Боль

  Когда я к ней подошёл - она плакала. Тихо, беззвучно, просто текли слёзы из красивых девичьих глаз, наполненных болью и укором, невыносимым укором :"За что?". И ещё много чего отражалось в её глазах, но страха в них не было. Было понимание неизбежности, безнадёжности, понимание своей доли жертвы. И вот тут я почувствовал себя зверем. Хищным, диким, кровожадным, бессмысленным убийцей, не ради пропитания, а просто ради развлечения, ради спортивного интереса, ради того, чтобы потом, перед кем ни будь, похвастаться своей добычей, у которой даже не было шансов уйти от заряда дроби с пятнадцати метров. Заряд попал ей в позвоночник, чуть ближе к крестцу. У неё отнялись задние ноги. Она ещё пыталась бежать на передних, волоча задние по земле, но быстро поняла, что это - конец.
Господи! Какая же она красивая, или он? Глаза у косуль одинаковые, что у самцов, что у самок: большие, выразительные, с длинными девичьими ресницами и чёрными зрачками в которых сейчас отражалось всё.  Я выстрелил в упор, чтобы не видеть этого взгляда, этого немого укора, этой детской наивности, этого тихого ужаса...
 Больше я на косуль не охотился.