Казнь кальмарих в Тарсийском Королевстве. Часть 5

Королева со свитой своей и охраной успела домой вылететь до начала Ночи Возмездия.
Она не осталась на повторный суд над молодой кальмарихой и не стала свидетелем того, как та снова была приговорена к смертной казни. Иного быть не могло, ибо вина кальмарихи этой была явной, а оправдания ей не было.

Но ещё до того, как улететь, Королева повидала кальмариху в новом месте её заключения. И Королева, ознакомившись с документами, предоставленными ей следователями-тарсами, узнала, что эта молодая женщина - одну из её дальних родственниц.
Да, это была внучка ее двоюродного дяди Байкала. И с первых же слов этой кальмарихи, Королева поняла, что суровый приговор судей тарсийских был справедлив.
А все началось с долгого молчания.
Королева долго и пристально смотрела на женщину, которую поставили перед ней на колени.
В этом выразительном холодном лице было что-то до боли знакомое, но Королева не узнавала это существо. Виной этому, наверное, были равнодушные и какие-то совершенно животные тупые глаза кальмарихи.
Молчала Королева, молчала и кальмариха.
Так прошло минут пять или больше.

Наконец, кальмариха разлепила покрытые сухими язвами губами и рассмеялась сухим безумным смехом:
-Не узнаете меня, Джаваха-апай? А я вас сразу узнала. Еще там, на площади, издали увидела вас и поняла, что это вы. Правду, наверное, говорят все и вы и на самом деле - ведьма, и при том могущественнейшая из существующих ведьм. Да-а-а, не берут вас годы. Даже ни одной морщины нет на вашем лице. Я младше вас почти на двадцать лет, а выгляжу старше вас. Что вы делаете, чтобы сохранить вашу красоту? Наверное, вы, благословенная Небесами сестра моя старшая, как свирепая графиня Батори купаетесь в крови бхарсангских девиц? Или, может, вы натираетесь жиром бхарсангских младенцев, ха-ха-ха?

Хотя... я не права... я помню, что вы любите детей. Вы никогда не причиняли зла детям. Даже детям врагов вашего отца и детям ваших собственных врагов вы никогда не причиняли зла. Помните, как вы растили нас, собрав под своё крыло в детско-юношеском ордене "Келешек*" (будущее)? Какие стихи вы научили нас читать? Какие песни с нами пели? И какие сказки вы нам рассказывали? Как вы учили нас разводить костер и готовить на нем еду? И как показывали нам, как устраивать ночлег под открытым небом? Как давно это было... так давно, что, кажется, что это было словно бы и не со мной. Но я помню. Возможно, что вы забыли, а я помню. И не могу этого забыть. Ни одна самая сильная бхарсангская молитва не давала мне такого ощущения счастья, как далагазский гимн, который мы, дети, пели с вами на нашем школьном плацу.

Вы знаете уже наверное, что из всего нашего ордена только я одна примкнула к бхарсангам. Все остальные, кто вместе со мной присягал Далагалазии, целуя алое знамя канджигундоманского Каганата, вышли на войну на вашей стороне. И это я говорю даже о тех, кто какое-то время обретался в рядах выморозков, будучи уверен, что дело пустынников - истинное. Вот только, когда пустыня надвинулась на Далагазию, то все келешековцы, кроме меня, вышли на войну против бхарсангов и вымразей. Многие из ваших воспитанников и моих друзей детства уже погибли. Помните вашу любимицу - красавицу Зарину? Такая была необычайно красивая и глупенькая девочка. Все говорили, что она дурочка, даде те, кто ее любил. А ее ведь все любили, да? И она сама была в глупости своей уверена. Только вы одна всегда говорили, что каждому овощу - свое время и ее прекрасный ум раскроется в положенный час. Помню мать говорила, что не лень же вам с дураками и хайуанами* (животными) возиться. Да, многие говорили, что вы набрали в "Келешек" всех бесталанных, хромых и увечных и тщетно пытаетесь вырастить из них народных артистов и героев Алого Знамени* (высшая канджигундоманская награда). А вышло по вашему, да-а-а. Колдунья вы, наверное. Или добрая волшебница.

Помните, как любила вас моя мать? Наверное вас она любила даже больше, чем своих детей. Вы ей всегда напоминали бабушку Такуш. Все говорили, что умом, красотой и силой духа вы пошли в эту свою бабушку. А она, мол, дочь светловолосой алебаш. И кого полюбит светловолосая алебаш, тот будет счастливее всех на свете. И вы любили нас, я знаю. И мы были счастливы.

Так вот, Зарина неожиданно для всех и себя однажды проснулась свободной от тьмы глупости. И такой живой и мощный ум у нее оказался! Все дивились и говорили, что это вы освободили ее от пут глупости. Так вот она уже много лет жила в Алабийоне. Была замужем за богатым и родовитым профессором. И сама вот-вот должна была стать профессоршей. Но в Далагазии началась борьба с вымразями. И Зарина вернулась, чтобы исполнить клятву, котррую мы дали Родине, будучи детьми. Когда ее предали, обманом заманив в Мысказган, то она сделала вид, что рада сдаться в плен. А она ведь была такая красавица, жаль мне ее...

Ни один человек и даже лютый зверь не мог устоять перед ее красотой. Ей поверили. Она всех зачаровала своей прекрасной улыбкой и волшебным своим звонким голосом. Кто-то потом говорил, что ее даже обыскивать не стали. А другие клянутся, что женщина, которая должна была Зарину обыскать, сама ненавидела вымразей и бхарсангов и искала способ им отомстить за гибель своего единственного сына. Вот, мол, эта женщина обнаружила бомбы, но ничего о них не сказала. И когда Зарину привели к Ншаат-Бисхайю, то она, шутя и улыбаясь, подорвала и себя, и его, и его свиту. Еще один всеобщий наш любимец - Могу,

Магьяр Журтшин тоже погиб. А мог бы тоже жить. Он же вслед за старшими братьями ушел в Пустынную веру. А потом, когда вымрази сожгли школу в Западной Далагазии, с ним что-то случилось. Там ведь школу сожгли вместе с учителями и детьми. И вот наш Могу собрал тогда отряд и начал мстить. Вы были правы и из него получился хороший командир - настоящий генерал. Вымрази за ним долго охотились. И плата за его голову была почти такой же большой, как и за вашу - десять миллионов золотых талеров*. Предательница для Могу нашлась, вот только плату она не получила. Айдария самолично и собственноручно шлёпнула эту вертихвостку. И Айдария тоже погибла. Это произошло в схватке с черным жрецом. Помните, наверное, что чёрного жреца Ншаат-Михсу все считали непобедимым и даже бессмертным. Но дерзкая наша и упрямая Айдария его уничтожила. Но жреца она всё-таки прикончила. Также погибли и родственницы наши Данара со старшей сестрой своей Айкумис. Нет больше этих зеленоглазых девчонок. Даже маленькая Бусинка, уж казалось, какая робкая была девочка! Но тоже вступила в канджигундоманских ряды. И тоже погибла. Теперь два ее брата мстят за нее. Да, много наших погибло. Да, много наших погибло. Представляете, Джаваха Бай-Арсовна, я до сих пор называю погибших друзей своего детства - "наши".... они вот погибли. А я вот - жива. Да-а-а, вот такие вот пироги, Джаваха-апай.

Я прошу вас не тратьте свое время и силы свои на попытки спасти меня. Я обречена. И никто в этом не виноват, кроме меня самой. Если только это возможно, то заберите отсюда моего мальчика. Клянусь вам, Джаваха Бай-Арсовна, сын мой не был на обучении в лагерях пустынников! И его эта зараза не коснулась! Он у меня заморыш и я обманула всех, говоря, что ему только семь лет. И его заставила это выучить. Как мне это в голову пришло - я не знаю. Но, как только я ступила на Богом проклятую землю наводненную бхарсангами и вымразями, я сразу же поняла, что они захотят похитить у меня моего драгоценного мальчика. Вы знаете, что такое истинная любовь и что такое первая любовь, я знаю это. Я младше вас, но я - женщина. Женщина может почувствовать любила ли когда-нибудь другая женщина. От истинной любви в глазах человека остаётся свет. И в ваших глазах я вижу этот свет. Я знаю это, знаю. Я от пяти разных песчаников родила пять здоровых детей после него. И, клянусь, всех их готова была принести в жертву за жизнь вот этого моего мальчика. Так я и поступила. И я не жалею об этом. И не раскаиваюсь. Я не хотела быть матерью этим тупорылым детёнышам от скотов, с которыми меня сводили бхарсангские твари. И от этого померкли мои глаза, став совершенно пустыми и почти животными.

Но и в моей черной душе уцелело одно маленькое светлое пятно. И я умоляю вас - заберите моего мальчика в Далагазию! Пусть он узнает всю правду обо мне, пусть у него не будет иллюзий обо мне! Но пусть он живет в Далагазии под ее Вечным Сирим Небом! И пусть он служит ей верно и честно, как не смогли его мать и отец! Я не стою милости, но ведь я прошу милости не для себя!