Транквилизатор и Мопассан

Пью так называемый "дневной" транквилизатор. 
Довольно действенное средство, которое держит на цепи моих внутренних чудовищ. 

Один из моих любимых писателей — Ги де Мопассан. 
Беззаботный цинизм юного аристократа, праздность и зависимость от плотских удовольствий (и не только) в конце концов разрушили его здоровье и саму жизнь. 
Когда ещё молодой Ги узнал, что у него сифилис, переданный ему по наследству от отца — богатого и развратного повесы, заводившего связи направо и налево и изменявшего своей жене, матери Ги, — то он даже в какой-то степени был горд, узнав о своей "взрослой болезни". 
Но в конце концов его ждала участь Ницше, Тулуз-Лотрека, Бодлера, Гонкура, Ван Гога и Малларме. 
Однако это будет потом, а пока он, наслаждаясь жизнью, постепенно приобретал статус крупного автора. 
Ну и конечно же, это становление происходило под влиянием таких глыб писательского мира того времени, как Флобер, и других старших наставников — Золя, Тургенева и Гонкура. 

Мне совсем не близко его отношение к религии — ну а что можно было ожидать от ученика Шопенгауэра? 
Ги открыто презирает Провидение, высказываясь, что: "Бог не ведает, что Он делает, а религия является просто мошенничеством"; он говорит, что "человек — всего лишь животное, едва вышедшее из других, а прогресс — это только призрак". 
И в то же время я не могу не признать его талант и восхитительное писательское дарование! 
Более того, мне отчасти даже близки его цинизм, снобизм и пессимизм. 
Хотя он даже такое качество, как искренняя дружба, считает "отвратительным обманом", потому что "люди не способны воспринимать проблемы других и потому обречены на одиночество". 
Явно прослеживается влияние Артура Шопенгауэра. 

Одна из ключевых тем его творчества — женщины как объект насилия, физического или морального. 
Мопассан за одиннадцать лет писательской карьеры создал ряд сборников небольших повестей.
В крупной форме его искусство представлено шестью романами. 
И везде, практически везде, прослеживается изображение пороков и высмеивание пороков общества: с интригами и подлостью, с чопорностью и пошлостью, со всеми внебрачными связями, любовными интригами и демонстративным пуританством. 
Всё это описано настолько красиво, что даже отталкивающий натурализм его повестей и романов может смутить лишь ханжей. 
Горожане или селяне, дворяне или буржуа — все они оказываются под цепким прицелом автора, дотошного к деталям. 
Описание войны или природы его любимой Нормандии — везде чувствуешь душу писателя. 
Персонажи осмысленны, нет ничего лишнего, и на даже второстепенные элементы читатель обращает внимание. 

"Абсолютное отторжение естественности причинно-следственных связей. Запоздалый французский привет байронизму, лермонтизму и прочим насмешникам, рыцарям печального образа.
В общем, всем, охваченным гордыней художникам слова.
Ги де Мопассан — врубелевский демон на вершине холма.
 Дерзость и снобизм, презрение к стеснениям в любой форме — физической, моральной, политической, социальной, — и полнейшая зависимость от собственной природы, врождённых и приобретённых заболеваний, ставших впоследствии его биологической сущностью". (Юлия Шералиева).

Мне кажется, что лучше не сказать о его сущности как человека и, без сомнения, если и не великого, то крупного писателя, которого с тридцати пяти лет терзали частые мигрени, невралгии, а главное — он стал слепнуть. 
Ги де Мопассан закончил свою жизнь в психиатрической клинике (вслед за братом, также сошедшим с ума и обманом отправленным Мопассаном "лечиться").
 В клинике он ел собственные испражнения, а его показывали зевакам и любопытным.