиль, скрывая под черными очками следы безумств веселья польской молодежи, что с ним приключились. После этого сел обратно в автомобиль. Дал газу, обозначив своё безразличие к работе и скрылся за поворотом дороги.

Когда цех всё же открылся и рабочие вошли внутрь, они шли медленно, как заключённые, которых просят не спешить к электрическому стулу. Мой станок глядел на меня с недоверием, как будто хотел сказать: «Ты точно готов?» Я нажимал все мыслимые кнопки, крутил все возможные ручки, и — ничего не включалось. Хоть молись. Чудо не произошло. А потом подошёл пан Чеслав.

Он, недолго думая, нашёл в станке отверстие и сунул туда палец — возможно, руководствуясь древним инстинктом первобытного человека: если видишь дырку, нужно что-то туда засунуть. Результат был живописный. Электрический ток не просто ударил его, он овладел каждой клеточкой его организма, добавив еще большего напряжения к нервной системе, что испытывала сильный синдром похмелья. Его швырнуло вверх с такой грацией, что я подумал, не заплатили ли Чеславу за фейерверк. Его плечи коснулись ушей, и в воздухе он напоминал жабу в момент поэтического вдохновения. Но упал он мягко. Встал, отряхнулся и пошёл курить табак из импортной пачки — как человек, который победил судьбу, или вкусил кайф от электрической встряски.

В обед в цех зашёл пан Марек наш босс — с пивным животом и ростом до потолка, сквозь очки учил молодежь работать не покладая рук, как делал его тесть. Во всяком случае мне так показалось. Он орал что есть мочи, два крепких парня сидели как мыши, внимая словам начальника. Он им внятно объяснял, брызжа слюной, что надо делать. Я так прикинул, у парней тоже был день польской конституции, они смотрели на пана Марека, как я на поляков во время длинных польских речей о родной Польше и лучшем городе на планете земля — город Мелец... Они только моргали влажными глазами, а он настойчиво их о чем-то просил. Даже менялась форма и цвет его лица... Я уверен пан Марек, отпраздновал день конституции днем раньше, поскольку его лицо припухло едва-едва, выдавали веселье праздника лишь мешки под глазами...

Днём пенсионеры с нашего цеха ушли — «на поминки соседа». В Польше это универсальный пропуск: и от работы, и от ответственности, и даже от бадминтона о котором я напишу позже. Я остался до конца смены, после чего вскочил на своего серебристого ослика, немецкий велосипед марки Kettler — единственную вещь, в которой был уверен больше, чем в собственных силах, и звонким голосом звонка на руле распрощался с работой.

Ветер, на удивление, дул мне в спину. Это было так подозрительно, что я оглядывался каждые две минуты — вдруг за мной гонятся, или чего доброго, судьба решила, что я слишком счастлив.   

После душа и перекуса во дворе меня уже ждал сосед — просил с вечера сыграть в бадминтон. Я думал, на час… А вышло два с половиной. Имя соседа — не вспомню. Крупный, как и положено поляку, с заметным брюшком — фигура борца тяжёлого веса. Хвастался, что весит больше центнера. Через час игры его запал иссяк, и он вызвал тайм-аут. На смену пришёл его батя — пан Яцек.


Пан Яцек, не высокий мужчина, всегда в темных очках, короткая стрижка в стиле терминатора. Он спец по картам, вечерами сидит на террасе своего дома среди друзей пенсионеров и весело смеётся когда ему фартит. Естественно игра сопровождается распитием пива и более крепких напитков, которы иногда просятся наружу... Яцек орошал окрестные деревья — не словами, а продуктами переработки алкоголя. Благодаря ему у соседей выросли пихты выше дома, самые высокие деревья на районе. Настоящий вклад в экологию. Если бы пихты умели говорить, они, вероятно, попросили бы полотенце, чтобы хотя бы раз вытереться.

В общем сын дал ракетку отцу, и он стал "пердолить "(играть) в бадминтон. Пан Яцек превратился в кузнечика на лужайке, весело подпрыгивал с ракеткой в руке, и смеялся от удовольствия, в то время как его центнерный сынок ворчал что тот отбивает волан невпопад. Это только заводило старика, он почувствовал себя звездой сегодняшнего вечера... В конце концов пан Яцек отдал мне ракету и на этом игра закончилась, но не для меня...


Из дома вышла его дочь, примерно таких же форм, как и сын пана Яцека. Если кто-то подумал про осиную талию, то это не про неё. Я понял, что скрывать свои спортивные таланты мне не стоит, и она скоро устанет. Но в этот раз кузнечикам стал я. Барышня пыхтела, корчила рожицы отбивая волан. Часто повторяла слово "шайзе" когда промахивалась. Думаю что это слово по наследству досталось поляком от немцев. Пан Яцек глядя на это зрелище снял очки и протер стекла, произнес в слух фразу "О курва"... Потом снова снял и уже не одевая ушел к себе на террасу...

Мне хватило велосипеда. И хватит на завтра. А вот бадминтона — на месяц вперёд. Хотя говорят, что это полезная игра: лечит спину, развивает ловкость… Возможно, сегодня я стал самым стройным человеком в городе Мелец, если завёл всё семейство вокруг волана и ракеток. Я не против играть каждый день, ведь главное общение через игру, дух соревнования которого на работе так не хватает... !!! 

В целом, день удался. Конституция отпразднована, ток побеждён, волан отбит, а польские пихты — политые. Что ещё нужно для счастья?