Новые данные к биографии и деятельности Шафи-бека

Новые данные к биографии и деятельности Шафи-бека ас-Самухи [1820-е годы]

В 1826 году в антироссийском движении в Джаре приняли участие некоторые дагестанские и чеченские тарикатисты [муриды] — Бейбулат, сподвижник известного муллы Мухаммада Майртупского; несколько позднее, в 1827 г. в Джарах побывал и «другой видный тарикатист» ал-Хаджжи Шафи-бек ас-Самухи, известный также как«Шамулай». Однако из источников невидно, чтобы муридизм уже в этот период пустил глубокие корни в Джарской области. О его влиянии не упоминают русские официальные Акты, не пытались использовать идеологию муридизма в своих целях и персы. К муридам относились в области Джар с уважением. Представителями муридизма в Джаре являлись исключительно дагестанцы, «сами же джарцы оставались скорее его попутчиками в борьбе с русскими». Главным же распространителем муридизма в Джаре был ал-Хаджжи Шафи-бек ас-Самухи, выходец из сел. Самуха, находившийся в дружбе и в сношениях с шайхом Мухаммадом ал-Йараги и другими дагестанскими вождями тарикатского движения.

В начале, уделим некоторое внимание населённому пункту Самуха. В исторических документах XIX века фигурируют несколько исторических персонажев с нисбами «ас-Самухи» [в русских источниках нисба приведена в её русифицированной форме как «Самухский»], такие «Самухские на’ибы» как ал-Хаджжи Шафи-бек [в оригинале русского источника «Аджи-Шефи-бек»] и Ширин-бек Самухские [в оригинале русского источника «Ширинъ-бек», также «Шеримъ-бек», «Ширимъ-бек Самухский», «Самухский агалар Ширин-ага»]. Первый известен как активный сторонник Кавказской войны и последователь лезгинского шайха Мухаммад ал-Йараги, второй, как «преданнейший» сторонник русской оккупационной администрации Края. Отметим, что до настоящего времени вопрос локализации села «Самуха» [или «Самухи»] никем не рассматривался, и соответственно его географическая локализация до конца оставалась неопределённой.

Автор карты под сокращённым названием «Генеральная карта Грузии», Василий Петрович Пядишев [1758–1835] — русский картограф, генерал-майор Корпуса военных топографов, выпущенной Военно-топографическим департаментом в г. Санкт-Петербург в 1823, 1829 гг., локализовал село «Самуха» в Елисаветпольского округе, на стыке Владения Илисуйского султаната [с северо-востока], Шекинской провинции [с востока], Карабахской провинции [с юга]. На карте другого русского топографа — Петра Федоровича Колоколова [1801–1841], под названием «Карта Российских владений за Кавказом 1836 год» нанесены уже два одноимённых села «Самуха», которые также располагаются в Елисаветпольском уезде Елисаветпольского округа, на стыке Кахетии [с севера], ВладениzИлисуйского султаната [с северо-востока], Шекинской провинции [с востока], Карабахской провинции [с юга]. Причём, населённый пункт «Самуха №1» [или «Верхнее Самуха», усл. обоз. — введено нами] располагается между рукавами рек Иори [протекает с северо-запада] и Алазань [протекает с севера], а село «Самуха №2» [или «Нижнее Самуха», усл. обоз. — введено нами] располагается южнее села «Самуха №1», и с севера его огибает река Кура, равно как и с востока.

Сведений о наличии в селе Самуха лезгинского этнического элемента в настоящее время отсутствуют, но с учётом пограничного статуса села с Илисуйским владением, такого исключать нельзя. В свою очередь, данные языка наряду с данными истории, этнографии и антропологии, по мнению Г.Х. Ибрагимова, свидетельствуют, что в период Кавказской Албании цахурцы непосредственно граничили с армянами на юго-востоке и в социально-культурном развитии имели много общего. Советский историк-востоковед И. Петрушевский, исследуя дохристианские верования крестьян Нагорного Карабаха [у цахурцев «Самух»] находит, что «верования карабахских крестьян армян и их соседей — тюрок — оседлых и полукочевых — в общем аналогичны. Их структура, в значительной степени и терминология святыни, культ общие. Это зависит главным образом, от общих условий социально-хозяйственного бытия и исторического развития». В историческом сборнике «Акты, собранные Кавказской археографической комиссией» [за 1868 г.] упоминается «Самухский магал» вместе «с преданнейшим Ширин-беком». По сведениям военного историка Н. Дубровина [сочинение «История войны и владычества русских на Кавказе», 1871 г.] «средняя часть равнины, где растёт лес и сливаются реки Кура, Иори и Алазань, называется Самухом, а остальная безводная и безплодная часть — степью Упадар». Из сообщения Н. Дубровина мы также узнаём, что Самухский владелец «Шеримъ-бек» имел «в своём владении не более 400 домов», т. е. в историческом селе Самуха было не более 400 хозяйств.

«Самух — это узкая площадь, находящаяся в углу между р. р. Иори — Алазань —Курой [их устье], там, где Иори, Алазань и Кура сливаются в одно русло. Междуречная равнина «Самух» является естественным продолжением Куринской равнины [полоса от головы канала до сел. Карасахкал] и дальше также естественно связывается с равниной Чалаган и Эльдарской степью, перекинувшись лишь через узкую речную долину р. Иори, их разделяющую» [Михеев А.А. Почвы Азербайджана. Материалы по изучению физико-химических свойств почв равнинного междуречья рек Куры, Норы и Алазани и их мелиоративного значения, 1927 г.].

В настоящее время историческое село «Самуха» [или «Самухи»] как известно не сохранилось, так как это село и его прилегающая территория в 1954 году была затоплена при возведении Мингечаурского водохранилища. Что касается города Самух [ранее «посёлок»], что локализируется в настоящее время в Самухском районе современного Азербайджана, то необходимо отметить, что Самухский район был образован 8 августа 1930 года с центром в сел. Карагачлы, который позже [центр района] был [перенесён] в «Самух» [Самух до 29 декабря 1992 года — посёлок Сафаралиев, до 2008 года — посёлок Набиагали. В 2008 году президентом Азербайджана был утверждён закон о переименовании посёлка Набиагали в Самух и присвоении ему статуса города$ решением Милли Меджлиса Азербайджана село Кюлаир и посёлок Набиагали Самухского района были объединены и образован город Самух].

Решением Верховного Совета Азербайджанской ССР из состава г. Кировабад в 1939 году был образован Сафаралиевский район. В 1954 году в связи с тем, что большая часть района оказалась под водой из-за строительства Мингечаурской гидроэлектростанции, Самухский район был ликвидирован. Часть района была присоединена к Сафаралиевскому району, часть — к Халданскому району. 4 декабря 1959 года Сафаралиевский район был упразднён. Его территория была передана в подчинение городу Кировабад. С января 1963 года территория Сафаралиевского района была присоединена к Ханларскому району. Самухский район вновь был образован 18 февраля 1992 года на территории упразднённого Сафаралиевского района. Центром района стал посёлок городского типа «Сафаралиев». C 13 июня 2008 года центром района стал г. Самух [азерб. Samux]. Таким образом можно с уверенность утверждать, что современный н. п. «Самух» [ранее село «Карагачлы»] равно и как Самухский район в котором располагается «город Самух» не имеет никакого отношения к историческому поселению «Самухи» располагавшегося на пути слияния рек Иори и Кура.

Возвращаясь к ситуации в первой трети XIX века, и лично к биографии активного участника Кавказской войны, выходца из села Самуха ал-Хаджжи Шафи-бека ас-Самухи, отметим, что в Лезгистане [территория компактного расселения лезгин и родственных ему народов] складывалась своеобразная ситуация. В Дер­бентском ханстве, включающем значительную часть лезгин­ской территории, власть находилась в руках татар-турок, в области Кюра ханом был казикумухец.

Муршид Магомед [т. е. Мухаммад ал-Йараги], — как пишет дагестанский философ А.Г. Агаев, по­нимая, что лезгинские беки ущемлены в правах, власти и при­вилегиях, решил использовать их в освободительных целях. Как показали последующие события, наиболее полезными ста­ли «его связи, перешедшие в дружбу, с Гаджи-беком из Шаки, табасаранскими и джарскими беками».

В литературе отмечает­ся, что «Гаджи-Шефи-бек» [именно так он подписывал свои воззвания к народу], известный ещё как «Шамулай», нахо­дился «в большой дружбе с муллой Ярагским» и через него «поддерживал эту дружбу с прочими тарикатистами». Это зна­чит, что Мухаммаду ал-Йараги удалось повлиять на Самухского бека, обрести над ним власть и склонить его к освободительной идее. В рапорте Шекинского коменданта майора Виниери этот бек характеризуется как человек, который «всю свою жизнь провел в разных грабежах», «вооружил весь народ против пра­вительства нашего, заставил его [ал-Хусайн-хана] из­менить присяге» [сведения на 1826 год]:

«Первостепенная и главнейшая роль в призыве к газавату, восстанию всех горских обществ Дагестана, для которых Аббас-Мирза не щадил не только своих воззваний, но даже и золота, была возложена на Сурхай-хана Казикумухского, присланного для этой цели из Тавриза в Дагестан, вместе с Бейбулатом и Умалатом, затем на его сына Нох-хана, прибывшего на Кавказ несколько раньше своего отца, на сына этого последне­го Махмад-хана, на самуйского бека Шамулая [Гаджи-Шефи-бека], бывшего в большой дружбе с муллою Ярагским и поддерживавшего эту дружбу с другими тарикатистами, а также на табасаранских беков, среди которых тогда жил мулла Магомед, и других влиятельных в обществах лиц».
Шамулай описывается в официальных документах следующим образом:

«Гаджи-Шафи-бек, при бытности Гусейн-хана в Шекинской провинции, вооружил вес народ против правительства нашего, заставил его изменить присяге, данной Государю Императору, и принять таковую хану; подстрекал хана делать неслыханные тиранства, грабежи и убийства армянскому пароду, и если бы не его советы действовали, то хан не имел бы до того существования в провинции и не сделал бы столько зла и бедствии жителям, а особенно армянской нации, от какового ныне многого семейства страдают. Человек сей всю жизнь свою провёл в разных грабежах, зажигательствах и тиранствах народа и при всех ханах, управлявших Шекинскою провинциею, поступки его ознаменовались или вооружением против власти и набиранием разбойников подобных себе, или же низкою лестью и вкрадчивостью в доверенность хана, — и как-то, так и другое стяжал для того, дабы действовать самопроизвольно разорять народ».

Сурхай-хан не замедлил явиться на родину с запасом золота и разумеется был посыновнему встречен Нох-ханом, который, во главе вооруженной толпы, принял родителя в свои объятия. Но Сурхай не долго благодушествовал среди своих прежних подвластных, потому что Аслан-хан Кюринский и Казикумухский, по требованию генерала Краббе, поспешно собрал милицию, разогнал партию Ноха и выпроводил Сурхай-хана вместе с Бейбулатом из своих владений. Приятели удалились в сел. Кусур и стали оттуда скликать толпы лезгин, чтобы двинуться поближе к джарцам [здесь и далее под «джарцами» подразумевались все лезгины — т. е. лезгины, цахуры, рутулы и возможно ещё и аварцы, жившие по левому берегу реки Алазани], где сочувствие для них было уже вполне подготовлено предварительными сношениями народа с персидским правительством, через посредство его агентов. В свою очередь султан Илисуйский не согласился на требование бунтовщиков даже и под силою их угроз, но двоюродный брат его Бала-ага начал бунтовать, «приобретая с каждым днём себе приверженцев». Когда он увидел, что достаточно подготовил себе почву среди населения, то отправился к Аббас-Мирза просить о низвержении султана и о передачи ему его владений. От Самуха усердно поддерживали джарцев клевреты [сторонники] Шамулая, которые не щадили никого из проезжих, даже армян, бывших под защитой [«запрещением»] шах-заде. Последний, однако будто не замечал, что приказание его нарушается, и изъявляя самухцам полное свое благоволение, выразил неудовольствие Сурхаю за то, что он медленно собирает дагестанских лезгин и действует нерешительно.

Положение русских в Кахетии к 1-му сентября 1826 года было весьма незавидное, потому что враждебные им силы постепенно росли; возмущение коснулось уже преданных им доселе селений верхних магалов — Тальского, Джиныхского и Мухахского; илисуйцы волновались, а русские сами должны были ограничиваться только наблюдением, потому что не имели достаточно войск для одновременных движений на разные пункты и предотвращения там беспорядков. В русском лагере стояло не более полутора баталиона, которых опасно было даже двинуть с места, так как ежедневно доходили слухи, что джарцы намерены напасть на них. Бездеятельность и безмолвие с нашей стороны были главною причиною успехов крамолы, так как повсюду распространилась молва о русском бессилии и о возможности без труда истребить их войска. Спасением своим, русские были обязаны Шамхорской победе [3-го сентября 1826 года], которая, которая, по их мнению, приостановила решимость горских мятежников, насчитывавших в своих рядах уже свыше 2-х тысяч хороших воинов, и с первых чисел сентября, приступивших к систематическим нападениям отдельными партиями на разные населенные пункты, на драгунские и казачьи летние лагеря, которые были сожжены и т. д.

Из документов нам становится известно, что ближайший друг Мухаммад ал-Йараги — «Гаджи-Шефи-бек» со своими сторонниками также примкнул к освободительному вос­станию. Он имел ополчение в 350 человек, многие происходили из аулов Самурской долины [микрахцы, мискиджинцы], но в его отряде преобладали удины, цахуры и бабцийцы [нахский народ]. Наличие в отряде ас-Самухи христиан: удин и бацбийцев, а также лезгин-ши’итов из селения Мискинджа вызывает у нас особый интерес.

Столкнове­ния с армейским караулом происходили в древней столице Алпана [Кавказской Албании] — селении Кабала [Кудкашен]. Воюя за свободу и независимость, Шафи-бек ас-Самухи с южной стороны Шахдага и Базардюзи по­дошел к Ахты-пара. В рапортах местных царских командиров достаточно подробно описаны упомянутые события:

«Однако нельзя сказать, чтобы усилия Ноха и Заала остались бесследны в тех местах, на которые они их направили после неудачного похождения в Табасарани. Успеху их в этих пунктах они обязаны частью довольно удачному, предусмотренному Ермоловым, нападению 7-го июля Шекинского и Ширванского ханов с значительными силами на м. Сальяны, вследствие чего наши фонды в крае сразу упали, но еще большею частью усилиям Самухского наиба Аджи-Шефи-бека, Бумского магального на’иба Агарза-бека и многих других своих сотрудников. В среде их ратовал против нас даже и Нухинский полицеймейстер Хусайн-бек. Все эти лица, действуя одновременно в разных концах Дагестана, возбудили враждебные намерения против нас нескольких вольных обществ, начиная с непокорного нам дидойского, в враждебной деятельности которого не приняло участия одно только селение Готокорели. 11-го июля дидойцы собрались во всеоружии невдали от куткашенского магала, под предводительством своего главного возмутителя белада Бегая, и выжидали известия о результате сальянских событий. Но персияне в это время были прогнаны, и в Куткашен быстро следовала рота [3-я мушкетерская] апшеронского полка [поручика Войцеховича 2-го], посланная генерал-майором Краббе в распоряжение Шекинского коменданта майора Виниери для восстановления порядка».
Далее события развивались следующим образом, пользуясь этими обстоятельствами, «благоразумный» Куткашенский на’иб Бала-бек уговорил бунтливое население поскорее разойтись — и не мог повлиять только на одного ал-Хаджжи Шафи-бека ас-Самухи, который, удержав при себе партию в 120-ть человек, бросился с нею на «грабёж» в кабалинские магалы. Но на границе провинции он неожиданно наткнулся на царские караулы, «и партия его тотчас же скрылась в горы и разбежалась по домам», а при нём остались только четыре нукера, четверо микрахцев и четыре жителя селения Мискинджа.

22-го июля [1827 года] прибывшая Апшеронская рота была обращена в кабалинские магалы и двинулась по Куткашенскому ущелью для подкрепления народной Шекинской конницы, в числе 350 человек, посланной внутрь Дагестана, под предводительством Бала-бека, для установления порядка и поимки Шафи-бека ас-Самухи.

23-го числа [июля 1827 года], ночью, когда Шекинская конница стада биваком под одним из хребтов, Шафи-бек ас-Самухи, с своими двенадцатью приверженцами, напал на караул, расположенный в Бумском ущелье, но, потерпев здесь неудачу, отступил далее в Южный Дагестан.

26-го числа [июля 1827 года] Бала-бек прибыл в сел. Куруш, вытребовал отсюда, а затем и из сел. Ахты, старшин и доставил их в деревню Мичеклы. Перейдя на другой день к сел. Микрах и призвав к себе старшин этого селения, он потребовал у них всех шекинских и кубинских беглецов; но как выяснилось их, здесь уже не было, а оказалось только семейство Шафи-бек ас-Самухи, состоявшее из четырех женщин, которых, вместе с хозяином дома, поручили юз-баши отправить к полковнику Мищенко; семилетний же сын Шафи-бека ас-Самухи был спустя немного найден в вершинах Бумского магала, где его укрывал один шекинец.

29-го [июля 1827 года] числа курушские старшины в числе 30-ти человек были приведены к присяге перед ротою Апшеронского полка и дали четырех аманатов. Через три дня майор Виниери, для приведения в окончательное повиновение Вольных обществ Южного Дагестана, выслал 150-ть человек пехоты и 300 человек Ахтынской конницы, а на другой день, 3-го августа, и сам выступил вслед за ними с ротою Апшеронцев и 200 конных. 5-го августа [1827 года] он вытребовал у селения Мискинджа всех ширванских и кубинских беглецов и приступил к приведению на верноподданство неповиновавшихся нам доселе Вольных обществ. Шафи-бек ас-Самухи тем временем скрывался в [местных?] трущобах, где находил убежище и содержание у многих своих приверженцев.

Шафи-бек ас-Самухи, зная хорошо, что преданность, выраженная русским Вольными обществами Южного Дагестана, далеко не искренняя, готовая при первом удобном случае замениться враждою, не торопился прибегать к оккупационным властям с повинною. В этом поддерживал его и Нох-хан, уверявший, что в самом близком будущем готовится осязательный толчок для парализации чувств у дагестанцев. Нох-хан [Нух-хан] на этот раз оказался правдивым, потому что не прошло двух-трех недель, как в Дагестан явился посланный Аббас-Мирзою — Умалат, «с двенадцатью тысячами туманов», для найма горских народов в армию принца и вообще для возмущения их. Шамхал Тарковский окончательно перетрусил от сюрприза, явившегося в лице его отверженного зятя, и между прочим писал генералу Краббе:

«Без сомнения, все дагестанские народы предадутся ему и пристанут к нему, ибо несением и исполнением поручаемых им служб стеснены они и всегда желали приезда Умалата. По прибытии его с деньгами, обнадеживанием и одними уверениями мы уже ничего не сделаем, и никакого успеха быть не может. Остается только нам средство, чтобы десять тысяч войск непобедимых российских поставить в Дагестане, дабы дагестанцы обращали внимание и страшились их, и тогда уже, с одной стороны, показав им войска, а с другой — давая им уверение, можно сим способом удержать их мирно в домах своих. Без сего, клятвою и обнадеживанием никакого успеха в деле получить нельзя».

Однако Шафи-беку ас-Самухи не удалось встретиться с Умалатом: в двадцатых числах августа [1827 года], т. е. немедленно по прибытии Умалата, он был схвачен и, вместе с 12-ю своими приверженцами, Шекинским комендантом майором Виниери заключен в Нухинскую тюрьму. Местные власти и все благонамеренные люди торжествовали, а Виниери просил Сипягина:

«Дабы Аджи-Шефи-бек с шайкой своею был удален навсегда, и чтобы имя его, поколебавшее многие умы и привлекавшее к разбою, изглажено было навсегда в Шекинской провинции. Мошенник этот не должен более видеть своей родины — писал Виниери — и того места, где разбойнические дела его приводили в ужас народ. Никогда нельзя ожидать от него исправления, ибо врожденное зло, руководившее им доселе, останется в нем навсегда; никогда нельзя ожидать от него преданности к нашему правительству, ибо измену носит он как яд, и при первом случае будет путеводителем к бунту и мятежу».

Но ни торжество русской оккупационной власти по случаю поимки «фанатика» Шафи-бека ас-Самухи, наводившего ужас в особенности на армян, ни проклятия коменданта Виниери не одолели ловкости и других «врожденных» качеств завзятого тарикатиста: при препровождении его из Нуха в г. Тифлис, он бежал и очутился у джарцев. Здесь он явился к Джарскому старшине Махмуд-хаджжи «и так обольстил его своими хитросплетениями, что положительно заставил старика поверить себе». Он рассказал ему, что бежал не для того, чтобы избегнуть наказания и приняться за прежнее ремесло, а, чтобы пробраться к Аслан-хану и испросить его покровительства на прощение русских властей. В случае достижения цели, он обязывался служить верно и вечно, и, пользуясь дружбою с детьми Сурхай-хана, расставить им гибельную ловушку. Махмуд-хаджжи, удержав его у себя в гостях, донес об этом кн. Бековичу, а у Виниери ходатайствовал о прощении будто бы раскаявшегося плута. Кн. Бекович и Виниери также были усыплены его обещаниями и особенных препятствий ходатаю не поставили. Вследствие этого Шафи-бек ас-Самухи получил свободу и возвратился на прежнее место своего жительства. Дальнейшие сведения о данном персонаже отсутствуют. В завершении лишь отметим, что среди сторонников Сулайман-эфенди ал-Аварани ал-Кубали ’ад-Дагистани [1790–1832], погибших при обороне Гимры в 1832 году, упоминался некто ал-Хаджжи ‘Али-эфенди [Шафи-бек] б. Шамулай [ум. 1832]. Возможно здесь идёт речь об одном и том же лице.

Автор: ‘Али Албанви

АС-САМУХИ [араб.], САМУХСКИЙ [рус.] — нисба указывающая на принадлежность её носителя к селу Самуха [Самухи] Елизаветпольского уезда [ранее Самухский магал] Елизаветпольского округа // Источник: Генеральная карта Грузии на 1823 год [Электронный ресурс] Режим доступа: https://www.familytree.ru/maps/state/ru3/karta47.jpg, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 04.02.2024). — Яз. рус.
Литература / источники

1. Акты, собранные Кавказской археографической комиссией: Том II. Издательство: Тип. Главного Управления Наместника Кавказского. Тифлис. 1868. С. 285; 595; 596; 647; 655; 684; 803; 806. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://runivers.ru/lib/book3029/9487/, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 04.02.2024). — Яз. рус.

2. Агаев А.Г. Магомед Ярагский. Мусульманский философ. Духов­ный вождь дагестанского освободительного движения XIX ве­ка. — Махачкала: Издательско-полиграфический центр ДГУ, 1996. С. 59, 63. [Электронный ресурс] Режим доступа свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 04.02.2024). — Яз. рус.

3. Волконский Н.А. Война на Восточном Кавказе с 1824 по 1834 г. в связи с мюридизмом // Кавказский сборник, Том 11. 1887. С. 71–76. [Электронный ресурс] Режим доступа свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 04.02.2024). — Яз. рус.

4. Генеральная карта Грузии [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/eS27e, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 04.02.2024). — Яз. рус.

5. Ибрагимов Г.Х. Цахурский язык. — М. Наука. 1990. С. 11–12. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://vk.com/wall-154797180_845, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 04.02.2024). — Яз. рус.

6. История войны и владычества русских на Кавказе / Соч. Н. Дубровина. Т. 1. Очерк Кавказа и народов, его населяющих. Книга 1. Кавказ. 1871. С. 52; 53; 54. [Электронный ресурс] Режим доступа: свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 04.02.2024). — Яз. рус.

7. История войны и владычества русских на Кавказе / Соч. Н. Дубровина. Т. 1. Очерк Кавказа и народов, его населяющих. Книга 1. Кавказ. 1871. С. 52; 53; 54. [Электронный ресурс] Режим доступа: свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 04.02.2024). — Яз. рус.

8. История войны и владычества русских на Кавказе / Соч. Н. Дубровина. Т. 1. Очерк Кавказа и народов, его населяющих. Книга 1. Кавказ. 1871. С. 52; 53; 54. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://rusneb.ru/catalog/000199_000009_003861876/, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 04.02.2024). — Яз. рус.

9. История войны и владычества русских на Кавказе / Соч. Н. Дубровина. Т. 4. Деятельность князя Цицианова в Грузии. 1886. С. 135, 151; 152. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://rusneb.ru/catalog/000199_000009_003861871/, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 04.02.2024). — Яз. рус.

10. Кавказский сборник под редакцией генерал-майора Чернявского, Том 11. Тифлис: Типография окружного штаба, 1887. C. 10–12; 16–18; 24–25; 71–76. [Электронный ресурс] Режим доступа свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 04.02.2024). — Яз. рус.

11. Карта Российских владений за Кавказом 1836 год [Электронный ресурс] Режим доступа: свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 04.02.2024). — Яз. рус.
10. Наука и жизнь. 1977. С. 79. [Электронный ресурс] Режим доступа: свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 04.02.2024). — Яз. рус.

12. О ликвидации Самухского района Азербайджанской ССР (Указ от 28 января 1954 г.) //
Сборник законов Азербайджанской ССР и Указов Президиума Верховного Совета Азербайджанской ССР. 1938-1962 гг. Баку. 1962. С. 52. [Электронный ресурс] Режим доступа: свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 04.02.2024). — Яз. рус.

13. Обозрение российских владений за Кавказом в статистическом, этнографическом, топографическом и финансовом отношениях: произведенное и изданное по высочайшему соизволению. — СПб.: Тип. Департамента внеш. торговли, 1836. Ч. 3. С. 326; 327. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://elib.shpl.ru/ru/nodes/68552-ch-3-1836, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 04.02.2024). — Яз. рус.

14. Петрушевский И.П. Джаро-белоканские вольные общества в первой половине XIX века. — Махачкала, 1993. С. 95–96; 100–101. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/gk3Lb, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 04.02.2024). — Яз. рус.

15. Таривердиев Р.Б. Заиление Мингечаурского водохранилища. — Б.: Элм, 1974. С. 80. [Электронный ресурс] Режим доступа:  свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 04.02.2024). — Яз. рус.

16. Предложение гр. Гудовича д. с. с. Литвинову, от 19–10 декабря 1807 года, №1199. // Акты, собранные Кавказской археографической комиссией: Том III. Издательство: Тип. Главного Управления Наместника Кавказского. Тифлис. 1869. С. 230 [236] [Электронный ресурс] Режим доступа: https://runivers.ru/lib/book3029/9488/, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 04.02.2024). — Яз. рус.

16. Шопен И.И. Новые заметки на древние истории Кавказа и его обитателей. Санкт-Петербург. Тип. Н. Тиблена и К° (Н. Неклюдова). 1866. С. 307; 363, 403, 405. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://rusneb.ru/catalog/000199_000009_003568878/, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 04.02.2024). — Яз. рус.

17. Михеев А.А. Почвы Азербайджана. Материалы по изучению физико-химических свойств почв равнинного междуречья рек Куры, Норы и Алазани и их мелиоративного значения. Издание общества обследования и изучения Азербайджана. Баку. 1927. С. 1–2; 14; 20; 34. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://onlinebotany.az/pdf/as28.pdf, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 06.02.2024). — Яз. рус.