Варикап, вариконд и несостоявшаяся карьера

Случилась эта история на заре восьмидесятых годов прошлого столетия в красивом столичном городе южной республики большого и могучего государства, так нежно живущего сейчас в наших воспоминаниях.
Ничего странного или необычного в тот год не случилось, всё происходило, как и раньше – зима, закономерно вытеснившая осень, в своё время уступила место весне, которая тоже не смогла не сдаться на милость пришедшего ей на смену лета, разгулявшегося на славу, пока было его время. В городе светило солнце, временами шли дожди, нарядно цвели цветы и сочно зрели фрукты, словом, жизнь продвигалась по своим естественным законам в правильном поступательном движении.
Это же касалось и жителей прекрасной столицы. Тот, кто помнит эти годы, вряд ли станет мне возражать, что жили мы тогда душевно, размеренно и как-то радостно, что ли. Потому что мечтали и оптимистично верили в свои мечты. Потому что с энтузиазмом смотрели в будущее, которое виделось обязательно светлым и прогрессивным. Потому что умели чувствовать себя счастливыми от того, что сейчас кажется обыденным, а, порой и невероятным - приобретения, к примеру, нового цветного телевизора или вытягивания на работе счастливого жребия на дефицитный товар, получения новой квартиры или поступления детей в техникумы и институты, совершенно бесплатно, к слову…
Вот об этом-то и пойдёт речь дальше, но лишь отчасти… Наша история хотя и началась с поступления в ВУЗ, суть её не в получении высшего образования, но обо всём по порядку…
Жила в столичном городе, как принято говорить, среднестатистическая семья Корицих. Вполне благополучная, дружная, в меру обеспеченная, словом, самая обычная семья - родители, дети и даже бабушка. Дети росли-подрастали, а, окончив школу и определившись с будущей профессией, направляли свои стопы в высшие учебные заведения.
Вслед за сестрой это сделали и два брата-близнеца, Иван и Андрей. Со школьной скамьи оба слыли людьми острого ума, эрудитами и, вообще, большими умниками. Правда, братья допускали утверждение подобного мнения только в той степени, которая позволяла им не выставляться перед одноклассниками, чтобы те не ощутили вызова, так легко воображаемого в юношески-хрупком и ершистом возрасте.
Тем не менее, уровень знаний и способностей братьев Корицких были гораздо выше среднего, школьные дисциплины для них никогда не представляли трудностей, справлялись они с ними легко и даже играючи. Это отмечали все учителя и прочили им большое будущее.
То есть желания Ивана и Андрея получить высшее образование были вполне резонны. Но вступительные экзамены оказались лотереей, в которую один из них не выиграл. Это был Андрей, именно для него эти испытания оказались игрой на удачу, простым невезением, и вот почему.
Восьмидесятые годы прошлого века известны своими экспериментами в различных областях, в том числе и в системе образования. Андрей выбрал целью изучение автоматизированных систем управления местного политехнического института и именно там, оправдывая суть факультета, решили опробовать новую систему вступительных испытаний, заменив привычные вступительные экзамены необычным ещё в то время тестированием.
Первый же экзамен оказался разочарованием для Андрея, он получил четвёрку, но категорически был не согласен с таким баллом, так как уверенность в правильности ответов у него была стопроцентной. Подталкиваемый юношеским максимализмом и верой в справедливость, он даже обратился в апелляционную комиссию и получил первый жизненный урок, услышав от уважаемых экспертов, что проверка ими работы притязательного абитуриента «вручную» показала, что автоматизированная проверка тестов всё же ещё не достаточно обкатана. Их опытный и намётанный коллегиальный глаз обнаружил дополнительные недочёты в экзаменационной работе Андрея и поэтому оценочный балл, полученный им первоначально, снизился ещё на одну единицу.
Юноша оценил внимание к своей персоне со стороны профессорско-преподавательского состава политеха и отчётливо понял, как верны слова «молчание – золото», и к сожалению, несколько растеряв оптимизм, настроился на финишное фиаско. И на этот раз не был разочарован неверными выводами, ибо его суммарный балл не позволил преодолеть достаточно высокий конкурс на учебное место данного факультета.
Конечно, парень расстроился и огорчился, и даже разочаровался в некоторых, казавшихся до этого незыблемыми, постулатах справедливости и праведности, но духом не упал. Нет-нет, он даже преисполнился азартом и энергией, решив дерзать и продолжить дальнейшее покорение порога данной альма-матер, для чего отнёс документы в приёмную комиссию вечернего отделения. Это был единственно верный вариант, потому что заочная форма полюбившегося ему факультета вузовской программой не предусматривалась.
Проходя по вожделенным коридорам учебного заведения и представляя себя здесь студентом, он неожиданно увидел на одной из дверей металлическую табличку, сообщившую ему, что за ней находится электротехническая лаборатория, а чуть ниже прикрепленное кнопками объявление о поиске желающих поработать здесь лаборантом.
- Это же то, что надо! – воскликнул Андрей, решительно берясь за ручку двери.
Он на самом деле очень обрадовался неожиданной возможности закрепиться в этих хранящих знания стенах, моментально поверив в счастливую случайность, заставившую его пройтись по этому коридору.
«Будто кто-то услышал мои мысли и направил к этой двери!» - подумал он и представил, как с утра приходит сюда на работу, занимается в течение дня какими-то важными делами, веря, что других просто не может быть в таком серьёзном месте, а вечером идёт в аудиторию, где вместе с другими студентами слушает лекции профессоров и доцентов, постигая кибернетические прелести будущей профессии.
Его мысли прошелестели в голове приятным звуком перелистывания страниц будущих учебно-трудовых будней и замерли, испугавшись внезапно распахнувшейся двери, из-за чего Андрей чуть не упал внутрь комнаты.
-Ззздрасьте… - хрипловато произнёс он и поморщился, почувствовав боль в руке, дёрнутой вместе с дверью, но больше представляя, как нелепо сейчас выглядит, но, быстро взяв себя в руки и прокашлявшись, сказал уже громко и внятно: - Здравствуйте!
- Ну, здравствуй! - насмешливо ответил ему так резко распахнувший дверь долговязый паренёк на вид постарше его года на три-четыре и добавил, глядя свысока: - Заблудился, абитура, никак?
- Да нет, не заблудился я, - уже мобилизовав в себе уверенность и самообладание, ответил Андрей и показал рукой на дверь, - там объявление у вас…
- А-а-а, так ты на работу? - догадался паренёк и, передумав уходить, закрыл дверь и обрадованно воскликнул: - Так бы сразу и сказал, идём, я провожу тебя к Николаю Фёдоровичу! Кстати, я — Виктор! - протянул он руку.
- Андрей… - представившись, ответил Корицкий крепким рукопожатием.
- Отлично, ещё тут работают Васян Саныч и Толик, но они пообедать пошли, скоро придут, тогда и познакомлю вас, а это… - указал он кивком головы на двух парней и девушку, выполняющих за лабораторными столами какие-то экспериментальные работы, - первокурсники хвосты подчищают, лабы делают!
Виктор схватил Андрея за рукав рубашки и потащил через всю большую комнату к открытой двери в противоположном её конце. Тот успел заметить любопытствующие взгляды студентов в свою сторону, но сам разглядеть никого не успел, потому что Виктор летел через помещение, будто на пожар.
- Николай Фёдорович! - завопил он радостно, подойдя к открытой двери, за которой просматривалось небольшое помещение, где за письменным столом сидел интеллигентного вида мужчина в кримпленовом костюме стального цвета и голубой сорочке с синим галстуком.
Перед ним на столе лежал какой-то толстый научный журнал, чтение которого, очевидно, было очень увлекательным занятием для руководителя лаборатории, кем и был этот Николай Фёдорович, как вспомнил Андрей из таблички на двери, где было указано Белозёров Н. Ф.
- Что там за шум, Виктор? – меланхолично спросил мужчина, нехотя оторвавшись от чтения.
- Так я же от радости, Ник Фёдыч! Лаборант нашёлся! Видите - пришёл вот на работу устраиваться! - жизнерадостно сообщил парень и подтолкнул Андрея ближе к столу начальника.
- Здравствуйте! - вежливо сказал Андрей.
- Ну-у-у, здра-а-авствуйте, молодой человек! - растянуто ответил Николай Фёдорович, разглядывая соискателя. - Ты на самом деле хочешь работать у нас лаборантом? - спросил он и, повернувшись к Виктору, вопросительно посмотрел на него.
- Понял! - поднял тот руки. - Ухожу, ухожу… - и быстро вышел, закрыв за собой дверь.
Николай Фёдорович поправил галстук, подёргав его за узел на шее, и поинтересовался у Андрея, кто он, откуда и почему желает здесь работать, а, узнав всё необходимое, задумчиво повертел в пальцах ручку и вздохнул.
- Ну что ж, молодой человек, похвально, конечно, что у Вас такая тяга к знаниям… и что желаете работать, тоже хорошо… - сказал он и, задумчиво покусывая губу, разглядывал парня, одетого в модные джинсы и рубашку, явно импортные и, несомненно, стильные и модные.
- Если Вы сомневаетесь и думаете, что я буду опаздывать или пропускать, то напрасно, я ответственный, - не выдержал Андрей.
- Ответственный – это хорошо… - продолжал Белозёров. – это всё потом, а сейчас… Я задам Вам, молодой человек… Андрей, кажется, да?
- Да, Андрей…
- Угу, Андрей… я задам Вам, Андрей, лишь один вопрос, ответите — будете у нас работать, а не ответите, что ж… не обессудьте, как говорится, я всем его задаю, это своеобразный пропуск в нашу лабораторию! – многозначительно произнёс Белозёров, будто то, о чём он собирался спрашивать, было его величайшим открытием, о котором все должны знать, ну или что-то в этом роде…
- Хорошо, - согласно кивнул Андрей и замер, обратившись в слух и внимание в ожидании проверки, взъерошив за это мгновение в уме все имеющиеся у него знания из раздела физики «Электричество», но вопрос поставил его в тупик.
- Чем отличается варикап от вариконда? – оправдывая предварительное вступление, обещавшее какую-то каверзу, спросил весьма довольный собой Николай Фёдорович и посмотрел на Андрея.
Тот был в замешательстве. В школьной программе эти монстры, напоминающие по звучанию каких-то пресмыкающихся зверюшек, замечены не были, хотя о варикапах Андрей кое-какое представление имел и худо-бедно, но сказать что-то мог и даже показал довольному экзаменатору его условное графическое обозначение на электрических схемах. Но второй участник электрического мира… Тут Андрей растерялся и честно признался, что не может ответить на вопрос в полной мере.
- Ну что ж, жаль, конечно, молодой человек, но я предупредил сразу, - ответил Николай Фёдорович и дал понять, что потерял к Андрею какой-либо интерес, вновь вернувшись к своему журналу, времяпрепровождение с которым ему было явно приятнее разговора с бестолковым пронырой, который возомнил из себя невесть что…
Так думал Андрей, покидая лабораторию. Не задерживаясь, он прошёл по длинному коридору, спустился по лестнице на первый этаж и по выстланному мрамором полу просторного фойе покинул здание. Краска неловкости или досады грела его лицо и казалось, что все вокруг от одного взгляда на парня понимали, какой позор он только что пережил, хотя, конечно же, никому из прохожих и дела не было до его переживаний.
День, второй, третий промелькнули в подготовке к новым вступительным экзаменам и стесали остроту испытанного Андреем стыда. Он сдал первый экзамен и, довольный результатом, вновь ощутил себя на здоровом кураже. Получив передышку между испытаниями, даже поехал в центральную городскую библиотеку и засел там в читальном зале, обложившись книгами по радиотехнике и радиоэлектронике, обещав себе досконально изучить эти пресловутые варикапы и вариконды, чтобы никогда больше не попасть впросак из-за них. 
Пробыв час или два наедине с книгами, Андрей почувствовал невероятный подъём. Теперь он знал всё, что необходимо, и готов был прямо сейчас бежать к Николаю Фёдоровичу с просьбой предоставить ему ещё один шанс. Работать в этой лаборатории Андрею хотелось теперь ещё сильнее, она манила его каким-то непонятным магнитом, и он едва сдерживался, чтобы на самом деле не помчаться туда. Но какое-то шестое-седьмое-последнее чувство останавливало, свербя сознание разумными мыслями, что этот Белозёров может посмеяться и даже не захочет выслушать его.
- Надо что-то сделать, чтобы он меня не узнал, - решил Андрей, не замечая, как разговаривает вслух, - только вот как, интересно…
Первое, что пришло на ум — это сформировавшийся в голове образ отважного разведчика или брутального шпиона, породивший мысли о преображении, но дальше поднятого воротника чёрного плаща, шляпы, надвинутой на лоб и тёмных очков фантазия не распространялась. И чем дальше углублялся Андрей в своё воображение, тем грустнее становился. У него не только не уменьшалось желание там работать, а наоборот, увеличивалась степень значимости этого желания. А ещё он хотел увидеть, как сползает ехидная улыбка с лица этого мужика в кримплене.
Идею неожиданно подсказала мама, сама того не зная. За ужином она заметила, что сыновьям пора подстричься, и у Андрея в голове внезапно щёлкнул включатель сообразительности и тут же созрел план. Через день, после того, как он сдал очередной экзамен, они с братом солидарно отправились в парикмахерскую.
 В отличие от Вани, который пожелал лишь подравнять волосы обычной стрижкой, Андрей неожиданно попросил мастера подстричь его максимально коротко, в результате чего вышел из парикмахерской с причёской «Ёжик», которую сейчас можно видеть у многих мужчин, но в то время это было немного смело!
Удивлению родных не было предела, но Андрей что-то наплёл про желание «рвать и метать» и обещал, что на этом его душевный вандализм закончен, тем более, что результаты вступительных экзаменов его пока радовали и была надежда, что в этот раз всё будет в порядке. Про попытку трудоустройства в лабораторию института он пока умолчал, решив сделать родным сюрприз. Ещё несколько дней он настраивался на визит к Николаю Фёдоровичу, но не торопился, желая, чтобы его образ окончательно выветрился из памяти руководителя лаборатории. 
Сдав третий экзамен, он решил, что пора действовать, ведь вакантное место могли и занять, это тоже надо было учитывать. В этот раз он надел костюм, по совпадению тоже серого оттенка, как был у костюма Белозёрова в прошлый раз, бледно-салатовую сорочку и графитового цвета галстук. Практически повторил свой образ с выпускного вечера, только заменил белую рубашку. Оглядев себя в зеркало, Андрей погримасничал, надеясь, что ему удалось-таки изменить имидж, и, подхватив для солидности пустой дипломат, направился в институт, надеясь, что его там никто не узнает.
На его удачу на двери лаборатории всё ещё красовалось объявление, придавшее ему решимости. На этот раз он постучал в дверь и, аккуратно приоткрыв её, вошёл внутрь. Больше всего Андрей переживал, что сразу же встретится с балагуром Виктором и тот моментально его раскусит, но удача и тут сжимала Андрея в своих объятиях, потому что в помещении оказался на этот раз совершенно другой парень, постарше и посерьёзнее Виктора. Он в одиночестве сидел за одним из лабораторных столов и что-то паял. На Андрея лишь взглянул мельком и сразу же склонился над своей работой. 
- Здравствуйте! – строго пробасил Андрей. – Я по поводу объявления на вашей двери…
- Здравствуйте! Вам туда! – парень указал на уже знакомую дверь, отвечая ему и, кажется, в это же мгновение забыл обо всём, что не касалось его занятия.
Андрей же, воодушевлённый благоприятно складывающимися пока обстоятельствами, быстро прошёл к знакомой уже комнатке, увидев там всё того же Николая Фёдоровича и тут только подумал о своём имени... Вдруг, услышав его, Белозёров вспомнит и самого паренька и, сочтя его дерзким и наглым, выставит сразу же за дверь. Но сомневаться было уже поздно, да и не такое уж это редкое имя, чтобы навело на размышления, решил он, а фамилию и так не называл в прошлый раз. Придав своему лицу самый серьёзный вид, Андрей стукнул согнутыми пальцами по открытой двери, привлекая внимание хозяина кабинета.
Николай Фёдорович был всё в том же костюме, что и в прошлый раз, только в светло-сиреневой рубашке, но галстук был повязан прежний. Перед ним на столе так же лежал раскрытый научный журнал, а слева высилась ещё стопочка подобных изданий, очевидно ожидающих своей очереди или уже проштудированных увлечённым читателем Белозёровым.
- Здравствуйте! – старательно придавая своему голосу максимально глубокий тон и сдерживаясь от улыбки, которой щедро сверкал в прошлый раз, проговорил Андрей.
- Здравствуйте, молодой человек, чем могу помочь? – нехотя оторвался от своего чтива руководитель лаборатории.
- Я хочу справиться о вакансии, - напустив на себя важность, произнёс Андрей и немного заволновался, внутренне поёжившись под пристальным взглядом Николая Фёдоровича, не привыкшего слышать такой слог из уст молодёжи.
- Вот как? – спросил он.  – А почему Вы так хотите здесь работать?
- Я поступаю на вечернее отделение и думаю, что поступлю, потому что сдал уже три экзамена и довольно успешно, – пустился в объяснения паренёк, прямо глядя в глаза мужчине, – поэтому работать здесь абсолютно логично и рационально – не надо тратить время на дорогу перед вечерними занятиями.
- Разумно, разумно… - покивал тот, явно расположенный на этот раз к Андрею, отчего тому стало даже немного досадно от посетившей его мысли, что дядечка в кримпленовом костюме сегодня пропустит свою излюбленную издёвку об электронных деталях, так нравившуюся ему.
Но нет! Браво упорным целеустремлённым людям! Андрей возликовал, когда Белозёров с почти сардонической улыбкой приступил к своему коронному глумлению, опять напомнив, что он задаёт его всем, кто желает у него работать.
Когда отзвучал вопрос о варикапах и варикондах, Андрей кивнул, выразительно поднял брови и одновременно сжал губы, словно бы оценив задание, и медленно, с деланной снисходительностью ответил:
- Не находите, что вопрос несколько некорректен, простите эээ…
- Николай Фёдорович… - подсказал хозяин кабинета, до этого не собиравшийся представляться какому-то пацану-абитуриенту, но сразу же передумавший, удивившись уверенности и осведомлённости того, но всё же строго спросил: - И в чём же, простите, некорректность по-вашему?
- Николай Фёдорович, Вы спрашиваете, в чем разница между этими двумя электронными субъектами, но один из них полупроводниковый диод, а другой конденсатор, и принципы работы, и конструкции у них разные… Да это всё равно, что спросить, чем отличается диван от стола, несмотря на то, что и то, и другое – мебель! – заявил Андрей, сам поражённый наглостью своего ответа.
-  Простите, Андрей, Вы точно хотите у нас работать? – раздался внезапный вопрос.
- Да-а-а… - растерянно протянул парень, ещё не до конца козырнувший своими знаниями, но тут же сказал уже твёрдо: - Абсолютно точно, Николай Фёдорович!
- А документы с собой?
- Да, паспорт с собой!
- Давайте сюда его и вот Вам, - подал он листок бумаги, - пишите заявление!
Вскоре он ушёл, попросив Андрея подождать его здесь, а, вернувшись, предложил парню прийти завтра, потому что заявление должен завизировать заведующий кафедрой и тогда уже отдел кадров пустит его в ход, как он сказал.
- Хорошо, до завтра! – попрощался Андрей и направился на выход.
Пока он шёл через просторное помещение лаборатории до двери, всё ожидал, что его окликнут и предъявят претензии в том, что он посмел устроить тут наглый розыгрыш, и хорошо, если только розыгрышем назовут то, что сейчас произошло. Но вот он уже у двери, открывает её и ничего не происходит. Он вышел в коридор и столкнулся там с Виктором, даже можно сказать налетел на него. Тот недовольно пробурчал что-то, кинув на него злой взгляд, но… тоже не узнал. Андрей спешно направился к выходу и лишь на трамвайной остановке выдохнул с облегчением, забавляясь в душе, как всё прошло.
Когда он вернулся домой, бабушка заметила, обрадовав его и добавив уверенности:
- Андрюшенька, никак не привыкну к тебе такому, ты прямо как другой человек…
- Отлично, ба, я этого и добивался!
- И зачем же это, чем же прежняя причёска была плоха?
- Не модная, ба…
- И что за мода такая, раньше так стригли при необходимости, а сейчас, гляди-ка, сам пошёл и оболванился, что родная мать не узнаёт, - ворчала она, занимаясь своими делами.
- Главное, что в институте не узнали, - бросил Андрей и прошёл в свою комнату.
- Ты где был такой нарядный? – спросил его брат.
- Не поверишь, на работу устраивался, - хохотнул Андрей и рассказал Ване всё, что произошло в лаборатории в первый раз и сегодня.
- Так ты для этого подстригся так? – хохоча, спросил брат.
- Конечно, для чего же ещё!
- Ну ты даешь! – не мог успокоиться Ваня, продолжая расспрашивать брата и взрывая комнату новой порцией смеха.
- Тебе смешно, а я взмок, пока разыгрывал сегодня там другого человека… Это хорошо, что Белозёров не заглянул в мой паспорт, там-то фотография другая, - рассуждал Андрей, снимая свой практически маскарадный костюм. 
Раздумывая над тем, что сегодня произошло, он твёрдо решил, что, приступив к работе, обязательно признается Николаю Фёдоровичу, да и всем остальным в том, что специально разыграл это театральное представление. Он даже представил, как они все вместе посмеются над его постановкой, а потом ещё будут хвалить его упорство и творческий подход в попытке устроиться на работу.
Но посмеяться вместе не пришлось. Андрей поехал на следующий день в лабораторию, но Белозёров развёл руками, грустно признав, что решение руководством ещё не принято и предложил прийти завтра. Это же повторилось и в последующие дни.
За это время Андрей прошёл все экзаменационные испытания и был более чем доволен результатами, считая их вполне достойными для конкурентной борьбы с другими абитуриентами за место на курсе. Пара дней ожидания и… вновь разочарование.
На этот раз конкурсная комиссия благоволила к тем желающим получать высшие профессиональные знания, кто имел трудовой стаж и продолжал его копить для будущей пенсионной подушки. Трудовая молодёжь в стране в то время была в почёте и активно приветствовалось дальнейшее наращивание потенциала прогрессивных молодых людей, которые терпеливо совмещают трудовой процесс с учебным, планируя в будущем занять стройные ряды интеллигенции, потенциально готовой к открытиям и свершениям… Ура-а-а, товарищи! Ой, это уже лозунг для праздничных шествий и демонстраций, а не для настоящего рассказа… Ну что поделаешь -  ностальгическое настроение рулит!
Итак, казалось, что Андрей претерпел полное фиаско, потому что с трудоустройством тоже всё было странно и непонятно. Николай Фёдорович встречал его каждый раз виноватой улыбкой, оправдывая долгое рассмотрение его вопроса приёмной кампанией и невероятной занятостью в связи с этим завкафедрой и декана.
В один из дней разочарованный и расстроенный парень забрал документы в приёмной комиссии и поплёлся домой, желая забиться там в самый дальний угол для врачевания обострившихся чувств, терзающих сейчас его разум: обиды, разочарования, несправедливости и ощущения напрасно потраченного времени.
А на его пути к дому был завод. Небольшой и непритязательный на первый взгляд, он специализировался на эксклюзивном экспериментальном оборудовании для сельского хозяйства, а ещё находился недалеко от дома. Ноги сами понесли его в заводской двор через открытые настежь ворота.
Мастер, выслушав парня, не стал задавать ему лишних вопросов, спросил только одно:
- Учеником токаря пойдёшь?
- Пойду, - ответил Андрей.
- Тогда завтра к восьми приходи, - последовал ответ, - а сейчас иди во-о-он в ту дверь, там увидишь табличку «Отдел кадров», тебе туда, сынок!
- Спасибо!
- Пожалуйста, завтра увидимся!
Назавтра Андрей получил спецовку и приступил к новому для себя обучению. А ещё через неделю или чуть больше возле дома, где проживали Корицкие, остановился автомобиль Москвич, из которого вышел мужчина в костюме и галстуке и, оглядевшись, постучал в деревянную калитку. Во дворе была бабушка, она-то и вышла к нему, а, узнав, что приехавший разыскивает Андрея, всполошилась.
- И зачем он Вам, уважаемый, нужен, кто Вы и откуда?
- Я из политехнического института, заведующий лабораторией, Андрей устроился к нам на работу, а сам не приходит, вот я его и разыскиваю, - пояснил он старушке.
- Так он вроде как работает… на заводе токарем… - растерялась та, - вот как раз должен прийти с работы с минуты на минуту… а вот он и идёт! – указала она рукой в сторону переулка в двух кварталах от дома, откуда показалась высокая фигура внука.
- Здравствуй, Андрей, - протянул Белозёров руку парню, когда тот подошёл.
У Андрея пронеслись вихрем разные мысли при виде мужчины, который, улыбаясь, стоял с протянутой рукой, но ни одна из них не оказалась, что называется, в точку.
- Здравствуйте, Николай Фёдорович, - осторожно произнёс он.
- Ты почему на работу не выходишь? – весело спросил визитёр. – Я уже неделю вписываю тебе рабочие часы в табель, а тебя всё нет и нет, вот взял в отделе кадров твой адрес, хорошо, что там добросовестные женщины работают, всё чётко записали, я вот и приехал…
- Так я вроде уже работаю… - растерянно сказал Андрей, не зная, как себя вести в такой непонятной ему ситуации.
- Я же тебе говорил, как только освободятся наши руководители, так подпишут заявление… - тоже почувствовав неловкость положения, пробормотал Белозёров. – А ты на самом деле работаешь на заводе, как бабушка твоя мне тут сказала?
- Да, правда, - кивнул Андрей, почувствовав некоторую досаду.
- А может, уволишься там и придёшь к нам, я подожду ещё, так и быть…
- Спасибо, Николай Фёдорович, но я так не могу, меня там учат всему…  - Андрей тяготился этим разговором и мечтал, чтобы Белозёров побыстрее уехал.
Ну что ж… тогда, если можешь, напиши сейчас заявление на увольнение, я так понимаю, что ты человек занятой и не сможешь прийти в институт… - он взял с заднего сиденья своей машины дипломат, а оттуда вынул ручку и тетрадку, вырвал из неё чистый листок и протянул Андрею. - А кстати, ты поступил?
- Нет! - резко сказал парень, не желая обсуждать эту тему.
- Ну ладно, на следующий год поступишь, может, тогда и увидимся…
- Я больше не появлюсь в этом институте! – раздражённо заявил Андрей и, быстро написав под диктовку всё, что было необходимо, попрощался со своим несостоявшимся начальником и поспешил войти в дом, даже не дождавшись, когда тот уедет.
А высшее образование Андрей получил. Поступил на следующий год. Только в другом учебном заведении и даже в другом городе. А учился он там, как и в школе, играючи – легко и с удовольствием!