Кришна, Камса и волшебство III Глава 22

Они наспех перекусили и попили воды. Потом Канха прыгнул за руль, а Бале пришлось усесться рядом. И они, поднявшись в небо, устремились во Врадж.
Ребята все время были в приподнятом настроении и пели песни, направляясь к развилке дорог с Матхуры и Вриндавана, находящейся в небольшой рощице. Здесь, приземлившись, Канха сказал:
— А давай-ка искупаемся в Ямуне и переоденемся в наши одежды и украшения? Чтобы дома все обрадовались?
— Давай, брат, а то мы выглядим как попрошайки, — согласился Баларама. И они поклонились сверкающей Ямуне, вошли и стали барахтаться, наслаждаясь её водами. Выйдя на берег и переодевшись, Кришна превратил их корабль снова в игрушку и, завернув, убрал в мешок.
— Почему ты это сделал? Разве мы не предстанем перед нашими выходящими из вимана? Такими шикарными, умными и прославленными? — Бала не понимал.
— Нет, — Кришна смахнул слезу, — я не хочу ничего менять во Вриндаване. Пусть всё останется, как было всегда, — он внимательно посмотрел брату в глаза. — Мы пастухи, помнишь? Не царевичи и не колдуны!
Бала как очнулся. За время, что они провели вне дома, он уже перестал чувствовать себя пастухом и теперь устыдился своих желаний властвовать и поражать.
— Да. Кришна, я понял. Ты прав.

И вдруг их разговор прервался — прямо из Матхуры к ним спешила конная колесница царя.
Мальчики переглянулись. Первое, что промелькнуло в головах: «Бежим, спрячемся», но достоинство не позволило им так поступить.
— Это за нами из дворца! — воскликнул разочарованно Кришна.
— Но как они узнали? — спросил Бала в отчаянии.
— Наверное, учитель раньше им отправил сообщение о том, что мы закончили обучение! — нахмурился Кришна, выронив цветок карникары, который хотел вставить себе за ухо, как было, когда он был во Вриндаване.
— Господи! — взмолился Баларама.
Колесница тем временем обогнула лесок и приблизилась к ним. Акрура, радостный от того, что не разминулся с ними, закричал:
— Приветствую вас, дорогие племянники! — в его руках были поводья, и он лихо управлял лошадьми.
— И мы приветствуем вас, дядя, — безутешно проговорил Баларама, зная, что Канхе сейчас ещё хуже.
Он посмотрел на него — в глазах погасли искры света, улыбка исчезла. Ком в горле мешал отвечать на вопросы. Он боролся с щипанием в глазах. Слёзы готовы были сорваться и выставить все его чувства напоказ.
— Давайте садитесь! — скомандовал ничего не подозревающий Акрура, подавая руку. — Ваш отец Васудева очень обрадовался, что вы так быстро закончили обучение и возвращаетесь. Знаете, другие цари, которые боялись власти Камсы и периодически порабощались им, сейчас в восторге от того, что вы победили и как бы своим присутствием защищаете эти земли от других завоевателей. Но есть и остальные, которые теперь в шоке от вашей силы и боятся вашего присутствия в Матхуре. Так что это здорово, что вы возвращаетесь! Значит, будет мир на наших землях! Они попросту побоятся на нас теперь нападать. А то, пока вы учились, прошёл слух, что друзья Камсы хотят завоевать Матхуру. А вот мы им как! — Акрура раскипятился, аж покраснел немного.
— Видишь, Канха, мы нужны во дворце, иначе разразится война, — Бала не знал, как поддержать брата, и попробовал призвать к патриотическому долгу, подсаживая его в колесницу Акруры.
— Баларама, не обращай на меня внимания, — прошептал мальчик, сев рядом с ним позади дяди. — Я всё сделаю, как надо для людей, и, несомненно, обуздаю свои желания. Не переживай за это.
Они вместе, горюя о несбывшейся мечте, которая, казалось, была уже у них в ладонях, но так просто сорвалась, отправились в Матхуру.

Колесница полетела быстрее ветра, тряся их на каменистой дороге. Кришна ехал, провожая взглядом быструю прохладную реку, дорогу во Вриндаван и прекрасную весну. «Не будет больше пения соловья, не принесёт мама Яшода взбитых сливок, не будет хоровода с девчатами и танцев с Радхой». — Слёзы побежали по щекам Кришны. Он отвернулся от брата, чтоб тот не увидел. «Слёзы — это слабость твоя», — так всегда ему говорил Баларама. Взгляд его упал на колечко. «Для чего же ты создано?» — думал Кришна, протирая его от слёз. Но кольцо не выдавало своего секрета даже ему.

Около трёх часов прошло, и они были на месте. Соскочив с колесницы, братья вошли в Матхуру, как и два месяца назад. Настроение только было совсем другое. В прошлый раз им хотелось убить демона, сидевшего на троне, праведный гнев готов был пролиться, чтобы освободить людей Матхуры и других поселений от гнёта. Теперь же они шли, как потерянные дети. Здесь им нечего было делать: ни богатство, ни роскошь дворца, ни фонтаны больше не привлекали их взглядов, они мечтали увидеть своё рогатое стадо, мычащее от радости при виде своих пастухов, маму Яшоду, свою небольшую, но такую родную семью, иву возле Ямуны, друзей и подруг.

Горожане же были крайне счастливы встретить своих молодых избавителей и ещё сильнее прежнего осыпали их цветами и восхвалениями. Многие дарили им ценные вещи и драгоценности. И все уговаривали их остаться, для защиты от врагов.

— Интересно, как там мама Яшода? — спросил Баларама и добавил: — И мама Рохини?
— Да. И как там моя Радха?
— И как там наши дорогие Судама, Субала, Уджвала и другие?
— И как там Вишакха, Лалита, Чампакалата и все остальные?

Люди им кланялись и выкрикивали: «Джай Кришна!», «Джай Баларама!», но мальчики всё это не замечали. Произнося имена близких, они окунались в атмосферу Враджа.
— А помнишь, какие звуки по утрам? — спросил Кришна, взглянув в лицо брата.
— Звенят колокольчики коров, слышится мычание и крики мамы: «Канха, негодник, надень сейчас же свой тюрбан!» — засмеялся Бала, и Кришна тоже не удержался.

Тут к ним сквозь толщу народа пробралась девушка, которую Кришна исцелил, горбунья Тривакра:
— Дорогой господин, я так рада, что вы вернулись, — она трепетала от возбуждения, щёки покраснели, глаза вытаращились. Ровная спина больше не горбатилась. — Вспомните, вы обещали зайти ко мне, чтобы я могла служить вам. Я сделаю вам массаж и всячески буду ублажать.
Кришна вспомнил, и ему опять стало неловко. Но делать нечего, хуже уже быть не может. Они заточены в каменной Матхуре.
— Да, вот как раз сейчас мы к тебе и идём, да, брат?
Балараме тоже уже было всё равно, и он кивнул. Толпа расступилась, и они пошли за девушкой.
У неё были длинные светло-каштановые волосы, опускающиеся до талии, походка ещё немного тяжеловатая после болезни, но женственная в то же время. Она ходила босиком, потому что была очень бедна. И пальцы кровоточили от стёршихся мозолей.
— Погоди, — сказал Кришна, останавливаясь у уличного продавца обуви. На его полках красовалось множество туфель всех цветов радуги от сиреневого до жёлтого с загнутыми носами и без. С узорами или блестящими нитями.
— Я возьму, пожалуй, вот эти, — Канха сунул золотую дворцовую монету в руки торговцу и забрал невероятной тонкой красоты туфельки, какие он купил бы только Радхе и больше никому. Он знал, что не увидит её больше, и потому, покупая, он мог помечтать, что это для неё.
Девушка взяла подарок со слезами на глазах. Она проводила их в свой бедный маленький домишко на окраине Матхуры рядом с парком. Само строение выглядело плачевно: то там, то сям крыша текла, краска отваливалась, но ящики с цветами, стоявшими повсюду, украшали всю эту ветхость сверху донизу. В ведре росли цветы, в бочке, в кадушке, всюду, куда ни глянь, благоухали разноцветные растения.

Зайдя в домик, ребята поняли, что девушка в большой беде. И решили помочь ей. Они позволили помассировать им спины, с использованием ароматического масла, и заплатили целым мешочком золотых, на которые можно было отремонтировать текущую крышу, подлатать дом и приобрести хоть какую-то утварь и одежду.
— Возьми и купи себе всё, что надо. Не делай больше никому массаж, а займись дворцовыми цветами. С этого момента ты будешь нашей садовницей! Надо жить чистой жизнью! Поднимись! У тебя получится! Как получилось распрямить спину, — сказал Кришна. Она посмотрела ему в глаза и обняла за шею. Она хотела заманить его, оставить у себя, стать его рабыней, но от этого прикосновения ей стало плохо, в этот момент Сверхдуша в её сердце проснулась, и ей стало так стыдно, как не было никогда. Она почувствовала небесную чистоту в этом мальчике и осознала свою грязь.
— Прости, Господь! — только и смогла вымолвить она, горько заплакав.
— Не печалься, — парнишка погладил её по голове. — Теперь, когда ты осознала свои грехи, всё начнёт меняться!

Кришна с братом ушли, напоследок напомнив, чтобы Тривакра приходила ухаживать за цветами. Акрура догнал их, когда они уже шли дальше, мимо торговых рядов.
— Ребятки, идёмте-ка ко мне в гости, вы обещали. — Дядя был так мил и напоминал те последние дни дома, что как будто сам был оттуда, из Вриндавана, и мальчики тут же согласились и свернули к его большому изысканному дому, обрамлённому цветущими кипарисами. Они зашли, сняв разорванную обувь, и их сразу покорили восхитительные ароматы чудесных специй, шедшие с кухни, где, гремя посудой, хлопотала тётя.
Акрура омыл им стопы и пригласил в комнату. Пока они отвернулись, он быстро окропил свою голову той водой, потому что знал, что сам Господь милосердно пожаловал к нему.

Дядя много шутил, подняв мальчикам настроение, и вскоре предложил подкрепиться. Вдруг, вспомнив о чём-то, вышел и тут же вернулся, неся в руках дорогую обувь и украшения.
— Пожалуйста, примите от меня эти скромные подарки!
— О, дядя! Спасибо большое! — мальчики приняли его подношения.
Тётя, обняв племянников, стала приносить подносы с обедом. Подкрепившись, ребята хотели уйти, но тут Акрура принялся массировать стопы Кришны, рассказывая о политической обстановке:
— Друзья Камсы, Дантавакра и Джарасандха и ещё другие, прослышав о его смерти, ждут, когда вы уедете во Врадж, чтобы завоевать Матхуру. Так что вам никак нельзя уезжать. Да и ещё, вам рассказывали о ваших двоюродных братьях Пандавах?
— Да, дядя. Мама Деваки успела немного рассказать, — сказал Кришна. По тому, что он услышал, понял, что эти мальчики очень дороги ему своей чистотой и праведностью. — Наш Гуру Махарадж каждый день, получая новости из разных городов, тоже делился с нами политической обстановкой, так сказать, подковывал нас. И мы слышали, как их чуть не сожгли во дворце и как Дурьодхана не даёт им взойти на престол, хотя по праву тот принадлежит только им.
Тут в дом вбежал двоюродный брат Кришны и Баларамы — Уддхава. Он был очень похож на него, и у Канхи возникло ощущение, что это его отражение. Он невольно засмеялся. Уддхава оторопел и спустя минуту тоже хохотал.
— Кришна! Бала! — воскликнул он, скидывая туфли, и, кланяясь Акруре, кинулся к ним в объятия.
— Уддхава! Я так тебе рад! — Кришна оторвал его от себя и заглянул в лицо. — Ты наш брат?
— Да! Я с нетерпением ждал вашего возвращения, чтобы, наконец, познакомиться! — он был очень счастлив.
— Мы тоже рады тебе! — Бала пожал ему руку.
Потом они присели на тахту, и Кришна сказал:
— Уддхава, ты не представляешь, как хорошо, что ты пришёл!
Тот улыбнулся, довольный приёмом.
— Поезжай прямо сейчас во Вриндаван, отвези от меня письмо гопи и маме с отцом! Они, должно быть, там умирают от тоски по мне! Пожалуйста, братишка! — он умоляюще сложил руки.
— Они же ждут вас, так поезжайте, возвращайтесь сами! — смеялся Уддхава. — Или хотя бы проведайте их.
— Мы не можем, — нахмурился Баларама. — Мы должны быть здесь, иначе начнётся война за Матхуру.
— Да! — подтвердил Акрура. — Вам никак сейчас нельзя уезжать. А Уддхава пусть съездит и заодно привезёт сюда маму Рохини. — Акрура посмотрел ласково на Балараму, который ожил, услышав радостную весть.
— Сейчас, я только напишу письмо, — сказал Кришна.

Через некоторое время они уже прощались у городских ворот.
— Уддхава, скажи им, что я обязательно вернусь!
Баларама глянул на Кришну и, видя глубокую тоску в его взоре, скорее обнял за плечи и, слегка встряхнув, сказал:
— Брат, мы что-нибудь придумаем! Обязательно!

Уддхава махал им, пока не скрылся из виду.
Кришна и Бала пошли, наконец, во дворец, где их ждал грандиозный приём.