Всепрощайка

Если говорить просто о позиции человека, который готов прощать всех и за всё, с надеждой, что и ему тогда Бог простит всё, то окажется, что такая позиция вовсе не «всепрощающая доброта», а беспринципная трусость, к тому же оправдывающая пороки.  Это даже не желание всех простить, а элементарный страх перед правдой: «Вдруг окажешься сам не прав? Уж лучше даже и не пытаться рассуждать, пусть каждый делает, что хочет, только меня не трогайте». Вот и весь мотив. Много ли тут подлинного искреннего прощения, доброты и сострадания? Ничуть. 

Избегать конфликтов проще, чем разбираться в проблеме, искать правду и исправлять ошибки. Кто не критикует других, тот подсознательно ждёт, что и его не будут критиковать.  Когда человек полагает, что «все же люди, все ошибаются», то оправдывает слабости как свои, так и чужие. Легче сказать «Бог простит» или «ничего страшного», чем признать, что есть вещи, которые нужно менять.  Это не подлинное милосердие, а подмена ответственности всепрощением: мол, все так живут, ничего не поделаешь, а Бог добрый и всех простит.  Но это лишь иллюзия безопасности. Человек думает, что раз он «хороший» (не злится, не осуждает, не запрещает), то и мир (или Бог) к нему будет мягким. Прячется за философией «никто не идеален» — но использует её не для духовного роста, а для оправдания пороков, преступлений и зла, то есть для вседозволенности. 

Это обесценивает реальные проблемы: если всё можно простить «по-доброму», то зачем меняться или вообще говорить о морали? Очевидно, что такая позиция ведёт к лицемерию, когда внешне человек «добренький», но внутри копит обиды или даже презрение к тем, кого приходится «прощать», или же испытывает отчуждение, что по сути равнодушие. Размывание границ добра и зла приводит к тому, что и плохое, и хорошее становятся одинаково бессмысленными. 

Позиция «всепрощайки» строится на нежелании различать заблуждения от осознанного зла, что превращает милость в глупость, потом в равнодушие и в конце концов в зло. Никаким добром это не является, но главное — это все понимают, даже те, кто истово стоит за толерантность и за «все цветы на клумбах». 

К сожалению, открытая конструктивная критика в мире становится табу, а всепрощенчество — стратегией выживания. Но самое гнусное то, что правда, честность, мораль и праведность действительно становятся всё менее востребованными. Если раньше правду искали и были готовы страдать за неё, то сейчас всё меньше искателей истины и всё больше охотников за иллюзиями. 

Современная культура поощряет всепрощение на словах: «не осуждай», «каждый имеет право» и так далее. Но внутри люди всё равно оценивают других — просто теперь об этом лучше не говорить. Подавленное осуждение превращается в желчь или депрессию, становится мишенью для манипуляторов. Настоящие хамы и эгоисты «любят» таких «всепрощаек» — ими легко пользоваться, как поётся в известной песенке: «На дурака не нужен нож, ему в три короба наврёшь, и делай с ним, что хошь». 

В результате — культ лицемерия, уже на уровне религии. Толерантность превращается в веру во главе с лжехристом-трансгуманизмом. Причём многие действительно думают, что суть христианства — быть толерантным, всех прощать, никого не осуждать, то есть не критиковать и со всеми «дружить». Но к христианству это не имеет отношения. Если бы Христос был толерантным, то не попал бы на крест. Его казнили за принципиальную позицию, а не за желание дружить с фарисеями и всем миром. 

В Евангелиях Иисус Христос резко обличает ложное всепрощение — то есть попустительство злу, лицемерную «терпимость» к греху и отказ от справедливости под видом милосердия:  «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даёте десятину… а оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру… Вожди слепые!.. очищаете внешность чаши, внутри же она полна хищения и неправды» (Мф. 23:23-25).  Тут Он открыто осуждает формальное «благочестие», которое игнорирует справедливость ради внешней «доброты». 

«Сделал бич из верёвок, выгнал всех из храма… и сказал: дом Мой домом молитвы наречётся, а вы сделали его вертепом разбойников» (Мф. 21:12-13).  Как видно, Иисус не прощает осквернение святыни и действует жёстко, не как пацифист. Это не «всепрощенчество», а защита святости с помощью силы.

 «Не думайте, что Я пришёл принести мир на землю; не мир пришёл Я принести, но меч… И враги человеку — домашние его» (Мф. 10:34-36).  Христос прямо говорит, что Его учение разделяет даже семьи, если кто-то выбирает грех.

Евангелие — это не компромисс с неправдой.  Сын Божий учит о прощении с условием:  «Если согрешит против тебя брат твой, выговори ему; и если покается, прости ему» (Лк. 17:3-4).  Однозначно: прощение требует обличения, а не молчания. Прощение в покаянии, а не в сожалении. Без этого — это не прощение, а попустительство. 

«Кто соблазнит одного из малых сих… лучше было бы ему, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской» (Мф. 18:6-7).  Здесь нет и тени «всепрощения» для тех, кто губит других. Наоборот — суровое предупреждение. Христос осуждает «толерантность» к лжеучениям: «Берегитесь лжепророков… По плодам их узнаете их… Всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь» (Мф. 7:15-20).  Он не призывает «прощать» лжеучителей, а говорит отличать и отвергать их. 

Спаситель никогда не учил всепрощению без покаяния. Напротив, Он обличал грех (даже жёстко);  требовал изменения, а не «терпимости» ко злу;  говорил о суде для нераскаявшихся.  Ложное «всепрощение» — это не христианская добродетель, а извращение милосердия, и Сам Иисус показал это Своими словами и действиями. 

Многие, оправдывая толерантность, часто ссылаются на слова:  «Не судите, да не судимы будете» (Мф. 7:1),  как аргумент в пользу всепрощения. Но если читать контекст, то ясно, что Иисус не запрещает различать добро и зло, а осуждает лицемерный, гордый суд, когда человек осуждает других, а сам делает то же. 
«И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоём глазе не чувствуешь?.. Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза…» (Мф. 7:3-5).  Это не запрет судить о добре и зле, а призыв начинать с себя. Он запрещает не суд вообще, а лицемерный суд, когда сам грешишь тем же, но осуждаешь других. И уже через несколько стихов говорит:  «Берегитесь лжепророков… По плодам их узна;ете их» (Мф. 7:15-16).  Нельзя судить лицемерно, но можно и должно оценивать дела:  «Судите судом праведным» (Ин. 7:24). 

Прощать без покаяния — значит потворствовать злу (Лк. 17:3). Иисус не запрещал судить — Он запретил судить лицемерно, когда развратники судят развратников, воры — воров, завистники — конкурентов. 

Есть ещё одна «избитая» библейская фраза, вырванная из контекста и якобы оправдывающая всепрощение. «Кто из вас без греха, первый брось в неё камень» (Ин. 8:7). Однако её истинный смысл — не оправдание греха, а обличение лицемерия и незаконного суда.   Фарисеи хотели подстроить ловушку Христу, а не искали правосудия.  Женщину «взяли в прелюбодеянии» (Ин. 8:4), но не привели мужчину, что уже нарушало ветхозаветный суд (Лев. 20:10; Втор. 22:22).   Для казни требовалось не менее четырёх свидетелей, видевших сам грех, а не просто «поймавших» женщину.  Фарисеи не собирались вершить правосудие — они хотели подставить Христа: если Он простит, они обвинят Его в нарушении Закона; если осудит — в жестокости.
 
Ответ Христа — не оправдание, а разоблачение неправедного суда.  Иисус не отрицает грех женщины, позже Он говорит ей: «Иди и впредь не греши», Ин. 8:11).  Его слова — юридическая ловушка для фарисеев, потому что по Закону, лжесвидетели должны были понести наказание самой женщины (Втор. 19:18–19), то есть их тоже следовало казнить.  Если они начнут казнь без соблюдения процедуры — станут убийцами.   Если признают свою греховность — откажутся от обвинения. И они уходят. 

Христос — единственный, кто мог бросить камень, потому что Он безгрешен, но не делает этого, показывая не только милость в рамках справедливости, но и лукавство фарисеев.  Таким образом эта  фраза не отменяет наказание за грех, а требует праведного суда. Но когда эту фразу говорит сам грешник, он оправдывает свои грехи и не думает кается, подобно озлобленным  фарисеям, которых обличил Христос.

Апостолы тоже учили различать и обличать. «Разве я не должен судить тех, кто внутри [церкви]?.. Извергните развращённого из среды вас» (1 Кор. 5:12-13).  Если следовать подлинному христианству, то можно и нужно:  оценивать поступки;  обличать грех;  отличать ложь от истины (1 Ин. 4:1).  Ложное всепрощение — это не христианство, а извращение Божьей правды.   «Оправдывающий нечестивого и обвиняющий праведного – оба мерзость пред Господом» (Притчи 17:15).