Спасение детей Королевы Куртманов. Часть 2

Но маленькая тогда Толкын-Ай знала, что и сама их тетя боится. Тетя твердила им с Чын-Болатом:
-Следите за небом, за небом следите. Внимательно следите. Но ничего не бойтесь - я с вами. Вы - мои глаза, а я - ваш щит и меч. И я отобьюсь от кого угодно, только нужно, чтобы я знала о приближении этого чего-то заранее. И я выведу вас отсюда. И вы снова увидите папу с мамой. Вот им будет радость, когда они вас снова обнимут!
И Толкын-Ай, и Чын-Болат знали, что тетя видела хуже, чем они. Это было последствием того, что в возрасте 10-11 лет она подверглась нападению ровесников, которые применили против нее черную магию. Тетя Джаваха тогда ослепла. И могла навсегда остаться слепой. Если бы не ее большой друг и извечный ее опекун и защитник, то так бы и случилось.
Эту историю им шепотом рассказывала сама тетя, когда укрывала их от внезапно возникающих опасностей Зачарованного Острова*.
Они с Чын-Болатом тогда были маленькими и верили во всемогущество своей тети, которая тогда казалась им очень взрослой.
Но тревога тети передавалась и им. И они старательно оглядывали не только небо, но и горизонт со всех сторон.
А на небе то и дело возникала россыпь темных точек. И тогда Джаваха принималась первым делом тщательно прятать их. И только после того, как она скрывала их, детей, тетя занималась своей маскировкой.
Да, тогда они оба своими глазами увидели и убедились, что их старшая тетя была великим мастером маскировки. Целых три раза большие стаи черных иульмару* располагались на отдых в двух шагах от детей, за которыми охотились. И каждый раз воздушные разбойники улетали ни с чем.
Один раз иульмару, которые начали свару еще в воздухе, принялись так свирепо драться между собой, что забрызгали своей кровью детей, которых они потеряли из виду.
-Я гаварррила тибьеее ани бьили сдесссс! Нада бьила литет бьистрррро пока оньи не спрррраталисссс, - шипела молодая иульмару.
-Ньет, не тьиии, а яяя тьак гаварррилла! - ярилась другая небесная фурия.
-Я! Я! Я! Тьак гаваррилла! - клекотала третья!
А предводительница поисковой стаи практически без акцента злобно клохтала в ответ:
-Я! Я тут вождь! Я! Глава! Я! Я говорила, чтобы вы летели за мной! Цепочкой! Цепочкой лететь надо, чтобы не видно нас было с земли! Чтобы были мы как одна точка в небе! Она бы нас тогда не заметила!
Но злобный молодняк бесился от голода и усталости, наседал на более опытных иульмару, перекрикивая главу отряда:
-Замьетит не замьетит! Какой расница?! Бьистрро! Бьистррро литет!
-И хватат, хватат! И ест, и жррат, жррат!
-Жррат, да жрат!
-Детский мияссо укусни, укуснии!
-Миясссо!
-Тьи, тьи, тьи уиноват - миясса ньет!
И в этой бешенной ярости иульмару готовы были рвать друг друга, чтобы утолить и вечную их злобу, и их дикий голод.
Молодых было слишком много. Их набрали из разных колоний. А черные иульмару не слишком добры даже к своим домочадцам.
Что уж тут говорить про просто единоплеменников?
Сыграло, конечно же, свою роль и то, что эта их стая не была как следует слажена для разведывательных, поисковых и боевых операций. Тот, кто собрал в эту стаю слишком много чужого молодняка, не знал повадок этих хищников. Видимо, он рассчитывал на то, что простое увеличение числа молодняка в стае - усилит ее боеспособность. Но в среди иульмару простая математика не в ходу. Там нужно брать в расчет степень родства, стайную иерархию, силу и интеллект вождихи и ее гвардии. Ну и еще нужно хорошо разбираться во взаимоотношениях родов и племен пернатых хищниц.
Одним словом, все это не было учтено. И эта огромная стая черных иульмару представляла теперь опасность не только для любого встречного-поперечного, но и для всех членов этой стаи.

Видимо, всю их дорогу между ними разрастался конфликт.
И вот теперь он выплеснулся наружу.
Одна из наиболее рьяных в своей неукротимой злобе молодок с подружками кинулась на старую предводительницу.
Но более опытные иульмару, быстро смекнули, что, если молодняк убьет их вождиху, то следующими падут они. А в таких конфликтах на ровном месте они имели больше опыта, чем их молодые спутницы. И матерые самки мгновенно разорвали наглую особь и ее подельниц в кровавые лоскуты.