Так не бывает Часть 27

XXVII

- Садись, девонька, вот сюда, - Наталия Григорьевна подошла к дивану, - и я сяду. Лампочку не будем зажигать.
В комнате не было темно. Свет уличных фонарей, отраженный падающим снегом, заполнял комнату нежным серебром. Было тепло и удивительно уютно на этом стареньком диване.
- Олюшка, ты мне расскажи, что тревожит тебя. Вижу, не спокойно у тебя на сердце.
- Не знаю с чего начать, - сказала девушка задумчиво.
- А сначала, всегда все нужно делать сначала.
Оля почувствовала, что Наталия Григорьевна улыбается. Улыбка явственно слышалась в ее голосе. Девушка  как-то сразу успокоилась и начала свой рассказ с маминой болезни, перевернувшей всю их со Светой устоявшуюся, благополучную жизнь.
Наталия Григорьевна умела слушать. Есть такие люди, которым можно поведать самые заветные сердечные тайны, поделиться и горем, и радостью, не ожидая подвоха, зависти или  злорадства.
Наталия Григорьевна и была таким человеком. Она выслушивала и соседок по квартире, и сотрудников по работе, и просто встреченные ею люди и в магазинах, и в транспорте, видя ее доброе лицо, мудрые, все понимающие глаза, спешили поделиться с нею своими проблемами. Всех она выслушивала, если могла, советовала, как на ее взгляд, стоит поступить в той или иной ситуации. Причем, советовала только тогда, когда ее об этом просили. А чаще всего просто выслушивала человека, сочувствуя ему и в радости, и в горе его, и человеку становилось легче.
Так и Оле, поведавшей ей всю свою историю, рассказавшей ей и о жизни своей, и о работе, и о снах своих чудесных, и о любви, так неожиданно поселившейся в душе ее, стало сразу легко и спокойно.
Они сидели на диване в полумраке комнаты, плечо к плечу, рука девушки покоилась в руке Наталии Григорьевны, и молчали. Прошло минут пять, пока Наталия Григорьевна заговорила.
- Ишь, как жизнь тебя закрутила молоденькую совсем, еще девочку. Ответственность, какая, легла на плечи твои, но ты, молодец, не струсила, не отступила. Хорошо видно мама тебя воспитала. Вопросов у меня к тебе много. Можно задать их тебе, не обидишься?
- Спрашивайте, конечно, не обижусь, - Оля   даже отодвинулась чуть-чуть от такого предположения.
- Я опять спрошу по порядку. Во-первых, искала ли ты отца вашего со Светой, как мама твоя просила?
- Искала. Писала письма и по адресу, что мама оставила, и в адресное бюро разных мест, где он мог бы быть. И даже, в санаторий, где мама познакомилась с папой, писала. Отовсюду получила сообщение, что нет, не живет, не прописан, не значится. Не стала я со Светой пока говорить обо всем, что мама рассказала, не хотела ее расстраивать. Она только-только стала в норму приходить после маминой смерти. А сейчас Леша пришел в ее жизнь. Она полна новыми чувствами, светлыми, чистыми, радостными. Не хочу тревожить сестренку сейчас. Как вы думаете?
- Все правильно, девочка, все правильно. Но поговорить с ней обязательно нужно. Такова воля вашей мамы, а она священна. Ну, на первый вопрос ты ответила. Вот и второй. Расскажи о твоем видении сегодня. Ты так изменилась в лице, когда увидела что-то, или кого-то в окне. И потом твой крик: « Где ты?».  Он всех нас так удивил.
- Я увидела его, того, кого вижу во сне, о ком вам рассказывала. Ясно, ясно увидела. И знаете, я уверена, что и он меня увидел в этот же момент и узнал, и тоже ждет встречи, так же сильно, как и я. Я люблю его, Наталия Григорьевна, люблю, - Оля   тихо заплакала, просто слезы потекли у не из глаз.
- Не реви, глупая. Любовь – она всегда счастье, даже когда с горем пополам. Понимаешь, Оленька, любовь как заморская птица. Она не ко всем прилетает, а уж жить остается только в душах светлых и чистых. Иной живет всю жизнь, семью создает, дети появляются, а любви в сердце его нет, и никогда не было. Он и не догадывается об этом, называя любовью влечение, переходящее в привычку. А тебе, девочка, счастье пришло. Прилетела к тебе любовь, и жить осталась в душе твоей. Мало того, люди годами ищут свои «половинки», часто ищут методом проб и ошибок, и не находят. А ты твердо знаешь, что где-то рядом живет он, твоя «половинка», и даже видела его, знаешь, как он выглядит. Жизнь тебя не балует, будто готовит к чему-то. Крепись, девочка. Будь такой же сильной, доброй, отзывчивой, какая ты сейчас. Не бойся никакой работы, какой бы грязной она не казалась, и судьба вознаградит тебя. Я верю, что две половиночки обязательно встретятся, и это произойдет в этом новом, обязательно счастливом году.
- Вы так думаете? – Оля   вытерла слезы, она улыбалась, и ей казалось, что Наталия Григорьевна тоже улыбается, хотя этого не было видно в темной комнате.
- Ну что, милая, пойдем к людям. Поди, нас уже хватились там, - Наталия Григорьевна тяжело поднялась с дивана. Первое, что они увидели, выйдя из комнаты, были сидящие на стульях Света и Леша.
- Наконец-то, а то мы уже хотели прервать вашу беседу, - Леша всматривался в их лица, пытаясь понять настроение. – Бабуленька, ты тут Олю не замучила своими наставлениями? Любит она повоспитывать.
- Ишь, защитник нашелся. Мне достаточно одного воспитанника – тебя. А с Оленькой мы хорошо поговорили. Правда, девонька?
- Да, да, очень хорошо. Спасибо, большое. А можно мы со Светой будем вас звать бабушкой Наташей? – девушка поцеловала растроганную женщину в щеку.
- Можно? – присоединилась к просьбе Света, целуя ее в другую щеку.
- Конечно, можно. К великой моей радости. Ну вот, был один внук. А Новый год принес двух замечательных внучек. Чем не подарок.
- Ой, мороз, мороз… - затянула сильным грудным голосом Наталия Григорьевна.
- Не морозь меня, - подхватил хор голосов красивую казачью песню, так подходящую к зимней, снежной ночи, что стояла за окном этой обычной Ленинградской коммунальной квартиры, жильцы которой встречали вместе Новый год, веря, надеясь, что он принесет немножко больше здоровья, счастья и удачи, так необходимых всем.