Четырнадцатый архидемон. Глава 8

 Ронкай заявил Валену, что сейчас на него не наложено никаких заклинаний. А если какое-то и было наложено, то настолько тонкое, короткоживущее и слабое, что лишь лучшие эксперты секты возможно найдут хоть какие-то его следы. Вален решил не поднимать этот вопрос. От Ронкая он узнал, что Гелат Зот — очередной сын Наставника Закаро Зота. Вероятность, что за наложение заклинания из разряда мальчишеской шутки, если существование этого заклинания вообще докажут, он будет изгнан или наказан иным образом, избавляющим Валена от будущих проблем с ним — примерно равна нулю. А вот убыток для Валена может выйти немалый. Если ученики секты и так считают его маменькиным сынком — незачем давать им лишние поводы для этого, да ещё превращать собственную проблему в столкновение Наставников.

 Арама мнения Валена не разделяла. Когда Вален, добравшись до дома, немного успокоив мать кратким изложением новостей и сменив окровавленный халат на свежий, перешёл к рассказу по порядку, она аж вскочила, услышав рассказ о его встрече с костлявым учеником:

 — Этот сын шлюхи Гелат! Он что, думает, если я сверну ему рожу на затылок, отец ради него пошевелит хоть пальцем?

 — Не надо ему ничего сворачивать! — поспешно воскликнул Вален.

 Арама кинула взгляд, от которого Валена передёрнуло. Уселась обратно так, что задрожал весь дом. Покачала головой и вновь поглядела на Валена:

 — Извини сынок, я вспылила опять. Я всё объясню.

 — И то, почему за мной ходит невидимый телохранитель? А я сам об этом не знаю?

 — Ты догадался, что Ронкая приставил к тебе я?

 — Ну, я потерял память, а не разум, — Вален добавил едкости в голос.

 Арама некоторое время помолчала. Обвела рукой стол, на котором стоял лёгкий обед — салат с мясом и фрукты:

 — Извини, что не предупредила. Просто… ты ешь пока, сынок. А я тебе всё объясню. Слушай. Причина по которой за тобой ходит телохранитель, причина, по которой я теперь не против, чтобы ты стал практиком, и причина, по которой я зла на Гелата — одна и та же причина. Кто-то желает убить тебя. Наставники выяснили, что в запечатанном хранилище ты был не один. И под удар охранного барьера ты вряд ли попал сам. Ты случайно наткнулся на случайного вора, пойдя в хранилище неизвестно зачем? Я бы ещё могла в это поверить, если б не…

 — Если б не что?

 — Если бы год с небольшим назад тебя не попытались забить до смерти. Тогда все подумали, что это мальчишеская ссора… Вален?

  — Ничего, ничего, — Вален поспешно замотал головой. Он был готов поклясться, что выражение его лица не менялось. Но его сердце сжалось, а дыхание участилось, когда бесформенные образы боли и страха мелькнули у него у него в голове. Опять что-то от прежнего Валена? Нет, не время сейчас отвлекаться на это! Он потёр лоб, глянул на Араму и сказал чистую правду, чтобы успокоить её:

 — Показалось, что-то вспомнил сейчас. Не знаю. Всё очень мутно.

 — Хорошо, что хоть так что-то вспоминается. Уже прошло?

 — Ага.

 — Так вот, Вален, я не договорила. В детстве ты дружил с Гелатом и ещё с учеником из внешних, Ламаном. Гелат был постарше. И уже тогда с гнильцой, с поганым языком. А когда этот ублюдок… когда Гелат получил первый цвет, ему сперва вообще крышу сорвало. Вы разругались в пух и прах. Сам он тогда еле на ногах стоял. Так что Ламан ринулся в драку за него. Все решили — обычная потасовка, просто жестокая. Не просто так решили. Драка между детьми Наставников — дело политическое. Вас допрашивали всерьёз. Не нашли ни злого умысла, ни следов подчинения воли. Просто слово зацепилось за слово — и вот уже собрат–ученик пытается расколотить тебе голову об пол. Но теперь я вот думаю… Опытный практик, если у него есть много времени, может такую ссору подстроить, не оставляя следов. Там посеять вражду нужным словом, здесь усилить гнев самой малостью магии.

 — А что стало с Ламаном?

 Арама долго молчала, прежде чем ответить:

 — Я прямо там, на месте, сломала ему руку и расплавила ядро. Кости срастить несложно, были б деньги, но повреждения ядра — неизлечимы. Не знаю теперь, поступила ли я справедливо. Но точно поступила глупо. С Ламаном ты соперничал из-за девушки, а девушка при всех заявила, что уж лучше уйдёт из секты с калекой без духовной энергии, чем останется с… с тобой. Ты и так мало тренировался, а после всего этого совсем забросил. Переругался со всеми. Если подумать… был ещё случай, когда ты чуть не упал в пропасть. Так и не сказал мне как он вышло. Мы с тобой ведь тоже рассорились. Сильно. Я ушла в затвор… ну, в общем, я боялась потерять тебя окончательно, если будет ещё один скандал. Я страшно ошиблась. Тебя снова чуть не убили. Да и сегодня… странно всё совпало с Гелатом и той троицей отбросов. Опасность за опасностью, я больше не верю, что это — совпадения. Извини меня за мою слепоту и горячность, если сможешь.

  Теперь настала Валену пора молчать перед ответом. До этого момента основным чувством, которым он испытывал к Араме был страх. Страх, раздражение от обращения с ним как с маленьким. Но сейчас у него вдруг комок подступил к горлу. У него… у прежнего Валена был кто-то… была мать готовая мстить за него? Хотя он даже не пытался стать ценным наследником? Она что, ценила его просто за то, что он есть? А он оказался ей за это неблагодарен? Но говорит ли Арама правду, или выворачивает всё как ей удобнее? Нет, не время думать обо всём этом! Хорошо хоть смущение сейчас ожидаемо.

 — Не за что извинять, — Вален покачал головой. — Ну… просто не надо так делать. В смысле, не надо больше учеников калечить из-за меня. Даже Гелата.

 Арама молча кивнула. Вален продолжил:

 — И ты думаешь, что враги, кто б они ни были, не остановятся?

 — Послушай, Вален. Я не знаю, почему кто-то хочет твоей смерти. В смысле, не знаю точно. Но уж всяко не потому, что как практик ты можешь ему чем-то помешать. Иначе он бы просто подождал ещё год-другой — и ты бы перерос свой шанс ступить на путь самосовершенствования. Первый шаг — один из самых сложных. Если ты прозевал время, когда твоё тело ещё растёт — то для посредственного таланта вовсе, считай, невозможный. Потому даже чокнутые культисты, которые поклоняются Зеффару и желают оставить Печати без наследников не стали бы тратить силы на мальчика, который и так не тренируется…

 Она покачала головой:

 — В общем, разумных причин убивать тебя я не вижу. Но если кто-то решил отомстить мне таким вот способом, то он не остановится, даже пожелай ты вести тихую жизнь смертного. Как практик ты хоть сможешь себя защитить. Или я могу отослать тебя подальше, спрятать в какой-нибудь дальней деревне. Но оставаться в Секте Шести Печатей как беспомощному серому ядру тебе больше нельзя.

 Вален молчал и думал. Не вызовет ли подозрений мгновенный ответ «да, я хочу стать практиком» сразу после таких откровений, которые устрашили бы обычного подростка?

 Арама истолковала его колебания по-своему:

 — Вален. Не обязательно решать всё прямо сейчас. Я приму любой твой выбор. Но если ты хочешь пойти по пути практика, то твой первый шаг будет — сейчас пойти на тренировку в сад.

 Вален не поперхнулся, его вилка с салатом не замерла на полдороге ко рту, он даже не вздрогнул, но его сердце пропустило удар. Что не могло укрыться от Арамы:

 — Вален, ты думал, я зря говорила, что жизнь практика сурова? Для нас есть лишь три уважительных повода пропустить тренировку. Сражение с врагом, если оно ещё не закончилось, увечье, после которого все силы уходят на восстановление, и смерть. Если путь практика тебя ещё не испугал, то доедай и приступим.

 Вален покачал головой:

 — Ещё не испугал.

 

 *****

 

 После разминки из приседаний, отжиманий, подтягиваний и бега, которая по описанию показалась Валену устрашающей, а на деле действительно стала лёгкой разминкой, настал черёд для очередного боя с куклой:

 — Теперь просто избегай ударов. Уклоняйся, блокируй, отступай, контратакуй — действуй как знаешь и хочешь. Просто помни, что твоя основная задача — не пропускать удары самому. Кстати, знаешь, Ронкай успел прийти ко мне раньше тебя. Иначе я бы не была такой спокойной, когда ты показался на пороге в окровавленном халате.

 У Валена, несмотря на всё его хладнокровие, чуть дёрнулось веко. Арама в тот момент была какой угодно, но не спокойной.

 — Он рассказал мне, как ты сегодня дрался. Сейчас кукла поставлена на уровень того отброса, о чью голову ты разбил кулаки. Девять звёзд таланта, средний уровень закалки тела. Бить в глаза, горло, пах или по центру груди в ядро кукла не будет. Но мало ли что. Я послежу на этот раз.

 И Валену ещё раньше показалось, что Арама не слишком довольна его подвигами, просто не хочет ругать сына за храбрость. Неудивительно. Вален сам не был ими доволен. Если бы не приставленный матерью телохранитель, то он почти наверняка остался бы лежать в той пещере, с ножом в спине. Идиотский конец получился бы — оказаться в мире непостижимого волшебства и умереть от заточки в руках какого-то малолетнего недопреступника.

  Тут кукла двинулась вперёд, отвлекая Валена от его мыслей. Присутствие Арамы на миг сковало его и первый удар куклы чуть не пришёлся ему прямо в солнечное сплетение. Он поспешно отступил. Ладно, нападать не надо, положимся целиком на память тела, на движения прежнего Валена.

  — Да не был тот громила таким сильным! — вырвалось у Валена пятнадцать минут спустя, когда он разогнулся после очередного удара под дых. К счастью, кукла отступала всякий раз, когда ей удавалось провести удар или когда Вален выдерживал достаточно длинную серию. И не подступала вновь, когда Вален садился, чтобы восстановиться. Иначе эта тренировка превратилась бы в сущий ад.

 — Был, — не повернув головы, ответила Арама, которая всё это время невозмутимо сидела в позе лотоса. — В Зале Наказаний первым делом проверяют, докуда дошёл очередной заключённый.

 Кукла снова двинулась вперёд. На белой волчьей маске, где из всех черт лица — только стилизованные уши, торчащие вверх, не могло быть никакого выражения. А всё же Валену показалось, что бумажная дрянь так и горит желанием поквитаться с ним за его вчерашнее коварство. Он еле успел уклониться от очередного бокового удара и принять на предплечье тычок в грудь. Единственная причина, по которой ему удавалось хоть как-то защищаться — запретные для ударов зоны. Особенно то, что одной из них были глаза — и кукла вообще избегала бить в лицо. Запрет делал её атаки более предсказуемыми.

 — Может хватит? — поинтересовалась Арама ещё через час, когда Вален покатился по траве, после неудачной попытки взять руку куклы в захват. Тяжеленные камни, обычно сложенные в пирамиды вокруг площадки для медитации, сейчас вращались вокруг Арамы замысловатым хороводом. — Уверен, что хочешь продолжать?

 — Ну… уж нет, — саднящей рукой, Вален утёр пот со лба. — А можно лечащую пилюлю? Как у Ронкая?

 — Их тебе лучше не есть больше одной в день. Если не ждёшь боя насмерть. В Зале Пилюль объяснят почему. Продолжишь без?

 — Продолжу, — Вален хотел сказать это просто чтобы не показать слабости. Но неожиданно обнаружил, что ему искренне хочется продолжать. Может это была лишь иллюзия, но ему казалось, что теперь он гораздо лучше видит атаки куклы. Если бы ещё не накопившаяся усталость, не ноющие после многочисленных ударов и неполного восстановления кости и мускулы…

 

 *****

 

 Со стороны могло показаться, что Арама даже не смотрит за происходящим, уставившись в пустоту, но на самом деле она не упускала ни одной подробности учебного боя. Вален двигался так, как она его и учила — те же лёгкие шаги, те же уклонения и блоки. Почти так. Сперва, ощущалась в нём некая скованность. Но это понятно. А теперь казалось, что в его движениях появилась уверенность в себе, понимание, которого не было раньше. Впрочем, у него были месяцы на тренировки без неё, а потом он дважды за три дня попал в ситуации жизни и смерти. Такие вещи меняют людей. Арама не раз видела, как даже на турнире новички начинали двигаться заметно лучше после первого боя. Ронкай поступил очень правильно, вмешавшись лишь в самый последний момент. Надо будет принести извинения за то, что едва не оторвала ему голову на середине рассказа о произошедшем. То, есть, она уже извинилась, но надо будет подкрепить это чем-то весомее слов.

 А Вален… возможно новая прогулка по грани смерти поможет ему ещё и сохранить усердие в тренировках, на которые раньше не хватало терпения. Усердие ему жизненно необходимо. Потому что Арама ясно видела — хоть её сын и стал старше, хоть его талант в области боевых искусств и можно назвать хорошим, но такой гениальности, которая сама по себе скомпенсировала бы его семь звёзд таланта и вытекающий из этого посредственный запас духовной энергии, у него нет.

 Она надеялась, что Вален сможет достичь должной степени усердия без той одержимости, которая в своё время была у неё. 

 

 *****

 

 Вален поднырнул под боковой удар куклы, пропустив её кулак у себя над головой. Попытался ударить снизу в челюсть — но чёртова кукла не была тупым громилой, она уклонилась, его удар лишь зацепил самый кончик «бумажного» носа. Она отступила на три шага, а Вален едва не упал. Его голова кружилась, в ушах звенело.

  — Ладно, теперь точно хватит, — прозвучал откуда-то издалека голос Арамы. — Неплохо, сын мой, неплохо.

 Полчаса спустя, Вален, вымытый и переодевшийся, немного освежённый парой пилюль послабее, сидел на кухне, попивал незнакомый, тёрпкий сок, который, по словам Арамы, был для него полезен и наблюдал за приготовлением роскошного ужина. Изнурительный экзамен и жестокий бой в один день он ещё мог выдержать, но работа куклой для битья у куклы для битья его доконала. Сейчас в голове его не было ни одной мысли, кроме мыслей о вкусе сока и о всех местах, которые у него болят. Вряд ли он пошевелился бы, даже сорви с дома крышу какое-нибудь чудовище.

 Он даже не понял с первого раза, что Арама у него спрашивает:

  — Э?

 — Так ты понял, в чём была разница между куклой и тем, как ты сказал, громилой?

 А, это. Конечно, Вален давно понял ответ, который был написан синяками на его собственной шкуре.

  — У куклы было больше умения.

 — Верно. Знаешь, Вален, может и я дала бы тебе отдохнуть сегодня. Но услышав, как именно ты провёл драку с той троицей, я поняла, что кое-что в тебя надо вбить прямо сейчас. Вне зависимости от того, хочешь ты быть практиком или нет. Знаешь, что?

  Вален отставил кружку, потёр лоб, попытался как-то собрать мысли:

 — Професси… мастер думает сперва о том, как не пропустить удар по себе? Только потом о том, как ударить?

 Арама немного помолчала:

 — Это тоже верно. Но вообще, я хотела показать тебе другое. Знаешь, многие практики едва вступив на путь, начинают думать, что важны только врождённый талант и уровень духовной энергии. Но оба твои противника родились с девятью звёздами. Один на среднем уровне закалки, второй гуай с полузвериной формой. Как ни крути, по крепости тела ты им не ровня, у тебя-то закалка с трудом на начальный уровень тянет, меридианы хуже. Но ты победил, да ещё двоих. Почему? Потому что ты сражался решительно, не щадил ни врагов, ни себя. Я тобой горжусь.

 Она вздохнула:

 — Вот только потом ты бы умер, если бы я заранее не приставила к тебе защитника. Потому что одну вещь ты забыл. Кроме духовной энергии, закалки тела и решимости важно ещё и умение. Умение, сынок! Надеюсь теперь-то до тебя это дошло?

 Вален криво улыбнулся:

 — Я уже не маленький. Дошло, конечно.

 — Если и вправду не маленький, так хорошенько это запомни. И не подставляй больше спину под чужие удары. Если хочешь, чтобы я тобой и дальше гордилась, а не плакала над твоим телом.

 Вален лишь кивнул. Он вдруг задумался об одной вещи. По идее, отношение Арамы должно было его раздражать. Ведь настоящий он — не желторотый мальчишка. По итогам анализа собственных реакций и внутреннего ощущения, Вален был в этом почти полностью уверен. А всё же от слов «я тобой горжусь» он почувствовал тепло внутри. Такое, что сколько ни напоминай себе про чужие эмоции прежнего Валена, а хочется почувствовать его снова.

*********

Выкладка будет происходить по одной главе в день. Продолжение можно прочитать на Author Today: https://author.today/work/457366. Там постоянно будет на 9-10 глав больше. Там же можно найти иллюстрации к тексту и различные дополнительные материалы.