Тени в сумерках Глава 2

Глава 2.

Муж Татьяны оказался капитаном-танкистом, прибывшим в Волгоград за пополнением и на сутки заехавшим домой, чтобы проведать жену. Сидя за столом и поднимая рюмку с водкой за знакомство с Денисом, он поинтересовался:
- Неужели не страшно было, когда я пистолет на тебя направил?
- Да чего бояться! Ты его с предохранителя не снял. И я видел, что ты сделал это сознательно. Потом я ничего предосудительного не сделал – просто довел твою жену домой, и собирался идти к себе.
Они выпили, но закусывать оба не стали, вглядываясь друг другу в глаза.
- Верю! – заявил Николай. – Под каким позывным воевал?
- Позывной от имени Денис – Дэн.
- Слышал! Пулеметчик с позывным «Дэн» известная фигура на передовой. Так это ты Дэн?
- Я! А твой позывной?
- «Князь». От фамилии Князев.
Они еще долго делились воспоминаниями, и Татьяна по требованию мужа выставила еще одну бутылку водки. Но Денис решительно отказался:
- Князь, больше не могу! За сегодня это уже третья бутылка. Надо домой.
- Домой так домой! – согласился Николай. – Но из армии ты уволился зря! Подумай, в Волгограде формируют ЧВК, и если пожелаешь, то тебя возьмут однозначно.
Денис ответил, что подумает, и они обменялись номерами телефонов. Дверь за ним закрыла Татьяна, шепнув на прощание:
- До встречи!
Ночной город был безлюден, лишь редкие машины такси аккуратно про-езжали по улицам, доставляя припозднившихся к себе домой пассажиров. Из-за близкого утра небо на востоке стало сереть, и стих ветер. За ночь земля немного остыла, и в ночной прохладе дышалось глубоко и легко шагалось.
Вспоминая Князева, Денис подумал: «Классный мужик! А я его жену едва не…» Проезжающая мимо машина остановилась и из нее вышли двое полицейских. «Во, менты! - удивился Денис. – Им чего надо?»
- Гражданин, ваши документы!
- Ребята, какие могут быть документы в городке, в котором я родился и вырос. Половина города меня знает! Я Денис Соснов, находился в кафе, проводил даму до квартиры – подчеркиваю, только до квартиры – и теперь иду отсыпаться домой.
- Гражданин, вы находитесь в нетрезвом состоянии, тем самым нарушаете общественный порядок. Садитесь в машину! – приказал полицейский.
- Нарушаю, так нарушаю!.. Куда садиться? – внезапно согласился Денис.
Эти сутки шли у него наперекосяк, а теперь вот еще в полиции побывает. Полицейский ткнул палкой в бок:
- Садись на заднее сидение! И веди себя смирно, а то наручники наденем.
- Я все понял! Я вообще тихий человек. А может, довезете меня домой, ребята? У меня дома две бутылки водки – одной поделюсь с вами.
- Я же сказал, веди себя тихо! – разозлился полицейский. – Еще только одно слово и…
- Господа полицейские, все, молчу!
В отделе МВД сонный дежурный недовольно заворчал на дэпээсников:
- И какого черта вы его приволокли под самое утро? Дали б по шее, да пусть шел бы к себе домой.
- Серега, - панибратски обратился сержант к дежурному капитану, - план задан, и мы его успешно выполнили. Принимай нарушителя! Сейчас Боря напишет докладную.
- Ладно, осмотрите его! – согласился дежурный.
- Давай, выкладывай все, что у тебя есть! – потребовал сержант ДПС.
Денис выложил кошелек с небольшой суммой денег, оставшихся после посещения кафе, ключи от дома и идеально чистый носовой платок.
- Фамилия, имя, отчество? – потребовал дежурный от Дениса, чтобы записать его данные в журнал задержанных.
- Соснов Денис Владимирович…
- Как, как?! – внезапно взвился дежурный.
- Соснов, - повторил удивленный Денис. – Да меня здесь полгорода знает! В чем дело, товарищ капитан?
- А ну-ка ведите его в камеру! – распорядился дежурный.
После того как недоумевающего Дениса заперли в камеру для временно задержанных, дежурный показал полицейским ориентировку:
- Его ищет ФСБ! Вы задержали предполагаемого террориста.
- Ни хрена себе! – удивились дэпээсники. – Значит, нам премия положена? На всякий случай ему надо «браслеты» надеть.
- Не надо! – не согласился дежурный. – Сейчас доложу дежурному по ФСБ, и пусть они сами дальше разбираются. А мне теперь есть что доложить начальнику РОВД утром! Так что вы после окончания патрулирования не торопитесь домой. Ждите полковника.
Трое вооруженных сотрудников ФСБ прибыли в РОВД через несколько минут. Забирая задержанного, они с ним не церемонились: надели наручники, руки заломили за спину и, ведя его в машину, вывернули их вверх так, что Денис закряхтел от боли.
- Ребята, полегче, я всего только двое суток как с фронта! До сих пор во сне на гашетку пулемета жму.
Молчаливые фээсбисты доставили Дениса в районный отдел, завели на второй этаж в кабинет, где уже находился следователь в гражданской форме одежды, и усадили на стул. Позади стула за спиной Дениса встал один из со-трудников.
- Здравствуйте, Денис Владимирович! Я майор ФСБ Беспалов Григорий Николаевич. У меня к вам есть несколько вопросов…. Скажите, вы почему не продлили контракт с министерством обороны и по сути дела оставили своих товарищей без поддержки опытного пулеметчика, каким вы, по заявлению ва-шего командира роты, являетесь?
«Эх, капитан, капитан!.. И зачем ты на меня в ФСБ нажаловался?..» Денис сразу успокоился и, взяв себя в руки, спокойно ответил:
- Товарищ майор, я был в боях ежедневно подряд три месяца! И как вы думаете, что делается с солдатом, тем более пулеметчиком, который почти каждый день берет на мушку солдат противника, осыпаемый пулями со всех сторон? Отвечу: он выдыхается. Мне нужен был перерыв, чтобы восстановиться хотя бы пару недель, но о замене роты другим подразделением на линии фронта речи даже не шло. Мало того, для компенсации потерь в роту стали присылать желторотых срочников, с которыми через полгода срочной службы уже были заключены контракты, и они оказались на передовой. Пацанов хватало на два-три боя…
- И вы, понимая это, бросили своих товарищей? – не унимался майор.
- Я в боях с начала специальной операции, я награжден медалью «За отвагу», имею два ранения и не надо меня совестить! Я отдал Родине свой долг собственной кровью и кровью до сотни «двухсотых» противника! Поэтому, когда контракт закончился, я уволился.
- Если ты так хорошо воевал, то почему у тебя нет ордена «Мужества»?
Денис криво улыбнулся:
- А нет больше нормальных наград для рядового и сержантского состава. Вы разве не знаете об этом?
Майор, допрашивая Дениса, что-то помечал на лежащем перед ним листке бумаги, не обращая внимания на его встречные вопросы.
- И что делать дальше будешь?
- Пить буду, если это так вас интересует! Неделю, две, не знаю сколько.
- Гранату сам отдашь или нам устроить у тебя обыск?
Денис при последнем внезапном вопросе майора даже дыхание затаил: о гранате, которую он давно привез из горячей точки и успел тайно взорвать на реке, глуша рыбу, никто ничего не знал, за исключением Жанны...
- С женой разводиться будешь или простишь? – не давал опомниться Де-нису майор.
- Гранаты у меня нет! – твердо заявил, еле сдерживая себя, Денис. – На границе, когда проходишь паспортный контроль, гильзу не провезешь. Всех беженцев и уезжающих в командировку военнослужащих пропускают через магнитную рамку. Вы разве не знали об этом? Что касается жены, то это не ва-ше дело!
- Значит, ты говоришь правду и  нам не надо проводить у тебя обыск? Ты должен знать, при обыске стены в квартире в дырах будут, пол вскрыт, а вещи разбросаны. Так сам отдашь гранату или делаем обыск?
- Гранаты нет, делайте обыск! – разгорячился Денис.
Его серые глаза потемнели, излучая дикую ярость. Он пошевелил руками, пытаясь освободить их, но только еще больше затянул на запястьях наручники.
- Успокойся, боец! Ты думаешь, что уволился из армии и соскочил с крючка? А кто нарушил законы войны и дал очередь по трем сдающимся в плен солдатам противника?
Глаза майора превратились в узкие щелочки, неся угрозу для Дениса.
- А кто год сожительствовал с несовершеннолетней, привезенной с Иркутской области? А кто избил отдыхающих из Москвы на пристани в Петропавловке и переломал им ноги приемами спецназа?
Майор приоткрыл глаза, и их пустота говорила о многом. Чувства жалости сотрудник не знал, так как чрезвычайные обстоятельства, которые переживала страна, начав специальную операцию, требовали от него совершенно другого.
- Мой тебе совет: после двух-трех недель пьянства ты должен вернуться в роту – командир роты тебя ждет. Жанну прости – она наш внештатный сотрудник. А иначе…. Впрочем, что иначе, сам понимаешь. Сейчас с тебя снимут наручники, и ты пойдешь домой, не оглядываясь! О чем сегодня был разговор, никому ни слова.
Как пришел домой, Денис даже не помнил. Показалось, что он вышел из отдела ФСБ и тут же  оказался перед дверью собственной квартиры. Неожи-данная информация навалилась на него такой тяжестью, как будто он тащил на себе не пулемет, а миномет. Он не помнил, как разделся, как сходил в душ, чтобы смыть с себя что-то скользкое  и ужасное, и почувствовать хоть какое-нибудь облегчение.
Простой водой неимоверный, повисший на его плечах, груз смыть не удалось. Вытащив из холодильника бутылку, он налил полный стакан водки и выпил его, не отрываясь. В эту ночь ему приснился первый странный сон: будто он открыл глаза и увидел, как непонятная черная субстанция заполнила комнату, и ее острые гребни колышутся на уровне постели, приподнимая кровать вместе с ним и пытаясь унести ее куда-то. Не испугавшись, он приподнялся в постели и спросил:
- Вы куда меня несете?
Чернота стушевалась, движения ее гребней стало меньшим, и она стала уходить вниз, растворяясь и исчезая по углам пола. После ее исчезновения он проснулся, вспоминая подробности сна, и не заметил, как все исчезло из памя-ти. В голове осталась одна мысль, что кто-то пытался куда-то его унести…
Он посмотрел на часы – они показывали без четверти десять утра. «Надо же, все утро проспал! Да еще этот странный сон…. А кстати, как же там все начиналось?» - спросил он сам себя и еще раз убедился, что подробности не может вспомнить. «Ну и ладно!» - махнул он рукой и направился в душ.
Заглянув после душа в холодильник, он хмыкнул и вытащил стандартную еду холостяков – три куриных яйца. Разбив их в сковороду и добавив пару кусочков колбасы, Денис получил завтрак в то время, когда уже нужно было обедать. Невольно он подумал, что если бы не ушел от Жанны, то сейчас обедал бы грибным супом или супом из щавеля, мастерицей готовки которых была его бывшая жена.
Он даже не заметил, как назвал свою жену бывшей. Холодное спокойствие обволакивало его сознание, и потерю жены, понимая, что возврата к прошлому не может быть, он воспринял, как потерю друга от вражеской пули. Жанна была его радостью, даже возможно, гордостью, так как не каждый человек обладает женщиной такой необыкновенной внешности. «Надо же, она внештатный сотрудник ФСБ!.. – вспоминая слова майора, подумал Денис. – Догадываюсь, каким способом они ее вербовали!.. А еще Вадим лишь второй мужчина…»
При этих мыслях что-то закололо у него в груди, и рука непроизвольно потянулась к начатой бутылке, которая так и стояла открытой на столе после его возвращения домой. И опять что-то его остановило! Он поднялся из-за стола и убрал бутылку в холодильник, чтобы она больше не мозолила ему глаза.
В это время раздался звонок в дверь. Денис подошел к двери и недовольно спросил:
- Кто там?
- Денис, это я, Миша! Редиски тебе привез с дачи.
- А-а-а!.. Заходи.
Михаил, его сосед по дому, где они жили с Жанной, вошел с небольшим кульком редиски и сунул его Денису:
- На, ешь! А ты один дома, дамы какой-нибудь у тебя нет? Не помешал?
- Миша, хватит ерничать! Ты забыл, что я женат?
- Да я сегодня утром встретил Жанну и спрашиваю: «Как там Дэн?» А она в ответ: «Не знаю! Мы с ним повздорили, он ушел, и дома не ночевал».
Михаил стрелял глазами по комнате в поисках спиртного, но следов вче-рашнего пьянства в виде пустых бутылок нигде не было видно, а проспавшийся Денис, благодаря своему крепкому организму, выглядел бодро.
- Ну, я и подумал, что ты ушел в квартиру матери, чтобы спокойно отдохнуть. Так что, я сбегаю в магазин, за встречу посидим немного?
Денис заглянул в глаза приятелю и признался:
- Сегодня не могу! Заходи завтра. Сегодня у меня дела: надо сделать уборку в квартире и сходить на кладбище проведать Федю. Сегодня по нему девять дней…
- Ну, так вечером и помянем! – настырничал приятель.
Не зная, как деликатнее объяснить Михаилу, что у него сегодня свои про-фессиональные поминки, когда на кладбище приходят только те, кто делил вместе окопы, уклоняясь от пуль и мин противника, Денис высказался напря-мую:
- Сегодня я один! Такова традиция. Приходи завтра к обеду.
- Завтра я работаю! – подосадовал Михаил. – Ладно, на неделе еще встре-тимся…. Что Жанне передать, если случайно увижу?
- Ничего. Если сама спросит, то скажешь: Дэн трезв, сказал, что размыш-ляет о смысле жизни.
- Так сложно! – оживился Михаил. – Может, лучше скажу, что завтра вернешься домой?
- Миша, не задавай лишних вопросов! Сделай то, что я прошу.
Приятель, уходя, хлопнул дверью, тем самым показывая свое недоволь-ство, но Денис отнесся к демаршу Миши спокойно. Он понимал, что граждан-ские люди, даже приятели, которым сколько ни рассказывай, все равно никогда не поймут, что такое война с ежедневной встречей со смертью, с убийством врагов и потерей товарищей, пока они сами не побывают на фронте.
С уборкой он справился за несколько часов, по-армейски дотошно, заглядывая под кровати, пройдясь влажной тряпкой по полам и протерев пыль на мебели, а ближе к вечеру отправился на кладбище.
 Могилу Картунова он нашел быстро, на земляной холмик поставил в углубление пластмассовый стаканчик, налил в него водки и накрыл его гор-бушкой черного хлеба. Затем налил в другой стаканчик себе и, глядя на фото-графию друга, поздоровался:
- Привет, Федя!
Денис выпил водку, и как уже было в последние дни не один раз, даже не почувствовал ее крепости.
- Знай, мне тебя не хватает. Я не стал продлевать контракт, и ты мое решение, наверное, не одобришь. Получилось, что я оставил ребят, роту, но ты пойми: из бойцов никто не мог заменить мне тебя! Ты же знаешь, что когда пулеметчик ведет огонь, то отдельные детали не замечает, и тут его страхует снайпер, убирая тех, кто ведет огонь по пулемету.
Денис покрутился, но присесть пока было некуда: могила свежая, оградки и скамейки нет.
- Извини, Федя! Не могу долго, но поверь – приходить буду часто.
Он попрощался с другом и пошел напрямик к выходу с кладбища, мельком вглядываясь в фотографии и памятники на могилах. Один памятник на ухоженной могиле с грудой венков так привлек его такое внимание, что Денис остановился и принялся его рассматривать. На черной мраморной плите оказалось изображено лицо весьма красивой молодой женщины с улыбкой на губах. Ее глаза с большим мастерством – даже ресницы виднелись – были выбиты скульптором и невольно притягивали к себе внимание.
Денис посмотрел на дату рождения и дату смерти и понял, что с умершей женщиной они ровесники. Им обоим по двадцать восемь лет. Непонятно откуда-то изнутри у него вырвались слова:
- И отчего ты, Анна, так рано ушла из жизни?
Он оглянулся по сторонам – кладбище вечером оказалось безлюдным – и присел на окрашенную скамейку у могилы умершей женщины. Он налил в стаканчик водки и продолжил разговаривать с памятником.
- А я только что проведал друга Федю. Мы с ним воевали вместе: я пуле-метчиком, а он прикрывал меня как снайпер. Он не один раз спасал меня от снайперов врага, а я вот, когда он выглянул из окопа, чтобы разобраться в об-становке и получил пулю от вражеского снайпера, не смог ему помочь. Ты спросишь как? А я отвечу, Анна! Когда он хотел приподняться, его просто надо было дернуть за рукав! Всего лишь!
После третьего стаканчика, когда бутылка почти опустела, Денис пожало-вался памятнику:
- Понимаешь, у меня случилась беда! Пока я воевал, жена мне изменила, и я ушел из дома. Я всегда считал, что она меня любит, но оказывается, она меня никогда не любила! Представляешь?!.. И как мне снова идти в бой, если я буду знать, что меня никто не любит, и никто не ждет дома? Молчишь, так как ты тоже не знаешь!
Он оглянулся по сторонам, вокруг было пусто, и признался:
- А ты красивая!.. Можно, я буду к тебе приходить? Ты вот меня выслушала, и мне стало легче. Ты не обидишься, если я тебе оставлю немного водки в стаканчике, но, прости, закусить нечем!..
Денис встал со скамейки, поклонился памятнику и окончательно отпра-вился с кладбища. Он не видел, как тонкая серая тень приподнялась с могилы и шагнула вслед за ним, но он больше не оглянулся и тень, потоптавшись, легким туманом вернулась к могиле и растворилась в сгущающихся сумерках.
Денис на этот раз пешком долго добирался до городка. Выжидая время, он не торопился, так как еще старшеклассниками с друзьями – парнями и девчонками – в субботу ровно в двадцать четыре часа ночи они приходили под мост и купались в темноте, раздевшись догола. Эффект от такого купания был ужасный, сшибавший с ног от перехода запретного, выглядевший аморальным, но грань они не переступали, касаясь в воде голыми телами, и позволяли себе по отношению друг к другу лишь короткие поцелуи. Непонятно почему, но сегодня Денис решил вспомнить юность и соблюсти традицию с тайной надеждой: «А вдруг кто-то остался в городке от тех безбашенных девчонок и ребят?..»
Возле Икара он взглянул на часы и понял, что опаздывает. Недолго думая, он перешел на бег, пробежал мимо гудящего ресторана и появился на берегу ровно в полночь. «Успел!..» - с облегчением выдохнул Денис и на ходу принялся сбрасывать с себя одежду. На всякий случай, перед погружением в воду, он оглянулся по сторонам. Но его глаза, замечающие в темноте любое движение, ничего не увидели.
Тогда он разбежался по песку, покрытому ракушками, и нырнул в воду. В несколько взмахов сильных рук достиг середины обмелевшей реки, развернулся и неторопливо поплыл обратно к берегу. На берегу больше никого не было, но он не жалел об этом. Юные хулиганы выросли, повыходили замуж и переженились, а потом разъехались по всей России в поисках лучшей жизни, чем та, что была в их родном городке. И существовавшая традиция нарушения моральных устоев не сохранилась, но наверняка навсегда осталась в их памяти.
Он не заметил, как от ближайшего дерева отделилась голая фигура и по-шла к воде прямо на него.
- Привет! – поздоровалась Татьяна. – Как вода?
- А ты откуда здесь?! – удивился Денис.
Они стояли в ночном полумраке обнаженные, совершенно не стесняясь друг друга, и Денис ощутил, как что-то волнующее, уже забытое, накрыло его и ему нестерпимо захотелось обнять возникшую перед ним женщину.
- Ты же мне сам рассказывал о вашей традиции из детства и хвастался, что купаешься в полночь обнаженный всегда, когда находишься дома.
- Ты одна? – спросил Денис, оглядываясь по сторонам.
- Да, одна. А тебе что - меня одной мало?
Он взял ее за руку и позвал:
- Тогда пошли!..
Они вошли в воду и поплыли на середину реки…
После купания они вытерлись полотенцем, припасенным Татьяной, нето-ропливо оделись и обулись, стряхивая песок с подошв ног.
- Что дальше? – спросила Татьяна.
- Не знаю! Может, зайдем в этот сарай на берегу, под названием «ресто-ран», и выпьем кофе?
- Нет! – не согласилась Татьяна. – Лучше пройдемся, как в прошлый раз. Ты так забавно философствуешь!..
- Ты насмехаешься? – насупился Денис.
- Успокойся! – вцепилась Татьяна в его сильную руку. – Неужели ты ничего не понял? Ты прошлый раз меня удивил своими суждениями о жизни, а это, считай, не только заинтересовал, но и победил меня как женщину. Ты думаешь, что я от простой скуки оказалась здесь на берегу? Честно отвечу - нет! Мне хочется еще общаться с тобой!
- Таня, - перешел на дружеский тон Денис, - я десять лет являюсь кон-трактником и постоянно участвую в операциях то по уничтожению бандитов, то воюю в братском государстве. Я все время нахожусь на передовой! И не было ни одной командировки, чтобы пули не свистели у меня прямо над головой, так как пулеметчика выцеливают одним из первых. Представь, что ты увлеклась мною, я ответил, у нас появились обязательства в отношениях, появились какие-то надежды, планы. Я разведусь со своей женой, ты разведешься с мужем, и вдруг меня грохнут! Ты тогда с чем останешься?
- А ты, Денис, не слишком самоуверен? Разве я сказала, что хочу связать свою жизнь с твоей жизнью? Я тебе лишь призналась, что мне нравится с тобой общаться, и все!..
- И все?! – возмутился Денис. – А кто меня взбудоражил полчаса назад на берегу? Или как прикажешь понимать наше купание в реке?
- Слушай, ты меня удивляешь! Ты же мужик и должен понимать, что все, что происходит между мужчиной и женщиной, случается только с согласия или желания  женщины. Считай, что мне так захотелось, я довольна и ничем ты мне не обязан. Просто представь, что мы друзья! Неужели ты не можешь быть мне другом?
- Другом? Могу. Но, что самое важное для меня, не могу не быть мужчи-ной рядом с тобой.
- А ты и не отказывайся от этой роли! Как только я тебе дам знак или ты сам почувствуешь, что простого общения мне мало, действуй! Действуй сме-ло!..
Уже у дома она спросила:
- Зайдешь? Может, продолжим общение?
- Нет, не могу. Неожиданно ты ворвалась в мою жизнь, мне надо подумать.
Был второй час ночи, когда Денис вернулся домой. Еще со двора он заметил, что в его квартире горит свет. «Кто это?» - сам себя спросил Денис, хотя мог и не спрашивать. Наверняка в квартире была Жанна, так как только у нее имелись ключи от его материнской квартиры.
Жена его встретила в коротких шортах и в лифчике, а на столе находился ужин из нескольких блюд и бутылка с вином. Как ни в чем не бывало, она спросила:
- Ты где так долго был? Я устала тебя ждать!
Она сделала ему шаг навстречу, готовясь обнять, но Денис повернулся боком, выставляя рядком у порога свои кроссовки.
- Соблюдал традицию: сходил к Феде на кладбище, а потом на пляже ровно в ноль-ноль ночи искупался голым в реке.
- Кто-то еще купался с тобой? – спросила Жанна и в ожидании его ответа затаила дыхание.
- Купался один. Разбрелись по стране хулиганы…. Один я остался.
- Умывайся и садись за стол – там твои любимые отбивные, да открой ви-но. Я так и не научилась это делать.
Красавица, все еще пока его жена, Жанна заметно нервничала и суетилась, стараясь поймать его и прижаться к нему, но Денис был начеку, старательно избегая телесного сближения с женой. Они оба знали, что если Жанна обхватит его и своим нежным с придыханием голосом попросит – Я хочу тебя! – он не удержится, и будет любить свою жену долго и неистово. Ее власть над ним когда-то была безграничной, но сегодня все складывалось совсем по-другому.
- Хорошо, - ответил он и пошел в ванную.
Из ванной он вышел в спортивных трусах, в которых находился постоянно в квартире в жаркое время летних месяцев. Она дернулась к нему, снова готовая обнять его, но на полпути остановилась, встретившись с его мрачным взглядом. Хорошо зная мужа, в его всегда уверенных и жестких глазах она увидела такую боль, что соблазнение его как мужчину оставила на потом.
- Дэни, открывай вино!
Он ввернул штопор, выдернул пробку, и аромат хорошего выдержанного вина заполнил комнату. Денис не выдержал и поднес горлышко бутылки к носу, чтобы насладиться первым вырвавшимся из бутылки букетом.
Внимательно наблюдавшая за ним Жанна сказала:
- Испанское, натуральное и очень дорогое!
- Где добыла?
- Попросила у Рустама, ты его знаешь, хорошего вина, и он из запасов в своем магазине нашел лучшее. Наливай, пожалуйста!
Лучше бы она не говорила, где добыла вино! Простая ложь была б ценнее.
- Подставляй бокал!
Он налил Жанне на треть бокала вина и отставил в сторону бутылку, закупорив ее обратно пробкой.
- А себе?! – забеспокоилась она.
- Что-то мне расхотелось вина от Рустама. Я выпью водки.
Он открыл холодильник, вынул начатую бутылку водки и налил себе тоже на треть бокала. Жанна хотела запротестовать, что это много для одной дозы, но что-то ей подсказало, что в складывающейся ситуации лучше этого не делать. Она видела изменившегося Дениса, его взвинченность и плескавшийся в его серых глазах гнев, и поняла, что торопить события не надо.
Жанна подняла бокал вина и нежным тоскливым голосом предложила тост:
- Давай выпьем за нас! И еще: я прошу у тебя прощения! Дэни, ну прости меня, пожалуйста! Прошло каких-то пару дней, и я поняла, что была неправа! Прости!
Денис, не чокаясь с Жанной, выпил водку. Он лениво подцепил кусочек помидорины и поинтересовался:
- Ты что от меня хочешь?
Маленькая его жена оживилась, а глаза засверкали, как звездочки. Не сразу, но собравшись с духом, она попросила:
- Дэни, возвращайся домой! Я когда представила, что тебя никогда не бу-дет рядом, то – честно! – пришла в ужас. Не уходи, пожалуйста, я больше тебя так не подведу! Я очень люблю тебя!..
- Это хорошо, что ты поняла! – отозвался Денис, разглядывая свою, с внешностью куклы Барби, жену. – Но этим поступком ты мне нанесла удар прямо в сердце. Мне нужно время, чтобы прийти в себя, залечить рану и успокоиться. Так что извини, домой я пока не могу вернуться.
Он снова потянулся к бутылке с водкой, и Жанна поняла, что ей в своих желаниях тоже придется отступить.
- Хорошо, тебе, сколько дней потребуется? Три-пять?
Она, еще ребенок, так до сих пор и не поняла, насколько он дорожил ею.
- Не знаю! Когда приду в себя, я тебе позвоню.
- Но если ты меня хотя бы обнимешь, то все может измениться прямо сейчас!
- Я не хочу примирения через постель! Не тот случай! Я признаюсь тебе: ты для меня была настоящим смыслом жизни, и этот удар от тебя, вольный или невольный, вышиб у меня из-под ног почву. Ты меня тоже прости, но по-другому я не могу! Мне нужно время, да и тебе тоже. Возможно, в нашей с тобой жизни я что-то наивное для себя придумал, или ты не так поняла и поэтому нам обоим стоит хорошо разобраться в себе и подумать, как правильно поступить в дальнейшем.
Этой ночью они спали на разных кроватях. Утром она ушла так тихо, что он не услышал ее ухода. Проснувшись около десяти часов утра, он обнаружил, что еда со стола убрана в холодильник, посуда вымыта, а на столе лежит записка: «Прости меня! Я буду ждать тебя!»
Он долго плескался в ванной под душем, наслаждаясь теплой водой. Окопный запах, казалось, никогда не смоется. За три месяца боев он мылся в полевой бане всего три раза и даже этому радовался, как мальчишка. Поэтому каждое посещение ванной комнаты приносило ему настоящее наслаждение, а льющаяся по телу теплая вода почти равнялась ласке женщины.
Упорный звонок в дверь оторвал его от купания и он, обвязавшись поло-тенцем, оставляя мокрые следы на линолеуме, подошел к двери и, не глядя в глазок, широко распахнул ее. На пороге стоял Михаил с увесистым свертком в руке.
- Дэн, ну ты готов к «разврату»? – спросил приятель, делая шаг в квартиру.
- Нет, не готов, - недовольно ответил Денис, пропуская Михаила в квартиру.
- Да я не о том! Помнишь фильм «Красная калина»? Я это так пошутил. Как ты думаешь, пары бутылок нам хватит? – уточнил Михаил, выставляя на стол две бутылки водки и незатейливую холостяцкую закуску в виде овощей, кусочка сала и буханки хлеба. – И не смотри на меня сердито! Сам же сказал, что встречу переносим на сегодня.
Начинать новую пьянку, тем более с середины дня, Денису совсем не хо-телось. Но делать было нечего – сам же обещал. Встреча с соседом по квартире, где они проживали с Жанной, тоже была своеобразной традицией после каждого его возвращения из командировок. Трусливый приятель с жадностью расспрашивал его о перестрелках и в душе восхищался смелостью Дениса, хотя в тайне считал его ненормальным. Не может же нормальный мужик рваться на войну, где ежедневно с обеих сторон гибнут люди, оставляя одну на длительное время красавицу-жену, которую уже давно провожают домой вечером непонятные мужики? «И ведь напрямую не подскажешь Денису? – правильно размышлял Михаил. – Еще сам же виноват будешь, когда они начнут между собой выяснять отношения!»
- Нарежь овощи, рюмки в серванте, а я сейчас оденусь, - распорядился Денис.
Он подобрал на столе записку Жанны, смял ее и выбросил в мусорное ведро, так как не хотелось, чтобы Михаил знал, что жена в эту ночь ночевала у него, и не доставал своим крестьянским любопытством.
За столом они просидели почти до вечера и приятель, вспомнив, что нагоняй от жены он уже заработал, засобирался домой:
- Денис, а хорошо посидели! Но, извини, пора домой. Следующий «раз-врат» за тобой.
На прощание он пожал руку Денису и предложил:
- Если на следующие выходные пожелаешь, то можем съездить на рыбал-ку.
- Я подумаю.
После ухода Михаила он снова сходил в душ, но на этот раз горячую воду периодически менял на холодную, чтобы контрастной водой уменьшить алкогольное опьянение. Еще не зная, зачем он это делает, Денис снова старательно выгладил рубаху и отправился на прогулку. Ноги сами понесли его на кладбище на могилу Федора.
Денис вгляделся в фотографию друга и поздоровался:
- Привет, дружище! Я снова пришел к тебе, чтобы признаться – у меня на душе ощущение вины, оттого, что ты погиб.
Легкий порыв ветра качнулся со стороны могилы и взъерошил шевелюру у Дениса, словно это был какой-то знак, что не он виноват в гибели Федора.
- Понимаешь, я все больше склоняюсь к мысли, что, не продлив контракт, совершил ошибку. Надо вернуться на фронт! Одна проблема, комроты предупредил, что обратно не возьмет. Да и дома, как оказалось, у меня не все в порядке. Не знаю, что и делать…
Он еще немного постоял у могилы друга, сумерки все сильнее ложились на землю и, как и вчера, попрощавшись, пошел напрямки к выходу с кладбища. И снова наткнулся на памятник Анне! Удобная скамейка так и приглашала его присесть, но он сдержал себя и не стал на нее садиться.
- Привет, Анна! Не уверен, но мне кажется, что твои глаза сегодня блестят более ярко, чем вчера. Ты что, рада моему приходу? Впрочем, извини, какая тут радость – просто лучи заходящего солнца оказались более яркими, а я ерунды всякой на придумывал. Но скажу честно, ты мне нравишься! В жизни ты, наверное, вообще красавицей была. Ладно, спи спокойно, а я, когда буду приходить к Феде, буду заглядывать и к тебе. Темнеет, я больше не могу. На этом кладбище в темноте ноги можно переломать. Так что давай, пока!
Денис ушел, не оглядываясь, и снова не заметил, как светлая тень в виде сизого тумана поднялась с могилы Анны и несмело, на несколько секунд оста-навливаясь в движении, застелилась по земле вслед за ним, но за оградку могилы не вышла. И когда Денис скрылся в темноте, тень, приняв очертания человеческой фигуры, рывком метнулась в одну сторону, в другую, но выйти за пределы оградки не смогла. Свернувшись в комок, она снова пропала в могиле.