Тройной тулуп Сон

Тройной тулуп (сон)

Антон Сидрыч любил спать.
Он обычно спал несколько часов, а тут проспал несколько лет (ну он так думал)!
Проснувшись, он обнаружил, что в его комнате хозяйничают межпоколенные попугаи.
Он позвонил своему другу Фе и спросил как у него дела.
Фе удивился, что Сидрыч не стал, как обычно, его поддразнивать.
- Фе, - устало сказал Бармалеев, - я очень устал. Спал и устал!
- Тоха, ты чего, - удивился Фе.
Сидрыч задумался, чего он. Это повергло его в маленький ступор. И он открыл открытые глаза.
Да, именно так это и произошло. Его и без того, детские, открытые глаза открылись еще больше и стали еще меньше!
«Парадокс открытых глаз», подумал Антон.
Сквозь щелочки въетнамского пчеловода (так его называл Бунтовщик (попугай), Антон увидел на столе пустые бутылки и спящего в кресле Фе.
Так бывает, подумал Тоха. И Фе всхрапнул.
- Фе, - прошептал Тоха! Фееее!
- Храаауупыш, - ответил Фе.
Ну, вот, теперь еще и Храупыш этот. Куда смотрит хозяин таверны? Хотя, почему таверны? Где я, думал Антон.
Он был в квартире Розалии. Розалия уехала в Кузнецк. Потом в Сердобск.
Мысли были разные. Фе – друг, на которого Тоха смотрел сквозь пустое дно зеленой стеклотары.
Тары-бары-растабары… Тьфу, ты – опять эти бары!
- ДА ГДЕ Я?!?!? Заорал Тон (он). ГДЕЕЕЕ ЯЯЯЯААА?!?!?
Бунтовщик (попугай), спикировал на темечко Тохи и сказал – ты тут! Ты просто тут! Ты – прости, тут!
Сам ты ПРОСТИТУТ!
Играла песня «Я заблудился, выхода мне нет!»

Сидрыч лениво потянулся, нажал на кнопку будильника, песня оборвалась на фразе «… в лабиринте». Вот это да… тройной тулуп, тьфу, сон – такого не было еще. Рядом возлеживала объемная Розалия и слюна стекала с её рта на простынь – густая, как кисель!