Саша Лев

(рассказ)

Саша родилась в один из тех дней, когда дождь сыпался из неба как мягкая крупа, и капли звенели по подоконнику, словно кто-то пальцем перебирал тонкие струны. Её назвали Александрой, но бабушка, которая  жила в Иерусалиме, первым делом прошептала:
— Лев. Она будет Лев.
— Как лев? — удивилась мама.
— Нет, — ответила бабушка, гладя лоб новорождённой. — Лев, как на иврите:  то есть сердце.

Так имя прижилось, как тайна, известная только своим: Саша Лев. Не просто Саша, а девочка с именем сердца.

С детства Саша видела странное. Она говорила, что каждое утро на кухне живёт лучик, который шепчет: «Сегодня всё получится». У неё были стеклянные глаза цвета лесного мёда и привычка спрашивать у дерева, как оно спит ночью.

Однажды, когда ей было семь, в школе попросили нарисовать свою семью. Саша нарисовала: папу, маму, себя — и что-то круглое, тёплое, светящееся над головами.
— Это кто? — спросила учительница.
— Это — сердце, — просто ответила Саша. — Оно висит над всеми нами, и если вдруг кто заболеет или поссорится, оно падает и становится тёплой подушкой. На нём можно полежать и снова стать добрым.

Когда ей исполнилось десять, папа уехал далеко и стал реже звонить. Мама грустила, сидя по вечерам в темноте. Тогда Саша достала коробку, нарисовала на крышке сердце, а внутрь положила записки:
— «Я люблю тебя».
— «Ты не одна».
— «Я вижу, как ты улыбаешься, даже если тебе больно».
Потом она подложила коробку под мамину подушку. Утром мама долго держала её на коленях и молчала.

Однажды, зимой, когда было особенно тихо, Саша вдруг сказала бабушке:
— А сердце может летать?
— Только если его не держат страх и злоба.
— Тогда я отпущу своё, — сказала девочка.
— Куда?
— В тех, кто потерял своё.

И Саша начала писать письма: детям из больниц, одиноким старикам, даже кошке, которую никто не забирал из приюта. Она подписывала: "Саша Лев". Не "Саша Иванова", не "Саша А.", а так, словно вся суть её в этом — Саша-Сердце.

Когда ей было четырнадцать, у неё вдруг пропали слова. Как будто всё, что было раньше — письмо, звук, голос — стало слишком малым для того, что она теперь чувствовала.

Тогда она начала рисовать: дома с глазами, деревья, обнимающие прохожих, небо, из которого сыплются буквы. Люди покупали её рисунки, а она покупала за это хлеб и кормила бездомных.

Однажды на стене школы появилось граффити: "СЕРДЦЕ — ЭТО ТЫ."

Все знали, чья это была рука.

Говорят, Саша Лев выросла.
Но если ты встретишь девочку, которая держит ладошку над кошкой, пишет записку на салфетке и оставляет её в трамвае,
или если вдруг в твой почтовый ящик упадёт письмо с одним словом — «Ты — не один»,
знай: она — рядом.

Саша Лев.
Саша — сердце.
Саша — ты.


Рецензии
Саша Лев
(рассказ)

Саша родилась в один из тех дней, когда дождь сыпался из неба как мягкая крупа, и капли звенели по подоконнику, словно кто-то пальцем перебирал тонкие струны. Её назвали Александрой, но бабушка, которая когда-то жила в Иерусалиме, первым делом прошептала:
— Лев. Она будет Лев.
— Как лев? — удивилась мама.
— Нет, — ответила бабушка, гладя лоб новорождённой. — Лев, как на иврите: לב, то есть сердце.

Так имя прижилось, как тайна, известная только своим: Саша Лев. Не просто Саша, а девочка с именем сердца.

С детства Саша видела странное. Она говорила, что каждое утро на кухне живёт лучик, который шепчет: «Сегодня всё получится». У неё были стеклянные глаза цвета лесного мёда и привычка спрашивать у дерева, как оно спит ночью.

Однажды, когда ей было семь, в школе попросили нарисовать свою семью. Саша нарисовала: папу, маму, себя — и что-то круглое, тёплое, светящееся над головами.
— Это кто? — спросила учительница.
— Это — сердце, — просто ответила Саша. — Оно висит над всеми нами, и если вдруг кто заболеет или поссорится, оно падает и становится тёплой подушкой. На нём можно полежать и снова стать добрым.

Когда ей исполнилось десять, папа уехал далеко и стал реже звонить. Мама грустила, сидя по вечерам в темноте. Тогда Саша достала коробку, нарисовала на крышке сердце, а внутрь положила записки:
— «Я люблю тебя».
— «Ты не одна».
— «Я вижу, как ты улыбаешься, даже если тебе больно».
Потом она подложила коробку под мамину подушку. Утром мама долго держала её на коленях и молчала.

Однажды, зимой, когда было особенно тихо, Саша вдруг сказала бабушке:
— А сердце может летать?
— Только если его не держат страх и злоба.
— Тогда я отпущу своё, — сказала девочка.
— Куда?
— В тех, кто потерял своё.

И Саша начала писать письма: детям из больниц, одиноким старикам, даже кошке, которую никто не забирал из приюта. Она подписывала: "Саша Лев". Не "Саша Иванова", не "Саша А.", а так, словно вся суть её в этом — Саша-Сердце.

Когда ей было четырнадцать, у неё вдруг пропали слова. Как будто всё, что было раньше — письмо, звук, голос — стало слишком малым для того, что она теперь чувствовала.

Тогда она начала рисовать: дома с глазами, деревья, обнимающие прохожих, небо, из которого сыплются буквы. Люди покупали её рисунки, а она покупала за это хлеб и кормила бездомных.

Однажды на стене школы появилось граффити: "СЕРДЦЕ — ЭТО ТЫ."

Все знали, чья это была рука.

Говорят, Саша Лев выросла.
Но если ты встретишь девочку, которая держит ладошку над кошкой, пишет записку на салфетке и оставляет её в трамвае,
или если вдруг в твой почтовый ящик упадёт письмо с одним словом — «Ты — не один»,
знай: она — рядом.

Саша Лев.
Саша — сердце.
Саша — ты.

Доктор Хаим Брош   21.06.2025 11:47     Заявить о нарушении