Пять ответов на 5 вопросов краеведа Ч. 9

В декабре минувшего года в группе "Малоярославецкое краеведение" А.М. Исаченко разместил свою давнюю публикацию от 2011 г. из газеты "Маяк", - "Пять фактов из жизни и пять вопросов по биографии князя Владимира Андреевича Храброго".

По некоторым причинам не смогла пройти мимо данной публикации. В итоге получилось небольшое реферативное, практически исследование. По принципу "не пропадать же труду даром", потому как читатели на него в паблике, в виду специфики содержания, вряд ли найдутся, просто оставлю его здесь. Дублируя собственный текст из группы в ВК.

Фактические ошибки и замечания по тексту статьи А.М. Исаченко ""Пять фактов из жизни и пять вопросов по биографии князя Владимира Андреевича Храброго"

                *************************

"Факт пятый: необходимость развенчания иных версий о жизни князя" – А.М. Исаченко


не могу понять даже из контекста, что значит «развенчание иных версий о жизни князя»? Очень некорректное, кмк, наименование параграфа, содержание которого совсем не раскрывает, что вы имеете в виду под «иными версиями». Чтобы понять это, пришлось уточнять, о чем в 2005 г креативили нынешние СМИ-иноагенты. А представляли они тогда фрагменты из книги «Иная история Руси» публициста Михаила Кругова и его соавторов.

Что конкретно они пытаются сказать? Заявляют, что материалистический подход к истории потерял свою актуальность. Однако когда эта компания писателей утверждает, что на смену материалистической философии они теперь выдвигают некую «энергетическую», приходит понимание, что господа «немножко» не в теме и трава у них забористая. Всё представляют без аргументов, голословно, хотя и с претензией на логичность. В книге их и теории напрочь отсутствует понятийный аппарат, из-за чего впечатление, что пишет этот М.Кругов ни о чем. На каждой странице «разоблачаются» академические историки, но без конкретных отсылок к исследованиям.

Когда упомянутый коллектив альтернативщиков пытается их критиковать, выясняется, что академических исследований критики детально не прорабатывали, однако «забраковали» их априори. Часть материала, который М.Кругов подает как «авторские открытия», давно была показана не только советскими историками, но даже дореволюционными. В общем же вся эта «Иная история Руси», как сложилось впечатление, - попытка соединить М.Круговым несоединимое: фоменковскую «новую хронологию», этногенез Л.Н. Гумилева, текстологию И.Н.Данилевского, концепцию о конфедерации городов-государств И.Я. Фроянова, а м.б. еще кого, что упустила. Из авторского же в означенной книге только дремучая некомпетентность, особенно, когда затрагиваются конкретные факты.

История – это не статичный нарратив. Когда появляются новые источники, то пересматриваются даже концепции. В этом нет ничего криминального, - так развивается наука. Но если кто-то «покушается пересмотреть историю», ну так, аргументировать нужно же квалифицированно этот свой «пересмотр», с опорой на источники, в соответствии с научной методологией!

Поэтому, если об истории России человек имеет представление только в рамках школьного учебника, то не стоит вообще засорять голову странными рассуждениями околонаучных фантастов и потерей времени на чтение их сочинений.


Непосредственно о Куликовской битве конкретно эти «иноисторщики» утверждают, что событие не являлось началом борьбы за независимость Московской Руси, что выступление русских князей против Мамая произошло по приказу Тохтамыша, и что победа на Куликовом поле продлила стабильное существование Золотой Орды. Второй тезис – явный результат отсутствия у М. Кругова знаний фактической базы и основных источников. Первый же и третий можно принять с относимой долей допустимости. Позаимствованы круговцами они были из лекций И.Н. Данилевского, естественно, с глубоким рерайтом, чтобы не было заметно плагиата. Заимствование как раз подтверждает вот эта ваша цитата: «История с решающим ударом засадного полка появилась почти через полтора века в «Сказании о Мамаевом побоище», которое было написано в серпуховском княжестве. Случайно ли, что серпуховской князь Владимир Андреевич стал главным героем Куликовской битвы?»

Если вы откроете лекции И.Н.Данилевского «Русские земли глазами современников и потомков», то увидите практически те же самые слова. Там ответы и на вопрос, почему центральным персонажем «Сказания» стал князь Владимир Андреевич. Впрочем, утверждать такое – тоже грешить против истины: в «Сказании» в центре повествования три личности!

Историк Р.Г. Скрынников в свое время писал, что «авторы «Сказания о Мамаевом побоище» - книжники Троицкого монастыря – старались прославить как своего патрона, удельного князя Владимира Андреевича, так и основателя своей обители Сергия Радонежского, который решительно поддержал общее дело, когда весь народ поднялся на борьбу с иноземными поработителями…», и потому «фигура удельного князя все больше заслоняла собой фигуру Дмитрия Донского, и подле двух героев битвы возник третий – Сергий Радонежский…».

Как историку, мне импонирует объяснение, предложенное кандидатом филологических наук, ведущим научным сотрудником отдела древнерусской литературы ИРЛИ РАН – Л.В. Соколовой. Она предположила, и убедительно доказывает, что автором «Сказания» был известный книжник Пахомий Серб. Повесть написана им по заказу Елены Ольгердовны и Василия Ярославича Серпуховского, внука Владимира Андреевича. Троицкий монастырь находился на землях Серпуховского княжества, и серпуховские князья делали туда богатые вклады. В «Сказании» Пахомий, вероятно по просьбе Василия Ярославича, возвысил роль в Куликовской битве его деда. При этом автор принизил в ней роль князя Дмитрия Донского.

Фразы «неофициальная историческая версия» в связке с сочетанием «Куликово поле», имеющиеся в вашей статье, выводят на страницу сайта с публикацией такого же альтернативщика, как М. Кругов – Льва Шильника. Предполагаю, что вы вот отсюда позаимствовали кусочек «мыслей» для своей статьи.

Это ему, выпускнику Пермского мединститута, далекому от профессиональной истории, что-то из рассуждений у М. Кругова пришлось не по нраву. Якобы критикуя, он как раз со ссылкой на «НГ» (иноагент!!!) пишет: «В книге указывается, что «Сказание» создавалось в качестве пропагандистского мифа перед походами на Казань и Астрахань, а также для возвеличивания церкви».

Вопрос о датировке «Сказания о Мамаевом побоище» считается до сих пор дискуссионным. С позапрошлого века он занимал многих исследователей. Выдвигались варианты датировки от конца XIV до середины XVI века. На сегодняшний день ни один аргумент не имеет безусловной доказательной силы. Поэтому категоричное утверждение о создании «Сказания» перед походами на Казань и Астрахань – системная ошибка сторонников данного мнения.

Альтернативщики утверждают, будто на становление русского национального самосознания оказал влияние не сам факт Куликовской битвы, но «пропагандистский миф» о ней, к которому причастна Церковь. И таким образом они путают причину со следствием. Причина – это то, что непосредственно порождает другое явление – следствие.

«Сказание о Мамаевом побоище» рассказывает о мужестве и воинской доблести. Ни для кого не секрет, что литературные памятники «куликовского цикла» уже в своем замысле имели публицистическую направленность - прославление победы русского оружия и необходимость единения для борьбы с внешними врагами. Куликовская битва стала ключевым пунктом в истории Руси: положила начало объединению русских княжеств и усилила положение Москвы и ее князей. С осторожностью отношусь к умозаключениям Л.Н. Гумилева, но не могу не согласиться с его высказыванием. «На Куликово поле пришли москвичи, владимирцы и так далее, в том числе и литовцы, а вернулись с Куликова поля русские».

При условии, что цель пропаганды - целенаправленное формирование определённого общественного мнения, «пропагандистским мифом» это литературное произведение назвать нельзя. В данном случае альтернативщики игнорируют геополитический фактор и его роль в появлении оценочных характеристик в литературных памятниках. Переосмысление событий 1380 г. происходило уже в иную историческую эпоху, когда Русская земля не только вышла из подчинения Орде, но и сама стала подчинять себе отдельные ее улусы.

Рубеж ХV-ХVI вв. предстает новым этапом в восприятии противостояния Руси и Орды на Куликовом поле. Победа князя Дмитрия над Мамаем стала считаться подтверждением особого статуса Русской земли, как «вместилища правды». Именно эти взгляды наиболее выпукло проявляются в «Сказании о Мамаевом побоище».

Русская общественная мысль в XI-XVII вв. в первую очередь была духовно-публицистической. Авторами большинства произведений вплоть до XVII века являлись лица духовные. Так что и социально-политические идеи они формулировали в соответствии с религиозным восприятием мира. Это было время, когда Церковь занимала существенное место в общественном сознании, а религиозный фактор оказывал значительное влияние на государственную политику.

После ликвидации независимости Новгорода в 1478 году Иван III забрал земли не только новгородских бояр, но и часть земель новгородской церкви. Возможно, как полагают академические историки, по этой причине в летописание 1470-1480-х годов была включена «Повесть о Митяе», где осуждалось вмешательство князя в исключительно внутрицерковные дела. По этой же причине в «Сказание о Мамаевом побоище» произвели вставку легендарных эпизодов о благословлении Дмитрия Донского Сергием Радонежским, о посылке им на битву двух «иноков». Так спустя почти столетие после события он оказался вдохновителем победы московского князя на Куликовом поле.