Сумма против Фауста

(улучшено и дополнено)

                посвящение: http://proza.ru/avtor/ninaizumova1


1. ФАУСТ: АПОЛОГИЯ ИЛИ ДЕКЛАРАЦИЯ?

«Как говорил один мой приятель – покойный... – я слишком много знал». (с) Ключевое слово, как вы понимаете, «покойный»: много знал, вот и допрыгался!
Похоже говорил другой мой приятель: «Мало знаешь – крепче спишь. Узнаешь слишком много – уснешь слишком крепко, нездоровым сном!».
Право, удивляет: вроде, один из Солнцевских, другой из Одинцовских, а смысл один. Причем, смысл внятный и эллину, и иудею: «Многознание уму не научает» (Гераклит Эфесский) и «Многие знания — многие печали» (царь Соломон).

По-моему, авторитеты более чем солидные (и я не о криминальных авторитетах, а о старшем поколении). Однако мы продолжаем лепить из знаний кумиров, а затем кадить "недовылепленным" алтарям, вместо того, чтобы прислушаться к людям, положительно знавшим о знаниях все – и цену, и смысл, и расплату!

И вот, что еще интересно. Мы назубок знаем, что почём! но цена знаний нам до лампочки (разве что стоимость диплома). Мы по-прежнему прислушиваемся к Фаусту и другим представителям немецкой классики, от Гёте и Маркса до Анэрэрбе и Франкфуртской школы. Хотя ни один из них не может и не должен служить моделью поведения для приличного человека – семьянина, работника и, вообще, члена общества.

Вот вам примеры:
Маниакально-депрессивный типус, увенчанный венцом Короля философов за то, что объявил Пруссию "венцом цивилизации".
Даровитый поэт, который отгородился от истины скорлупой искусства, и сошел с ума.
«Старший экономист», который написал свой «Капитал» за счет капиталов своего дружбана, но стал жертвой горьких разочарований. Чего стоит одно то, что его опус-магнум, проигноренный альфа-экономистами на Западе, стал сверхпопулярен в ненавидимой и презираемой Марксом России!

О Фаусте следует сказать немножко больше: всё-таки, он дал свое имя этой байде, известной в научных кругах как «фаустическая парадигма». Объективно говоря, настоящий писатель чувствует своего героя глубже, чем ему, автору, самому бы этого хотелось, он даже в известном смысле живет его или ее жизнью; только вспомните «романы» между Флобером и Мадам Бовари, Толстым и Наташей Ростовой (даже между Пушкиным и Онегиным) – в этом и состоит критерий, насколько честен писатель, насколько правдиво его творчество. Кроме того, это составляет одну из великих тайн литературы: она не только ПИШЕТСЯ, но и РОЖДАЕТСЯ!
Федор Михайлович, может, и рад был, чтобы преступление Раскольникова осталось без наказания. Человечество, конечно, на восемьдесят тысяч не спасешь, но можно создать частный бизнес. А дальше, по чубайсу, "частное предпринимательство спасет Россию". И банки сыты, и баксы целы, как говорится, "и медведЮ хорошо!" а эту гнусную старуху-процентщицу старуху ващще не жалко!

Однако у Достоевского мрак и раздрай, а у Гете царствует гармония. Гармония над Германией, ***! Сравните с Данте. Флорентийский коллега Гете смотрит на вещи так же: полтораста страниц он смакует адские муки, а потом - хоп! - "Любовь, что движет солнце и светила!" Откуда она только взялась, эта любовь? чья?? к кому???
к тому же, будем откровенны: Солнцем и прочими светилами движет гравитация и законы механики. А движет ли любовь синьором
Данте Алигьери?
А мною, грешным, ЧТО движет?..

Фауст не отпускала от себя г-на Гёте на протяжении всей его творческой биографии – шестидесяти лет (!). Однако тайный советник Гёте, ничтоже сумняшеся, самовольно возносит своего – слишком своего – Фауста в райские кущи, хотя этому противному старикашке там делать решительно нечего; чем ему заниматься там, «юриспруденцию долбить и медицину изучать»?

И что, разве Гёте этого не понимает? Он ведь такой же как Фауст – не богоборец, а так, «бого-игнорец». Он как бы не хочет «портить с Ним отношения». Это не страх Божий, а "страх княжий": просто, в лютеранских землях именно князь/фюрст был блюстителем "небесного правопорядка" на Земле, точнее, в немецкой земле/лянде. А стало быть, прослыть неверующим значит прослыть якобинцем, испортить отношения с отдельно взятым «цезаре-папой». Таким образом, ты рискуешь не то что карьерой, но даже свободой.
Как поступали почти все продвинутые европейцы Нового времени (пока атеизм не превратился в тренд и даже необходимый атрибут для интеллектуала)? Как говорится, жить надо правильно: декларировать просвещенный деизм и необходимость Церкви как государственного института (при этом, заморачиваться постом, молитвой и добротолюбием необязательно).

Хотелось бы отметить еще один момент.

На сей раз, обращаюсь к любителям детективного жанра.
Не помню, кто автор, но мысль мне по душе: "Если выберешь правильные очки, сможешь прочесть любую книгу как детектив!" "Фауст" не исключение (если отвлечься от многословного мракобесия Второй части),  и есть детектив. Сначала, кто-то - то ли Господь, то ли Мефистофель (у Гёте не разберешь) - берется испытать веру Фауста. "Это мой верный слуга", говорит гётеанский Gott (и с какого бодуна? - никакого усердия в вере за Фаустом не замечено, даже напротив - "облико аморале"!). Фауст - тот еще красавчик! - нарушает и Саксонское зерцало, и Швабское зерцало, и Каролину, и Прусское Земское Уложение... о Нагорной Проповеди я уже молчу - да что там! - это уже сам Фауст соблазняет Мефистофеля, чтобы тот совратил несчастную Гретхен!

В общем, грех следует за грехом, преступление за преступлением... Фауст ведет себя как Наиболее Злостный преступник, согласно международной уголовной классификации преступников (МКПС) - равнодушно-пресыщенный, циничный... и всемогущий!
Читатель (возможно, есть и такие) наблюдает за гнусным поведением профессора и где-то в глубине души ждет, что того, наконец, настигнет справедливое возмездие. Однако зря! ожидания читателя обмануты: Фауста не накажет ни Бог, само собой ни Мефистофель, ни Земской суд, ни даже полу-случайный киллер из-за угла. Автор его отмажет! Гёте, тайный советник и масон, самым волюнтаристическим образом вознесет душу своего героя на небо, аки ангел... или, если так можно выразиться, как "временная часть той силы, которая пишет за все хорошее, при этом проповедуя зло".

Вот такой вот ДЕФЕКТИВ. Манихейская пародия на величайшую книгу, написанную до Евангелий, "Книгу Иова". "Преступление и поощрение"!

***

Разумеется, «Фауст» не только детектив, хе-хе. Это еще манифест: «Я, нижеподписавшийся гражданин Гёте, декларирую, что главное в бытии Познание и только познание! Все прочее – вера в Бога или Мефистофеля, любовь и упование, благие дела и даже знания – не имеют большого значения!»

Все было примерно так. В юности Гете разуверился в Христа; это немудрено, ибо протестантский «Христос» это даже не га-Ноцри в пересказе Воланда, а лютеранское дацзыбао из цитат Поппера и Маркузе, дайджест к семинару в ВШЭ по гуманизму – а Гете мог и сам сочинять, не хуже Лютера или Фауста-переводчика (да кого угодно, кроме Гегеля).
 
Наверное, Гете хотел было уверовать в прекрасно-гармоничного Аполлона, однако эта конфессия подходит лишь для бронзовых героев да мраморных богов. Для страждущегй плоти вся античная камарилья все равно что джакузи для прокаженного. Душу тоже не обманешь. Очень возможно, что Гете мог бы уверовать в арийских «сумеречных» богов, но в те поры эта тема еще не возникла.

А во что веровать-то просвещенному немцу?

Если человек верует в бессмертие мраморного Аполлона, ему позарез надо найти что-нибудь насущное и позитивное. Это самая насущная проблема, проблема жизни и бессмертия. Гёте пренебрег и личной верой в Бога, и верой в психологическую достоверность литературы. В итоге, «зеркало мелко-феодального империализма» навязал себе веру в абсолютное знание. Подобно тому как Фауст, зачем-то начав переводить Евангелие от Иоанна, обозначил «Логос» как «Дело», и тем самым, сочинил собственное "евангелие" (характерно, что позже этим занялся еще один условно-вымышленный персонаж, соотечественник Гете и коллега Мефистофеля).

***

Здесь, думаю, нелишне будет заметить, что все э-э-э герои... мммм, персонажи... лучше сказать, эндемики - так вот, все эндемики данного текста принадлежат к миру немецкого языка. А у последнего имеется пара занятных моментов:

1) в этом языке, от глагола "wissen" (знать) происходят даже такие далекие понятия как "совесть" (Gewissen), "мудрость" (Weisheit) или "бессознательное" (Unbewu;te)! Как ни понимай и не трактуй "бессознательное", ясно, что оно никак не связано со знанием чего бы то ни было. А Мудрость отстоит от Знания дальше, чем последнее от отдельных познаний. Что же до совести... хм! если совесть как-то и связана со знанием, то исключительно со знанием Уголовного Кодекса (шучу).

2) само "знание" происходит не от "познания"! - во всяком случае, у немецких слов Erkenntnis или Kognition (познание) иные корни нежели у слов Wissen или Wissenschaft. Есть правда, существительное-омоним das Wissen; мне, впрочем, кажется, что сей дас-Виссен есть типичный образчик дискурсивного крючкотворства... (Ах, если бы немцы были столь же сильны в дипломатическом крючкотворстве! - удалось бы избежать двух мировых войн и сегодняшнего разорения Германии...)

3) ТО, для чего у нас всего одно слово - ЗНАНИЕ - немцы величают по-разному: Kenntnis, Wissen или Wissenschaft. Согласитесь, достаточно тонко для диковатого в целом народа!   при этом


С вашего позволения, я коснусь только первого момента.
Ну, скажите мне на милость, какое отношение имеет знание () к сознанию или бессознательному, как последнее не интерпретируй? а мудрость? - к знанию ЧЕГО относится мудрость? Про совесть я, понятное дело, стыдливо молчу - да и на страницах Фауста совесть тоже нечастая гостья.

***

22 марта 1832 года, в полшестого пополудни, Гете велел закрыть все окна, и умер. В последний путь его не только жители герцогства Саксен-Кобург-Эйзенахского (кстати, малой родины Мартина Лютера), но и, как водится, все прогрессивное человечество.
 
Именно оно, так называемое «прогрессивное человечество» восторгается словами «я – часть той силы, которая вечно желает зла, и вечно творит добро» (вообще-то, Мефистофелю полагается лгать, но это самоопределением Мефистофеля близко к позиции самого автора!). А прогрессивные человечишки видят в этих словах – настоящую мудрость и глубину поэзии.
Хорошо. А если отвлечься от поэзии и древних глубин, как тут со смыслом, как, извиняюсь, с экзистенцией?

И тут на эту самую экзистенцию может пролить свет один современный раввин : «Зло в этом мире – неотъемлемая часть Добра, то есть, источник зла не кто иной, как Бог. Зло есть наша возможность стать лучше: если ты хочешь стать лучшим, надо стать худшим!»
Реувен Фаерман отбирает хлеб у сатаны.
Вот какой свет проливается на самоопределение Мефистофеля – свет, который приносит Люцифер. Учение, позаимствованное у вавилонских халдеев называют и «каббализмом», и «гностицизмом». Однако чужие слова в обрамлении измов могут сбить с толку.
На самом деле, Абсолютизация познания, вера в то, что абсолютное знание возможно и даже доступно - это один из видов идолопоклонства.
А как вам кажется, кому на самом деле поклоняются "знаниепоклонники"?

http://proza.ru/2025/06/20/1397


Гегель и Гёте: Главные герои

Что общего у двух этих, как говорил наш лектор по истории культуры, "мастодонтов немецкой мысли"?
Сходства гораздо больше, чем различий! а последних, собственно, только два: у Гегеля не было Эккермана, а Гёте не владел терминологией. Гегель, правда, не был главрежем Веймарского театра, а также минфином, тайным советником и военным комиссаром, но это различие можно опустить: насвоем, профессорском, посту Гегель оставался таким же госчиновником (пои отсутствии государства).

А теперь - по существу.

"Буря и Натиск" был как-раз той самой эпохой, в которую немцам было некуда жить, и они думали в голову (а также писали в бумагу и холсты).
Буря в стакане шнапса и натиск на пустоту...

Lebensraum (Жизненное Пространство) стало родовой травмой немецкой нации, что впоследствии вызвало тяжелейшие напасти, вплоть до уничтожения суверенитета... а в конечном итоге, это поставило под вопрос самое существование Германии как государства.

Два основных персонажа "штурмундранговской" эпохи - это Фауст Гёте и Бегрифф Гегеля.
Они очень похожи, эти существа - якобы живое и якобы абстрактное. По легенде, они сходным образом достигают абсолютного блага (пусть и специфически понятого райского блаженства). И достигают они его тоже специфически, так сказать, нетрадиционным путем - благодаря не аскезе, Вере или Любви, а исключительно познанию (причем, даже не Господа, а невесть чего)!

"Верую во единый Абсолют, и Познание, пророка его".
Хм...