Генеральский юмор от души

Как известно, армия и юмор неразделимы. В противном случае, не бывать бы победам без бодрого настроения. Но, одно дело, слушать о курьезных случаях от кого то, где успех сказанного зависит от рассказчика. Совсем другое дело, когда ты сам пережил такой момент, оставивший в твоей памяти неизгладимый след на всю жизнь. Это уже часть твоей истории. Это не по книжкам…
Был в нашем военном училище более десяти лет начальником великий педагог и просто уникальный человек, генерал-лейтенант, Герой Советского Союза. Можно упоительно читать и слушать о его подвигах в период Великой Отечественной войны, когда он семнадцатилетним пареньком при форсировании Днепра получил свою самую высокую награду. Но моя цель упомянуть о нем, как о человеке, служить под началом которого доставляло просто удовольствие. Каждая встреча с ним приносила не только трепет, но и откладывалась надолго в подкорке мозга как урок нестандартного мышления.  Уже став сам командиром, неоднократно ловил себя на мысли, что та или иная фраза, произнесенная мной перед строем курсантов, это его фраза.  Ведь молодой офицер - это пока еще несамостоятельный организм, а напичканный сводом фраз и команд, наследуемых от твоих отцов – командиров, воспитателей.
Бывало сделаешь что-нибудь не так и услышишь от генерала фразу – «ты говнюк!».  И больше ничего.  Н и ч е г о ш е н ь к и! А он еще и месяца три с тобой не здоровается, как будто бы и не замечает, что наносит тебе, молодому офицеру неизгладимую моральную травму.  Потом выясняется, где и в чем ты «накосячил».  Фууух… думаешь, какая мелочь! А как все обставлено, как будто ты преступник номер один и тебе нет пощады. А запоминается то надолго, можно сказать навечно. Урок на всю жизнь. Одним словом, всякие там абьюзеры  и рядом не стояли. Куда им до такой школы высшего армейского «этикета»?  Но при всем при этом как приятно было получить подобный нагоняй от самого генерала! Тебя переполняло чувство гордости, что на тебя вдруг обратил внимание этот талантливый педагог, воспитавший сотни чудесных офицеров, ставших в последствии способными  командирами, а кое-кто даже выдающимся.
Все ведь складывается из мелочей.  Захожу однажды к генералу на доклад после обеда. Документ срочный подписать. Время правда рискованное. Только пообедал генерал. Возможно отдыхает в своем кабинете. Дремлет.
Так и есть. А я то, молодой, ретивый, всего лишь капитан. Мне срочно надо. Доложить да исполнить. Указания они ведь не ждут.  Ну, и я прямо с порога, открыв дверь кабинетного тамбура (вход с двумя дверьми- внешней и внутренней, чтоб не слышно было служебных разговоров в приемной), выпалил: «Товарищ генерал! Разрешите!?» 
А в ответ тишина… сидит генерал в кресле, глаза прикрыл, щеки в легком румянце. Ох, не вовремя ж я…
Но дело то не ждет! Округ требует срочного ответа на депешу. Сроки текут. А где же исполнительность? На высоте…
Выхожу обратно в приемную. Прикрываю за собой дверь. Первую. Внешнюю. Думаю. Напряженно думаю, что не так? Где просчет? В чем косяк то мой? Вроде бы все нормально, как учили. Чуток постоял. Выждал. Набрался мужества.
 Делаю вторую попытку. Опять первая дверь – стучу. Тишина. Захожу в тамбур.  Стучу во вторую дверь. Снова тишина. Открываю,  эффект тот же. Сидит генерал в кресле,  дремлет. Похоже еще и глубже. Но, деваться некуда. В меру громким, но без элемента внезапности, поставленным командным голосом произношу четко по уставу: «Товарищ генерал -лейтенант, разрешите войти!?».
Эффект как выстрел. Вот оно…
Открыл генерал глаза, и говорит, спокойно, с расстановкой, чтоб я все расслышал.  «Теперь правильно. Разрешите войти?! А то… разрешите,  товарищ генерал!?  Что разрешите? Наложишь мне тут под дверь, скажешь, сами разрешили…».
Стою, не жив не мертв. Вот он косяк то! И ведь правильно все! Так по уставу положено. Разрешите войти!? И никак по – другому… как бы ты не хотел, не изгалялся.  Вот оно, на всю жизнь то и запомнилось.
Была у генерала какая-то особенность, черта характера что ли? Обаятельность.  На него никто никогда не обижался.  Как ему это удавалось, мы не понимали.  Одна лукавая улыбка чего стоила? Офицеры училища стремились как можно ближе находиться к нему, угодить ему во всем. Бегом, со всех ног исполняли его распоряжения.  Был он не просто начальником. Другом был. Общение с ним доставляло немалое удовольствие.
 А как любили его совещания, лекции? Особенно подведение итогов за учебный семестр. Генерал выходил на сцену перед заполненным личным составом залом, сразу возникала пауза, наполненная ожиданием какого -нибудь «прикола». Без этого никогда не обходилось. Все знали способности генерала высмеять, причем абсолютно безобидно, любой проступок подчиненных, чем вызвать откровенное веселье в зале. Точно могу сказать, что спящих в такие моменты не было.  Все напрягались в ожидании очередного курьеза. А их в армии не мало. 
Любимцем у генерала всегда был его ближайший соратник по службе, заместитель по тылу, тоже участник войны. Не надо объяснять, что тыл, это служба, где масса нюансов, способных украсить шутками любое совещание. Всегда там можно найти недостатки, повод как позлословить, так и посмеяться. Командиры подразделений обычно использовали любую возможность «настучать» генералу на службу тыла.  На одном таком совещании командир роты доложил генералу, что кашу не вовремя доставили в лагеря на полевой выход. Да и само ее качество оставляло желать лучшего. Да и сколько можно? Каша вчера, сегодня, завтра! Курсанты на нее уже смотреть не могут. Не едят просто. Особенно старшие курсы. В свое оправдание зам. по тылу тут же вскочил и затараторил: «Товарищ генерал! Что в ней плохого? Кашица, она и есть кашица!». 
Как бы генерал не любил своего заместителя по тылу, здоровье курсантов всегда в приоритете. Разнос был очень даже ожидаем. Но генерал все «обернул» в шутку.
«Володя!», он любил всех называть по-дружески или по-отечески, «Пойди на склад артиллерийского вооружения и получи пистолет».
«Какой такой пистолет?», вырвалось у зама по тылу.  Все знали, что тыловики не любят носить табельное оружие.  Проблем с ним не оберешься.
«Пистолет, который дерьмом стреляет. И всех твоих заместителей разрешаю поставить к стенке. Или минимум накормить их самих этой твоей кашицей».
Недоуменное выражение лица тыловика  вызвало в зале бурную реакцию. Впрочем, как и всегда.
Генерал никогда не уклонялся от возможности выступить перед личным составом.  Начиная с первых дней поступления в училище нового пополнения, он обязательно находил время повстречаться с юной порослью,  создать задел к общению, наладить зрительный контакт на весь период обучения. Никогда не перекладывал такую важную обязанность на своих заместителей. И курсанты отвечали ему взаимностью, что всегда выстраивало душевный диалог. 
На одной из таких встреч генерал, рассказав курсантам об училище, о его истории и традициях, обратился к залу: «Какие будут вопросы?». Один из первокурсников поднял руку.
 «Слушаю, тебя, сынок!», - произнес генерал.
«Товарищ генерал-лейтенант! А что нужно сделать, чтобы стать генералом?», - прозвучал вроде бы безвредный вопрос.
«Сынок! Чтобы стать генералом, нужно хоть что-нибудь сделать…», не заставил себя ждать ответ начальника училища.
Ну, и что тут сказать? Просто мудрый человек. А куда ты попрешь против мудрости?
Поэтому мы его и любили.
Память ему вечная…