Ожидание

Рассказ представлен в сокращённом варианте.
Фото 2005 года, Игорь Козлов, автор рассказа.

На Мальте самое дешёвое золото. Ну, сравнительно… Иногда мы со старшим помощником Геной останавливаемся у витрины какого-нибудь ювелирного магазина и мечтаем:

- Я бы купил вон тот крестик, - говорит Гена.

- А я бы вон ту брошку, - говорю я.

А потом мы снова бредём на судно. Торопиться нам некуда. Наша задача - ждать. Руководство треста обещает, что скоро, уже совсем скоро для нашего судна будет заключен контракт с Израилем, и мы начнём работать. Контракт уже готов, почти готов, но не хватает какой-то маленькой формальности для того, чтобы поставить последнюю точку... «Ждите!» - И мы ждём. Уже четыре месяца. Изнывая от жары и безделья. Шляясь по улицам города. Ловя рыбу с причала, где стоит наше судно. А стоит оно на противоположной стороне залива от центра города. Далековато, если идти пешком в обход залива, а если на спасательной шлюпке - всего пятнадцать минут. Но мы не торопимся, ходим пешком. Другое дело, когда на ту сторону залива к пассажирскому причалу подходит большой белый пароход. Тогда мы хватаем моторную шлюпку и мчимся на другую сторону залива...

Мы с Геной стоим на мостике нашего судна и смотрим в бинокли на другой берег, где толпами бродят отдыхающие. На свой берег можно не смотреть, всё равно ничего не увидишь, кроме длинного забора, вытянувшегося вдоль причалов, с каменной будкой вооруженных охранников посередине. Мимо этой будки через портовую проходную ведёт дорога в гору. По этой дороге мы и ходим. А, чтобы путь в гору не выглядел бессмысленным, по дороге ищем и собираем теннисные мячики, которые перелетают через забор теннисного корта, устроенного на самом верху горы, и скатываются вниз по дороге, застревая между камнями. Раньше теннисисты сами собирали свои мячики, а после того, как наше судно пришвартовалось здесь, и они перестали их находить, уже и не ищут.

Мальта, - это курорт мирового капитала. Но будь я капиталистом, я бы сюда ни за что не приехал.

- Смотри, - говорит Гена, - заходит...

Пройдя сквозь узкие ворота входа в залив, большой белый лайнер, подхваченный с двух сторон буксирами, двинулся к пассажирским причалам полуострова Валетта.

- Blue sky, - читает Гена название судна, выведенное на борту и тут же переводит, - Голубое небо.

- Это наша бывшая «Армения», - говорю я, рассматривая лайнер в бинокль, - Пора ехать!

Мы прыгаем в спасательную шлюпку и едем. С нами ещё двое - инженер-электронщик Вася и третий механик Вадим. Все надёжные ребята.

Да, откуда на судне инженер-электронщик? Забыл сказать... Мы - научно-исследовательское судно по разведке месторождений нефти и газа. Оснащены самыми современными электронными геофизическими приборами. Эта собачья жизнь заставила суда треста выйти на просторы мирового океана. А во времена Советского Союза, когда наш трест только организовался, мы работали в Баренцевом и Карском морях, ища нефть и газ на своей родной акватории. И находили. И много. Открыли семнадцать месторождений. Но Союз развалился, и всё пошло прахом. У нынешнего правительства Ельцина нет средств искать собственные богатства, поэтому мы ищем чужие, когда нам это позволяют, когда с нами заключают контракт иностранные фирмы. Вот и сейчас мы стоим в режиме ожидания - в отстое. Всех научных работников с судна сняли, а Васю оставили следить за научной аппаратурой...

Мы едем медленно, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Благо, что уже смеркается, уже включили береговое освещение и ниже причала, у которого стоит бывший лайнер «Армения», легла тень. Швартуемся по корме у судна прямо в эту тень. Я старший, поэтому я командую, хотя каждый и так знает, что ему делать.

- Гена, остаёшься в катере! Ровно через полчаса перегонишь его и поставишь между причалом и баком судна! - Гена кивает: понял!

- Вася - за сигаретами! Вадим - с ним! Я - за водкой! - Быстро выскочили на причал и с беспечным видом двинулись к трапу «Армении», смешиваясь с пассажирами лайнера, которые уже веселой гурьбой высыпали на берег.

Пассажиры «Армении» - русские туристы. Да и сама «Армения» пока ходит с русским экипажем. Просто судно поменяло название и флаг - российский на мальтийский. Это для того, чтобы не платить налоги России. Таким образом пассажирские суда выживают в нелёгкой экономической обстановке - те суда, которые ещё не продали за границу, но таких осталось немного.

На причале русские туристы уже вовсю развернули торговлю. Здесь можно купить всё, что пожелаешь: от детских игрушек до газового пистолета. Мальтийцы бродят среди туристов с видом ленивых сытых котов. У них уже всё есть - всё из того, что им могут предложить. Такие пароходы заходят на Мальту каждую неделю.

К трапу судна подъезжают машины с мальтийскими товарами - для пассажиров судна. Пожалуйста, покупайте: шоколад, конфеты, напитки, сигареты... Сигареты! - Вася уже стоит в очереди. Сейчас он под видом русского туриста с пассажирского парохода купит сразу два ящика сигарет «Мальборо» и сделает вид, что тащит их на судно, а сам... Весь коммерческий пассажирский причал обнесён заграждением из сетки с узким проходом, который охраняют полицейские. Выносить за ограждение ничего нельзя. Для того и охраняют. А теперь объясняю: здесь блок «Мальборо» стоит 5 долларов, а в городе - 9. Два ящика - это 100 блоков. После каждый блок продадим за 8. Сто блоков умножь на разницу цен - получится триста, а теперь раздели на четверых - по семьдесят пять!

Сквозь узкий проход заграждения мимо полицейских иду в таксфришный магазин. Здесь этих магазинов много, и по случаю прибытия лайнера, они все открыты, работают, обслуживают пассажиров.

Тоже встаю в очередь. Здесь публика иная, чем та, что торгует у причала. Эта публика своё уже продала ещё до посадки в теплоход. Теперь они покупают - что подороже и покрасивее, расплачиваясь карточками, удивляя своих спутниц широтой русской души. Нигде я не видел вживую такого количества русских известных артистов и ведущих телепрограмм, как здесь на Мальте, стоя в очереди за водкой. Вот и теперь впереди меня, совсем недалеко стоит сам Якубович! Я даже могу подойти к нему и потрогать, он и не заметит в этой толчее...

- Что желаете приобрести? - это продавец обращается ко мне на чисто английском языке. Кстати, на Мальте все говорят по-английски, поскольку Мальта - их бывшая колония.

- Шесть бутылок водки «Абсолют»! - мы тоже знаем английский, поскольку работаем с иностранцами, а их на судне бывает до десяти человек, и все они хотят с нами общаться и поэтому выдвинули требование: чтобы все русские знали английский язык! Хочешь - не хочешь, а приходится знать. Хотя, не все русские хотят общаться с ними, и поэтому английский знают не все. И ещё им, наверное, очень сильно хочется с нами выпить, но им нельзя и поэтому они установили на судне сухой закон! Но сейчас иностранцев на судне нет, мы - вне контракта, а значит - вне закона! Сухого, конечно... Так что, эта водка не на продажу, эта водка - для души...

Выхожу из магазина и, минуя полицейских, снова оказываюсь недалеко от трапа «Армении». Высматриваю Васю, шаря глазами по многочисленной толпе. Уже совсем стемнело, но на «Армении» включили палубное освещение, прожектора - всё видно, как днём. То там, то здесь мелькают русские матрёшки, специально привезённые на продажу. Матрёшка - символ России. Мне почему-то всегда обидно за матрёшек. И за Россию тоже.

Вася и Вадим с двумя ящиками сигарет отделились от толпы и двинулись в сторону бака пассажирского судна. Я бросился за ними, по ходу глядя на часы: прошло только двадцать минут - а если Гена ещё не переставил шлюпку? Так и есть! Втроем, как три тополя на Плющихе замираем у самого носа парохода, оторванные от толпы, освещенные палубной иллюминацией - с двумя большими коробками! Сейчас нас заметят и тогда - всё! Будешь объяснять в полицейском участке - почему ты оказался там, где тебе не положено быть да еще с таким количеством сигарет, которые ты не имел права покупать... И тут мы услышали шум мотора приближающейся шлюпки - Гена! Мы бросили в шлюпку сигареты, водку и уже готовы были прыгнуть сами, как нас заметили! Я обернулся и увидел, как у ворот один полицейский что-то сказал другому, показал в нашу сторону и... двинулся к нам!

- Отчаливай! - заорал я, и мы все трое прыгнули в шлюпку.

Шлюпка быстро отвалила от причала и скрылась в темноте залива.

Через двадцать минут мы уже сидели с Геной в моей каюте и пили «Абсолют». Вадим ушел к себе, сказав что больше предпочитает «кирпичи» «Лахрема Витаз» или «Сан-Пауло» - красное вино в пакетах: стоит дешевле, а выпить можно больше! Его дело. Вася вообще не пьёт - деньги копит. Кстати, именно ему мы и доверяем договориться с каким-нибудь мальтийцем о продаже наших сигарет. Вася делает это с радостью, хотя совсем не знает английского языка. Скорее всего уже завтра утром он нам скажет: «Я договорился!» - «И когда только ты успел?» - Мы с Геной вынесем сигареты за проходную, обходя вооруженных охранников порта по воде - есть тут такое место, где можно обойти забор вброд, - отдадим сигареты мальтийцу, а Вася получит деньги, а потом он будет их делить и выдавать нам, подчёркивая свою значимость. Каждый день Вася ходит в будку к знакомому сторожу и звонит оттуда жене в Россию, и она сообщает ему курс доллара на текущий момент, а он, в свою очередь, сообщает его нам. Зачем ему это нужно - ума не приложу! И ещё: в отличие от нас, Вася не ищет теннисные мячики, а часами стоит у забора корта и ждёт, когда они оттуда вылетят. Кстати, у меня - десять зеленых мохнатых мячиков, у Васи - пятнадцать. Вася, конечно, немного странноват, но в целом - человек безвредный.

- Я не думаю, что они засекли, с какого мы судна, - говорю я о полицейских.

- Я тоже! - соглашается Гена, - но в следующий раз надо быть осторожней.

- Думаю, что следующего раза не будет, - ещё немного и евреи подпишут контракт.

- Что-то не верится...

Мне тоже не верится, но своим оптимизмом я должен поддерживать эту надежду в людях. А, может быть и не должен, не знаю, но я так думаю. Когда судно на контракте, нам платят более или менее нормальные деньги и хорошо кормят, а когда судно не имеет контракта... ох, паршиво!

- А ты не знаешь, почему евреев называют жидами? – вдруг спросил Гена.

- Знаю, - ответил я.

- Из-за жадности?

- Нет, не в этом дело…

- Тогда в чём? – Гена не на шутку заинтересовался.

- Понимаешь, - начал я издалека, - слово «жид», это корень слова «ожидание»…

- Ну и что? – не понял Гена.

- Евреи ждали своего мессию, царя небесного, а когда пришел Иисус Христос, они его не приняли и распяли…

- Ну и что?

- А то, что ожидание это для них ещё не окончилось…

- Всё ясно, - обречённо вздохнул Гена, а я снова вернулся к своим мыслям:

- Понимаешь, что было бы, если бы они нас все-таки засекли?

- А что было бы?

- Они бы катанули бумагу в контору и - прощай заграница!

- Мне всё равно, - Как-то тускло сказал Гена, - Завтра, наверное, пойду искать тут работу.

Я Гену понимаю. Он устал, как и все мы, от этого долгого томительного ожидания. Устал от безденежья и отчаяния что-либо изменить, ибо от нас уже ничего не зависит.

- Ищи...

Если бы в былые времена моряк ушёл с судна, ох и поднялся бы переполох! Все радиостанции "свободных европ и америк", кричали бы об этом! А наше КГБ вело бы строгое дознание: как, зачем, почему, кто допустил?! - И так далее... Так оно и было. А теперь? Иди... В Африке в Анголе мы видели наше рыболовное судно, принадлежащее нашей частной конторе. Это судно уже три года стоит там под арестом. Хозяин конторы, «новый русский» разорился и сбежал. Моряки не могут уехать домой - нет денег. Они ищут себе работу на рабских условиях, чтобы хотя бы не умереть с голоду... Никому и дела нет...

- Конечно, иди, - еще раз подтверждаю свои мысли.

У Гены - жена. У меня тоже - жена. У всего экипажа - жёны.

И у всех - дети. Жёны тоже ждут и верят: муж вернется, привезёт денег, заживём хорошо. А как иначе? «А что ты там четыре месяца делал? - Спросит жена, - Ждал?! Это я ждала!» Нет, жёны не поймут... Всё переиначат на свой лад: Мальта. Курорт. Женщины. Отдых. Деньги... «Где деньги?!»

- Иди, Гена!

На Мальте быстро темнеет и быстро светает. Утром, когда выходишь на причал, видишь как по нему бегают жирные крысы и ползают огромные жуки - кукарачи. Разматываем удочки, садимся на кромку и начинаем ловить рыбу. Большие толстые рыбины плавают вдоль причала и не клюют.

- Сыты, сволочи! - говорит Гена.

- Их на удочку не поймаешь! - это боцман. Здоровый парень под вечным хмельком. Он ходит вдоль причала с огромной острогой, к которой привязана верёвка, и высматривает рыбу, - Это я вчера сделал! - трясёт боцман острогой, - и сразу пару штук - во-от таких! - угрохал! Одну, правда, крыса утащила! Сука!

К борту судна подъехал коричневый джип.

- Агент прибыл!

В иностранном порту ни одно судно не может обойтись без агента, потому что судно несёт затраты по многим статья и за всё должно платить: продукты, топливо, вода, запчасти - короче, за всё! И за всё это платит агент. А компания либо потом, либо сразу возмещает ему все затраты, и за то, что она ему всё это возмещает, она ему тоже платит деньги. Поэтому все агенты очень весёлые и улыбчивые парни.

- Халлоу, Кэптэн!

- Халлоу! - Я приподнимаюсь и двигаюсь навстречу доброжелательной улыбке. На ходу гадаю, с чем его занесло. Обычно, если нам нужен агент, мы его сами вызываем по коротковолновой связи, а тут...

- Я по срочному делу! - сразу перебил мои мысли агент, - Сегодня проездом из Израиля в Москву на Мальту прибывает ваш главный инженер Сапожников. Я еду его встречать в аэропорт и через час доставлю на судно. Готовьтесь!

Я ещё не сообразил - хорошая эта новость или плохая, но, скорее, хорошая. По крайней мере, главный инженер внесёт ясность в наше сегодняшнее положение.

- Спасибо, Морган! - благодарю я. Наш агент - мальтиец. На Мальте Морганов, как в России Ивановых.

- И ещё! - Морган не торопится расставаться. Он пристально смотрит на меня, а потом - на закреплённые на штатных местах шлюпки, - Вы вчера куда-нибудь ездили?

- Нет, - говорю, - никуда!

Он снова смотрит на меня:

- Капитан порта приказал: без его личного распоряжения шлюпки на воду не спускать!

- Понял! - говорю, - А мы и не спускаем! - Про вчерашний инцидент можно забыть...

Подготовка к встрече главного инженера треста заняла десять минут. Просто пересчитали - все ли на месте. Оказалось, все. Пятнадцать человек! Что до состояния судна, то оно всегда в боевом состоянии - покрашено и готово к работе - не придерёшься!

Главный инженер являл собою образец того материала, из которого делают буры для бурения скважин. Внешне же он выглядел, как небольшая скала, занесённая в бескрайнюю пустыню.

- Ну что вам сказать?! - начал он свою речь, когда все собрались в столовой команды, - Я здесь проездом! - Мы это уже знали. Знали и то, что через час он уже должен быть в аэропорту, а потому приготовили обед раньше положенного времени, чтобы его покормить. Ни о какой выпивке за обедом и речи быть не могло.

- В Израиле нас встретили хорошо! - Он сказал «нас», значит был там не один...

- Контракт с нами в скором времени будет подписан! Я, думаю, в очень скором времени. А большего сказать не могу… - Он обвёл всех вопрошающим взором и добавил, - Может, есть какие вопросы, я отвечу...

Воцарилось гробовое молчание. Конечно, у экипажа были вопросы и много вопросов: по оплате нашего простоя, по питанию, по продолжительности этой затянувшейся стоянки, по смене людей... Но мы сами знали ответ на все эти вопросы, тем более, что он уже прозвучал: «Думаю, в очень скором времени». Главный инженер ждал, а экипаж молчал, и в этом молчании, вдруг, почувствовалось напряженное противостояние, наметившееся между руководством и судном. Но выручил Вася. На то он и наука! Он встал и громко, и твердо задал вопрос, который, вероятнее всего, мучил его самого:

- Да! - сказал Вася, - у экипажа есть вопрос! - он сделал ударение на слове «экипажа», и после небольшой паузы, когда все удивлённые головы повернулись в его сторону, спросил, - Какой сейчас курс шекеля?

Такого вопроса не ожидал никто, тем более главный инженер. Именно этот вопрос лишил его тайного превосходства. Все взоры устремились на главного инженера - Какой курс шекеля? Вася интересовался курсом и только, он и в мыслях ничего другого не имел, но экипаж усмотрел в этом вопросе огромный тайный смысл. С одной стороны - на самом ли деле главный инженер вёл переговоры о нашем контракте или всё это время шлялся по магазинам? С другой стороны - если контракт с евреями состоится, то от курса шекеля будет зависеть материальное благополучие всего экипажа - а каково оно? Если главный инженер назовёт курс шекеля,- он ходил по магазинам и не думал о нашем контракте, если не назовёт - он не интересовался нашим будущим материальным благополучием, а значит, и контрактом, а всё это время ходил... ну, просто ходил!

Конечно, главный инженер не почувствовал в этом вопросе никакого тайного смысла, потому что он на самом деле вёл многодневные трудные переговоры по заключению контракта, потому что он знал точно, что окончательному подписанию контракта препятствуют израильские военные, которые всюду видят шпионов и в нашем судне тоже, и поэтому он просто сказал:

- Не знаю, - сказал и развел в стороны руки, - правда, не знаю! Эти переговоры... совсем некогда было поинтересоваться...

Экипаж поверил и поэтому обречённо решил: контракта не будет!

После отбытия главного инженера и без того плохое настроение в экипаже резко ухудшилось. Уже больше никто не возлагал никаких надежд на близкий контракт, а все только и стали говорить: «Скорей бы нас заменили!»

Каждое утро на Мальте, как и во всём мире, начинается одинаково - с восхода солнца, каждое утро для экипажа на Мальте - с ловли рыбы. Боцман сделал четыре остроги и теперь мы вчетвером бродили вдоль причала, как первобытные люди, животно высматривая рыбу.

К причалу на нашей стороне залива пришвартовалось судно, метрах в двухстах от нашего.

- Кажется, это - научник, - предположил Гена.

- По-моему, тоже! - поддержал я, - Пойдём поглядим?

- Под украинским флагом! - констатировал Гена.

- Тогда побачим!

- И погутарим, - согласился Гена.

И мы двинулись по направлению к украинскому судну. Но не прошли мы и половины пути, как по его трапу на причал скатилась толпа человек в тридцать и ринулась навстречу нам. И пока они с нами поравнялись, мы разглядели, что это были, в основном, женщины. У каждой было по нескольку сумок. Но, несмотря на такую тяжесть, они - летели! Вот они поравнялись с нами и - полетели дальше! То ли они так хорошо ориентировались в порту, то ли их вела интуиция, но они летели со скоростью футбольного мяча точно в охраняемые ворота. У меня сложилось ощущение, что все они опаздывают на последний поезд и поэтому я крикнул:

- Вы куда?! - Чем в немалой степени удивил их, так как они на какую-то секунду скосили в мою сторону глаза, а одна из них, слегка отставшая, даже успела спросить на ходу, тяжело дыша и не останавливаясь:

- Выход там?!

- Там!

Охрана у ворот в первую секунду растерялась, так как ничего не поняла. Из своей каменной будки они могли только видеть, как большая толпа людей с большими сумками проносится в ворота и исчезает из поля зрения, но уже на другой стороне забора. Не все могут бегать с одинаково быстро, поэтому от судна до ворот люди растянулись в цепь, и охранники перерубили её уже где-то на середине, захлопнув шлагбаум. Те, что не успели вырваться за ворота, возмущённо загалдели на русском и украинском языках, с завистью глядя в спины удаляющихся, которые не сбавляя скорости, уже поднимались в длинную тягучую гору.

- Почему не пускаете?! - кричали люди.

- Какое имеете право задерживать?!

На что охранники таращили удивленные глаза и... ничего не понимали! К слову сказать, я бывал во многих портах мира, видел сотни различных охраняемых портовых проходных и давно пришел к выводу: охрана поставлена для того, чтобы никто не выходил за ворота без данного на то разрешения, и уж тем более - ничего не выносил! Наверное, также думали и охранники, но люди...

- Что за безобразие у вас творится!

- Открывайте немедленно шлагбаум!

Мы с Геной двинулись дальше к самому судну. Возле трапа стоял вахтенный матрос и с невозмутимым видом смотрел куда-то в небо, где сияло палящее солнце и кружили мелкие чайки.

- Что это было? - спросил я его.

- Что? - не понял вахтенный.

- Ну, люди... - и я показал в сторону проходной.

- А-а, это наши пассажиры! - с неподдельной гордостью ответил вахтенный.

- А разве вы не геофизическое судно? - усомнился я.

- Да, - согласился вахтенный - были когда-то! А теперь мы – пассажир! Звучит?!

Я с недоумением обвёл судно взглядом. Вид парохода показался мне удручающим. Везде проступали ржавчина и соль. Моряки, наверное, уже забыли, когда красили его в последний раз.

- А куда они побежали? - снова поинтересовался я.

- На базар! - Чётко ответил вахтенный.

- Но здесь нет никакого базара!

- А мы откуда знаем? - удивился вахтенный, - Може е, а може и ни! Говорили, шо е!

- Кто говорил?

- Хозяин! Который им путевки продавал, - вахтенный посмотрел на меня, как на назойливую муху.

- А кто у вас хозяин?

- А пёс его знает!

Я резко развернулся и двинулся по направлению к своему судну. Гена - за мной.

- Стойте, ребята! - окликнул нас чей-то голос. Мы остановились и обернулись. Молодой парень в белой рубашке с чёрной бабочкой склонился на перила трапа:

- Водка нужна? - спросил он, понизив голос.

Мы с Геной переглянулись.

- А почём? - поинтересовался я.

- Дёшево! Три доллара за бутылку!

- Штуки три возьмем, - решил я.

- Я не продаю штуками, - ухмыльнулся парень, - у меня её двадцать ящиков, возьмите хотя бы ящик...

- Нет! - снова решил я, - Мы столько не выпьем! -

Мы снова развернулись и зашагали прочь! Но не успели мы дойти до своего судна, как нас окружили женщины, не сумевшие прорваться за ограждение.

- Хлопцы! Вы же - русские?!

- Русские, - согласился я.

- Помогите нам в город выйти! Мы ж ехали сюда, чтобы хоть что-то продать. Нам тут золотые горы наобещали. У нас стоянка всего три часа. А теперь думаем, нам хотя бы дорогу оправдать.

- Знаете, дорогие женщины, - говорю я, - не надо вам ни в какой город. Отсюда до города - километров пять, из них - километр в гору, а потом вы ведь не знаете, куда идти дальше! А потом, если даже доберётесь, вы там ничего не продадите! Да и времени у вас нет...

- Так ведь автобусы ходят?

- Ходят! А у вас мальтийские фунты есть? Знаете, какие здесь автобусы? - И я рассказал им, какие здесь автобусы...

Автобусы ходят часто, не то, что в России. Все они - очень красочно разрисованы. В каждом автобусе только одна передняя дверь. Входя в неё, ты платишь деньги за билет водителю. Водитель не поедет пока всем желающим ехать ни продаст билеты и ни посадит их на места. Именно - посадит! Потому что стоячих мест в автобусах нет! Далее, пока ты проедешь свои три остановки, твой билет три раза проверят, вошедшие на остановках контролеры. Так на Мальте решается проблема безработицы - все заняты, все при деле...

- А как же те, которые вышли в город? - усомнилась одна.

Я пожал плечами:

- Думаю, они ничего не продадут.

- Ну, хлопцы! - Взмолилась другая, - Ну что же нам делать?!

- Не знаю, - искренне сознался я.

И тут осенило третью:

- А купите у нас вы чего-нибудь! Вы же здесь еще долго стоять будете! Купите! - В их глазах было столько отчаянья, столько мольбы, что я сдался:

- Ладно. Купим. Но только не много, у нас у самих денег нет. Пойдёмте на судно.

Те три женщины, что вели со мной диалог, мгновенно подхватили свои сумки и двинулись за нами. У самого трапа я обернулся. Остальные женщины тоже не стояли на месте, они медленно и неуверенно приближались к нашему судну… Я купил у них у каждой по фотоаппарату «ФЭД» и ещё очки – такие, какие заказывала мне тёща. Тоже самое купил и Гена. Они сразу повеселели, их потянуло на разговоры. А потом одна предложила:

- Водки хотите?

- Почём? - спросил Гена.

- Шутите! Так выпьем!

Мы тут же достали стаканы и принесли закуску. Выпили.

Потом ещё.

- А, давайте споём, - предложила одна.

- Спойте, - сказал я, - а мы послушаем...

И они запели. На три голоса. Украинскую народную песню. Я очень люблю украинские песни, но эту слышал в первый раз. Песня была грустная о любви и разлуке. И такая тоска вдруг навалилась на меня, и такое накатило небывалое отчаянье! Ведь что есть Мальта? Малюсенький островок без земли и воды, сплошной песчаник! Но люди, живущие здесь, рады жизни своей! А что есть Россия? Страна с несметными богатствами, сокрытыми в её недрах и на поверхности! Ну, тогда почему мы так плохо живём? Эта маленькая Мальта с её немногочисленным населением занимает первое место в мире по ожирению! - Значит есть, с чего жиреть?! Эта огромная Россия сегодня теряет каждый год полтора миллиона человек - так в чём здесь дело?!

Песня давно закончилась, а я и не заметил. Все сидели тихо, и каждый думал о своём. В каюту постучали:

- Заходите! - крикнул я.

В каюту просунулась рыжая голова какой-то женщины:

- Где здесь валюту меняют?

- Какую валюту? - не понял я.

- Ну, ихнюю, мальтийскую на доллары!

Я удивлённо пожал плечами и вдруг услышал голос Васи:

- Здесь меняют валюту! Идите все сюда!

Я не поверил своим ушам и выглянул за дверь. Васина каюта была настежь распахнута и возле неё уже образовало очередь человек шесть с украинского судна, по-видимому тех, кто первыми вырвался в город. «Значит, им всё же удалось что-то продать!» - подумал я. Вася сидел в каюте, как заправский банкир, разложив перед собой американские доллары и вызывал всех по одному:

- Заходите! Садитесь! Сколько у вас? Хорошо! Вы обменный курс знаете? Курс такой: полтора доллара за мальтийский фунт! Вас устраивает? Хорошо! Меняем... - Этот курс Вася назначил сам, он немного отличался от банковского в пользу Васи, но при этом надо учесть, что Вася был единственным банком, работающим на Мальте в это воскресенье.

Время истекло. Мы всем экипажем проводили женщин до их парохода. И ещё долго стояли на причале и смотрели вслед уходящему, бывшему научно-исследовательскому судну, ставшему по воле судеб пассажиром. И ни о чём не говорили, но при этом знали, что каждый сейчас думает об одном: «Скорей бы нас сменили!»

Через несколько дней Гена нашёл работу на Мальте. Он пришёл ко мне и, с грустной радостью в глазах, доложил:

- Берут! Матросом на мальтийский буксир!

- И сколько обещают? - поинтересовался я.

- Пока восемьсот в месяц, а потом добавят.

- И надолго контракт?

- На шесть месяцев...

Я даже присвистнул:

- И это после четырех?!

- Ничего, - сказал Гена, - выдержу! Через пару месяцев вызову сюда жену... - Он пошёл собирать вещи, потом снова зашёл ко мне, - Купи фотоаппараты, я знаю, ты после продашь...

Я взял фотоаппараты, отдал ему деньги. Завтра придёт Морган, я ему всё продам.

- Чуть не забыл, - добавил Гена, - мой диплом у тебя...

Я открыл сейф, достал его диплом Капитана Дальнего Плавания и положил на стол:

- А, может быть всё-таки останешься? Ведь мы ещё будем работать! Посмотри - нас не продали, не переделали в скотовоза...

- Нет, сказал Гена, - Решено!

Я протянул ему диплом:

- Держи, матрос!

- Спасибо! - Сказал Гена . Он повернулся и ушёл.

Наше руководство, узнав, что старший помощник капитана ушёл с судна, через несколько дней заменило весь экипаж. Контракт с Израилем так и не состоялся...