Геннадий Васильевич

К фотографии. «Спортом надо либо заниматься, либо не заниматься. А пришел - не уходи!» Геннадий Васильевич Лыхин. Мастер спорта, чемпион Санкт-Петербурга, чемпион Мира среди ветеранов.

Два друга с самого первого курса, Гена и Игорь, неразлучные в учёбе, на морских практиках и часто даже на каникулах, заканчивали мореходку. Дошло дело до распределения. Гена попал в Архангельский тралфлот, Игорь — в “Мурманрыбпром”.

Что же, пустяк?
Пой песню, пой?
"Ты мне надоел",— скажет один;
"И ты мне",— ответит другой?

Отнюдь, ведь Архангельский траловый флот базируется здесь же в Мурманске. Дружба, зародившаяся и окрепшая за шесть лет жизни в одном курсантском кубрике, продолжалась. То был 1978 год.

Оба молодых штурмана недавно сыграли свадьбы, и у обоих по дочери. Отсюда и ответственность… Игорь, заводила из них (так по крайней мере он сам считал), рассудил здраво: первым помощником ходить в море благопристойнее, чем допустим третьим. В партийной школе дополнительно повышал он свой профессиональный уровень судоводителя. И…

“Вписался в корабельный быт
Он как Устав, как такелаж.
Так вписывается п о м п о л и т
В совсем не пьющий экипаж.”

С присущей Игорю поэтичностью, фиксировал он свою жизнь моряка. Хотя ему, уже инспектору отдела кадров, благодаря высшему политическому образованию, и в море ходить не обязательно; свой диплом штурмана малого плавания (выданный по окончании мореходки) он сменил на диплом штурмана дальнего плавания.

У Гены складывалось не так радужно: через три года он всё ещё оставался штурманом малого плавания. С таким дипломом выше второго помощника не поднимешься. Гена уволился из Архангельского тралового флота, перешёл в “Мурманскрыбпром” к своему более удачливому другу. А через пару лет, когда Игорь стал начальником отдела кадров треста “Севморнефтегазгеофизика”, Гена потянулся и туда за другом.

Здесь началась полоса удач. Из сахалинского треста пришло письмо с просьбой отправить им людей для работы на буксир «Арлан» во Вьетнам. Требовались капитан, старший помощник капитана, второй помощник и другие специалисты. Специалисты были, все желали из сурового Баренцева моря перенестись в тёплое Южно-Китайское, а уехал туда вторым помощником Гена — отдел кадров распорядился.

Когда через полгода он вернулся, то привёз с собой справки о плавании, позволившие ему сменить диплом на штурмана дальнего плавания. И его назначили старшим помощником капитана на мелководное судно, работающее в Баренцевом море. Надо сказать прямо, судно было отстойное, и работа была отстойной. Капитаны не считали за честь работать на таком сейсмике, а Гена согласился. Тогда Игорь содействовал переводу Гены в капитаны. Для этого нужно было сменить диплом на капитана малого плавания.

Диплом сменил, а потом с такой же “лёгкостью” сменил диплом малого плавания на капитана дальнего плавания, и его было решено перевести на другое судно, тоже мелководное «Профессор Рябинкин», но работающее по контракту в тёплых водах Европы. И перевели бы, да тут вмешался случай. Капитан Привалов, который был с Геной во Вьетнаме, который опекал Гену всё время, оказался не у дел. Он попросил Гену уступить ему должность всего на один рейс. Гена, человек добрый и отзывчивый, согласился.

Тут как раз Игорь завершил свою партийную карьеру в райкоме. Констатировап которую стихосказательно:

“Что было до съезда — к чёртовой матери!
Иначе работать будем!
Партийная жизнь — не окно с геранью.
(Окно с геранью оставим дома!)
Ты молодой. Молодой да ранний.
И н с т р у к т о р Р а й к о м а…”

Игорь снова пожелал ходить в море. Такое время настало: закрылись все райкомы, к закату подошли все партийные карьеры. Игорь согласился идти на «Профессор Рябинкин» в должности второго помощника капитана.

О том рейсе Игорь написал рассказ "Ожидание". В рассказе старший помощник капитана Гена уходит с судна и остаётся на Мальте, устроившись матросом на мальтийский буксир. Это правдивая история, так и было на самом деле. Единственная неправда того рассказа (признался Игорь) в том, “что я писал его, как цикл «рассказы капитана», и себя обозначил там капитаном”.

Много позже друзья встретились. Игорь дал прочитать этот уже опубликованный рассказ другу. Тот ничего не сказал, но явно был недоволен. Гена посмотрел на мечтательного автора, осознал тщетность и ненужность объяснить Игорю субъективность его позиции. Не стал он критиковать рассказ, поберёг честолюбие писателя, промолчал.

Думается, другой рассказ, тот что “Друг Гена”, ему тоже вряд ли бы понравился. Уж больно прямы и безапелляционны суждения друга Игоря. Но в то время рассказ ещё не был опубликован.

А капитана Привалова Александра Ивановича за то, что тот отпустил своего старшего помощника, сняли с должности. Ему пришлось потратить немало сил и времени, чтобы восстановиться в своей должности снова. Гену уволили “за прогулы” (он так и не пришёл в отдел кадров забрать свою трудовую книжку).

Вернулся Гена с Мальты через год. В России вовсю шла ельцинская приватизация. Появились «новые русские». Повсеместно открывались частные банки, рестораны, магазины, кафе…

…Геннадий Васильевич меняет профессию.

Имея начальный капитал, он со всей решительностью вливается в поток предпринимателей. Своё первое кафе «Люк» он выкупил у водолазов. И дело у бывшего моряка пошло. Он не жалел сил и времени на развитие своего бизнеса. Далее откупил кафе «Зеркальное», потом организовал буфет в налоговой службе по Мурманской области, потом арендовал магазин.

В этот береговой период жизни два друга-однокашника часто встречались и общались. Они как бы поменялись теперь ролями: один стал удачливым бизнесменом, второй сменял одно отстойное судно другим. Один планировал расширение бизнеса, второй — на постоянном безденежье, едва сводил концы с концами.

И вдруг у Гены всё лопнуло... Сначала его кинула компаньон и бухгалтер, и тот потерял кафе «Люк». Потом он потерял кафе «Зеркальное», а потом и всё остальное. От прошлого бизнеса у него остались лишь две двухкомнатные квартиры, которые он вовремя купил, будучи при деньгах.

Оставшись без дела, ставшего родным, бывший моряк заполнил свою жизнь тем, что любил когда-то. Спортом. Он стал посещать тренировочный зал, где снова тягал свою неподъёмную штангу…

Однажды, возвращаясь с тренировки, он почувствовал боль в груди, перехватило дыхание, упал, а очнулся уже в больнице. Диагноз: инфаркт. Другой на его месте мог бы сломаться и опустить руки, но не Гена. Он всё начал сначала, но в другом образе и другом качестве.

…Геннадий Васильевич снова меняет профессию.

Он пошёл преподавать морское дело в высшее инженерное морское училище, которое когда-то закончил и которое на тот момент уже называлось «Академия». Благо, что друзья-однокашники, оставшиеся после распределения в мореходке на преподавательских должностях, достигли определённых высот и положения. Андрей Соловьёв защитил докторскую диссертацию и работал проректором по научной работе. Юра Юдин защитил кандидатскую диссертацию и работал деканом судоводительского факультета. Они и поддержали своего друга. Кроме того, наш герой устроился сменным капитаном строящегося порта недалеко от Мурманска.

В 2000-х Игорь уехал из Мурманска в свою родную Дубну. И, как у друзей повелось ещё с курсантских лет, Гена следом уехал тоже. Продал в Мурманске две квартиры, купил квартиру в Санкт-Петербурге и переехал с женой туда, устроившись преподавателем в самый престижный морской ВУЗ страны — в вышку имени адмирала Макарова.

Кстати о спорте. Геннадий Васильевич, старший преподаватель кафедры Навигации Государственного университета морского и речного флота имени адмирала С.О. Макарова, лучший в мире пауэрлифтер среди мастеров 60-64 лет. В весовой категории до 67,5 кг в трех упражнениях набрал сумму в 310 кг (присед — 105, жим — 90, тяга — 115).

“Наверное, он нашёл то, чего искал, и стал тем, кем хотел быть – интеллигентом; по крайней мере, его место работы и должность позволяют думать о нём так…” — в своём излюбленном покровительственном тоне отзывался о друге его одногруппник по мореходке поэт Игорь Козлов.

Забытая теперь, старая баллада Леонида Утесова повествует именно о таких друзьях-товарищах:

И часто ссорились эти друзья.
Пой песню, пой.
И если один говорил из них: "Да!" -
"Нет!" - говорил другой.

19.06.2025.