Ленка - Ленок и летун

                Рассказ

К деду Мишке в деревню приехала вдруг из Харькова жена единственного внука Сашки Елена.
Ленка-Ленок, как называл её пропавший без вести где-то в Курской области внук.
Мобилизовали его почти сразу после свадьбы.
Буквально через три месяца.
Вроде,  как и броня была.
Шёл домой с завода, где он работал токарем, и мобилизовали.
Прямо на автобусной остановке.
В тот вечер жена Ленка так и не дождалась мужа с работы.
Позвонил он ей уже с военкомата далеко за полночь.
Потом был длинный перерыв, около двух месяцев.
Тишина. Где он, что с ним – никто не знал.
Следующих два звонка уже были с Курской области, из России. Говорил, что сначала был в Англии на учёбе, а в августе этого года был направлен на фронт в Курскую область с  однополчанами.
И снова пропал. Ни звонка, ни весточки.
Хотя, мог бы и заскочить к деду в Сумскую область, проведать. Тут рядом, на  границе с Россией, с Курской областью, с Суджанским районом  и живёт дед Мишка.
Михаил Григорьевич давно и внимательно следит за событиями в стране и вокруг неё. На всё имеет своё собственное мнение, но ни с кем не делится. Больше отмалчивается.  Так, при случае, когда кто-нибудь из соседей очень уж навязчиво и настойчиво  добивается от него ответа,   лишь отмахивается.
- Дайте мне спокойно пожить на восьмом десятке лет. Я – не вояка и не политик. Я – тракторист, и то – бывший.
Отставали. А он и рад.
- Меньше на людях говоришь по нынешним временам,  дольше жить будешь, - эту позицию он выбрал уже давно, как только всколыхнулась Украина. 
Именно тогда он вышел на пенсию, и переехали с супругой из Харькова в Сумскую область, в родительский дом. В деревню. Тогда ещё мать была жива.
Квартиру в городе оставили сыну, в которой и жил до последнего внук Сашка с молодой женой. Единственный сын деда Мишки, отец Сашки, как овдовел, так и уехал куда-то в Европу ещё до всех этих жутких и страшных событий. И тоже ни слуху, ни духу. Хоть бы весточку прислал.
Но, увы…
Жив ли, нет ли, не ведомо.
А тут и внук пропал.
Лена и приехала сюда в надежде, что Сашка или наведывался к деду, а, может, и кое-чего из трофеев передал старику по-родственному. Говорит, что знакомые хвастались мужьями да сыновьями, которые с оказией много разного добра переправили из Курской области родным и близким. Не зря же, в конце концов, воюют, кровь проливают.
- Не-е-е, - отвечал дед Мишка. – Ни Сашки не было, ни трофеев. Ты бы в военкомат обратилась, дочка. Уж там-то всё знать должны.   
- Да была я, была, дедусь, в твоём военкомате, - махнула рукой гостья. – Говорят, что с его воинской частью связи нет ещё с сентября. Но кто-то из сослуживцев Сашки был по ранению в военкомате, и вот он, тот сослуживец, вроде как сказал, что Сашка пропал без вести тоже  как раз в конце сентября. Мол, был на позиции, а оттуда уже не вернулся. Никто из его товарищей не вернулся. Пропали бесследно.
- Может, даст Бог, в плену, - с надеждой произнёс старик.
- Вот ещё! – возмутилась Ленка. – С чего это вдруг в плену? Пусть бы раненый или, на худой конец, погиб. Хоть бы деньги выплатили, и то польза.
- Тьфу! – не сдержался старик. – Голодной куме одно на уме. Думай, что ты говоришь.
- А что тут такого? – возмутилась и гостья. – Ни дитё не зародилось, ни денег не оставил. Спасибо, хоть квартиру успела переписать на себя. А то ни мать, ни вдова. Какая польза от моего замужества?
- Практичная ты, - выдохнул дед. – Да бездушная.
- О своей душе я позабочусь сама, дедусь, - с вызовом произнесла женщина. – Вот только кто о теле моём позаботится, вот вопрос. Что б в достатке оно было, в тепле да в ласке.
Ничего не ответил старик.
Лишь тяжело вздохнул и вышел во двор.
Надо было ещё запустить мотоцикл, зацепить тележку да привезти сена две копёшки из-под леска, что в километре от деревни, которые сметал он ещё летом для козы и кролов на зиму. Да всё не было времени перевезти домой. Всё откладывал на потом.
Ходки четыре, если не больше придётся сделать.
Не такие уж и большие те копны сена. Просто тележка малая, не очень вместительная. Мотоцикл-то хороший, надёжный, хотя и старый. «Урал» с коляской.
- Мы с ним одногодки, - иногда шутит Михаил Григорьевич.
Какое же было удивление старика, когда за копной он увидел военного в лётной форме. Что-что, а отличить пехотинца от лётчика он мог. Как-никак, сам когда-то служил при Союзе в авиации, в роте охраны.
- Кто ты? Оттуда? – дед Мишка ткнул рукой в небо, наклонился над лётчиком. – Ранен?
Лётчик сидел, молчал, не сводя глаз со старика.
В правой руке был зажат пистолет.
- Ну-ну, не балуй, - дед опустился на колени. – По знакам вижу, что русский.
- А вы кто? – наконец произнёс лётчик.
- Я? – переспросил старик и сел рядом, прислонившись спиной к копне. – Я? Свой я, вот чей.
- Понимаю, что свой. Это Украина?
- Самая что ни на есть Украина, сынок. Сумская губерния.
Только теперь дед Мишка заметил перевязанную жгутом правую ногу лётчика, запёкшуюся кровь на лётном комбинезоне. И крепкую на вид палку рядом.
- Давно здесь сидишь?
- Пятые сутки иду, - тихо произнёс лётчик. – К своим пробираюсь.
- Да-а, - протянул старик. – Дела как сажа бела.
- До границы сколько ещё?
- Да рядом она, твоя граница. Почти за огородами. Когда-то по молодости к девчатам бегали в Суджанский район.
Михаил Григорьевич отвечал, а сам в уме решал неразрешимую задачу со многими неизвестными.
Что делать? Как поступить ему в данной ситуации? Всё ж таки человек, живой человек, хотя и раненый. И вроде как враг. Но, в то же время, дед Мишка при всём том, не считал, что русские стали для него, русского по крови, врагом.  И Сашкина жена в доме. Да и соседи те ещё люди. А стоит ли ему рисковать на старости лет? Может, доехать до сельсовета, а там как решат?
Но тут же гнал от себя такие мысли.
- Что надумал, дедушка? – лётчик прервал размышления старика. – Теперь получается, что я в ваших руках.
Дед Мишка не сразу ответил, а, повернувшись к военному, долго и пристально всматривался в лицо собеседника, как будто старался найти в нём что-то, какие-то черты, которые могли бы помочь ему в этой необычной и тяжёлой ситуации.
- Не торопи, сынок, не торопи, - тяжело вздохнул старик. – Тут такое дело, что с кондачка, с наскока никак нельзя решать. Тут думать надо. Да так думать, что мозги вскипеть могут.
Оголившиеся деревья в небольшом лесочке, что напротив, застыли серым, хаотичным частоколом. Однако сам лесок просматривался насквозь.
Со стороны деревни доносились звуки машин.
Видно было, как небольшая колонна военных автомобилей  проехала через деревню к границе.
- Мы тут на виду у всей деревни, сынок. Пока ещё копёшка скрывает. А что дальше – одному богу ведомо. Не дай боже увидит кто, то несдобровать нам с тобой.
Старик мысленно перекрестился.
- Ну, и слава богу, - произнёс уже вслух.
- Вы о чём? – тут же откликнулся военный.
- Да, говорю, что хотел, было, взять жену внука с собой в помощь, - ответил дед Мишка. – В гости ко мне приехала. Девка крепкая, здоровая. Но больно практичная. Из молодых,  да ранняя. Помогла бы, конечно. Но Господь уберёг.
И опять лётчик ничего не понял, лишь продолжал с тревогой прислушиваться и к собеседнику, и к обстановке вокруг.
- Не боись, сынок, - старик положил руку на плечо лётчику, легонько сдавил. – Не бойся. Свои мы, свои.
В первой ходке перевёз дед Мишка лётчика.
Уложил его на дно тележки, сверху прикидал сеном. Само сено для надёжности и правдоподобия увязал верёвкой.
Разгрузил сено рядом с козьей стайкой.
- И ты полежи пока под сеном, - посоветовал лётчику хозяин. – Так будет надёжней. А я пока разведаю обстановку.
- Добро, дедушка, - ответил лётчик, удобней устраиваясь под копёшкой.
Ленка появилась у стайки неожиданно и услышала мужской разговор.
- Ты с кем это, дедусь, разговариваешь?
- Да… это… - замешкался старик. – Да сам с собою, дочка. Я так уже давно сам с собою гутарю. 
Женщина взяла вилы и с силой  воткнула их в сено.
Лётчик вскрикнул от боли, зашевелился.
- Вон оно что, дедусь, - женщина рывком вытащила раненого. – Вон оно что! Летун! Русский! Скрываешь врага, Михаил Григорьевич? А знаешь, как это теперь называется? А знаешь, что теперь тебе светит?
Лена решительно направилась к дому.
- Сейчас я позвоню куда надо, - на ходу бросила через плечо. – Сейчас вот возьму телефон и позвоню.
- Постой! Постой, прошу тебя! – дед бросился следом. – Подожди, поговорим. Не спеши, прошу тебя!
Он нагнал Лену на крыльце у дома.
- Погоди, прошу тебя!
Женщина остановилась и неожиданно ухватила старика за грудки.
- Представляешь, дедусь, - заговорила с жаром, чуть ли не захлёбываясь, - я его сейчас сдам нашим. И мне, и тебе причитается награда. Возьмём деньгами, слышишь, дедусь? Деньгами! Как думаешь, сколько заплатят?
- Не торопись, Ленка, - дед ещё не терял надежды уговорить гостью. – Сдать мы всегда успеем. Может, напротив, поможем ему? Спасём русского лётчика. А там неизвестно, что и как будет.
- Нет, дедусь! Здесь и сейчас! Потом будут потом, - ответила загадочно уже с сеней.
Телефон гостьи старик заметил чуть раньше, чем его заметила  хозяйка.
Не раздумывая, схватил телефон и бросил в ведро с водой.
- Ты что наделал, старый? - Ленка выхватила телефон из воды, судорожно стала нажимать на кнопки.  – Совсем спятил, что ли?
- Да я нечаянно, это… - стал оправдываться дед Мишка. – Ты погоди, Ленок, погоди. Давай поговорим, обсудим всё. 
К Ленкиному счастью, телефон заработал.
- Фу-у-у, работает, - лицо Ленки расплылась в улыбке. – Сейчас я позвоню,  и мне будет премия и за русского лётчика, и за тебя, старый дурак.
Она тут же отвернулась, стала набирать номер.
Не раздумывая, старик сложил ладони в замок, и с силой нанёс удар женщине сзади, между лопаток. Ближе к шейным позвонкам.
Ленка мешком рухнула на пол.
Надёжно связав неподвижное тело, Михаил Григорьевич в спешке сунул в карман документы, направился к лётчику.
- Садись в коляску, а я сейчас до соседей сбегаю.  Пусть они завтра с утра за хозяйством посмотрят.
- А что с девушкой? Она где?
- За неё не боись, сынок, - старик помог лётчику сесть в коляску. – Такие сволочи живучи. А мы с тобой отъедем немного, а там пешком с полкилометра. И мы дома, сынок, дома, в России. Поверь мне. И доверься.

20.06.2025                г. Барнаул