Будни молдавского стройотряда-4

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Лагерное начальство Женя различал с трудом. Начальник лагеря Вера
Николаевна, ее зам и младшая сестра Надежда Николаевна, неизвестно за
что отвечавшая и практически ничего не делавшая, ответственный за
снабжение продуктами и водой Вадим Петрович, прозванный Диной
"директором фонтанчика", врачиха, имя которой Женя так и не узнал, как
не узнал, нужна ли она вообще, так как всю работу выполняли за нее две
медсестры. Все основное время руководство проводило в окрестных
магазинах, изрядно опустошая их прилавки. Только Вадим Петрович не
принимал в этом участие, ибо в самом начале смены был неизвестно кем
обворован, и после этого мог ходить только на рыбалку. Оказалось, что в этом занятие у него есть единомышленник - Искандер, сопровождавший
старшего товарища, как верный Санчо Панса. Сестры-начальницы жили то в
лагере, то в расположенной неподалеку гостинице, и среди
стройотрядовцев ходил упорный слух, что они там поддерживают
внебрачные связи с первыми попавшими мужчинами. Ни подтвердить, ни
опровергнуть этот слух, Женя не мог. Зато он стал свидетелем
невероятной деловой хватки двух Николаевных и врачихи. Магазины в
молдавских селах маленькие и продавец, чтобы уследить за всеми,
запускал внутрь только 3-4 человек. Так вот, Женя в компании с
Филимоном и Искандером (удивительно, но факт), 28 минут ожидали выхода
из магазина в Бадыке трех начальниц, пока продавщица не решила подать
голос.

- Слушайте, вы уже больше часа там ходите.

- Сейчас, сейчас - ответила Надежда Николаевна и занялась примеркой
очередного плаща. Еще через четверть часа Женя пришел к выводу, что
"ждать этих фарцовщиц бесполезно" и пошел в соседний магазин, где
столкнулся с совершенно другим подходом к проблеме купли-продажи.
Командир отряда КАИ Наташа стояла перед прилавком, как стрелок в тире
и наманикюренным пальчиком водила по полкам магазина с товарами - Это,
это, этого два, это... Продавщица нащелкала 500 с лишним рублей,
который Наташа тем же пальчиком и отсчитала. Это было зрелище! На
место Наташи встал Филимон и история повторилась в фарсе.

- Дайте дезодорант. Сколько он стоит?  - Пять восемьдесят.
- А другой?    - Три шестьдесят.   - Дайте его. 
- А этот рядом?   - Три сорок восемь.   - Тогда заберите этот, дайте
его.

- Филимон, кончай. Щас мордой о стол стукну - зашипел Женя. Но
обезумевшего покупателя невозможно было остановить.

Вершиной его покупок стал французский одеколон за 25 рублей. "Матери
на день рождения подарю" - объяснил Филимон свою неслыханную щедрость.
- В Казани такой же в три раза дороже стоит. Но четвертак, это все
равно дорого".

Руки его тряслись. "Я тебя прибью, Филимон" - пообещал Женя, и ему
стало стыдно за чужую мать, инструктора горкома КПСС, вырастившую
такого сына.

Но самым запоминающимся стало сообщение вернувшейся Наташи. Она зашла
в тот магазин, который так тщательно исследовало командование, и
продавщица встретила ее вопросом: "Это ваши женщины?", описав изрядно
побеспокоивших ее покупательниц. - Наши.   - Они у меня две штуки трусов украли. Новость вызвала в лагере ажиотаж и местный радиоузел начал свою работу сообщением: "Внимание, внимание. Сегодня трое неизвестных украли из магазина трусы. Просим свидетелей рассказать об этом происшествии. Повторяем..."

К сожаленью, все начальство в этот вечер ночевало в гостинице и
сатирический запал студентов пропал вхолостую.

... На столе стояли банки, приготовленные Ринатом для проявления
пленки и приготовления фотографий. Женя глотнул из одной, уверенный,
что это чай. Но там был проявитель. Глотнул из другой - закрепитель.
Наконец из третьей еще какую-то гадкую фигню. Во рту стоял
отвратительный привкус кошачьей мочи. Женя уснул.

- Он шел по улице Баумана и услышал - "Помогите". Это кричала девушка,
которую какой-то верзила тащил в подъезд. Женя разбежался, взлетел и
выдохнув "ха" - нокаутировал хулигана ударом правой ногой в висок.
Потом проводил девушку, и она пригласила его на чашку кофе. "Кофе на
ночь вредно" - хотел отказаться он, но прекрасные глаза ее просили -
пожалуйста. Он поцеловал ее в полуоткрытые губы и она откинула голову,
маня его к себе. Он касался губами ее шеи, зарывался в ее волосы, пил
свежесть ее груди, щекотал языком ее розовый сосок. Он узнал ее. Это
была Пола Абдул. "О-О" - простонала она. Бумм... Это свалился с
кровати Марина. Женя почувствовал, что трусы у него совершенно
мокрые. "Ночной будильник" загляделся на эротические сны и забыл о
своих обязанностях. Плюс к этому сильно болел живот. Очень сильно.
Женя пошел в туалет.

За ночь он успел 8 раз смотаться в сортир и пару раз его рвало. В 5
часов, когда уже рассвело, боль усилилась, снова хотелось в отхожее
место, но в желудке не осталось ничего, кроме желудочного сока. Он
потащился будить медсестру.

... Свободного времени у стройотрядовцев было немного, но нельзя
сказать, что его не было вовсе. После работы необходимо было бежать в
баню, отмываться от вонючей помидорной грязи и простирнуть вещички.
Потом забежать в магазин: за чем-нибудь или просто так, поглазеть.
Далее письмо отписать, перевод получить. С посылками дело
обстояло сложнее, ибо единственного почтальона в селе задавило
грузовиком. Женя сам оказался свидетелем, как почти все село собралось
поглазеть на это невиданное зрелище: ЗИЛ с окровавленным передком и
лежащий в крови мертвец. Через три дня сельчане устроили себе
незапланированный отдых, собравшись на поминках.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Дважды ездили на море (пусть не завидует читатель - ездили за деньги,
хотя обещали, что будет бесплатно). Жене хватило одного раза, когда
отмечали "Праздник Нептуна", на котором стройотрядовцы тащили в воду
не только своих, но и посторонних хорошеньких девушек, загоравших на
пляже. Кому не повезло, тот тащил в воду нехорошеньких. Женя не умел
плавать, плескался на мелкоте, поиграл в волейбол в воде, и в футбол
на песке. Остальные загорали или дрыхли. Но самое интересное произошло
в конце, когда привезший ребят автобус, застрял в песке, и вытащить
его смог только военный транспортер. Вместе с "Булгарами" на море
приехало и все начальство, кроме безденежного Вадима Петровича, но
ждать, когда вытащат автобус, они не стали и укатили на попутке.

По воскресеньям ездили на вещевой рынок в украинский город Болград.
Самыми крупными бизнесменами показали себя Катя и Надя, скупавшие все
с жадностью миллионера, узнавшего об обмене денег, Не отставала и
Надя, но вскоре она поняла, что вещей стало слишком много, а денег
оставалось слишком мало, и сплавила лишний чайный сервиз Гоше. Однако
жадность наказуема. Как-то Катя постирала свои желтые штаны, повесила
их сушиться, а через 10 минут нашла только веревку. У Нади из сумки,
валявшейся под койкой, исчезли джинсы. Но самый большой атас был у
Лиды. Вернувшись с работы, она обнаружила в сумке недостачу около 44
рублей плюс нескольких бутылок коньяка и водки. Серьезный урон понесли 
и две "тормозухи", ходившие потом по лагерю и обиравшие знакомых и
полузнакомых - кто сколько даст. Через три дня после ограбления их
отчислили из отряда, и они, пользуясь тем, что соседки по палате
вкалывают, взяли на память их деньги, косметику, и кое-какие вещички.

В лагере были большие проблемы с куревом. Девушкам было легче, их
угощали молдаване, но парням было тяжело. Ринат пробовал курить чай.
Неизвестно, что он ощущал, но вонь исходила невероятная. С вином дело
обстояло легче. Его можно было взять в магазине через местных
знакомых, или попросить кого-либо из стоявших в очереди. Впрочем,
кто-то обходился домашним вином или самогоном.

Молдаване относились к приезжим по-разному. Школьники, работавшие
неподалеку, могли вежливо поздороваться, а на следующий день
обкидывали помидорами. Женю угостили вином, а за неделю до этого трое
парней остановили его с определенными намерениями - внести некоторые
изменения в его физиономию. Пришлось спасаться бегством. С девушками
они разговаривали как истые казановы, но между собой при них же
обсуждали не только их прелести, но и то, каким манером они хотели бы
употребить их. Это перевела Женя местная красавица Лаура, родившаяся в
Болгарии, выросшая на Украине и переехавшая в Зырнешты год назад, чтоб
расцветать здесь в полной красе. Общим другом "Булгаров" стал
тракторист Кирилл, работавший с ними в бригаде. Катя так запросто и
объясняла дневной план - "Сегодня загружаем четыре Кирилла и домой".
(То есть 4 трехтонных трактора). Но у Кати завелось еще несколько
друзей: бригадир Чеботару, приглашавший ее домой, угостить вином и
виноградом, а также бармен из бара "Церенкуца", куда Катя ходила с
Лидой по воскресеньям. Тогда к бармену приходил друг, бар закрывался,
а "Высшее общество" устраивалось на втором этаже, обозначавшем
ресторан. Возвращались подруги часа через три, очень довольные. Потом,
на работе, они вспоминали приятно проведенное время.

- Катя, смотри какой огурец. Похож он на...?

- Точно. Возьми его на память. А в воскресенье сравним его с другим...
огурцом.

... Он принял ношпу и, наконец, успокоился. На работу вновь не пошел, к разочарованию Искандера, который должен был оставаться дежурным. Живот был спокоен, как китайский монах. Женя поел черный виноград, лежавший на блюдечке. "Надо идти к врачу за справкой" - сказала медсестра Галка. Не хотелось,
но надо.

В поликлинике Женя никак не мог проникнуть к врачу, которому надоели
вечно попрошайничающие освобождения от работы стройотрядовцы, и он
запускал в кабинет только местных. Женя дремал, когда доктор уже
освободился и вышел из кабинета.

- Что с вами?   - Отравление - тихим, полусонным голосом ответил Женя.
- Подождите - буркнул врач и куда-то исчез. В поликлинике началось
странное шевеление. Откуда-то возникла вторая медсестра из лагеря.
Вновь появился врач - "Пройдемте. Сейчас мы сделаем вам промывание" -
и он указал на 10-литровое ведро с водой.

- Не буду - затравленно ответил Женя.
- Это необходимо.

Вначале из него пошел виноград. Ему было больно смотреть на эти
пережеванные кусочки. Виноград кончился. Пошла вода.

- Уже хорошо. Вода стала чище. 
- Я не могу больше.

- Ты что любишь пить?   
- Квас, лимонад, сок - старательно перечислял
Женя.

- Представь, что это не теплая вода, а холодный лимонад.

- 10 литров лимонада!!! - взмолился Женя.

- Надо, надо - срифмовал доктор.

Наконец, вода в ведре кончилась, прекратив страдания. Постепенно Женя
успокаивался, но его посадили в карету "Скорой помощи", и под
присмотром медсестры повезли в Кагул. Тряска по дороге снова возбудила
в животе у Жени "бурю в пустыне".

- Вставай, приехали, - попросила медсестра, скорчившегося Женю.

- Поехали на кладбище. Прекратим мучения.

Позже выяснилось, что в Кагуле ему ничем помочь не могут. Не было на
месте гастроэнтеролога, и Женю отправили обратно в лагерь.


ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
То, что давали в столовой, удовлетворяло только Филимона да Паспарту,
не уступавшему ему в обжорстве. Кроме них, довольными оставались
свиньи, которым свозились объедки. Женя взял на вооруженье поговорку -
голь на выдумку хитра, и суховатую перловку на машинном масле он
смешивал с супом, обильно сдобренным кипятком, а рисовую кашу с мясом,
для обмана зрения, называемую пловом, он намазывал на хлеб и ел, как
бутерброд. Но это было только в те дни, когда он принимал
приготовленную пищу.

Большим подспорьем для вечно голодных студентов-татарстанцев стали
собираемые ими овощи. Что-то прикупали в магазинах, и, наконец, сады
персиков, абрикосов, яблок, слив, виноградники. Как жаловалась Дина:
"Я смотреть не могу на эту пакость, что нам готовят. Ладно еще, что
можно в сад сходить и нажраться там рублей на писят". Правда,
существовала опасность нарваться на сторожей, но Жене, ходившему
всегда в компании, с этим не повезло. Наверное, сторожа сами боялись
повстречаться со студентами, хотя Дина, Надя, Маня и Ульяна все же не
минули этой участи. Неизвестные парни пару раз смазали по физиономии
Ульяне, пока подруги молча стояли в стороне.

А самой запоминающимся для Жени была поездка на заставу. Если кто-то
не поленится взглянуть на карту, то увидит, что Кагул располагается
почти на границе с Румынией. От поля, где работали "Булгары", до
колючей проволоки, ограждающей приграничную зону, было всего 15 минут
ходьбы. На заставе экскурсантов удивили имитацией погони за
нарушителем, преодолением препятствия на лошади, прогулкой на катере,
и фотографированием в обнимку с пограничным столбом. - "Не вздумайте
потеряться здесь" - напоминал полковник. - "А то был случай, заплыли
наши мужики в Румынию и там их три дня держали в одних плавках, пока
правительства нотами обменивались".

Покормить гостей пограничникам было нечем, но Ринат выяснил, что
здешний повар родом из Казани, и избранное общество - Гоша, Санек,
Ринат, Женя, Максим, смогли полакомиться гречневой кашей и фруктами.
Было приятно ощущать себя более привилегированными, чем остальные
смертные, вернувшиеся в лагерь голодными.

Запоминающимся мероприятием было, так называемое, "Посвящение".
"Старшие товарищи", то есть студенты, уже поездившие в строяки,
посвящали "молодых". Особенно измывались над девушками. Их затащили в
находившийся поблизости пруд, обмазали грязью, и произвели обряд
посвящения. Кончилось всеобщим обливанием друг друга, когда пацаны,
набрав воду в тазы, "замачивали" девушек, а потом удирали от них,
бегающих с полными емкостями. Одна из облитых, погналась за Женей, он
убежал, но не вписался в поворот и упал. В результате - разбитые очки
и содранная кожа на руках. Тогда он вытащил таз с грязной водой,
оставшейся после уборки в палате и демонстративно уселся на скамейке.
Тут же выскочила полузнакомая "тормозуха", и стала приближаться к нему
с тазом с водой, и коварной улыбкой на губах. Женя продемонстрировал
противоядие - "Ты мне - я тебе". Она сравнила чистоту своей жидкости,
и грязь чужой, и спросила - "Ты, что шуток не понимаешь?"  - "Чужих
не понимаю". Женя рисковал, но расчет оказался верным. Каждый остался
при своем, ибо "тормозуха" не решилась "выкапывать топор войны".

Еще одним развлечением стали карты. Так как карты считаются азартными
играми, то Женя играл принципиально только на интерес. Он выиграл у
Рината 6 ведер помидор, которые тот обязался собрать для него,
обчистил Филимона на 20 бутылок лимонада, но расчет за поражение тот
сделал наличными - 12 рублей. Он заплатил только за лимонад,
выторговав себе предполагаемые проигранные бутылки. Вместе с
Искандером, который играл совершенно не думая, проиграл Элеоноре и
Калерии две бутылки пива. Заплатив долг, он получил от питающей еще
какие-то симпатии к нему Элеоноры, половину воблы. Он только собрался
откушать этот редкий продукт, но "тут лиса близехонько бежала", то
есть в палату вломилась Катя.

- Женя, сгоняй вместо меня на собрание командиров. Скажи там, что я
больная.

Он сгонял, а вернувшись, обнаружил скелет той самой воблы. Катя не ела
костей. После, вместе с Филимоном Женя отыграл у Элеоноры и Светы
по полкило колбасы на брата. Приз он разделил с кем-то по палате и
быстро уничтожил. Однако Филимон был не таков. Он съел кусочек, а
остальное спрятал на черный день, и через неделю он опять жевал кусок
колбасы.

- Она же у тебя испортилась, наверняка - удивился Женя.

- Во-первых, она копченая. Во-вторых, я ее поджарил в столовке,
значит, подверг термической обработке, и...

- Короче, она теперь вечная. Да, Филимон, тебя в щедрости не
заподозришь.   
- Ты тоже не очень щедрый.

- А я податливый. Как со мной поступают, так я и отвечаю. И если
кто-то рядом со мной денег не жалеет, то я тоже не могу жаться. Зато
ты за пятерку человека прибьешь, а за червонец сам удавишься.

... Лагерь жил обычной жизнью. "Четыре мушкетера" сидели на лавке, как
орлы на скале, и с высоты своего положения перемывали косточки простым
смертным.

Маня: Я сегодня с врачихой поздоровалась, так она от меня шарахнулась,
как от черной кошки.

Дина: Она меня тоже боится. Эта б... шляется только по магазинам.

Надя: А Катька собрала в отряд девочек потише, а мальчиков - попьяней.
Мы только и пашем, твою мать.

Мимо прошел Ринат, и внимание переключилось на него.

Элла: Этот Ринат дурной какой-то. Никогда не улыбается.

Надя: А может у него не стоит?

Посмеялись.
(Продолжение следует)