Жёлтая роба, главы 17-22

ГЛАВА XVII

ЖЁЛТАЯ РОБА

Человек на песке молчал, в изумлении глядя на Грея. Это был Делабар, более тонкий и потрепанный, чем раньше.
Бритые, все линии его лица проступили, придавая ему
вид черепа, над которой желтый цвет кожи был натянут тугой--это
череп с двумя тлеет, измученными глазами.

"Говори громче, парень", - прорычал Грей. "И помни, что я сказал о
дав сигнал тревоги. Я не знаю, если это костюм-маскарад или
нет, но ... я не могу позволить себе рисковать в этот раз."

Delabar не встретиться с ним взглядом. Он откинулся на песок, пощипывая пальцами тонкие губы. - Я не могу говорить, - хрипло ответил он.- Ты можешь.
И ты это сделаешь. - Я не могу. - Я не могу. - Ты можешь. И ты это сделаешь. Ты скажешь мне то, что я хочу знать - на этот раз. Ты лгал мне раньше. Теперь ты будешь действовать честно. Это не пустая угроза. Я должен получить информацию. Делабар мельком взглянул на него. Затем огляделся. Никого не было
в поле зрения, так как они лежали в углублении в песке."Что ты хочешь знать?"

— Многое. Во-первых, как ты сюда попал? Я думал, что всем белым мужчинам
вход воспрещён. — Ву Фан Чиен, — угрюмо сказал Делабар. — Он поймал меня на следующий день после того, как я ушёл от тебя. Он застрелил кули и привёл меня сюда. — Что это значит? — Грей презрительно кивнул на жёлтую мантию.

«У Фан Цзянь наказал меня. Он заставил меня присоединиться к буддийским
монахам, которые охраняют Сунь Гана. Он не хотел, чтобы я сбежал
из Китая. Здесь я был в безопасности под присмотром его людей».

«Хм. Он достаточно тебе доверяет, чтобы поставить тебя одним из часовых».

«Вместе с другим человеком. Другой ушёл на совет».
священники. Моя вахта заканчивается на закате. Через два часа.

Грей, прищурившись, оглядел своего бывшего компаньона. Он решил, что
пока этот человек говорит правду.

- Эти буддийские собаки придут сменить тебя на закате, Делабар?

- Нет. Священники не дежурят после наступления темноты. Некоторые из прокаженных
мы - Ву Фан Цзянь, которому можно доверять, - совершаем обход ".

— У Фан Цзянь здесь главный — губернатор Сунгана?

Делабар нервно облизнул губы. На его голом лбу выступили капли пота. — Да. То есть мандарин подчиняется китайцам власти. У него приказ не пускать в Сунган чужаков — из-за прокажённых. Грей невесело улыбнулся.
"Вы говорите, что священники стоят на страже. Они вооружены?"

"Нет. Не ружьями. За любым, кто попытается сбежать отсюда,будет следить и возвращать обратно внешняя охрана — если он не умрёт в пустыне.

— Понятно. — Грей схватил за плечо лежащего на песке мужчину. — Ты слышал, как я сказал, что хочу знать правду, а не ложь? Что ж, возможно, ты говорил мне правду. Но не всю. Однажды ты сказал «мы» вместо «Ву Фан Чиен». Точно так же я знаю достаточно о
Китайские методы, чтобы убедиться, что Ву не накажет белого человека,
возведя его в касту жрецов. Ты что-то скрываешь,
Делабар. Каковы твои истинные отношения с Ву?

Делабар долго молчал. Глядя в небо, он следил за движениями
кружащего стервятника. Его тонкие пальцы беспрестанно теребили
жёлтую мантию.

"У Фан Цзянь, - сказал он наконец, - мой учитель. Он
эмиссар буддистов в Китае. Он имеет власть над жизнью и смертью
над теми, кто нарушает законы Будды. Я один из его
слуг.

Делабар приподнялся на локте.

«Десять лет назад в Индии я стал буддистом, капитан Грей.
 Помните, я родился в Сирии. Большую часть своей юности я провёл в Бухаре
и в Кашгаре, где попал под влияние философов в жёлтых одеждах. Я принял учение Будды; я склонился
перед учением древнего Кашьяпы и мудростью, которая подобна светильнику в ночи, — она горела перед вашим Христом.
И я отдал свою жизнь «миру золотого сияния».

В его нетерпеливых словах послышалась напряжённость. В тёмных глазах
загорелся ещё более сильный огонь.

«Я отрекся от земных желаний ради небесной жизни, которая рождается в
непрерывных размышлениях и созерцании _Маха-яны_. Я был посвящён в
первые степени священства. Это было время, когда иностранные
миссионеры начали массово прибывать в Китай, несмотря на восстание
боксеров и восстание тайпинов. Главы духовенства хотели получить
информацию об этой иностранной вере и народах Европы. Они хотели знать, почему белые люди стремились
потревожить древнюю душу Китая.

Грей тихо присвистнул, когда характер Делабара стал ему ясен.

«Меня отправили в Европу. Сначала я поддерживал связь со священством
через Ву Фан Цзяня. Затем произошло свержение маньчжуров и
образование республики в Китае. Но нельзя свергнуть религию
восьмисот миллионов душ с помощью _государственного переворота_. Священство
по-прежнему сохраняет свою власть. И оно по-прежнему неприкосновенно для
иностранцев».

 Грей знал, что это правда. Немногочисленные иностранцы, прибывшие в прибрежные города Китая, и миссионеры, заявившие о нескольких обращённых в Срединном царстве, были лишь горсткой в огромном
основная масса монголов. Во внутренних районах, а также по всей Центральной Азии и Индии, как и в Японии, святилища Будды, Вишну и храм Далай-ламы оставались нетронутыми. И здесь, а не на побережье, находилось сердце Монголии. Делабар продолжал почти торжествующе:

"Мне передали сообщение от Ву Фан Цзяня, который узнал об этом от
китайский слуга из Американского музея естественной истории — что
готовилась экспедиция для исследования Центральной Монголии. Мне
приказали вызваться добровольцем в её состав.

«И вы сделали всё возможное, чтобы сорвать экспедицию», — согласился Грей.

«Вы мне нравились, капитан Грей. Я пытался убедить вас повернуть назад.
 В Лянчжоуфу было уже слишком поздно. Когда вы сбежали от Ву Фан Цзяня,
он возложил на меня ответственность за неудачу. Священство никогда
не доверяло мне полностью».

«В моей религии, — мрачно сказал Грей, — есть поговорка, что человек не может служить двум господам и спасти свою душу».

Делабар вздрогнул.

 «Священство, — пробормотал он, — не простит неудачи. Ву Фан
Чиен наблюдает за мной. Ты ничего не можешь здесь сделать. Возвращайся, пока нас не увидели вместе. Сунган — не что иное, как колония прокажённых. Ты был глупцом, если думал иначе».

— А Усунь?

— Прокажённые! Они здесь единственные, кроме жрецов.

Грей сурово посмотрел на Делабара.

 — Ложь, Делабар. Зачем У Фан Цзяню убивать дюжину человек, чтобы не дать
английскому каравану и мне добраться до Сунгана? — Он поймал и удержал
потрясённый взгляд Делабара. — Где Мэри Гастингс?

"Я... кто она?"

"Ты знаешь, Делабар. Девушка, которая приехала с караваном. Ее
взяли в плен. Где она?"

"Я не знаю".

Грей многозначительно прикоснулся к своему автомату.

- Я хочу знать, - тихо сказал он. - И ты можешь сказать мне. Это больше
важнее, чем моя жизнь или твоё жалкое существование. _Где Мэри
Гастингс?_

Делабар съёжился под смертоносным взглядом белого человека.

"Я не знаю, капитан Грей. Ву Фан Чиен приказал, чтобы, когда на
караван нападут, её привели к нему. Не убили, а привели к нему. Несколько жрецов схватили её и отвели в один из
внутренних дворов города. В то время Ву Фан Цзянь
руководил нападением на караван. С тех пор я её не видел.

"Где этот внутренний двор?"

"Ты дурак. Ты не смог бы попасть в руины без
быть замеченным. У Фан Цзянь был бы рад тебя видеть. Я слышал, как он сказал
если девушку пощадят, ты придешь сюда за ней. Он знал все
что произошло в Ансичоу...

- Значит, она жива! Пульс Грея участился. - Значит, мой друг Ву
держит девушку как приманку для моего прихода. Умный человек, Ву Фан Цзянь.
Но откуда он узнал, что сэр Лайонел рассказал мне о том, что произошло в Сунгане?

 «За англичанином следили до того места, где он встретил вас. Если бы он был убит в бою здесь, я думаю, Ву Фан Цзянь планировал послать меня, чтобы я привёл вас сюда…»

«Да, он умен». Грей, нахмурив брови, обдумывал ситуацию.
 «Значит, Ву хочет убить меня теперь, когда я забрался так далеко, — как он убил людей из каравана? Смотри сюда! Он знает, что я рядом с Сунганом?
 Тебя послали сюда в качестве… приманки?»

 «Нет», — покачал головой Делабар. «Люди, которых послали напасть на
вас, — китайские солдаты, нанятые Ву Фан Цзянем, — потеряли вас из виду.
 Ву Фан Цзянь пока не знает, где вы. Если он застанет вас здесь, разговаривающим со мной, мне не жить. Я... я слишком много знаю о судьбе Гастингсов. О, они были глупцами. Зачем им было
ваши люди хотят совать нос в то, что от них скрыто? Возвращайтесь! Вы
ничего не можете сделать для этой девушки.

Грей с любопытством посмотрел на буддиста.

"Ваша религия не научила вас порядочности, Делабар. Значит,
внешняя охрана не справилась, да? Кстати, почему
они оставляют следы верблюдов на песке?"

«Они носят копыта верблюдов вместо обуви. Копыта, срезанные с мёртвых диких
верблюдов, которых китайские охотники убивают ради нашей еды — для прокажённых.
 Это помогает им ходить по песку и сбивает с толку кочевников-
киргизов. Зачем ты хочешь погубить свою жизнь?..»

— Я не хочу. — Грей сел и достал несколько своих мучных лепешек. — Я
хочу выбраться из Сунгана целым и невредимым, вместе с Мэри Гастингс.
 Он спокойно жевал лепешки, запивая их водой из фляги. — И я собираюсь попасть во внутренние дворы
Сунгана. Ты будешь меня направлять. Если нас обнаружат, помни, что ты умрёшь первым. А теперь, Делабар, я хочу, чтобы ты хорошо описал Суган, его общий план и привычки твоих буддийских друзей.




ГЛАВА XVIII

БАССАЛОР ДАНЕК

На равнине Гоби ночь наступает быстро после захода солнца.
пока тени не скрыли их движения, Грей и Делабар двинулись в путь.
к городу Сунган.

Луна еще не взошла. Прячась в густых кустах, которые росли
поблизости, Делабар смог избежать наблюдения со стороны
случайного прохожего. Мужчина был явно напуган; но Грей не дал
ему возможности убежать.

- Ты останешься со мной, пока я не увижу Мэри Гастингс, - прошептал он.
предостерегающе.

В голове американца формировался план, основанный на том, что
Делабар рассказал ему о расположении зданий в Сунгане.
Он знал, что прокаженные жили во внешних руинах, где он видел их
в тот день. В центре Сунганской равнины, по словам Делабара, была
впадина значительной протяженности. Здесь были храмы и
дворцы, башни которых он видел.

Этот, старый город, был окружен стеной. Делабар сказал, что он был
занят жрецами. И в этом месте можно было бы найти Мэри Гастингс
. Это было предположение, но лучше уж предположение, чем ничего.

Когда они подошли к первым каменным кучам, Грей остановил своего проводника.

«Ты как-то говорил мне, — прошептал он, — что у Сунгана есть несколько
— Подземные ходы. Спусти меня в них.

— Через жилища прокажённых?

Грей молча кивнул. Делабар дрожал — это была его старая привычка, когда он нервничал.


— Это безумие, капитан Грей! — затараторил он. — Вы не знаете…

— Я знаю, что вы мне рассказали. Так же, как и то, что ты не хочешь, чтобы я входил
в эти храмы. Выходи!

Делабар в отчаянии огляделся по сторонам и повел меня через кусты.
Однажды американец уловил отблеск костра и увидел группу
прокаженных, сидевших на корточках вокруг костра, на котором они поджаривали мясо. На
границе света костра притаились изголодавшиеся собаки.

Они подошли к выемке в земле, выложенной камнем. Делабар
указал на ступени, ведущие вниз, в темноту.

- Старый колодец, - прошептал он. - Сейчас он высох. Проход проходит от
его внутренний зданий".

Казалось, он знаком с тем, как и Грей внимательно следил. В
шаги свернули на некотором расстоянии, воздух становится прохладнее. Они
остановились на том, что казалось каменной платформой.

«Вот вход в туннель, — пробормотал Делабар. —
Раньше по нему носили воду в храм».

Грей положил руку на плечо мужчины и подтолкнул его вперёд.
уверенный в то же время, что тот не воспользовался возможностью, чтобы
совершить побег. Он не доверял Делабару. Он был убежден, что
буддист не был чист перед фактами. За одно,
ему было любопытно, почему священники должны принимать такие сложные
меры предосторожности для охраны прокаженных. В других местах в Китае не было
таких колоний, как Sungan.

Почему вокруг Сунгана была расставлена вооруженная охрана? Почему прокажённым
запрещалось входить во внутренний город, обнесённый стеной? Где был У Фан Цзянь?

 Ответ на эти вопросы лежал в храме, к которому они
направлялись.

Они медленно шли вперёд. В проходе царила полная тишина.
 Время от времени Грей спотыкался о выступающий камень. Затем он впервые услышал пение.

 Оно доносилось издалека. Каменный коридор эхом отражал его,
усиливая и ослабляя его по мере того, как усиливался или ослабевал порыв ветра. Это было
глубокое пение, похожее на гимн.

"Что это такое?" — прошептал он.

"Закат гимн" Delabar сообщил ему.

Грей, который уже забыл совет жрецов-что должно быть
рядом-интересно, почему мужчина вздрогнул.

"Этот проход ведет прямо в совет?" спросил он.

Delabar колебался.

"Она ведет в подвал, где присоединится к двум другим коридоров", он
пробормотал. "Пение разносится Эхо--совет еще
далеко". Он двинулся вперед. "Давай".

На этот раз он быстро продвинулся. Песня уменьшается до минимума шумы,
смущает расстояние. Серый подумал, что там должно быть много
певцы. Если бы все жрецы были на совете, коридоры могли бы быть
пустыми. Ву Фан Чиен был бы с буддистами.

 Впереди забрезжил свет. Он становился ярче по мере того, как они
приближались. Делабар перешёл на рысь, вглядываясь вперёд. В свете
Грей увидел, что проход, в котором они находились, представлял собой сводчатый коридор из
песчаника, местами покрытый надписями, которые казались очень
старыми.

Пение становилось все громче, когда они достигли конца прохода.
Перед ними был квадратный зал, напоминающий склеп. Две большие
свечи стоял впереди другого выхода. Серый думал, что он заметил
движение в тени позади свечи. Его первый взгляд показал ему, что единственным другим выходом был лестничный пролёт из каменных ступеней напротив них.

 Он протянул руку, чтобы проверить Делабара.  Но мужчина выскользнул из его хватки.
и побежал вперёд, в комнату. Грей выругался себе под нос и
бросился за ним.

"На помощь!" закричал Делабар. "На помощь последователю Будды! Белый
человек пришёл в коридоры..."

Он упал на колени перед свечами, ударившись бритой головой об пол. Грей остановился как вкопанный, вглядываясь в
тени за свечами.

«Помогите мне схватить белого человека!» — протараторил предатель. «Я верный слуга Будды. Я пришёл предупредить. Белый человек заставил меня привести его сюда».

Один за другим три буддийских монаха вышли из тени и
уставился на Делабара и Грея. Первый был в пароксизме страха,
его колени дрожали, он прижимал руки к лицу. Грей, молча
проклиная трюк, который выкинул другой, наблюдал за тремя жрецами.
Они вытащили длинные ножи из своих одежд и остановились рядом с Делабаром, как будто
ожидая приказов.

Была поднята тревога. В коридоре за свечами послышались приближающиеся шаги.
Грея поймали. Он был в шоке. В наступившей короткой тишине он
услышал гортанное пение, доносившееся откуда-то издалека.

 Жрецы всё ещё ждали, и свет свечей отражался от их белых
глазные яблоки. Грей окинул комнату оценивающим взглядом. Имелось два
выхода. Лестница и коридор, по которому он
пришел. Каким воспользоваться, он не знал. Но он не был желаю быть
работать в хорошо в темноте.

Широкий, мягкий, из него выглянула из коридора свечи. Он
увидел шелковую мантию и сияющие раскосые глаза У Фан Цзяня.

«Итак, капитан Грей прибыл в Сунгай», — спокойно сказал мандарин по-
английски. «Я ждал его…»

 «Я не приводил его», — протараторил Делабар. «Я поднял тревогу…»

В его прерывистых словах звучал ужас. У Фан Цзянь внимательно осмотрел
коленопреклоненную фигуру, и его взгляд посуровел.

"Кто может доверять слову дворняги?" он улыбнулся, говоря по-русски.
Китайский. "Убей собаку!"

Делабар закричал и попытался подняться на ноги. Двое из
буддистов подошли к нему сбоку и вонзили свое оружие в его тело.
Крик сменился хриплым вздохом. Жрецы снова ударили его
покраснелыми ножами.

 Он упал на пол, слабо шевеля руками в расширяющейся луже
собственной крови. Ву Фан Цзянь не переставал улыбаться.

Грей выхватил свой пистолет. Он выстрелил в жрецов, и выстрелы
громом отозвались в тесном помещении. Двое буддистов
упали на тело Делабара; третий дико завертелся на месте,
кашляя при этом.

 Грей хладнокровно направил свой пистолет на Ву Фан Чиена.
Мандарин быстро протянул руку. Его широкие рукава задели
свечи, погасив их. Грей нажал на спусковой крючок и увидел
торжествующее лицо своего врага в последовавшей за этим вспышке.
 Он снова нажал на спусковой крючок.

 Раздался щелчок — и это был единственный ответ.  Патрон в оружии был пуст.
опустошен. И у Грея больше не было патронов. Он бросил бесполезный пистолет
в то место, где только что был Ву Фан Цзянь, и услышал, как он
ударился о камень.

Он и не догадывались, Если бы он ударил мандарина с его последним
выстрел. Он подозревал, что трюк фан Ву Цзянь спас
жизнь последнего. На мгновение в склепе воцарилась тишина, тишина, нарушаемая
стонами раненых жрецов. Отдаленное пение прекратилось.

Грей повернулся и направился к лестнице позади него. Он решил идти вперёд, а не назад. Он не собирался покидать Суган
без Мэри Гастингс.

Он отметил место, где стоялeps, и наткнулся прямо на них
в темноте. Он вскарабкался по лестнице, нащупывая дорогу. Что лежало
перед ним, он не знал.

Позади него появился свет. Он услышал, как шаги эхом отдаются в подвале.
Свечение показало ему, что он был наверху лестницы. Он побежал в
коридор. Он напоминал тот, что вел от колодца.

По звукам позади себя он догадался, что жрецы следуют за ним.
 Либо Ву Фан Чиен решил, что Грей направился к лестнице,
либо мандарин отправил отряды к обоим выходам.

 По ощущению воздуха и продолжающейся прохладе Грей понял, что
он всё ещё был под землёй. Он смело побежал вперёд. Проход
вёл в другую сводчатую комнату, в которой в жаровне мерцал огонь.
 Комната была пуста, но разбросанные вокруг жаровни шкуры указывали на то, что
недавно здесь кто-то был.

 Грей воспользовался первым попавшимся проходом и побежал дальше. Оглянувшись через
плечо, он увидел, как в комнату вошли буддисты. Он
ускорил шаг.

Преследователи настигали его. Грей вслепую пробирался
по лабиринту коридоров. Он сильно ударился о стену,
нащупал поворот и был ослеплен внезапным светом.
Осветительные устройства.

Грей обнаружил, что стоит в высоком зале, в котором сидело множество
мужчин.

Его первым впечатлением было, что он попал на совет
буддийских священников. Второй его жест был полон искреннего удивления.

Очевидно, когда-то зал был храмом. Вокруг него шла каменная галерея
, поддерживаемая тяжелыми колоннами. Амбразуры, которые когда-то служили окнами, были заделаны брёвнами, сквозь которые
просачивался песок и кучами лежал на полу.

 Храм находился под землёй.  В сводах потолка были отверстия.
впустили поток воздуха, от которого замерцали свечи на стенах
. Прямо перед Греем было возвышение. Вокруг него, на
скамьях черного дерева, сидели мужчины.

Пол между ним и помостом был покрыт сидящими фигурами.
Все смотрели на него. На помосте стояла не фигура
бога, а массивное кресло из резного сандалового дерева. В этом кресле сидел
старик. Величественная фигура, облачённая в мантию из овечьей шерсти,
которая по белизне соперничала с бородой, доходившей до пояса. Каждый рукав мантии был перевязан
широким поясом выше локтя.
диадему из золота. Цепь из того же металла был о человека
горло.

Что поражены серой была великолепная фигура старца в кресле.
Штраф глава превысила широкие плечи. Пара темных глаз пристально смотрела на
него из-под густых бровей. Высокие скулы заметно выделялись на фоне
бледной кожи. Фигура и лицо наводили на мысль о силе; однако
огонь в глазах свидетельствовал о беспокойстве, даже меланхолии. Мужчина обратился к
Грею сразу же, громко, так что эхо разнеслось по залу.

«Кто пришёл, — сказал он на ломаном китайском, — на собрание Усунь?»

Грей вздрогнул. Он перевёл взгляд с фигуры в кресле на остальных.
 В комнате было несколько сотен человек. Все были одеты в
овчину и нанки, в сапоги из конской кожи или красного сафьяна. Большинство
были бородатыми, но у всех была светлая кожа и
правильные черты лица. Они словно оцепенели при его появлении.

 Шаги позади него подсказали ему, что преследователи приближаются к
залу. Грей пробрался сквозь сидящую толпу к подножию
пьедестала. Они с готовностью расступились перед ним.

 Грей машинально поднял руку в знак приветствия человеку на
троне.

"Белый человек," — ответил он.

В этот момент несколько буддийских священников вошли в зал. Он
увидел фан Ву Цзянь появляются. При взгляде был шум от
толпа.

Грей все еще тяжело дыша от бега. Он уставился на
величественную фигуру на помосте. Усун! Это было слово, которое использовал другой
. Слово, которое произнес Ван Шейк, исходило от самой расы пленников
.

Он взглянул на Ву Фан Чиена. Китаец отличался от этих
людей — у него было более широкое лицо, раскосые глаза и чёрные волосы. Глаза
человека в кресле были спокойными, а усы и борода —
пышные, ровные кудри. Он больше походил на Мирай-хана, киргиза, чем на У Фан Цзяня.

 Так вот в чём был секрет Сунгана. Грей мрачно улыбнулся, вспомнив, как Делабар пытался скрыть от него правду — как буддист предпочёл предать его, лишь бы не рисковать тем, что он увидит
Усуней. И это объясняло присутствие стражников. На самом деле Усуни были пленниками.

Грей был сообразителен, и эта мысль мгновенно пришла ему в голову.
Он заметил ещё кое-что. Ву Фан Цзянь оставил других жрецов у входа и шёл вперёд один. Мандарин сложил руки на груди.
Он засунул руки в рукава и торжественно поклонился. Впервые он
говорил на западном диалекте.

"Приветствую, Бассалор Данек, Гур-Хан из Вусуна," — торжественно произнёс он.
"Я не хотел нарушать собрание Вусуна в час вечерней молитвы на празднике новолуния. Я пришел
преследуя врага - того, кто убивал в стенах
Сунгана. Ты знаешь, о Гур-хан, что здесь запрещено убивать.
Когда я заберу этого человека, я уйду с миром.

Бассалор Данек нежно погладил подлокотники кресла и задумался.
мандарин.

«В течение двенадцати лун, о У Фан Цзянь, нога буддийского священника не ступала на землю моего народа.
 Здесь я хозяин, а не ты.  Это было оговорено в соглашении моих отцов и их отцов до них.  Ты не забыл о соглашении?»

 «Я не забыл», — спокойно ответил мандарин. «Я пришёл, чтобы попросить
привести ко мне этого убийцу. Когда я его получу, я уйду».

«Кого он убил?»

«Двух моих людей, которые дежурили в одном из проходов».

«Усунь попросил поставить охрану в проходах?»

Ву Фан Чиен нахмурился, а затем натянуто улыбнулся.

 «Мы ждали, чтобы схватить этого человека — чужеземного дьявола. Врага вашего народа, а также моего».

 Грей внимательно наблюдал за ними. Он заметил, что многие усуни,
находившиеся рядом с Бассалор Данеком, были вооружены. У них были луки,
а у других на поясе висели мечи. Последователи Ву Фан Чиена
казались встревоженными. Более того, их присутствие в зале, казалось,
разгневало ушунцев.

 Внезапно оказавшись в совершенно незнакомой обстановке, Грей мог полагаться только на свой
здравый смысл.  Он не знал, в каком положении оказался.
Усунь, как и их характер. Но кое-что было ясно.

 Они не слишком любили У Фан Цзяня. И держались смелее, чем китайцы. Бассалор Данек, носивший титул
Гур-хана, говорил о соглашении, которое казалось скорее договором между врагами, чем соглашением между друзьями.

С другой стороны, У Фан Цзянь говорил уверенно, что
свидетельствовало о его знании собственных сил и уверенности в том, что он
держит ситуацию под контролем.

 Усуни поднялись на ноги и придвинулись ближе.
Они ждали, что скажет их предводитель. Гур-хан колебался, словно
взвешивая ситуацию.

"Этот человек, — Ву Фан Чиен указал на Грея, — пришёл в Сунгань с
ложью на устах. Он скрыл своё истинное предназначение. И
он враг Монголии. Будет лучше, если вы его выдадите."

Бассалор Данек задумчиво посмотрел на Грея.

"Ты слышал, что сказал У Фан Цзянь", - заметил он. "Ты
говоришь на его языке. Скажи мне, почему ты прошел сквозь стены
Сунгана. За всю жизнь десяти человек ни один незнакомец не приезжал в Сунган
до этого.

Грей решительно поднял голову.

«У Фан Чиен, — медленно ответил он, — сказал, что я убил его
людей. Разве это преступление для одного человека, если это не преступление для другого?
 Совсем недавно китайские солдаты без предупреждения и без причины напали на караван моего народа и
уничтожили его».

«Они не имели права приходить туда, куда пришли», — невозмутимо заявил мандарин.

"Они пришли, чтобы Sungan".

Фан Ву Цзянь улыбнулся и махнул коричневой рукой, как бы отметая
протест ребенка.

"Иностранные дьяволы без Бога. Вас предупреждали держаться подальше.

Глаза белого человека опасно сузились.

«Я пришёл, чтобы найти женщину из моего народа, которую вы схватили. Она здесь, в
Сунгане».

Бассалор Данек быстро поднял глаза. «Когда она приехала в Сунган?»

«Несколько дней назад. И Ву Фан Чиен держал её у себя. Он планировал привезти
меня сюда, чтобы убить». Грей прямо встретил взгляд старика. "Эта женщина и я, Бассалор Хан, произошли от
тех же отцов, что и ваша раса. Мы направлялись в Сунган, чтобы найти тебя.
И этот человек пытался помешать этому. Десятки людей погибли
из-за этого.

Мандарин хотел что-то сказать, но Гур-хан поднял руку.

«Это дело, У Фан Цзянь, — сказал он с достоинством, — не может быть решено в одночасье. Я задержу этого незнакомца. Я выслушаю его историю! Завтра в это же время, после захода солнца, приходи один в зал, и я объявлю своё решение. А до тех пор я буду думать».

У Фан Цзянь нахмурился, но принял приговор со спокойствием, которое было отличительной чертой его характера.

«Помни, Бассалор Данек, — предупредил он, — что эти люди — демоны
из внешнего мира. И помни о заветах, которые спасают жизни твоих
людей. Сунган находится в ладони Будды.
И Будда — владыка Монголии.

Гур-хан, казалось, не слышал его.

"Воистину, это странно, — размышлял он. — Дважды за одну луну ко мне приходили чужеземцы с одной и той же историей на устах. Этот человек и женщина, которую мои воины забрали у ваших жрецов, потому что у неё было лицо и тело нашей расы. Она тоже в моём жилище.




ГЛАВА XIX

О ГОРОДЕ

Вопреки всеобщему мнению, человек не засыпает крепко после двух дней и ночей бодрствования. Грей не спал всё это время, но был бодр, хотя и очень устал. Непрерывная деятельность
нервная система не успокаивается сразу.

 Как только Ву Фан Чиен покинул зал Усуня, американец
попросил разрешения увидеться с Мэри Гастингс.

 Бассалор Данек отказал ему в этом.. Женщина, сказал
Гур-Хан, находилась под его защитой, и её нельзя было видеть до наступления
дня.. Грей был вынужден согласиться с этим. Он чувствовал, что Мэри
будет в безопасности в руках старейшины, который, казалось, обладал полной
властью в общине. Это убеждение оказалось верным.

 Он знал, что девушка рядом с ним и в достаточной мере защищена
Избавление от опасности принесло ему облегчение и сняло напряжение, которое
не покидало его последние сорок часов. Он был воодушевлён первыми за много часов
хорошими новостями.

 Как следствие, он почувствовал сильный голод. Бассалор Данек
приказал вывести его из зала и накормить. Двое молодых людей с луками провели его по новому ряду коридоров, вверх по нескольким лестничным пролётам и в небольшое каменное помещение, которое, судя по свежему воздуху, проникавшему через бойницы, находилось выше уровня песка.

Здесь они накормили его козьим молоком, каким-то сыром из
свернувшегося кобыльего молока и сушёным мясом, которое было вполне съедобным. Грей
быстро уснул на куче верблюжьих шкур, а мужчины — Бассалор
Данек называл их _тумани_[1] — с любопытством наблюдали за ним.


[1] Возможно, происходит от татарского слова _туман_, отряд
воинов, охотников.


Грей проснулся, когда в амбразуры проник первый луч света. Он
почувствовал, что у него затекли ноги и он немного замёрз. При его первом
движении _тумани_ вскочили. Один из них, широкоплечий юноша,
тот, кто сказал, что его зовут Гарлук, говорил на ломаном китайском, на диалекте,
почти незнакомом Грею.

Он объяснил, что они находятся в одной из башен храма, которая
значительно возвышается над песком. Серый, впервые была справедливой
вид Sungan из амбразур.

Это был ясный день. Небо на востоке багровел над коричневой
равнина Гоби. Солнце бросало ровные лучи света на руины
. Грей увидел стену старого города — обитель усуней.
 Позже он сделал несколько заметок о том, что увидел.
обратная сторона карт, которые он носил с собой. Они были примерно такими::

Старый город был построен в оазисе, по-видимому, четыре или пять
веков назад. Ивы, тополя и тамариски обрамляли узкие каналы
которые были построены на руинах от колодцев.
Обложив эти каналы камнем, усуны сохранили их в неприкосновенности от
наступающего песка. Возле каналов даже росла трава, и
несколько отар овец. Деревья давали тень, хотя солнце в Гоби
из-за высоты над уровнем моря никогда не палит нещадно.

Здания в городе были более чем наполовину погружены в тень.
движущийся песок, который заносило на территорию, обнесённую стеной, — так сказал Гарлук — с каждым _кара бураном_. Возможно, из-за защиты, которую обеспечивала стена, песчаные гряды вокруг внутреннего города были выше, чем земля внутри. Поэтому было трудно хорошо рассмотреть город из окрестностей.

Грей подумал, что, должно быть, именно поэтому киргиз сказал, что видел только вершины некоторых башен, а также почему он сам принял листву, которую разглядел в бинокль, за кусты.

 Здания в Сунгане были древними и сложенными из прочного
Песчаник был таким, что, несмотря на частичное покрытие песком, их
внутренние помещения — после того, как амбразуры были заделаны, — были достаточно
удобными и тёплыми жилищами. Делабар был прав, когда цитировал легенду о том, что в Сунгане были обширные своды и подвалы.
 Подземные ходы соединяли своды — система, которая была наиболее полезна в этом регионе, где весной, в начале лета и зимой каждый день случаются песчаные бури.

«Очень хорошие блиндажи, — подумал Грей. — Усуни,
безусловно, окопались у своих предков. Интересно, как
«Как они добывают себе пропитание?»

Он задал Гарлуку этот вопрос. Усунь ответил, что ему и некоторым его товарищам — _тумани_ — разрешалось выходить на равнину через ряды прокажённых и охотиться на диких верблюдов и газелей. Кроме того, буддисты содержали несколько пастушьих поселений у реки Тарим, в трёх-четырёх днях пути на запад.

У каналов Сунгана росли лимоны, дыни и финики. Иногда
в Сунган приходил караван из Китая с другими продуктами.

 Сквозь очки Грей разглядел за окном фигуры прокажённых.
стена. Гарлук объяснил, что это "злая судьба усунов".
Их поместили туда, чтобы держать усунов внутри стены. На протяжении веков
он и его люди были изолированы. Их становилось все меньше
из-за плена. Время от времени какой-нибудь предприимчивый человек
спасался от прокаженных и китайских солдат, пересекал
пустыню в Хотан или Кашгар. Они никогда не возвращались. Смерть была
наказанием за попытку побега.

 Грей рассматривал руины в бинокль. Женщины готовили и стирали у каналов. Из подземных помещений выходили мужчины
и терпеливо занимался своими повседневными делами. Они казались
организованной толпой, и Грей догадался, что Бассалор Данек твёрдо управлял своими
пленными людьми. И это было хорошо.

 Он заметил на деревьях голубей. Это была не самая неприятная картина. Но со всех сторон простиралась бесплодная Гоби, надвигаясь и окружая крепость усуней, «высоких людей». Та же покорность и терпение, которые он заметил в глазах Бассалора Данека, были написаны на лицах Гарлука и его спутников. У них были смуглые лица, невозмутимые и бесстрастные. Грей видел такие же черты у
в некоторых племенах Южной Сибири, изолированных от своих сородичей, и у
эскимосов.

 Среди своих заметок он впоследствии сделал несколько ссылок для Ван
Шайка — на случай, если он сможет передать эти данные своим работодателям. Грей обладал твёрдым чувством долга. Его
наблюдения были фрагментарными, поскольку ему не хватало обширных знаний
о расовой истории и особенностях, которыми обладал Делабар.

Несмотря на замкнутый образ жизни, «Высокие» были выше
среднего роста для монголов. Их лбы не были покатыми
Глаза у них были такими же, как у степных татар, а сами глаза
были больше, особенно у молодых женщин, которые часто были
привлекательны лицом.

 Язык: в языке усуней были все твердые гортанные звуки и сильные «т» и «к»
монгольского языка, но их слова были слоговыми — даже
поэтически выразительными. В их песнях появилось множество мифов — отсылки к Чингисхану как к «Могучему Человекоубийце» и к
Престеру Джону, известному под своим родным именем — Аванг Хан из Кераитов.

 Интеллект: на уровне китайского среднего класса,
превосходили киргизов и дунган степи. Их
характеристики были добрыми и гостеприимными; их идеи простыми, благодаря
узкому кругу объектов в пределах их видения. Об истории и
мировом прогрессе они были в полном неведении, оставаясь такими
в соответствии с любимой практикой буддистов.

Оружие и реализует: общества с луком, и железный меч с
закаленное точке. Они видели огнестрельное оружие у китайских стражников, но им не разрешалось его иметь. Для обработки земли они вручную тащили грубую деревянную борону и использовали острое
заострённая железная мотыга. Что касается приготовления пищи, то для этого использовались примитивные
приспособления, такие как медные горшки, купленные у китайцев, самодельные
печи в песке и вертела над открытым огнём.

 Что касается религии, то Грею суждено было сделать любопытное открытие, столь же
удивительное, сколь и неожиданное, но которое было за пределами его ограниченных
знаний, чтобы его объяснить.

 Такими были у-сунь, какими их видел Грей.

Гарлук прервал его размышления гортанным восклицанием.

 «Как ты можешь видеть так далеко, — спросил он, — когда мы ничего не видим?»

 Грей улыбнулся и уже собирался отдать вусуну свои очки, когда тот спросил:
проверил сам. Бинокль может оказаться полезным позже, он
мысли. Как это произошло, они сделали.

Между тем, ум Грей вернулся к мысли, что было в прошлом с
когда он лег спать накануне вечером и был первым
к его пробуждению. Он не умылся и не поел, но решил не медлить.
"Отведи меня к белой женщине", - приказал он.

"Отведи меня к белой женщине".

По-прежнему недоуменно глядя на него, двое охотников повели его вниз по
лестнице, через заднюю дверь и вывели на песок. После короткого разговора с несколькими пожилыми усунями, сидевшими на корточках у башни,
Гарлук зашагал по руинам, отмахиваясь от толпы, которая собралась поглазеть на Грея.

 Американец заметил, что детей было немного.  Некоторые женщины несли кувшины с водой.  Они не были покрыты вуалью.  На них были свободные одежды из чистого хлопка — он узнал, что они сами ткали на древних станках, — подпоясанные шёлковым кушаком и прикрытые струящимся халатом.
 Все были босыми.

Грея подвели к дверям, за которыми стоял _тумани_ с мечом в руке. После короткого разговора с проводниками стражник
разрешил им войти. На протяжении всего пребывания в Сунгане Грей
Он наблюдал, спокойно, но эффективно.

 Его сердце бешено колотилось, и ему хотелось выкрикнуть имя девушки. Он спустился в полумрак. В помещении пахло мускусом и сушёными листьями роз. Женщина поднялась с пола и исчезла в тени. Вскоре Гарлук отодвинул занавеску. Грей вошёл в комнату, которая, казалось, была спальней, и увидел перед собой Мэри Гастингс.

— Капитан Грей! — тихо воскликнула она, протягивая обе руки. —
Вчера вечером мне сказали, что вы здесь. О, я так рада!

Он крепко сжал тонкие руки, боятся сказать, что пришла в его
ум при виде девушки. Она была тоньше и появились круги
под прекрасные глаза, которые устремлены на него с нетерпением.

Он ясно видел ее сиянием от малинового лампы, которая висела
накладные. В комнате было комфортно с коврами и подушками. А
кувшин с водой и несколько времени стоял рядом с ними.

- Как ты сюда попал? - эхом повторила она. - Где сэр Лайонел? Тень
Пробежала по ее выразительному лицу. - Я видела нападение на караван.
Он...

"Сэр Лайонел вернулся ко мне", - сказал Грей, его голос был хриплым и
— напряжённо. — Он был единственным выжившим из каравана.

 — Значит, он мёртв, — медленно ответила она. — Иначе он бы пришёл с тобой.
Она прикусила губу, опустив голову, чтобы Грей не увидел слёз в её глазах. — О, я боялась этого. Буддийские священники сказали, что их стражники найдут и убьют его. Старик из
Усун, говорящий по-тюркски, повторил это мне.

Грей был рад, что Мэри была в какой-то мере готова к смерти
своего дяди. Ему было тяжело видеть ее страдания. Он
отвернулся.

- Да. Сэр Лайонел погиб - храбро.

Она выпустила его руки и стала копаться в разорванном клочке ткани, который когда-то был носовым платком.

"О!"

Опасаясь, что она сломается и заплачет, Грей хотел было выйти из комнаты, но она жестом остановила его.  Она спокойно подняла глаза, хотя слёзы всё ещё блестели на её веках.

"Пожалуйста, капитан Грей! Мне было так... одиноко. Ты не уйдёшь,
хотя бы на время?

На время? Он бы остался с ней, пока его не утащили бы прочь,
если бы она этого хотела. Он видел, что она изменилась. Часть жизни
и живости исчезла с её нежного лица, оставив лишь
задумчивая нежность.

Сам он почти не проявлял признаков тягот последних двух дней,
за исключением более твердой линии широкого рта и более глубоких морщин вокруг
глаз. Он был небрит, как и в течение некоторого времени, и
одежда на его крепкой фигуре была более, чем обычно, изношенной
.

Девушка заметила новый огонек в его глазах - мрачный, даже упрямый. Есть
было что-то дикарское в определении жесткий лицо,
родился-хотя она не знала, что это-его знание того, что жизнь
и безопасности на Марии Гастингс теперь был его безраздельной ответственности.




ГЛАВА XX

ТАЛИСМАН

«Бедный дядя Лайонел, — грустно сказала она, — он так и не узнал, что у-сунь были здесь, как он и предполагал».

«Он получит полную заслугу за своё достижение, когда мы с вами вернёмся домой из Сунгана, мисс Гастингс».

«Она посмотрела на него с безмолвной благодарностью. Исчезла вся её раздражительность, дух насмешки. Но её врождённая решительность не покинула её».

«Спасибо вам за это, капитан Грей. Я... я была глупа, что не прислушалась к вашему предупреждению. Я была несправедлива, потому что хотела, чтобы дядя Сингх был первым
в Сунгане». Она вздохнула, затем попыталась улыбнуться. «Не хотите ли присесть?
На подушке. Возможно, вы ещё не завтракали. Я могу предложить вам только лёгкое угощение...

На глазах у Грея происходило новое чудо. Он не знал,
насколько отважны английские девушки, чьи мужчины-защитники всегда живут в
необжитых местах, на задворках цивилизации.

  Близость девушки волновала его. Её отвага подстегивала его самого. Несмотря на все усилия, его взгляд жадно скользнул по
растрепанным бронзовым волосам и свежему, взволнованному лицу.

 Неосознанно она подняла руку и ловко поправила выбившуюся прядь.
Волосы. Он хотел погладить ее по спине и сказать ей, что она была
великолепно. Но он опасался, что его собственной неловкости. Мэри Гастингс казалась
ему хрупким, драгоценным подопечным, вошедшим в его жизнь.

Он быстро вздохнул. - Я голоден, - солгал он.

Она сразу же занялась собой, разложив финики и несколько пирожных. Пока
он ел, она почти не откусила от еды.

— Итак, — весело начал он, заранее продумав, что скажет, — я в долгу перед вами за завтрак. И я собираюсь вас расспросить.

Он понял, что должен отвлечь её от мыслей о смерти дяди.

— Как наши новые союзники, усуни, обращались с вами, мисс
Гастингс?

— Очень хорошо, правда. Но не священники. Они забрали все мои
вещи, кроме маленького золотого крестика под моей курткой. Видите ли,
священники пришли с теми... с прокажёнными, которые напали на нас.

Грей кивнул.

"И меня схватили буддисты, а не бедные больные люди. Они унесли
меня, заткнув рот кляпом, чтобы я не мог кричать.

"Приказ У Фана".

"Они отвели меня в какой-то туннель и держали там до тех пор, пока
стрельба не прекратилась. Они сопровождали меня по проходам
когда мы встретили группу усуней, вооружённых луками. Они поговорили со
священниками, а потом, кажется, разозлились, и буддисты отдали меня. Я не знаю, зачем я понадобилась усуням.

Взглянув на красивую девушку, Грей подумал, что причину нетрудно
догадаться. Однако тогда он не понимал, какое значение эта женщина имела для усуней.

— Возможно, они узнали в тебе белую женщину — одну из своих, — предположил он.


Она с сомнением покачала головой.

 — Я думала, что усуни не знают о существовании других белых людей.
Капитан Грей. Один из них — я слышала, как они называли его Гела, Ха
Хан, — был молодым человеком, таким же высоким, как вы, и довольно привлекательным. Он был
самым сердитым — то есть с жрецами, а не со мной.

Грей нахмурился.

"Гела привёл меня в зал совета «Высоких», — продолжила она,
с некоторым удивлением глядя на него, потому что от неё не ускользнуло его хмурое выражение.
Там я нашел старого Бассалора Данека. Я не мог говорить на их языке,
но дядя Сингх научил меня кое-чему из северного тюркского.
Бассалор Данек действительно был прекрасным стариком, но Тимур мне нравится больше.

"Тимур?" спросил он. "Один из тумани?"

«Я не понимаю, почему они тебе не нравятся. Они мне помогли. Нет, Тимур, кажется, какой-то советник. Он седой и хромает. Но
он говорит на ломаном турецком, который я понимаю. Так что со мной хорошо
обращались, за исключением того, что они не выпускают меня из этого здания,
которое принадлежит Бассалору Данеку».

«Что этот парень, говорящий по-турецки, мог сказать в своё оправдание?»

«Он спросил, как меня зовут. Конечно, он не смог его произнести, поэтому
назвал меня как-то вроде Ха Ракча. Я думаю,
Ха — это тоже киргизское слово — на их языке оно означает «белый».»

«Ракча — это западнокитайское название какого-то духа», — с интересом согласился Грей.
 «Значит, они назвали тебя Белым Духом — или, в другом смысле, Белой Королевой-Женщиной. Твое появление, похоже, стало важным событием в жизни Усунь...»

 «Так сказал Тимур». Она энергично кивнула. — Он один из старейшин _курултая_ — совета. Надеюсь, я произвёл на него хорошее впечатление. Он показался мне дружелюбным.

 — Я думаю, — серьёзно размышлял Грей, — что ты произвёл на него лучшее впечатление, чем думаешь. Это очень помогает, потому что...
Он хотел сказать, что его собственные отношения с Усунем были не слишком хорошими,
из-за вражды с У Фан Цзянем, но передумал. Он не хотел её тревожить.
— Потому что они позволили мне прийти к тебе, — неловко поправился он.

 
Девушка не поддалась на уловку.

«Вы не это хотели сказать, капитан Грей», — упрекнула она его.

 «Это правда, — на этот раз он был более убедителен, — что ваш приход, вероятно, дал мне передышку».

 «Передышку?»

 Когда женщину обманывает неуклюжая самоуверенность мужчины? Или когда она не понимает, что что-то утаивается?

«Капитан Грей, вы знаете что-то, о чём не хотите мне рассказывать! Вам угрожали узуны?»

«Нет. Они защищали меня…»

«Значит, вы были в опасности. Я так и думал. А что вы имели в виду под передышкой?»

Вместо этого Грей рассказал ей, как он попал в Суган, опустив подробности сражения и свои достижения. Мэри рассматривала
он тяжело, подбородком на руку.

"Я молился о том, чтобы вы последовали бы за нашим караваном", - сказала она. "Я пожелал
для вас, когда все так боролись. Почему-то я был уверен, что ты
доберешься до Сангана. Видишь ли, ты заставил меня почувствовать, что ты из тех
мужчина, который пошел туда, куда хотел.

Грей поднял на нее глаза, и она укоризненно покачала головой.

"Ты прямо как дядя Сингх. Ты не скажешь, есть ли какая-то опасность.
Разве Усун не защитит нас от жрецов? Она умоляюще протянула
тонкую руку. "Нас осталось только двое. Не стоит
вам будет достаточно откровенен со мной? А теперь скажи мне, что ты имел в виду под 'передышка'!"

Он искренне пожалел о своем неудачном выборе слов. Волей-неволей,
он рассказал ей о Ву Фанцзяне и споре в совете.

"Итак, вы видите, что наше дело будет рассмотрено сегодня вечером", - закончил он.
«Это вопрос о власти Гур-Хана против силы Ву
Фан Чиена. Я болею за старого Бассалора Данека. Думаю, он хорошо к нам отнесётся. Во-первых, потому что мы ему интересны. В каком-то смысле мы его гости. Я надеюсь, что он поставит Ву мат, потому что, честно говоря, нам лучше в Сунгане, чем с буддистами.

На этот раз она была довольна.

"Конечно," — кивнула она. "Ву Фан Цзянь не отпустит нас так просто. Ему придётся ответить за нападение на
караван. Ответить британскому посольству."

Грей подумал, что они были единственными выжившими после боя
что китайцы не могли позволить им сбежать.

"Я, кажется, выступлю за неприкосновенность - нашу неприкосновенность - сегодня вечером", - сказал он.
улыбнулся.

"Вы юрист, капитан Грей?" Девушка попыталась проникнуться
духом его замечания. "У нас есть веские аргументы?"

"В основном наш ум", - признал он. — И, возможно, у-сунь почувствует связь с нами как с родственной расой.

 — Великолепно! — Она захлопала в ладоши. — Я думаю, вы первоклассный адвокат.

 Грей вспомнил величественное лицо Бассалора Данека и гнев у-сунь при появлении Ву Фан Цзяня.

«Они заключили какой-то договор, не так ли, с китайским
императором?»

«Тимур сказал, что это было соглашение, по которому усуни должны были сохранять свой город в неприкосновенности и не покидать его границ. Даже наступающие пески не смогли их вытеснить. Тимур описывал их как многочисленных, как деревья Тянь-Шаня, Небесных гор, поначалу. Теперь их осталось лишь несколько». Китайцы окружили их прокажёнными.

Грей кивнул. Постепенно история Усунь прояснялась.
 Раса, произошедшая от захватчиков из Европы до начала времён.
в истории они объединились с могуществом Чингисхана
и заслужили вражду китайцев. С тех пор, из-за медленного
упорства китайцев, они были ограничены и уменьшились в
числе.

"Вы помните легенду о пресвитере Иоанне, жившую в средние века",
с энтузиазмом продолжила девушка. "Марко Поло рассказывает о могущественном
принце из средней Азии, который был христианином. Я думал об этом.
это. Разве слово «кераит» не монгольское и не означает «христианин»? Вы полагаете, что первые усуни были христианами?

 «Похоже, у них нет какой-то особой религии, мисс Гастингс, кроме...»
что-то вроде утренней и вечерней молитвы.

- Я слышала, как они поют гимн. Тимур говорит, что это был гимн их
предков. Девушка вздохнула. "Подумать только, что мы должны были найти
Усуна, в конце концов. Если бы только мой дядя ..." Она печально замолчала.

За дверью комнаты послышались шаги, и Гарлук просунул свою лохматую голову
сквозь занавеску.

"Я пришел от Гур-хана", - объявил он. "Человек-Который-Быстро-убивает"
должен предстать перед Бассалор-ханом."

"Они вызывают меня на пейджер", - беспечно сказал Грей в ответ на ее вопросительный взгляд.
 "Я должен поиграть в адвоката. Но мне нужно попробовать эксперимент.
Не волнуйся".

Он встал, и она умоляюще посмотрела на него.

"Возвращайся, как только сможешь", - прошептала она. "Я... здесь так одиноко"
. Я был несчастен, пока Тимур не сказал мне, что они слышали стрельбу
во время вчерашнего пения на закате. Я догадался, что это был ты...

"Мой автоматический", - с усмешкой объяснил Грей. «Я скучал по Ву Фан Чиену,
и это очень плохо». Он говорил весело, без умолку, стараясь подбодрить девушку. Она вздрогнула при упоминании о драке.

 «Я вернусь, чтобы рассказать, что происходит».

 «Если с тобой что-нибудь случится…»

 «Пока что я, кажется, неуязвим для несчастных случаев». Он слегка улыбнулся, скрывая беспокойство.
его настоящие чувства. "И есть план..."

"Пойдем", - сказал Гарлук. "Бассалор хан ждет в своем святилище".

"Я смогу предложить тебе ужин получше", - улыбнулась Мэри в ответ. "Не
забудь!"

"Я запишу это - Мэри".

Грей вышел за занавеску. Несмотря на своё обещание, он не мог
вернуться в комнату девушки.

 Он нашёл Бассалора Данека в комнате под храмом, куда его проводил нетерпеливый Гарлук. Гур-хан
сидел на шёлковом ковре рядом со стариком с лицом, похожим на лицо сатира,
в котором Грей узнал Тимура. Они молча посмотрели на него.
подходим. Присутствующие разошлись.

По знаку Бассалора Данека Грей сел перед этими двумя.
Они серьезно смотрели на него. Он ждал, когда они заговорят.

"Ву Фань Цзянь," приступили к ГУР-Хану, наконец, "придет в зал
выслушать слово Мое на закате. Его злая воля может привести темное облако
проблем на моих людей. Если я тебя сдам, он поблагодарит меня и
привезёт нам хорошее зерно и чай из Китая в следующем караване.

Он сделал паузу, словно ожидая ответа. Но Грей молчал, желая услышать,
что ещё скажут эти двое.

 «Однако, о Тот-Кто-Быстро-Убивает, — мягко вставил Тимур, — ты из
раса Кха Ракча, и она снискала расположение наших сердец. Вы
говорите, что пришли сюда в поисках её. Это хорошо. Но мы не должны
навлекать беду на наш народ. У них мало еды. Её не хватит, чтобы
положить перед святилищем нашей расы.

Он оглянулся через плечо на закрытую занавеску. Там стоял на страже один из
Вусунов. Грей догадался, что это было их святилище. Ему было любопытно взглянуть на это.

"Каково желание Гур-Хана?" — тихо спросил он.

Бассалор Данек пристально посмотрел на него.

"Я ещё не подготовил ответ, о Человек-из-Внешнего-Мира. Ву Фан
Цзянь крикнул что вы пришли непрошеные соваться ни с чем не
касаться тебя. Ха Ракча очень красива, и свет от
ее лицо будет украшением в наш храм. Ты сказал, что ты
пришел искать нас. Но этого не может быть. Потому что ни одно слово о нас не прошло мимо
внешней стражи. Даже бродячие киргизы, которых мы видим на расстоянии,
не знают нас ".

Грей ждал зацепки, по которой можно было бы пойти. Теперь он увидел свой шанс
и призвал на помощь свой небольшой запас поэтических китайских выражений, чтобы сравниться в красноречии
с Бассалором Данеком.

 «Прислушайся, о Гур-Хан», — сказал он и сделал паузу, зная, как это важно.
медитация при общении с азиатом. Про себя он молился об
успехе в своем предприятии, зная, что судьба девушки во многом зависит
от того, что он скажет.

"Это правда, - продолжил он, - что меня послали искать Усуна. За пределами
пустыни и за границей Монголии живет народ, чьи
отцы очень давно были такими же, как ваши отцы. У них
есть средства видеть на большие расстояния. У них есть
Глаза-дальнозоркие. С помощью этих глаз они увидели Усуня в плену,
и они послали меня с посланием. Это послание я передам, когда придёт время.

Тимур хитро покачал седой головой.

"Может ли рыба видеть то, что находится на суше? У газели зоркий глаз, но газель не может видеть через пустыню, а тем более человек. То, что ты сказал, неправда."

"Это правда. Мой народ не только может видеть на любом расстоянии, но и слышать. Вот тебе доказательство."

Пока эти двое с любопытством наблюдали, Грей достал из-за пазухи свои карты
и разложил их на полу перед собой. Бассалор Данек перевел выжидающий взгляд с
бумаги на него.

"Вот что мы увидели своими дальнозоркими глазами. Смотрите, вот
последняя деревня в Китае, Ансичжоу, и пустыня. Вот здесь, судя по отметке,
находится Суган. А за ним, как вы знаете, река Тарим и Небесные горы. По этой карте я нашёл дорогу сюда.

Бассалор Данек с любопытством потрогал карту. Затем он покачал головой.

"Это карта, похожая на те, что есть у жрецов Будды. Это
разновидность магии. С помощью магии многое возможно. Но это знаки
на бумаге. Это не горы и реки ".

Грей вздохнул, столкнувшись с врожденным недоверием к карте. В
Усуны, несмотря на их природный интеллект, были связаны
отупляющее влияние поколений изоляции. Фактически, их
состояние цивилизации было таким, как в темные века. Это было так, как если бы Грей
и Мэри Гастингс забрели в цитадель готов.

И все же он чувствовал, что произвел небольшое впечатление. Он достал полевой бинокль
из футляра.

"Я получил токен", - пояснил он медленно, убедившись, что
оба понимали своем ломаном китайском. «Это маленький талисман
Глаза-дальнозоркого. С его помощью ты можешь видеть то, что далеко, так же ясно,
как если бы оно лежало у тебя на ладони».

Тимур погладил бороду и улыбнулся.

— Может, и нет. Даже с помощью магии может и не быть.

— Тогда смотри. — Грей поднял очки и направил их на стражника,
стоявшего у занавеса святилища. — С их помощью ты можешь приблизить
лицо этого человека так же, как и моё.

Он протянул очки Бассалору Данеку, который с любопытством повертел их в руке. Повинуясь указанию Грея, он направил их на
стражника. Тот беспокойно зашевелился, очевидно, полагая, что над ним
колдуют. Бассалор Данек громко вскрикнул, и очки упали ему на колени. Он
Он показал их человеку за занавесом и что-то пробормотал себе под нос.

"Я видел лицо на расстоянии вытянутой руки от своего," — воскликнул он. "Воистину, всё так, как обещал этот человек!"

"Нет," — возразил Тимур. "Тот, у алтаря, не двигался, я
наблюдал. Может, это не он."

Тем не менее его рука дрожала, когда он поднёс очки к своим слабым глазам. Грей помог ему сфокусировать их. Он тоже издал возглас.

 Какое-то время двое ушунов экспериментировали с биноклем,
с всё большим изумлением разглядывая стены, пол и ковры. Грей сохранял невозмутимый вид. Очки были мощными,
с отличными линзами. Вусуны никогда не видели и не слышали ничего подобного.


"Это всего лишь знак, — серьёзно напомнил он им, —
о глазах-дальновидцах, которые есть у моего народа. Если этот талисман может приблизить к вам то, что находится далеко, разве вы сомневаетесь, что мы можем знать, что находится за пустыней? Разве появление Белого Духа не доказывает, что мы знаем?"

Это был серьёзный вопрос, и Бассалор Данек с Тимуром посовещались.
Они неохотно отставили бокалы в сторону.

"Я не знаю," — рискнул предположить Тимур. Грей увидел, что его двойной вопрос был
Чтобы исправить свою ошибку, он повернулся к Бассалору Данеку.

"Прими эти маленькие Глаза-дальнозорки, — сказал он. — Я дарю их тебе."

Несмотря на своё обычное спокойствие, вождь вусунов невольно
воскликнул от удовольствия.  Грей воспользовался своим преимуществом.

"Я дам тебе ещё одно доказательство, о Бассалор Данек. Задерните занавески в
святилище, чтобы я мог увидеть бога Вусуна. Тогда я покажу вам, что мой народ за пустыней знал об этом боге.

Он быстро сообразил, что у Вусуна, если рассказ Тимура об их
истории был правдив, в святилище должен быть какой-то символ.
татарское божество - бог Натагай, которого описал ему Мирай хан
- или, возможно, какой-то мусульманский символ. Он скорее догадывался о первом.
первое, поскольку усуны были изолированы до того, как мусульманская волна
захлестнула Центральную Азию.

"Это не бог, о Человек-Извне", - возразил Тимур. "Это
талисман наших отцов. Когда-то у усуней были жрецы. Во времена
Кубла-хана. Теперь всё, что мы помним, — это гимн на закате и
рассвете. Мы почти забыли слова. Мы сохранили талисман, потому что когда-то наши священники, которые тоже были воинами, дорожили им.

Грей кивнул, теперь уже веря, что это изображение Натагая, татарского божества войны.


 «Говорят, — задумчиво продолжил Тимур, — что талисман был создан вождём нашего народа. Я слышал от старейшин, что этот хан жил, когда усуни были в другой стране,
до того, как они пересекли горы на краю света. Задерните занавес!»

По приказу стражника тяжёлые складки парчи раздвинулись. Грей
увидел каменный алтарь, покрытый чистой тканью из белого шёлка. На
ткани стоял крест.




 ГЛАВА XXI

Мэри обращается с просьбой

Крест был нефритовый, в форме средневековой эмблемы - греческого креста
. Перед ним горела свеча. Грей молча смотрел на него, пока
Тимур, прихрамывая, шел вперед и подрезал фитиль свечи.

"Мы не помним веру наших отцов", - печально сказал старый Усун.
 "Но мы сохранили талисман. Он не так силен, как
бронзовый Будда фан Ву Цзянь. Мы не будем приводить его, Хотя он
попросил, чтобы купить его. Воистину, ни один человек не должен расставаться с тем, чем был
дорога в очах его отцов."

Мысли теснили серый. Был ли это крест, оставленный кем-то
странствующий миссионер — один из тех, кто шёл по стопам Марко Поло? Были ли древние усуни христианами, упомянутыми в средневековых легендах как королевство пресвитера Иоанна, которого иногда называли _преподобным_ Иоанном? Усуни были воинами. Был ли символ креста заимствован с рукояти меча? Была ли это одна из причуд судьбы, которая привела крест в руки усуней, потомков европейских христиан? Или они сами по своей воле стали почитателями креста? Что это значило для них?

Он вспомнил гимн заката. Это была их версия вечерни
забытого священника? Он не знал. Проблема крест
существующие среди остатки Уйсуни-прежнему быть решена путем более
узнал умы, чем его. Однако было ясно, что, кроме
креста, они не сохранили и следа своей прежней религии.

Внезапно он вскинул голову.

«Я обещал тебе, Бассалор Данек, — воскликнул он, — что это будет
символ. Как я и обещал, ты его найдёшь. У нас — у тех, кто от одного
отца, — тоже есть этот талисман нашего Бога».

Вусун уставился на него. В словах Грея звучала уверенность. Он вспомнил слова Делабара о том, что талисман вусунов
заслужил ненависть буддистов к пленённой расе. Теперь он понял, в чём дело. Судьба — или то, что солдат считал удачей, — вложила в его руки
орудие. Для защиты девушки. Он должен был использовать его в полной мере.

Он указал на нефритовый крест.

 «Кха Ракча и я — одной крови с Усунем. Мы пришли с миром, чтобы найти тебя. Кха Ракча просит твоей защиты. Не откажешь ли ты ему в этом? Вот что я хотел сказать.»

Бассалор Данек скрестил худые руки, крошечные морщинки собрались вокруг
его постаревших глаз.

"Я слышал", - сказал он. "История о Глазах-Дальнозоркости - это правда.
история. Но это совсем другая история. У тебя есть знак, который ты можешь показать, чтобы
мы могли знать, что это тоже правда?

В глубине сознания Грея было воспоминание о знаке. Что-то, что
Мэри упомянула об этом. В своём волнении он не мог вспомнить.

  Так Грей упустил прекрасную возможность. Если бы он был один, его природная сообразительность нашла бы ответ на
вопрос Гур-Хана. Когда на кону была жизнь девушки, которую он любил, он
Бассалор Данек колебался.

 Было жизненно важно, чтобы он поверил в то, что Грей
сказал о кресте. Поверив, он помог бы им, потому что
уважал крест. Усомнившись, они бы поддались на уловки
Ву Фан Чиена.

"Если бы я говорил правду об одном, о Гур-Хан," парировал он, "стал бы я
лгать о другом?"

«Это не одно и то же», — логично возразил Тимур. «Талисман драгоценен, как золото в рукояти меча Гелы.
 Но что он для тебя?»

 «Это знак нашей веры. Это талисман христианства».

 «Я не знаю этого слова».

— Ты знаешь имя древнего хана усуней — Аванг-хана?

Грей рискнул сделать смелый вывод, опираясь на свои знания легенды о
пресвитере Иоанне из Азии. Тимур задумался.

— Это имя не на нашем языке, — объявил он.

Бассалор Данек задумчиво посмотрел вверх.

— Ты говоришь о вере, о Тот-Кто-Быстро-Убивает. — Это слово из священного писания?

— Да.

— Тогда, — серьёзно сказал Бассалор Данек, — ясно, что твой талисман не похож на этот. Нет, ведь единственное священное писание — это писание ложных буддистов.

— Наша вера отличается от их веры, как песчинка отличается от капли чистой воды.

Рука Гур-хана описала широкий круг.

"Нет. Что мы можем увидеть из Сунгана, кроме песчинок?
Повсюду, за его пределами, находится буддийское духовенство. Мы видели это
. Это правда. Он гордо поднял голову. "Смотри, юноша,
вот талисман воина. От вождя к вождю, он
был вынесен. Это знак вождя. Того, кто
защищает свой народ. Никто не может носить его, кроме меня или другого человека
королевской крови, который сражался за свой народ ".

Впервые он показал Грею крест поменьше, сделанный из
золото, которое подвешивают на цепочке того же металла, на груди под
плащ.

"Потому что я хана усуней, эта вещь моя", - добавил он. "Если бы
мой отец и его предшественники не были сильными воинами, усуны
ушли бы из мира, как задувают свечу сильным
ветром".

- Да, - поправился Тимур. «Это знак ранга Гур-Хана.
 Разве не всегда было так?»

Оба мужчины кивнули, словно подтверждая непреложную истину. Возраст и
изоляция сделали их взгляды жёсткими. Безопасность Усуня была их единственной заботой.

"Ваш знак не похож на наш", - сказали они. "Луна родственна
солнцу, потому что оба живут в небе?"

"Там только один Крест", - воскликнул Грей.

Они покачали головами. Как они могли изменить тот небольшой запас
веры, который был их скудным наследием мудрости?

— Ты нам не родня, но Кха Ракча — женщина, а значит, может стать роднёй Вусуну, — объявил Бассалор Данек. — А теперь иди, потому что мы должны хорошенько обдумать наш ответ Ву Фан Чиену.

Грей поднялся, плотно сжав губы.

 — Пусть будет так, — медленно произнёс он. — Если ты считаешь, что я должен
Сдайся Ву Фан Чиэну, отдай меня в его руки. Я возьму меч и пойду искать его. Береги Кха Ракчу в Сунгане.
 Она, как ты видел, Белый Дух. Её красота не уступает свету солнца. Береги её.

Грей говорил с горечью, чувствуя, что его мольба не была услышана. Он
не понял истинного смысла слов другого человека. Он знал, что
его собственная смерть станет самой серьёзной потерей для девушки. Без него она была беззащитна.

  Он не хотел её оставлять. Она была такой детской в своей наивности.
Он рассчитывал на его защиту. И он был так беспомощен, чтобы помочь ей.

Но Грей взвесил все шансы с холодной точностью, которая никогда его не подводила. Был небольшой шанс, что он сможет убить Ву Фанга
Чиена, и если это так, то Мэри будет в безопасности.

Он вышел из храма и, сам того не осознавая, направился к дому Бассалора Данека, где была девушка. Затем он решительно развернулся. Теперь он не мог видеться с Мэри. Она бы сразу догадалась — настолько
быстр был женский инстинкт, — что что-то не так.

  Грей вернулся в башню и в свою комнату, где
Они будут ждать решения Гур-Хана.

 В течение нескольких часов два усуня спорили друг с другом.  Они
время от времени поглядывали на водяные часы, которые уныло тикали в дальнем от святилища углу.  Их брови были нахмурены от беспокойства, пока они говорили.

 Снаружи солнце уже прошло свой зенит, и пески
раскалялись от отражённого тепла. Жители Сунгана укрылись
под деревьями у канала и в подземных сооружениях. Даже
собак и прокажённых нигде не было видно. В городе царила тишина.
Сунган и вооружённые отряды стражников за стеной.

Ни один луч солнечного света не проникал в святилище Бассалор Данек.
Слуга зажег новые свечи и застыл неподвижно. Затем он
пошевелился и подошел к дверному проему. Он издал грубое восклицание.

Мэри Гастингс протиснулась мимо него и уставилась на двух вусунов.

«Тимур!» — воскликнула она. «Где Тот-Кто-Быстро-Убивает?»

Советник Сунгана удивлённо взглянул на неё. Она раскраснелась и часто дышала. Её бронзовые волосы ниспадали на стройные плечи. Высокая, гордая и властная, она смотрела на него — прекрасная
картина в полутёмной комнате.

"Он сказал, что вернётся ко мне," — повторила она. "И он не пришёл. Я знаю, что это могло произойти только из-за чего-то плохого. Где он?"

Оба стоически молчали. Она бесстрашно подошла к ним. К
удивлению стражника, она сердито топнула ногой, широко раскрыв глаза от
тревоги.

По мнению стражника, этого нельзя было допускать в присутствии Гур-Хана. Он предостерегающе положил руку ей на плечо.
Вздрогнув, девушка отпрянула и ударила его по руке.
Смущённый её вспыхнувшим гневом, воин взглянул на Бассалора.
Данек.

 Гур-Хан нахмурился.

"Не трогай Кха Ракчу, пёс!" — прорычал он. — "Скоро эта женщина станет моей кровной родственницей." Затем, обращаясь к Мэри: "Не подобает, дева,
чтобы такая, как ты, приходила в это место в гневе. Тогда
потуши пламя духа пеплом уважения.

Тимур перевёл его величественную речь. Но девушка была охвачена
страхом за Грея. Только когда он не вернулся к ней, она поняла,
как много значил для неё его приход.

 Поэтому она не собиралась уважать достоинство двух пожилых мужчин.
Мэри Гастингс была хозяйкой туземных слуг. Она знала, как добиться
послушания.

"Скажи вождю, — кричала она, — чтобы он отвечал, когда я говорю. Разве я из тех, кто
прячет огонь духа под покровом унижения? Говори!
Что стало с белым человеком?"

Тимур перевёл ответ Гур-хана на турецкий.

«Высокий воин предложил своё тело, чтобы усмирить гнев Ву Фанга
Чиена, который требует его».

Девушка побледнела.

 «Как? Когда?»

«Он возьмёт меч, который мы дадим ему этой ночью, и отправится на поиски
правителя буддистов. Так и будет. Мы решили».
на совете. Таким образом, У Фан Цзянь будет умиротворён, и
Усунь обретёт покой в своих бедах.
 Более того...

«Стой!» — девушка быстро вздохнула. Она догадалась, почему Грей не пришёл к ней. Осознание его опасности успокоило её смятенные мысли. Опасность была хуже, чем она боялась. Но - такова была сила души этой
женщины, когда мужчина, которого она любила, подвергался опасности - она
становилась странно спокойной.

До сих пор она не признавалась себе, что любит этого
Американца. С пониманием новой жертвы он был
Она не могла отрицать истинность своей любви, как не могла подвергать сомнению факт собственной жизни.

"Ты и меня бросишь?" — презрительно спросила она.

"Нет. Ты займешь место рядом с Гур-Ханом, потому что твоя красота, как сказал Тот-Кто-Быстро-Убивает, подобна солнцу. Вусун будет защищать Кха Ракчу, как он и требовал.

Мэри Гастингс тихо вздохнула. Затем упрямо подняла голову. Она
покраснела.

"Белый человек дорог моему сердцу," — с чувством сказала она. "Его жизнь
— Он подобен теплу солнца, и если он умрёт, моя жизнь пройдёт,
как вода, пролитая на песок.

— Воистину, — размышлял Тимур, поглаживая бороду, — он храбрый человек.
Но как тогда умилостивить Ву Фан Цзяня?

Гнев вспыхнул на выразительном лице девушки.

«Значит, у усуней слабая душа, — обвинила она. — Их сердце подобно
душе степного шакала. Они бы отдали воина, который пришёл
к ним как друг, чтобы купить себе покой! Айе! Вы такие же?»

Тимур уставился на неё, возможно, впервые в жизни столкнувшись с
презрение женщины, которая думала как мужчина.

"Думаешь, я куплю свой комфорт на таких условиях?" она продолжила
безжалостно. - Или оставаться в тени тех, кто не люди, а
шакалы?

Тимур поднял руку. Решение лидеров усуней было
продиктовано их ревнивой заботой о своем народе, а не эгоистичными мотивами
. Но быстрые слова девушки, к сожалению, смутили его.

"Если вы отдадите его, — сказала Мэри Гастингс, — я тоже пойду. Я не
расстанусь с ним."

И она не рассталась бы. Если бы Грей встретился с китайцами, она была бы рядом.
на его стороне. Как часто мужчины правильно оценивают истинную силу преданности
женщины?

"Мы планировали иначе," — заметил Тимур. "Для тебя..."

"Я сказал, ты услышал."

Бассалор Данек спросил советника, что тот имел в виду.
Затем вождь поднялся.

"Скажи женщине, - объявил он, - что я, лидер усуней,
принял решение. То, что решает моя мудрость, она не может изменить горячими словами.
Кто она, как не прекрасная женщина? Я мастер талисмана
Усун.

Он указал на алтарь. Мэри, пристально вглядываясь в его лицо, проследила за его взглядом.
Она быстро сделала жест. Она тихо вскрикнула, впервые увидев
крест. Она схватила Тимура за руку.

"Что это?" — взмолилась она. "Что это значит?"

Тимур объяснил значение символа.

"Это знак Гур-Хана," — заключил он. «Его носят только вожди». Он коснулся маленького креста,
лежавшего на широких плечах Басалор-хана.

Лицо девушки просияло.  Она улыбнулась, подойдя ближе к
двум старикам.  Женщине не нужно рассуждать логически!

 Она оттянула воротничок своей куртки, обнажив крошечный золотой крест.
который был ее единственной собственностью, оставленной алчными буддистами.
Если бы У Фан Цзянь знал о знаке, он бы вырвал его у нее.


"Смотри", - тихо сказала она. "Я тоже ношу крест".

Усун перевел взгляд с ее взволнованного лица на сверкающий символ на
ее груди.

Для их ограниченного разума были очевидны две вещи. Талисман девушки
не был в Сунгане до её прихода. Так что он явно принадлежал
ей. Кроме того, она носила его по праву.

 Они вспомнили о её гордости и гневных словах. Воистину, она носила
знак отличия по праву. Тимур отступил назад и склонил голову.

«О, королева, — сказал он, — я был слеп. Простишь ли ты слепого пса?»

Бассалор Данек хмурился, немного ревнуя. Но когда он
посмотрел в открытое лицо женщины, его брови разгладились.

 «Всё хорошо, Кха Ракча, — медленно произнёс он. — Это действительно
знак, свидетельствующий о правдивости твоего прихода». Только женщина королевских кровей может носить такой талисман, как этот. Это хорошо.

Он с любопытством потрогал крест, сравнивая его со своим. Тимур
склонился над его рукой, наблюдая. Девушка молчала, затаив дыхание.

Умы усуни были мудрыми в их сторону, но их мудрость была
что простоты.

"Нет, только королева может носить это на груди", они уверяли друг
другие. "Так что это действительно женщина королевского происхождения".

Она быстро воспользовалась своим преимуществом.

"Тогда ты знаешь, что я из тех, кто приказывает".

— Да, — сказали они, каждый на своём языке, — раньше мы были как слепые псы.

— Тогда берегите, — сказала она, и её губы задрожали, потому что она чувствовала напряжение, —
жизнь Того-Кто-Быстро-Убивает. Ибо он моей крови.

Бассалор Данек задумался и заговорил с серьёзным видом.

«Мы защитим его в Сунгане. Ву Фан Чиен будет напрасно просить».




ГЛАВА XXII

ОТВЕТ

Мэри слегка неуверенно рассмеялась. Конечно, это было странное чудо, что её золотой крест сработал. Она не считала это удачей. В её женской душе не было места для мыслей о судьбе. Божья забота защитила жизнь человека, которого она любила.

Тимур говорил:

 «Бассалор Данек доволен», — услышала она.  «Раньше его
радовала твоя красота. Но теперь это действительно так. Гела, ха-хан, сын моего сына, военачальник
_Тумани_ воспылал к тебе любовью. Бассалор Данек исполнил его желание, чтобы ты стала женой в его доме и у его очага.

Услышав это, она всё ещё не понимала.

"Гела?"

"Тот, кто забрал тебя у злых жрецов. Из-за талисмана, который ты носишь,
тебе подобает быть его невестой.

Она переводила взгляд с одного на другого, внезапно почувствовав себя неловко.

«Так ты действительно станешь родственницей Вусуна», — кивнул Тимур.

 «Я?»

 «Бассалор Данек в своей мудрости принял решение».

 Радость от её короткой победы быстро угасла. Реакция ослабла
это новое препятствие приводило ее в уныние. Но она черпала силы
в свежей мысли.

"Отведи меня к белому человеку!"

"Нет, это не подобает. Узы любви Гелы связаны с вами ".

К их замешательству, девушка рассмеялась. На краткий миг истерика
овладела ею, утомленной испытаниями, которым она подверглась. В своём внезапном смятении она ухватилась за мысль, которая принесла ей
утешение.

 Она была встревожена.  На самом деле она инстинктивно взывала к силе Грея.

 «Ты всё ещё слеп?» — неровно спросила она, и слёзы были уже близко.
Она подняла глаза. «Разве ты не видишь, что белый человек любит меня? Как
Гела может забрать меня у него, когда я уже связана с ним?»

 Грей ничего не говорил ей о своей любви. Но она прочла по его
лицу то, что он не сказал.

 «Глупцы! — сердито топнула она ногой. — Вы не можете забрать меня из объятий
Того-Кто-Убивает-Быстро. Он услышит об этом. Она говорила
теперь уже несколько дико, чувствуя, как силы покидают ее. - Он заявит на меня права.
- Он заявит на меня права. Он сохранит меня - О, воистину, ты слепа.

Для Усуня ее внезапное волнение было проявлением характера, который
несомненно, это было наследием ее королевской крови.

Однако Мэри была на грани нервного срыва и искала
укрытия в своей комнате, поскольку не могла видеть Грея. Она поспешила
сюда, с женщиной, которая ждала без храм, на нее
каблуки. По правде сказать, она убежала.

У себя в комнате она бросилась на подушки и предалась
неудержимому рыданию. Женщина стоически ждала.

 Когда Мэри села и вытерла слезы, женщина улыбнулась.  Лицо Мэри было бледным, а волосы растрепаны.  Взглянув в бронзовое зеркало, она увидела
женщина привела ее, она была почти рада, что Грей не может ее сейчас видеть
. После чего она погрузилась в размышления и вскоре послала
служанку за кистью и черной краской, похожей на чернила, которая является пишущей
жидкостью Усуней.

Затем она принялась усердно искать какие-нибудь обрывки белой материи, которые могли бы
послужить бумагой. Она выбрала свой носовой платок, но была вынуждена
положить его на окно и подождать, пока он высохнет.

Она наблюдала за происходящим, очень грустная женщина, сцепив руки на коленях и положив голову на руки.

Тем временем тени после меридиана удлинялись по всей территории
ограды Сунгана. Пастухи гнали свои немногочисленные стада с
внешних полос травы; дети, искупавшиеся в каналах,
играли в последних лучах солнца. Группы воинов выходили из
руин и медленно направлялись к кострам, на которых готовилась вечерняя трапеза
. Старейшины искали зал совета.

За стеной, где собирались китайцы
, царила еще большая суматоха.

Настало время вечернего гимна. Грей расхаживал взад-вперед по каменному полу
из своей комнаты в башне он услышал пение множества голосов. Оно доносилось из храма внизу, и голоса повторяли слова, значения которых их обладатели больше не знали. Грей нетерпеливо выглянул из окна, недоумевая, почему он ничего не слышал от Бассалора Данека.

 Возможно, прошёл час после захода солнца, когда за дверью комнаты послышались шаги. Гарлук открыл дверь и отступил в знак уважения.

Грей с нетерпением поднял глаза, думая, что это пришли Бассалор Данек или хромой
Тимур. Но в комнату вошла высокая фигура.

Это был молодой человек с мощной осанкой. Он гордо нес свою стройную,
оливкового цвета голову. Его одежда была из белой овечьей кожи
Гур-хана, но без золотых украшений. Широкий кожаный пояс
охватывал его талию, а с него свисал прямой меч в бронзовых
ножнах.

Вновь прибывший приветственно поднял руку - жест, на который Грей
ответил. Он присел на корточки на ковры молча, поманила к
Garluk. Грей оценивающе посмотрел на него, подумав, что редко встречал
мужчин с таким прекрасным телосложением. Плечи незнакомца были широкими.
его руки были мускулистыми, а талия — тонкой. Он двигался с лёгкостью
человека, опирающегося на тренированные мышцы.

 Все трое сидели молча, пока Гарлук не решил заговорить.

"Это Ха Хан, о Человек-из-Внешнего-Мира," — заметил _тумани_.
— Гела, предводитель _тумани_ и внук
Бассалор Данек.

— Я приветствую его, — ответил белый человек, гадая, что же хочет сказать его
посетитель.

 Вскоре Гела повернул свою темноволосую голову к Гарлуку и заговорил низким голосом,
который гулко звучал из его широкой груди.  Очевидно, он не знал
диалекта, на котором говорил Грей.  Большинство усунов были
не знавший китайского.

"Бассалор Данек, — переводил Гарлук, — видел талисман на
груди Кха Ракчи. Он обдумал в своей мудрости слова, которые ты произнёс. И он ответил Ву Фан Чиену."

Гела снова заговорил, пока Грей нетерпеливо ждал.

«Бассалор Данек, повелитель Усуня, выслушал жалобу
У Фан Цзяня, правителя Сунгана. И его решение было следующим:
Несомненно, и ты, и белая женщина пришли искать
Усуня. Хотя ты и убил многих буддистов, они
Они также убили людей из каравана. Так что нет никакого долга, за который нужно
мстить.

Грей улыбнулся, услышав этот простой, но логичный взгляд на
ситуацию.

"Более того, — перевёл Гарлук по подсказке Гелы, — раз уж ты
ищешь Вусуна, ты можешь остаться здесь. В соглашении было
указано, что наказанием за попытку побега является смерть; тем не менее,
за вход в Суган наказания нет. Вы и Кха Ракча останетесь в Сугане.

Это была хорошая новость. Грей был удивлён, но не позволил этому отразиться на своём лице.

«Что сказал Ву Фан Чиен?» — спросил он.

«Он попытается схватить тебя и женщину. Он вызовет солдат с оружием из пустыни».

«Защитит ли нас Бассалор Данек?»

«Он дал слово. Более того, он обязан охранять женщину».

Грей поначалу не обратил внимания на это последнее замечание. Он задавался вопросом, как далеко готовы зайти китайцы в попытке завладеть им и девушкой. Вероятно, решил он, Ву Фан Цзянь не слишком-то стремился проникнуть в Суньган. Но мандарин
не упустил бы возможности захватить его в плен или, возможно, застрелить его
снайперской винтовкой с внешней стены.

Но пока он рассудил, что они в безопасности. Затем Гарлук вспомнил
упоминание Мэри. Он вспомнил, что Тимур
упоминал, что Мэри должна остаться с усунами.

Гела воскрес, Его послание доставлено. Грей остановил его
жест.

"Почему Bassalor Данек, обязаны сохранять ха Ракча?" - спросил он,
воодушевленный новым и сильным беспокойством.

Гела сам ответил на это, а Гарлук перевёл.

 «Разве ты не слышал?» — улыбнулся он.  «Гела, Ха-Хан, желает заполучить
 Белого Духа.  Завтра вечером он женится на ней,
по обычаю вусунов. Бассалор Данек согласился.

Грей с трудом сдержал возглас.

"Этого не может быть, — строго сказал он. — Белый Дух не из тех, кто женится на вусунах.

Гарлук рассмеялся. "Разве Гела, сильнейший из вусунов, не забрал её
у жёлтых жрецов? Разве она не носит талисман, такой же, как в нашем храме? У Гелы пока нет жены. Почему бы ему не жениться?

Пока они оба наблюдали за ним, Грей обдумывал новый поворот событий. Все его инстинкты подсказывали ему, что дело нечисто.
Невозможно. Мэри нужно защитить. Но он знал, что протестовать бесполезно.


"Ха Ракча согласилась на это?" — он тянул время.

"Она об этом не знает," — самодовольно заявил Гарлук. «Почему
девице нужно говорить, прежде чем она получит браслет, — он указал на бронзовый
обруч на мощной руке Гелы, — от своего господина, который будет
обручен с её шеей?»

Гела резко прервала его.

"Ха-хан спрашивает, — сказал Гарлук, — если ты муж Ха-
Ракчи?"

«Боже правый!» — подумал американец. Он хотел было возразить, что это
так. Но потом вспомнил, что Мэри, которая ничего не знала о происходящем,
вряд ли подтвердят его рассказ. Но он не мог позволить
возможность не утверждали какие-то претензии к девушке. "Я должен был
жениться на ней, - пошел он на компромисс, - когда мы вернемся из пустыни".

Гела рявкнул короткое слово и отошел от двери, бросив острый
взгляд на американку.

- Кха-хан говорит, что заберет ее. Несомненно, там, откуда ты родом, много
женщин. Он желает Кха Ракчу, чью жизнь он спас. Ву Фан Чиен убил бы её. Так сказали жёлтые
жрецы.

Грей сердито посмотрел на Гарлука, который улыбнулся в ответ.

«Гела никогда не видел такой женщины, как Кха Ракча. Она прекрасна, как цветущее алоэ, — проворчал _тумани_. — Она родит ему сильных детей и сына, который будет носить его меч, когда он состарится».

 «А если она не согласится — что тогда?»

 «Это не имеет значения». Бассалор Данек сказал, что она станет достойной женой его внуку. Разве она не носит талисман на шее? Это хорошее предзнаменование для Вусуна. Разве она не пришла сюда в поисках Вусуна? Более того, если Гела женится на ней, то Ву Фан Чиен не сможет её забрать.

«Что, если я запрещу?» — сухо спросил Грей.

«Никто тебя не послушает», — откровенно объяснил Гарлук.

Грей нахмурился, обдумывая ситуацию.

«Отвези меня к Ха Ракче», — приказал он.

Гарлук отрицательно покачал головой.

«Это запрещено. Завтра вечером девушку выдадут замуж.
Будет пир и великое песнопение. Мы будем пить вино из
коровьего молока.

— Тогда пошли ко мне Тимура.

— Сейчас ночь, а он хромает. После восхода, может быть, он придёт.

С этими словами Гарлук выскользнул за дверь. Грей услышал, как
защёлкнулся засов. Он был заперт на ночь.