С головы поезда

***

Я купил билет на поезд, в голове которого заложена взрывчатка осатаневшего паровозного свистка, способная инициировать очередной Большой взрыв в необозримом пространстве мегалополиса. Его Всевидящее око, затуманенное ознобом вечерних сумерек, рентгеновским лучом пронзает темную материю сна от Петербурга до Владивостока. Умозрительный машинист, словно вещь в себе, сидит в будке машиниста поезда, не подозревая о собственном существовании. Его функции сведены к набору простых рефлексивных движений, отвечающих за целеполагание и смыслоустойчивость всего сущего. С головы поезда начинается всё, что только может начаться. Это начало всех начал, вмещающее в себя головной мозг космического Демиурга со следами первобытного литургического мазута. Голову этого поезда можно было бы сравнить с головой медузы Горгоны, страшного ископаемого чудища механистического века, не заарканенного еще ни одним Персеем в фуражке железнодорожника. Но нет, это не голова медузы. С головы поезда начинается нумерация вагонов, закодированных двоичным кодом. Числовая последовательность вагонов стремится к бесконечности. Чтоб найти свой вагон, надо хорошенько постараться: как минимум, не плохо бы закончить с отличием университет имени Э. Баумана и в совершенстве владеть одним из праязыков программирования. Лично я ничего такого не заканчивал, никаким праязыками не владел, вот и брожу как непутевый странник по всевозможным путям и распутьям, несмотря на прямой запрет ходить по ним, плакатно возвышающийся надо мной, как призрак Анны Карениной, бросающейся под нечто, похоже на стилизованный бронепоезд председателя Реввоенсовета Республики. Если голова поезда начинается здесь и сейчас, то его хвостовая часть заканчивается где-то на дальних рубежах вселенной. Это надо иметь в виду всем космо-ироническим пассажирам, покупающим билет на поезд в один конец. Что еще нужно знать о поезде, раз уж мы заговорили о нем, начав, собственно, с его головы, то есть головы поезда. Поезд сей оснащен «Красным колесом» Солженицына, вокруг которого всё и вертится: полустанки, железнодорожные станции, рельсы, шпалы, а также многие исторические фигуры, включая Николай II, Хабалова, Кутепова, генерала Алексеева, Родзянко, Гучкова, Милюкова и Ленина. Это колесо вовсе не круглое, как стоило бы ожидать. Оно прямоугольное и полностью соответствует форме тех десяти томов, изданных в издательстве «Время» бог знает в каком году, о которых много кто слышал, но мало кто читал. Тем не менее, несмотря на такую странную для колеса форму, поезд без труда сможет тронутся с места в карьер, набрать необходимую сверхсветовую скорость и поехать этаким паровозным аллюром по намеченному историческому маршруту в доисторические, исторические или в постапокалептические эпохи, интересные главным образом тем, что они будут как бы мелькать за окном вашего цельнолитого купе как пикетные или километровые столбы на всем пути следования, ничего не меняя во внутреннем укладе пассажиров поезда. Перед поездом будет мчаться на всех временных парах путеукладчик, оснащенный всем необходимым для прокладки путей, на случай, если там, за горизонтом событий, не будет ничего похожего на рельсы и шпалы.  Поезд отправляется с первого Млечного пути точно по расписанию и будет двигаться в отмеренных строках ровно столько, сколько ему отпущено на его световом веку. Именно так сообщила диктор по громкой связи. До отправления остались считанные мегаломинуты. А мой вагон до сих пор не найден. Не найден он потому, что я очень плохо представлял себе, каким он должен быть. Тут столько вагонов! Они не только зеленые, синие, желтые. Есть и много других расцветок. В них не только плачут и поют, в них даже заводят любовные романы, рожают детей, хоронят родных и близких, изменяют, предают, попадают в карцер, обретают веру и теряют ее. Они совсем не такие, эти вагоны, как это представлялось Александру Блоку, когда он писал свое стихотворение «На железной дороге». Прошло столько лет с тех пор! Теперь можно встретить и вагон-спа, и вагон-казино, и вагон-мавзолей, и вагон-застенок, и вагон-небоскреб, и вагон-шапито, и вагон-бункер. Никто не знает, где их начало и где конец. Можно сесть в любой – какая в конце концов разница, если мне выходить на следующей остановке.

***