Дерьмо

– Привет!

– Привет! Я заказал.

– Хорошая новость, Дикки! Похоже, ты не только заказал, но и успел малость набраться? Что в этот раз?

Дик и Фрэнк дружили почти сорок лет. Познакомились в Афганистане, парням было едва за двадцать. С тех пор не теряли друг друга из вида.

Их иногда принимали за братьев, и с возрастом внешнее сходство стало ещё заметнее. Тип американца ирландского происхождения, вот как можно было бы назвать этих крупных кряжистых мужчин, головы которых изрядно облысели, а оставшиеся волосы выглядели как растрепавшиеся камышовые качалки.

С женами обоим не повезло в том смысле, что вторые половины на дух не выносили армейского друга, поэтому дружили без семейных посиделок. Ну, может это и лучшему. Жена есть жена, она не должна любить твоё прошлое в виде двухметрового детины с огромными руками и довольно большим животом, так ведь? Ей и тебя самого с лихвой хватает.

Обычно друзья встречались в маленьком баре на углу улиц, на которых стояли их дома. Очень удобно: пять минут езды от одного дома – и ты почти дома.

Бар и вправду стал для них чем-то вроде дома, за столько-то лет. И место в грязноватом зальчике у них было своё – в углу.

Когда-то Дик, которому государство давно уже оплачивало услуги психолога (работа у него была нервная), рассказывал, что выбор человеком места в углу – это вроде как показатель низкой самооценки.

Или чего-то похожего.

Мужчины сначала посмеялись, а потом, поразмыслив, пришли к выводу, что им и в самом деле гордиться нечем. Школьный охранник и сотрудник тюрьмы, исполняющий смертную казнь (попросту – палач) ,– это не Бог весть какие успехи, когда тебе уже почти шестьдесят, а значит, ты очень далеко заехал по дороге с ярмарки.

С этим пришлось смириться. В конце концов, это их жизнь, они сами в ответе за неё, прожили так, как сумели.

Фрэнк привык к тому, что обычно Дик вызывал его в бар неожиданно. Ну, для него, Дика, это было неожиданностью, сам-то Дик в этот день отправлял к праотцам очередного приговорённого к свиданию с высшими силами.

Обычно Дик приезжал в бар первым, он и заказывал выпивку, причём заказывал, что называется, «с запасом». Попытки Фрэнка как-то изменить ситуацию наталкивались на железный аргумент друга: «Это моя проблема!»

Со временем Фрэнк научился относиться к такому положению дел с юмором. Каждый раз он шутил насчёт психологов, которые постоянно менялись в жизни Дика, уверяя, что он прекрасно справляется с работой этих дипломированных специалистов, получая гонорар спиртным.

Дик не возражал.

Им обоим нужны были эти встречи.

Дик жестом пригласил Фрэнка за стол, молча налил ему стакан виски, жестом же пригласил выпить.

Выпили.

– Ну что, опять я отбиваю хлеб у твоей крошки Синди?

Синди звали психолога, молодую женщину, которая работала с Диком последние полгода.

– Угу.

– Ты ещё не успел наладить с этой милашкой более… близкие отношения?

– И пробовать не стану. Один парень попытался – его на два месяца вышвырнули из бесплатной программы психологической поддержки.

– Зря. А вдруг у него за это время сорвёт крышу? И он учинит что-то такое, что нельзя будет поправить? Так бывает… возле школ тоже разные психи бродят…

– Говори это моему начальству. Я не стану. И общением с Синди тоже не стану рисковать. Она напоминает мне Джулию, помнишь, в неё мы все были влюблены?

– Ну да, ну да… красавица Джулия с холодным сердцем, которая всё-таки добилась своего и увела подполковника от жены… грехи молодости… – Фрэнк ехидно улыбнулся. – Она высоко метила, мы не могли её заинтересовать.

– В молодости нужно сильно постараться, чтобы у человека были грехи.

– Пожалуй. Но она старалась. Вся база видела, как она старалась.

Теперь уже криво улыбнулся Дик.

– Было на что посмотреть… но сейчас…

– Ладно-ладно. Что у тебя в этот раз? Конечно, снова помог кому-то отдать Богу душу?

– Это моя работа, не забывай об этом.

– Так ведь я без шуток. Ты каждый раз напоминаешь об этом, и я не забыл. О твоей работе. Только, похоже, что-то в этот раз опять пошло не так?

– Всё прошло хорошо, в штатном режиме.

– Это хорошо. Но всё-таки что-то пошло не так? Иначе бы мы с тобой не пили сейчас.

– Пили бы. Так вот… В последнее время мои подопечные частенько меня удивляют, но такого не было никогда.

– Чего это такого?

– Как сегодня. Сегодня я отправил в Ад одного парня.

Помолчали. Фрэнк хотел что-то спросить, но сдержался. Дик заметил это.

– Почему не спрашиваешь, что пошло не так?

– А что могло пойти не так, если, как ты сам сказал, ты проделал это хорошо, в штатном режиме?

– Тебе не откажешь в логике. Да, технически всё прошло безупречно.

– То есть – проблема оказалась не техническая? У тебя в очередной раз возникло ощущение, что приговорённый не заслуживает такого наказания?

– Наоборот. Ни малейших сомнений или колебаний. Это был очень плохой парень. Настоящий кусок дерьма. Нет, пожалуй, даже мешок дерьма! И он заслужил три смертных приговора, а не один.

– А, вот что тебя беспокоит? – догадливо сказал Фрэнк. – Ну, такое бывало и бывает, только ведь люди умирают всего один раз.

– Да, люди умирают один раз… - тяжело вздохнул Дик. – Но дело в другом.

– Тогда вернёмся в нашему парню. У него было какое-то совершенно экзотическое последнее желание, и это тебя выбило из колеи.

Дик молча вертел в руке стакан, внимательно изучая остатки виски на донышке.

– Так, да?

– Так.

– И чего же он захотел? Помнится, ты рассказывал об убийце, который сжёг живьём свою возлюбленную но хотел обязательно положить букет белых лилий на её могилу, потому что она была девственницей…

– Этот не хотел.

– Он тоже кого-то сжёг?

– Он много чего и похуже натворил.

– Но чем-то же он тебя зацепил этим своим последним желанием?

– Да. Он захотел полностью раздеться перед смертью.

Фрэнк недоверчиво посмотрел на друга.

– Эксгибиционист?

– Нет.

– Но ведь как-то он объяснил это своё желание? – Фрэнк был не на шутку заинтригован. – Ты у него спросил, почему?

– Спросил.

– И?

– Сначала он сказал, что это не моё дело., что это не моё, а его последнее желание. Что моё у меня впереди.

– Ну, он не так уж и неправ. У каждого из нас будет последнее желание, даже если мы не узнаем, что оно было последним.

– Философствуешь?

– Пытаюсь его понять.

– Я тоже хотел его понять. Поэтому сдержался и снова попросил у него объяснения. Очень вежливо попросил.

– Как я понимаю, ты его получил – и оно тебя пришибло?

– Да. Он сказал, что не хочет уходить из жизни с дерьмом в штанах.

Фрэнк изумлённо уставился на Дика и не сразу заговорил.

– Он сказал, что не хочет уходить из жизни с дерьмом в штанах?

– Именно так он сказал.

– Налей ещё. И побольше.

Дик налил стаканы почти до краёв, и друзья быстро выпили.

– Опять же, он прав: ты сам рассказывал, что такое происходит, когда люди дёргаются в петле.

– Так происходит. Но я этим не занимаюсь. Из петли их вынимают другие люди. Это их работа. А сегодня я это увидел…

– Кажется, я тебя понял, друг. Но почему это тебя так поразило?

– Я же тебе говорил, что он натворил столько, что был самым настоящим мешком дерьма. И такое желание…

– Он ещё что-то добавил?

– Откуда ты знаешь?

– Это была его последняя в жизни возможность что-то объяснить.

– Да. Он сказал, что прожил жизнь так, как получилось… но в смерти у него есть выбор.

– Наливай!

Друзья снова выпили. Потом они долго молчали, пока Дик не прервал это молчание.

– Раньше я никогда об этом не думал.

– Теперь, как я понимаю, ты будешь об этом думать.

– Буду, конечно.

– Похоже, этой своей историей ты и мне задал загадку… Но у нас же всё хорошо, Дикки? Работа, дети, внуки, дома мы выплатили… будет пенсия…

– Будет…

– А может, главное – не тащить своё дерьмо ещё и … Туда?

– Фрэнки, я ничего не знаю. Ничегошеньки… как будто мама снова ведёт меня в школу. Нарядного. Крепко держит за руку и говорит, как мне следует себя вести…

– У тебя была чудесная мама, Дикки… ты знаешь, что я очень любил её… самому-то мне не очень повезло со стариками…

– Она это чувствовала... и тоже очень тебя любила... я даже ревновал малость... поначалу..., когда мы вернулись домой из этих проклятых гор. А... Твоя мама, она была хорошей, Фрэнки, но у неё была тяжёлая жизнь…

– Да, друг, жизнь – она вообще нелёгкая вещь… Наливай!

… Хозяин бара недовольно поглядывал на тёмный угол, в котором напивались Дик и Фрэнк. Зрелище было привычным, он знал, что скоро они отключатся, и тогда мальчишка-мексиканец развезёт стариков по домам.

Хозяину было тридцать лет, он пару лет назад получил бар в наследство и знал всех клиентов.