Дела Закона и индульгенции

                Тема беседы имеет важное значение для понимания спасения и правильного отношения к доброделанию с ним связанным. Апостол Павел учит: «Делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть» (Рим.3:20), а святитель Иоанн Златоуст говорит: «Усиливающийся спастись делами закона не имеет никакого общения с благодатью». О чем идет речь? Дело в том, что из-за неверного понимания добротолюбия в нашей Церкви и еретического учения о заслугах и индульгенциях Римско-Католической Церкви, многие решили, что совершение добрых дел, во – первых, искупляет грехи и приближает к Богу, а во – вторых, является необходимым условием спасения. Католики приняли догмат, согласно которому есть некая «копилка добрых дел», в которую полагаются все подвиги и добрые дела святых превышающие меру их личного спасения. За счет этой копилки Папа Римский своей властью может отпускать грехи остальным грешникам. Этот догмат породил учение об индульгенциях, упрощенный смысл которых заключается в торговле отпущением грехов: хочешь получить прощение всех прегрешений заплати деньги и получили соответствующую бумажку.  В эпоху крестовых походов индульгенции выдавались всем желающим повоевать за Папу или «Гроб Господень». Они служили средством банального рекрутинга всякого сброда и «джентльменов удачи». Когда дела того или иного Папы шли не очень, он выпусках очередной «займ», то есть начинал распродавать индульгенции. Погрязший в роскоши, которая возмутила даже Микеланджело, Папа Лев X нуждался в средствах, чтобы рассчитаться за роспись базилики Святого Петра. Чтобы покрыть долги, Лев X выпустил очередные индульгенции. Это настолько взбесило монаха-августинца Лютера, что он послал в публичной форме Папу и его окружение в известном направлении, что, как известно,  привело к расколку Католической церкви и возникновению протестантизма. Повторюсь, что в основе учения об индульгенциях лежит католическое понимание добра как заслуг Христа и отдельных святых, складируемых в некую копилку на небесах. И право распоряжаться сокровищницей есть только у Папы Римского. Соответственно, чем больше добрых дел, тем полнее кубышка, а значит отпущение грехов через индульгенции гарантируется всем желающим. Справедливости ради, необходимо отметить, что в 1567 году Папа Пий V запретил сей прибыльный бизнес. Но, по сути, это ничего не изменило. Согласно Катехизису Католической Церкви 1992 года, индульгенция — это: «отпущение перед Богом временной кары за грехи, вина за которые уже изглажена; отпущение получает христианин, имеющий надлежащее расположение, при определённых обстоятельствах через действие Церкви, которая как распределительница плодов искупления раздаёт удовлетворения из сокровищницы заслуг Христа и святых и правомочно наделяет ими». 
                В русском православии протестантское понимание добра обрело форму доброделания, то есть уверенности в том, что совершение благих дел как-то: милостыня, пожертвование на храм, помощь нуждаемся больным, приютам и так далее, является необходимым и достаточным условием спасения, открывающим врата Царствия Небесного. Многие решили, что благотворительность, сама по себе, является служением Христу и приближает ко спасению. Из такого понимания христианской добродетели, у протестантов и католиков зародились целые миссионерские движения, суть которых сводилась к помощи нуждающимся, преимущество в африканских и латиноамериканских странах, открытие миссий, больниц, школ, организация гуманитарных конвоев, поставки продовольствия, медикаментов и прочего. Не безызвестная мать Тереза, как раз этим и прославилась. Правда, ее потом обвинили в хищении 350 миллионов долларов, полученных на благотворительность, но не в этом суть. Добрые дела ради ближнего, несомненно, хороши и похвальны, но только, сами по себе, к спасению никак не приближают. Главное отличие Православия от остальных конфессий заключается в том, что у нас спасение идет через сердце, то есть через внутренний мир человека и его помыслы, а не через внешнюю, обрядовую сторону церковной жизни, как это регламентировано, например, в иудаизме, исламе и католицизме с его деноминациями. Так, главным условием благочестивой жизни правоверного мусульманина, иудея или католика является соблюдение предписанных религиозных норм. У евреев – хранение субботы, посещение синагоги, исполнение Закона, у мусульман – намаз, хадж, соблюдение Рамадана, у католиков – миссионерство, регулярная исповедь, причастие и послушание Святой Церкви в лице Папы.
                В Православии все требования церковной дисциплины отходят на второй план по сравнению с тем, что думает человек, к чему стремится, в каком состоянии находится его сердце, как источник всякого желания. «Бог судит не по результату, а по намерению», – учат святитель Иоанн Златоуст, Игнатий Брянчанинов и другие отцы. Это значит, что Богу не важно, что человек делает, а важно – ради чего он это делает, то есть, каково истинное его намерение и расположение сердца. Согласно учению святых отцов, задумать и приступить к осуществлению задуманного – в нашей власти, а вот завершить начатое – только во власти Бога. Если кто-то думает, что, поставив в церкви свечку, или подав милостыню, или пожертвовав на храм, он почти спасся и обрел милость у Бога, или совершил доброе дело, которое ему зачтется, то он сильно заблуждается. Христос прямо говорит: «Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное» (Мф.7:21), то есть, не всякий говорящий или делающий благое достоин спасения. Суть православия заключается в словах Христа: «Царствие Божие внутри вас" (Лк.17:21) и: «Из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления» (Мф.15:19). А в Книге Притч Бог прямо говорит: «Сыне, даждь Мне твое сердце» (Притч. 23:26). Все эти места из Священного Писания свидетельствуют о том, что Богу важно, на что направлены мысли человека, а не каков результат его, пусть и благой деятельности. Можно, поставить в церкви свечку, подать нищему на паперти, а после выхода из храма думать, как отомстить обидчику, обмануть начальника или по правдоподобнее наврать жене, направляясь к любовнице. Подаяние и свечку Бог не заметит, а все остальное обязательно запомнит. Можно каждое воскресение ходить на исповедь, всю жизнь заниматься благотворительностью, а после смерти угодить в геенну. Отеческий Патерик знает не мало таких примеров. Поэтому Игнатий Брянчанинов напоминает: «Добрые дела, естественные по чувствам, никак не могут заменить собою покаяния…В покаянии тайна спасения. Но мы как поступаем? – Оставляем указанное нам Богом спасительное покаяние и стремимся к упражнению в мнимых добродетелях, потому что они приятны для наших чувств, потом, мало-помалу, неприметным образом, заражаемся мнением и, как благодать не спешит осенить, увенчать нас, то мы сами сочиняем в себе сладостные ощущения, сами себя награждаем и утешаемся сами собою», то есть главное  в деле спасения – покаяние, которое есть возвращение на путь к Богу, а не мнимые добродетели. Причем, покаяние – совершенно не обязательно связано с исповедью. Это совершенно разные понятия. Но об этом мы поговорим отдельно.
                В Библии, еще задолго до Христа, было сказано: «Уклонись от зла и сотвори благо» (Пс.33:15). Это значит, что прежде, чем приступить к совершению чего-то доброго, нужно сначала уклониться от зла, то есть подготовить себя к такому служению. А это может занять годы. Если мы думаем, что без нашей помощи кто-то чего-то не получит или погибнет, то он ошибается, ибо в сердце своем невольно заменяет собой Христа и забывает, что Бог о каждом сущем печется гораздо более, чем любой из нас. Это не касается, естественно, тех случаев, когда человек  поставлен Промыслом в ситуацию экстренной помощи ближнему, без которой тот может пострадать или погибнуть. В этих случаях действует другой закон Христа: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя» (Ин.15:13). Поэтому не будем спешить делать добро, как советует один протестантский врач, а лучше последуем завету Спасителя: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его» (Мф.6:31), то есть разберемся сначала со своими мыслями, а уж потом займемся всем остальным, потому что «правда Его» – это вера и заповеди. Но главное, – нельзя видеть в доброделании условие своего спасения, иначе это прямой путь в погибель. Некоторые могут возразить: а как же слова Апостола Иакова: «Вера, если не имеет дел, мертва сама по себе» (Иак.2:17). На это можно ответить следующим образом. Апостол говорит о делах веры, которые выражаются, прежде всего, в исправлении самого человека, его следованию заповедям Евангелие, чего не может заменить никакая благотворительность.
                В нашем вопросе есть еще один немаловажный аспект. Уклонение от зла, о котором я говорил выше, подразумевает, прежде всего, изменение мышления, то есть переоценку ценностей. Важно, чтобы душа не только воспротивилась злому, но и устремилась ко благому, ибо бесцельно она существовать не может. И, если в состоянии зла она желает удовольствий, а потом мучается от последствий наслаждений, то, пребывая в добре или благе, она уже не ищет мирского, а всецело устремлена в будущее, то есть к Богу. И то, и другое отражает отношения человека к миру и себе, а не является нормами благочестивого поведения, как, например, благотворительность или миссионерство. Именно от отношения сердца к злому или доброму зависит спасение души, а не от поступков. Святитель Игнатий Брянчанинов писал: «Различать добро и зло принадлежит сердцу». Именно поэтому, зараженное схоластикой Фомы Аквинского и ересью предопределения Августина, католическое богословие оказалось не в состоянии постичь эту истину, и породило учение об индульгенциях. Ересь о спасении через доброделание оказалась настолько живучей и привлекательной, что заразила и нашу Церковь, будучи занесенной из протестантской Европы русскими офицерами в ходе наполеоновских войн. Адоптировавшись к условиям и специфике русского быта и менталитета, доброделание протестантского образца обрело свойственное только для России форму. Оно не стало догматом церкви, а наоборот – приспособило православие для своих нужд. Это выразилось в том, что наши иерархи не стала торговать индульгенциями, а благословили всякие добрые дела как условие спасения и проявление благочестия. Чаще всего это проявлялось в виде благословения  пожертвований и никак свободное волеизъявление верующего, а как норма церковной дисциплины.  При этом, как правильно нужно творить добро и с какой целью Церковь не объясняла. А ведь святитель Игнатий предупреждает: «Недостаточно быть добрым по естеству, надо быть добрым по Евангелию». Это означает, что в основе любой благотворительности, во-первых, должна лежать рассудительность, а во-вторых, добрые поступки являются таковыми, если лишены всякой страстности, привязанности, ожидания наград или благодарностей за понесенные труды. Смысл добра по Евангелию заключается в спасении души через исполнение воли Божьей, а не собственной.  Не научив этому, Церковь породила ситуацию, когда само вспомоществование, то есть форма осталась без содержания, и православная благотворительность превратилась в протестантскую «копилку добрых дел». Опасность такого подхода  заключается в следующем. Благотворитель, ставит своей целью не служение Богу, а конкретные действия на пользу Церкви, и таким образом, подменяет Творца тварью, что так характерно для протестантизма. При этом, важно не только как совершается добро, но и в какое время и при каких обстоятельствах, и главное – кто делатель? то есть, что им движет и каково его духовное устроение. Игнатий Брянчанинов по этому поводу писал: «Не только пагубен для нас грех, но пагубно и самое добро, когда делаем его не вовремя и не в должной мере, так пагубны не только голод, но и излишество в пище и качество пищи, не соответствующее возрасту и сложению. "Не вливают вина нова в мехи ветхи: аще ли же ни, то просадятся меси, и вино пролиется, и меси погибнут; но вливают вино ново в мехи новы, и обое соблюдется". Это сказал Господь о деланиях добродетели, которые непременно должны соответствовать состоянию делателя, иначе они погубят делателя и сами погибнут, то есть, предприняты будут бесплодно, во вред и погибель души, противоположно своему назначению».
                Правильное отношение к благотворительности, милосердию, миссионерству имеет непреходящее практическое значение. Всякий здравомыслящий, творит благо, ради спасения собственной души, ибо Христос сказал: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф.6:33), а Царство Божие пребывает в душе человека. Поэтому и заботиться нужно, в первую очередь о ней. Древние святые отцы, скрывались в пещерах и «пропастях земных», уходили в затворы, отрекались от мира, и никакой благотворительностью не занимались. Однако, несмотря на это, не только сами спасались, но и своими молитвами содержали мир. При благочестивом желании помощи ближнему, нужно всегда помнить, что Бог о каждой разумной твари, всегда позаботится лучше, чем человек, и поэтому не нужно вмешиваться в Его Промысел и предвосхищать Суд Христов, особенно, если нуждающийся об этом не просит, поскольку сострадать ближнему, руководствуясь чувствами, а не разумом – вредить и ему, и себе. Поэтому святитель Игнатий и пишет: «Водимые естественным милосердием пребывают во мраке под влиянием ложного, всезлобного миродержца». Другими словами, когда чувства и страсти преобладают над разумом и точным знанием Православной веры, то всякое благо обращается во зло, причем незаметно для неразумного доброхота. А значит удаляет грешника от спасения, ослепляя его разум делами не веры, а ложно понимаемого добра.