19 45

Мистический рассказ.
Часть 1

Я прихожу ровно в 19:45.
Не потому что хочу. Потому что должен.
Это время не я выбрал. Оно выбрало меня.
Я пробовал опаздывать. Пробовал приходить раньше. Мир реагирует странно: свет тускнеет, воздух густеет, стены магазина начинают подрагивать, будто злятся. Тогда я понял — нельзя. Нужно соблюдать ритуал.
Магазин маленький. Люди одинаковые. Но она — кассирша — всегда здоровается. Думает, что я немой или странный. Нет. Я просто не хочу говорить, потому что голос может выдать то, что внутри меня.
Я знаю, что я не такой, как они.
Я помню, как всё началось. Или думаю, что помню.
Это было много лет назад. Я проснулся — и понял, что не один. Не в комнате. А в теле.
Как будто внутри меня поселилось что-то шуршащее. Глубоко, между костями, под сердцем. Сначала оно было тихим, как насекомое в банке. Потом — начало просить. Сначала — мягко. Потом — навязчиво.
"Шей."
"Свяжи."
"Обмотай."
"Создай."
Я пробовал игнорировать. Но тогда начались сны.
В них я видел, как моё тело сшивают заново. Игла проходит сквозь грудную клетку, сквозь кожу, сквозь губы. Я просыпался, сжимая простыню. А на пальцах — была нить.
Я стал покупать то, что оно просит.
Свечи. Нити. Ножницы. Плотную ткань.
Всё, чтобы выполнять инструкции.
Я не ем. Оно не позволяет. Пищу принимает другое.
Мои руки — не мои. Они знают, что делать. Я больше не чувствую их полностью. Но они двигаются. Плетут.
Иногда я смотрю на то, что сделал, и не понимаю, как.
Я построил Кокон. Он растёт.
Каждый слой — как кожа, сшитая из тишины.
Он зовёт. Он дышит. Он созревает.
И каждый раз, приходя в магазин, я оставляю запах. Люди его не чувствуют. Но она — эта кассирша — почувствовала. Я видел, как она напряглась. Вопрос в её глазах: «Ты что-то другое. Ты — не отсюда».
Однажды она пойдёт за мной.
Это неизбежно. Я знал с первого взгляда. Её душа — податливая, как ткань. Она будет хорошей. Мягкой. Упругой. Слушающей.
Она поможет завершить цикл.
Часть 2.
Я раньше думал, что всё ещё контролирую это. Что могу остановиться. Что, если не куплю свечи, не принесу ткань, если просто не пойду — всё исчезнет. Знаешь, как в детстве: накрыть голову одеялом — и монстр исчез. Но здесь всё иначе. Оно не исчезает. Оно ждёт.
Я пытался сопротивляться. Несколько раз не ходил в магазин. Не открывал дверь, не спускался в подвал, не доставал коробки. Я сидел в темноте, сжимал руками виски, считал до ста, до тысячи. А потом чувствовал, как руки начинают двигаться сами. Мои пальцы — они будто вспоминали, что нужно делать. Они плели даже во сне.
Однажды я проснулся от того, что шью. Прямо в постели. Вокруг — клочки ткани, куски бинтов, какая-то щепка вместо иглы. А на груди — свежий шов. Крови не было. Ни боли. Просто — шов. Как у куклы. Тогда я понял: моё тело больше не полностью моё.
Есть моменты, когда я будто возвращаюсь. Сознание всплывает из вязкой темноты, как пузыри в болоте. Я вижу, что происходит, — но не могу вмешаться. Как пассажир, сидящий сзади, в машине без руля. Только я — внутри. Я — сшит внутрь. И вижу всё его глазами.
Вот я стою перед кассой. Она улыбается. Добрый вечер. Обычный голос, обычная вежливость. Но я чувствую, как оно тянется к ней. Наблюдает. Измеряет. Она — правильная. Подходящая. Мягкие запястья. Чуткий взгляд. В её сердце есть пустота. Ткань её души можно натянуть.
Я знаю, что она за мной пойдёт. Это часть цикла. Она должна. Это всегда кто-то вроде неё — добрые, уставшие, пытающиеся понять. А потом — всё. Ты — внутри. Как я. Как был я. Как будет она.
Я не злюсь. Не боюсь. Я просто жду, когда меня отпустит. Когда оно скажет: "Ты сделал достаточно". Когда моё тело наконец развалится — а изнутри появится новое.
Уже скоро. Я чувствую, как кокон дышит. Он стал больше. Он теперь почти живой. Его нити пульсируют, откликаются на шаги. Он зовёт.
Однажды я вошёл в комнату, где он висит. И он узнал меня.
Он приподнялся. Кивнул.
Почти время.
Часть 3.
Я не знаю, как долго это продолжается. Время стало рваным, как старая ткань — местами плотное, местами просвечивает. Иногда я думаю, что уже умер. Иногда — что только рождаюсь. Но кокон знает. Он шепчет, как шелест свечи. Он говорит: «Ты почти готов».
Вчера я проснулся — если это можно назвать пробуждением — и понял, что не чувствую тяжести тела. Только лёгкость. Я парил где-то между. Пахло воском, сырой тканью и… мной. Остатками моего человеческого «я». Оно медленно рассасывалось, как нитка во рту — если держать её слишком долго, она тает.
Я видел, как оно подняло мои руки. Как поправило волосы. Как подошло к зеркалу. Но в отражении был уже не я. Это было моё лицо, но впервые без страха. Оно улыбалось. Осторожно, выверено, как актёр, репетирующий эмоции. Оно изучало себя. Утверждало свою форму.
И тогда я понял: я — внутри, вшит в оболочку. Больше не человек. Не гость. Я — нить. Один из слоёв. Оно не убило меня. Оно вплело.
Я слышал, как оно собирало сумку. Шаги — уверенные. Не мои. Ключ повернулся в замке. Дверь скрипнула. Ступеньки поддались, как под новой тяжестью. И в этот момент я узнал: оно идёт в магазин.
19:45.
Ритуал продолжается.
Оно уже знает, что она будет там. Что она почувствует запах. Что она посмотрит — дольше, чем надо. Что под кожей у неё живёт неудовлетворённость, мелкая трещина, в которую легко затечь. Она будет следующей. Или, как говорит Оно: «будет новой тканью».
А я… я — часть шва. Я не зову на помощь. Я слышу, как растут нити.
Когда кассирша скажет «Добрый вечер», оно кивнёт.
Не улыбнётся. Не скажет.
Потому что ещё не время говорить.
Но скоро. Очень скоро.
И тогда — всё начнётся заново.