Семидесятая

Тогда в ВУЗы поступали просто: сдавали, как правило, четыре экзамена, набирая определенное количество баллов - так называемый «проходной балл»..
А у школьников, на стадии выпуска, не было всех этих идиотских и противоречащих здравому смыслу западных штучек вроде ЕГЭ, мы в средней школе учились просто и без затей ровно 10 лет, а все выпускные экзамены (их было семь штук) тоже сдавали вполне себе легко, спокойно и даже весело. Процесс сдачи школьных выпускных экзаменов растягивался практически на целый месяц. В те времена в школах и не слыхивали о каких-то турникетах, не было никакой охраны, никаких обысков. Мы приходили, рассаживались по классам, «тащили» билеты и сдавали.
Конечно, тогда, как и во все времена, почти все мы, выпускники писали шпаргалки и пользовались ими с разной степенью успешности. Кстати, почему-то в этом отличались все больше девочки, которые своим, как правило, убористым почерком, часто писали их на своих милых ножках – преимущественно, на площадях, расположенных сильно повыше коленок. До начала экзаменов и между экзаменами проводились консультации, наши учителя помогали нам, чем могли, переживали за нас. Помнится, почти на всех экзаменах в нашей школе обязательно присутствовали суровые тетки-инспекторы из РОНО (Районного отдела народного образования), которые следили, главным образом, за тем, чтобы учителя не помогали нам в критических ситуациях. Но учителя нас любили и жалели, поэтому как-то находили способы и выручали нас из щекотливого положения, если что…            
А вступительные экзамены в ВУЗы были и того проще. Для каждого учебного заведения определялся т.н. проходной балл. В ИН’ЯЗе в тот год для поступления на мой факультет немецкого языка нужно было набрать минимум 18 баллов из 20-ти возможных (система была пятибалльная). Каковые я и набрал, хотя мог бы набрать и все 20, но произошел сбой матрицы. Перед выбором темы сочинения, я, по своей бесшабашности и легкомысленности, не обратил внимания на то странное условие, что на сочинении снимался ровно один балл просто за выбор свободной темы. Да и то – только при том условии, что в сочинении не будет допущено ни единой грамматической, стилистической и, тем более, орфографической ошибки. А мне чё-то не хотелось писать про какого-нибудь дурака Базарова или хама Печорина, да и про наглую и балованную Катерину из «Грозы» А.Н.Островского (тоже мне, «луч» света – наоборот, она мне казалась воплощением кромешной тьмы, пещерной наглости и махрового эгоизма). И взял я «свободную» тему - как сейчас, помню название: «Произведения А.П.Чехова на советском киноэкране». Писал легко, даже весело и сразу начисто, т.е. без черновика. Когда вывесили списки с оценками за сочинение, то я напротив своей фамилии увидел «четверку». Ну, ладно, думаю, мало ли я ошибок понаделал. Но когда уже на устном экзамене мне пояснили, что ответил-то я на «пятерку», но мне ее не поставят, т.к. я за сочинение «четверку» получил. У них так было принято, видите ли, вот тупость-то!…Уж тут-то я был взбешен по-настоящему и направился в Приемную комиссию. Там я потребовал показать мне мое сочинение, увидел полное отсутствие преподавательских пометок (что означало отсутствие каких-либо ошибок в написанном мною тексте) и начал было всерьез закипать и скандалить. Но в тот раз Приемной комиссии реально повезло, ибо, только войдя в помещение, где она заседала, попал я на своего будущего декана, Косова Валентина Тимофеевича, который принимал у меня экзамен по немецкому языку и с первых минут нашего знакомства уверенно пророчил мне поступление. На момент моего поступления деканом был Широков, такой солидный дядька, а В.Т.Косов руководил вечерним отделением. Но уже в конце первого нашего семестра он занял кресло декана, чему я лично был очень рад. Так вот: и в этот раз он поговорил со мной, как со своим уже практически студентом, и отговорил меня от этой склоки, твердо пообещав, что я со своими баллами точно буду зачислен. Так и вышло. А с Валентином Тимофеевичем у меня установились очень крепкие и доверительные отношения на все пять лет моего студенчества и долгие годы после. Кстати, факультетов тогда было всего лишь четыре, плюс ОПЛ (отделение прикладной лингвистики), вечернее отделение и рабфак. Были еще высшие курсы перевода и курсы переводчиков ООН. Помимо обязательных предметов (которых лично у меня было чуть более пятидесяти за все годы обучения), можно было еще заниматься на факультативах – по дополнительным иностранным языкам, экономике, еще что-то было, не помню. Это сейчас добавилось множество малопонятных факультетов и институтов: Факультет международных отношений и социально-политических наук,  Институт международного права и правосудия,  Институт информационных наук,  Институт международных образовательных программ, Факультет непрерывного образования, Институт гуманитарных и прикладных наук. Все это что-то этакое – туманное, неопределенное и необязательное…