Путешествие в Сиб. гл. 11. Перламутровая пуговица

                                                
       Во время паводка в посёлке Тарко-Сале произошла история, которую замредактора запретил печатать, назвав её аморальной. К счастью, она сохранилась в моём архиве.
               

                Перламутровая пуговица


       Ранним утром на второй день паводка на левом берегу реки Пякупур в зарослях ивняка местные мальчишки обнаружили резиновую лодку. Верёвка в носовой части была оборвана, вероятно, от удара приливной волны.
В кармане брезентовой накидки нашли охотничий билет на имя Сергея Плотникова. О находке сообщили в милицию.   
      
       Дежурный Глушко побывал в общежитие, где проживал Сергей. Жильцы сказали, что  не видели его уже двое суток и посоветовали прийти после обеда, когда вернётся с работы брат Сергея, охотник Николай, с которым пропавший жил
в одной комнате. Всё очень походило на несчастный случай. Расследование поручили следователю Антону Захарову, молодому человеку с обветренным и мужественным лицом.

        В штабе по борьбе с наводнением попросили найти пропавшего мужчину как можно быстрее, обещая любое содействие.
        — Сделаем всё возможное, — заверил Захаров. — Обязательно найдём, живого или мёртвого.
        — Никаких мёртвых! — на повышенных тонах объяснили ему. — Только живого!  Иначе будет такой нагоняй от окружного начальства, что головы полетят.
               
        Надев болотники и штормовку, Захаров вместе с мальчишками на БАТе (большой артиллерийский тягач) добрался до лодки. Никаких повреждений на ней он не обнаружил. Тщательно обследовав транспортное средство, следователь нашёл лишь пустую пачку «Беломора» да круглую, переливающуюся радужными цветами, перламутровую пуговицу. Странная находка. Трудно представить, к какому элементу мужского гардероба она могла подойти. Лодку подцепили к БАТу и доставили в отделение милиции посёлка Тарко-Сале.

        После обеда Захаров на служебной лодке направился к общежитию Плотникова. Удивительно, но рыба плескалась прямо
за бортом, приглашая к рыбалке прямо на центральной улице. Местные жители, курсировали по воде на маленьких судёнышках, выезжая, в основном, за продуктами. Были и те, что искали своих домашних питомцев.
       
            Причалив к крыльцу, Захаров привязал лодку к перилам и вошёл внутрь здания. Жильцы подсказали ему, где находится комната Плотникова. И когда он туда постучал, дверь ему открыл Николай. Следователь представился, показал удостоверение. После чего брат Сергея пригласил его в комнату. Захаров объяснил цель своего визита и задал Николаю несколько вопросов.

        -- Когда вы видели Сергея в последний раз? –- спросил следователь.
        -- Позовчера утром. Он надел болотники, брезентовую накидку, забрал байковое одеяло, накачал резиновую лодку и уплыл.
        -- А куда, не сказал?
        -- Сказал, что поедет к приятелю. Однако я уже всех его знакомых опросил -- никто его не видел. Сегодня осмотрел берега рек вокруг посёлка, но тоже ничего.
         
         -- А он давно в Тарко-Сале?
         -- Три месяца, сразу после армии. Я взял его на работу в охотничью артель, выбил место в общежитии. И хотя на крупного зверя он не ходил, но уже научился ставить капканы, охотиться из скрадка, выслеживать зверя по следам.
        -- А он чем-нибудь увлекался помимо работы?
        -- Конечно. Он хорошо играет на гармошке, участвует в художественной самодеятельности в Доме культуры.
Вместе с агитбригадой изъездил весь Пуровский район.
       
        Захаров показал Николаю перламутровую пуговицу. Но тот сказал, что видит такую пуговицу впервые. 
        -- Завтра сделаем облёт на вертолёте, -- сообщил Захаров. -- Ваше присутствие обязательно.
        -- Хорошо, я буду, -- пообещал Николай и предоставил следователю фотографию брата.
      
       
        Затем дознователь наведался в районный Дом культуры, где его встретил директор заведения Александр Закоурцев, высокий, немного сутулый молодой человек в проволочных очках, давний приятель Захарова.
        -- Давненько вы к нам не наведывались, Антоша! –- всплеснул руками Закоурцев. –- Никак наших мышей пришли арестовывать?
        -- Если будет за что, то и арестую.
        -- Я готов написать явку с повинной, -- подняв руки вверх, произнёс директор ДК, –- и сделать чистосердечное признание.  Надеюсь, вы скосите мне пару годков?    
      
        -- Александр, не паясничайте, -- твёрдым голосом произнёс Захаров и нахмурил брови. –- Я по делу. У нас человек пропал, Сергей Плотников.
        -- А что с ним случилось?
        -- Скорее всего, утонул, -- ответил следователь. -- Сегодня на берег выбросило его пустую лодку.
        -- Не дай бог! –- округлил глаза Закоурцев. –- Какой талантливый парень!
        -- Его брат сказал, что Сергей участник вашей агитбригады.
        -- Да, он у нас выступал, подтвердил директор. -- Играл на аккордеоне, пел. А как танцевал! –- покачал головой Закоурцев. –- Симпатичный, интересный, не зря девчонки по не му вздыхали.
      
        -- А с кем он дружил?
        -- Не знаю, -- пожал плечами директор. -- Но особое внимание он уделял Виктории Берёзкиной, глаз с неё не сводил, хотя старался это скрывать.
        -- И почему?
        -- А она замужем, да ещё с прицепом.
        -- Что за прицеп?
        -- Ну ребёнок у неё, Ванечка, пяти лет.
        -- А муж где работает?
        -- На Вынгапуровском месторождении крановщиком.  Ему, кстати, через месяц обещают дать квартиру в новом доме.
В нашем ДК мы о таком даже не мечтаем, -- с сожалением добавил он.

        Захаров достал из кармана перламутровую пуговицу и показал её Закоурцеву.
        -- Александр, может, вы видели у кого-нибудь из своих подопечных нечто похожее?
        -- Конечно, видел, -- ответил Закоурцев. -- Пуговицы приметные, красивые, переливаются на свету. Две наши солистки
на прошлой неделе купили модные джинсовые курточки с такими пуговицами. Это Виктория и её подруга Светлана.
Курточек было всего две, но девушки пришли в универмаг первыми, с самого утра, и сразу купили. Что и неудивительно:
у Светланы в этом магазине тётка работает. Она скорее всего и шепнула ей на ушко.

       -- А где живут девушки?
       -- На улице Республики, на первом этаже в общежитии для медработников. Справа по коридору в предпоследней комнате живёт Светлана, а в последней комнате живёт Виктория с мужем и сыном. Обе они работают в больнице медсёстрами.

       Пока Захаров, налегая на вёсла, грёб по улице Республики, ему в бочину врезалась неизвестно откуда взявшаяся резиновая посудина. От удара он чуть не упал в воду, его окатило брызгами с головы до ног.
       -- Ты куда прёшь, олух! –- закричал на него мужчина весьма внушительной комплекции в телогрейке и сапогах. –- Я помеха справа!
       -- А я на главной дороге, -- отряхиваясь от брызг, невозмутимо ответил Захаров. –- Но, если хотите, можем вызвать ГАИ.
       Возникла неловкая пауза, а потом, осознав, что оказались в дурацком положении, оба «водителя», махнули рукой и разъехались в разных направлениях.


        Когда Захаров добрался до больничного общежития, он привязал лодку к берёзе и, взойдя по ступенькам, вошёл внутрь. Этому зданию повезло больше других: оно стояло на небольшом возвышении и затопило только фундамент, а первый этаж почти не пострадал.
      
        Следователь нашёл предпоследнюю дверь справа и постучал.  Открыла женщина лет тридцати, назвавшаяся Светланой.
Вся аккуратненькая, ладная, словно выточенная из слоновой кости дорогая игрушка. Смесь русской и татарки. Чёрные брови
не тонкие, но ровные, что придавало ей самобытную, непохожую на других красоту. Нежные маленькие губы никогда
не улыбались, когда улыбалось её лицо, лишь их уголки немного загибались вниз.
        На ней был тёмно-бордовый брючный костюм из кримплена. Тогда они только входили в моду. На ногах чёрные из жатой лаковой кожи сапожки-чулки с невысоким каблуком и голенищем до колен. В памяти наших бабушек, я думаю, эти сапожки остались навсегда.

        Захаров представился и показал удостоверение, после чего они прошли в комнату и сели за стол.
        -- Вы знаете Сергея Плотникова? –- без лишних слов сразу обратился к ней Захаров.
        -- А как же, -- ответила Светлана. –- Конечно, знаю. Это солист нашего ансамбля. А что случилось?
        –- Он пропал, уже вторые сутки не появляется дома. Кстати, вы когда его видели последний раз?
        -- Дня два назад, в коридоре. Он тогда забегал к Виктории.
        -- Что вы можете о нём сказать?
        -- Парень, как парень, -- пожала плечами Светлана. -- Симпатичный, скромный.  Многие девчонки на него западали.
Честно скажу, он и мне нравился, но выбрал Викторию. Кто б мог подумать: она ведь замужняя и с ребёнком.
      
        -- Вы как будто ревнуете?
        -- Только чуть-чуть, в начале, чисто по-женски. Да и какая это ревность? Он  совсем мне не подходит.
        Во-первых, она моя подруга. Во-вторых, я не обделена мужским вниманием. А в-третьих, он ещё мальчишка, младше меня на семь лет. Ну, а в-четвёртых, и это самое главное, у него ничего нет, кроме койки в общежитии.
        -- Какие же вы женщины прагматичные.
        -- Какая жизнь, такие и женщины, -- невозмутимо ответила она.

        Захаров достал из кармана перламутровую пуговицу и показал Светлане.
        -- Вам знакома эта фурнитура?
        -- А как же? У меня были точно такие же.

        Она встала, подошла к шкафчику и достала оттуда джинсовую курточку.
        -- На ней металлические пуговицы, -- резонно заметил Захаров.
        -- Но были перламутровые, –- ответила Светлана. -- Я их отпорола и заменила на серебристые. И в подтверждение своих слов, достала из кармана курточки четыре перламутровые пуговицы. Захаров сравнил пуговицы -- все они оказались одинаковыми. Так что, по-всякому, Светлана -- не при делах.

        -- А Закоурцев говорил, что у вашей подруги есть точно такая-же курточка?         
        -- Да, мы вместе покупали. Виктория, между прочим, за стенкой живёт.
        -- Может, зайдём в гости?
        -- Бесполезно.  Её уже двое суток нет дома.
        -- А муж?
        -- Он на вахте, вернётся только через неделю.
        -- А ребёнок?
        -- Ванюшку она в интернат отвела, на продлёнку.

        Во время их разговора Светлана иногда запиналась и замолкала на полуслове, словно чего-то не договаривала.
        -- Мне кажется, вы что-то скрываете, -- прямо сказал ей Захаров. -– А вы не думаете, что с Сергеем или с Викторией может что-то случиться?  Возможно, они сейчас в осоке замерзают или раненые лежат с травмами после нападения хищного зверя.
И им срочно нужна помощь.

        От этих слов Светлану передёрнуло. Лицо побледнело, она стала ёрзать на стуле, не зная, как поступить. Тревожная пауза затянулась. Женщина с трудом выдавила из себя улыбку и, наконец, махнув рукой, начала говорить:
        -- Я вообще-то обещала Виктории никому не рассказывать. Но раз всё так серьёзно, расскажу, -- выдохнула она.

       
        До приезда в Тарко-Сале Виктория жила с мужем в небольшой деревне Ступочки Вологодской области. Он работал крановщиком, а она -- в фельдшерском пункте. Их родительский дом  ветшал, поэтому они решили поехать на Север, чтобы заработать на новое жильё.
        В Тарко-Сале муж устроился в строительно-монтажное управление, а Виктория пошла работать в больницу. Ещё в деревне у них родился сын Ваня, который до трёх лет оставался у родителей в Вологде, а затем они забрали его к себе.

        -- Что-то вы зашли издалека, лучше скажите, как она выглядит? –- спросил Захаров.
        -- Виктория удивительно хороша. Лицо миловидное, привлекательное. Живая, ласковая, доброжелательная. Не женщина,
а лебёдушка. Хорошо поёт и танцует. К ней люди тянутся.
        А муж напротив, даже внешне с ней не гармонирует.
У него тёмное лицо и тяжёлый взгляд. За собой не следит, часто ходит небритым и нечёсаным, и всегда в сапогах. С ним ей скучно, а в последнее время и тягостно. Ничего не читает, ничем не интересуется. С ним даже не о чём поговорить.

        Придут, бывало, в гости. Люди веселятся, что-то обсуждают, а он, словно старый пень, сидит и молчит -- тоска зелёная!  Только смолит свои папироски одну за другой. А когда телевизор купили -- не оторвать от экрана.
        -- Зачем же она пошла за такого замуж? –- пожал плечами Захаров.
        -- Потому что оказалась в интересном положении.  Их брак давно изжил себя, но внешне семья выглядела вполне благопристойно.  Во всяком случае перед своими родственниками и знакомыми они успешно играли роль образцовых супругов.
      
        Но по-настоящему их связывал только сын Ванечка. Когда же они уехали на Север, всё сразу рухнуло, между ними образовалась пустота. Они почувствовали себя чужими людьми. И даже когда Ванечка стал с ними жить, это уже ничего
не могло изменить. К тому же в последнее время муж чаще стал выпивать, а иногда даже поднимал на неё руку. Во всяком случае, пару раз я видела её на работе с бланшем под глазом.
Порой Виктории становилось так тошно, что не хотелось идти домой. Но она никому не жаловалась и, покуда хватало терпения, молча несла свой крест. В больнице у неё не было подруг, кроме меня. Не с кем было поделиться, некому излить душу.

        -- Выходит, виноват Север? –- вырвалось у Захарова.
        -- В каком-то смысле да, -- к его удивлению, согласилась Светлана. --  Если в их родной деревне мужиков раз два и обчёлся, и каждый непьющий ценился на вес золота, то в Тарко-Сале всё наоборот. Здесь много интересных мужчин, причём большая часть -- холостых: лётчики в красивой синей форме, геологи, охотники, строители. Высокие, видные миужики, в основном молодые, уверенные в себе, с хорошим заработком. Такую лапушку, как Виктория, не заметить они не могли. Она купалась в мужском обожании. Но никому не отдавала своего предпочтения.
        Она хотела быть хорошей женой, но не могла, потому что в семье не было любви.  А женщина без любви жить не может... Бедная Виктория!  Её нерастраченная нежность требовала выхода и только ждала своего часа...

       
        Всё произошло неожиданно. По случаю первой годовщины посёлка Пур-Пе наша агитбригада «Ритм» дала там представление, после которого начались танцы. Виктория танцевала только с Сергеем. В нарядном чёрном платье с белыми кружевами, которое она никогда не надевала, Виктория выглядела очень эффектно. Ну прямо как у Толстого. Светлана сняла
с полки книгу «Анна Каренина», открыла на закладке и прочла:
         
        «И чёрное платье с пышными кружевами не было видно на ней; это была только рамка, и была видна только она, простая, естественная, изящная и вместе веселая и оживленная.   
        Анна пьяна вином возбуждаемого ею восхищения.  Кити знала это чувство и знала его признаки и видела их на лице Анны –- видела дрожащий, вспыхивающий блеск в глазах и улыбку счастья и возбуждения…».

        -- Замечательный текст, -- удивился Захаров. –- Надо будет
как–нибудь перечитать.
        -- Да уж не помешает, если вы считаете себя образованным человеком.
        -- Ладно, мы отвлеклись. Вы не договорили.
        -- Так вот, -- продолжила Светлана, -- посёлок Пур-Пе, это сильно сказано, в то время он представлял из себя всего два зелёных домика вдоль дороги. Причём один из них –- это общежитие, заполненное до отказа. К концу вечера, когда всё закончилось, мы начали готовиться ко сну в том же зале, где и выступали. Другого помещения просто не было. За окном температура минус 50. И, хотя работало отопление, пол оставался холодными. Пришлось его застилать газетами и картоном. Матрасы не успели подвести, и нам почему-то выдали очень тесные одноместные спальники. В них с трудом помещались два человека, ну а третий –- никак.

        Естественно, каждый спальник предназначался для пары одного пола, но так получилось, что, как ни крути, один спальник остался для разнополых. Одним из них оказался Сергей, а вот над другой кандидатурой директору ДК Закоурцеву, возглавлявшему агитбригаду, пришлось изрядно поломать голову: молоденькую школьницу туда не положишь, что случись -- проблем не оберёшься. В итоге он решил «подселить» к Сергею Викторию.  А что? Замужняя женщина, взрослая, серьёзная, вольностей себе не позволяет. Да ещё с ребёнком. Ей есть что терять. К тому же Закоурцев взял с парня честное слово, что тот не будет приставать к женщине. Ну какие  гарантии ещё тут нужны?
        -- Вроде бы всё логично, -- заметил Захаров.
        -- Может, и логично, -- парировала Светлана, -- но замечу, что женскую логику ещё никому из мужчин не удалось постичь до конца.
        -- А я бы ещё ему и руки скотчем замотал, -- добавил Захаров.
        -- Это зачем?
        -- Тогда гарантия будет стопроцентная.
        Оба не выдержали и дружно засмеялись.

        После небольшой паузы Светлана продолжила:

        -- Что у них было в ту ночь, я не знаю. Свечку не держала. Но, думаю, они были единственной парой в ту ночь, которой
не грозило переохлаждение...
На следующий день Сергей и Виктория выглядели как обычно, будто ничего не случилось. Однако я заметила, что она
с какой-то особой нежностью стала смотреть на него. Он же смущённо отводил взгляд.

        С тех пор они стали регулярно встречаться. Точное место я не знаю, но однажды Виктория случайно проговорилась, сказав, что Сергей возил её в охотничью избушку на берегу реки Пякупур.
        -- А на каком берегу? –- спросил Захаров. –- На правом или на левом?
        -- А вот об этом она ничего не говорила, упоминула лишь какую-то протоку.


        На следующее утро в штабе по борьбе с наводнением следователю Захарову выделили вертолёт МИ-8 для облёта береговой полосы. В салоне вместе с ним летел брат Сергея Николай. Открыли боковую дверь. Для страховки мужчины пристегнулись монтажными поясами. Николай надел шлемофон, по которому поддерживал связь с пилотом. Сначала пролетели по левому берегу реки, который уже обследовал Николай, но ничего не обнаружили. Затем два раза не спеша пролетали над противоположным берегом, но тоже безрезультатно. Из двух избушек одна завалилась на бок и утонула, в другой никого не оказалось. 

        Пилот уже хотел было возвращаться в посёлок, но Захаров уговорил его пролететь над правым берегом ещё раз, но не по самой реке, а по её протокам. И очень скоро они заметили крышу, торчащую из воды, на полностью затопленном острове. Никаких следов человека рядом с избушкой они не обнаружили.

        Когда у всех опустились руки, Николай вдруг увидел недалеку от избушки на краю острова стоящий на сваях лабаз. Охотники давно уже им не пользовались, он обветшал и прогнил, пол почти полностью провалился. Может быть, по этой причине Николай о нём забыл и не принимал во внимание в своих поисках.
        -- Лабаз! –- закричал Николай и попросил пилота подлететь к ветхому строению. Вертолёт сделал два круга, выискивая место для посадки.  Но сесть там было невозможно, и не только из-за воды, но также из-за высоких кустов вокруг лабаза.
        -- Проще вернуться сюда на лодке и всё обследовать, -- предложил пилот.
        Но в это момент дверцы лабаза распахнулись, и оттуда высунулись две головы, одна женская с длинными волосами, другая –- мужская. Увидев вертолёт, парочка, выбравшись наружу, стала размахивать руками и что-то кричать.
Впрочем, из-за шума винтов их голосов никто не слышал. В мужчине Николай сразу узнал брата и показал ему увесистый кулак.
       
        Дальнейшее было делом техники. Вертолёт завис над лабазом, сбросили верёвочную лестницу, и две заблудшие души стали торопливо подниматься на борт. Когда Захаров подавал руку женщине, он заметил, что на её курточке не хватает одной перламутровой пуговицы.

        Как позднее рассказал Сергей, паводок накрыл их ночью. Они едва успели выскочить из избушки. Первой же приливной волной лодку совало с привязи и унесло по течению в реку Пур. Едва удерживаясь на ногах, по пояс в воде, они с трудом добрались до лабаза. И тут вторая волна полностью затопила избушку.

        В то же лето Виктория развелась с мужем, забрала Ванечку и уехала с Сергеем в Ноябрьск. Там они расписались, а весной у них родилась очаровательная дочка, которую назвали Виктория.