Удаленная история

Здесь была опубликована история, автор которой по своим причинам попросил снять ее с публикации. Администрация уважает просьбу, однако некоторые фрагменты и общий контекст, возможно, уже стали частью городского фольклора. Читайте на свой страх и риск.

Этот пост я наткнулся глубокой ночью, листая один из тех форумов, где тусуются любители пощекотать нервы историями про "реальный опыт". Обычно я пропускаю откровенные выдумки с летающими сковородками и говорящими призраками – скучно. Но тут привлекла пометка модератора: "Пользователь запросил удаление через 3 часа после публикации. Пост снят, но резонанс в тредах есть. Осторожно." Интригующе. Почему удалил? Испугался? Понял, что выдал слишком много? Адреналинчик подскочил. Я, как идиот, потратил два часа, копаясь в кэшах и архивах, пока не нашел почти полный текст на каком-то левом зеркале форума. Жадно начал читать.

Парень из нашего города (назовем его Макс) писал без особых литературных изысков, сухо, даже буднично. Он увлекался урбан-исследованиями – фотографировал заброшенные заводы, станции, проникал в старые здания. Его последний проект касался старого Дома Культуры "Заря" на окраине, того самого, что лет пятнадцать как стоит заколоченный, медленно рассыпаясь под слоями граффити и городской пыли. Место мрачное, с дурной славой еще с совковых времен – то ли директор там повесился, то ли во время ремонта кого-то замуровали. Стандартный набор городских страшилок.

Макс решил провести там ночь. Не для острых ощущений, уверял он, а для серии атмосферных снимков лунного света через разбитые окна. Он подробно описал, как пробрался внутрь через полуразрушенный подвал, как тяжело пахло сыростью, плесенью и чем-то еще – сладковато-кислым, напоминающим гниющие яблоки. Как пыль висела в лучах его фонаря густым туманом. Как тишина внутри была не просто отсутствием звука, а чем-то плотным, давящим.

Первые часы прошли относительно спокойно. Он сделал несколько кадров в огромном, как пещера, зрительном зале с обвалившимся потолком. Потом решил исследовать служебные помещения за сценой. Там было еще темнее, воздух – тяжелее. В одной из комнат, похожей на бывший кабинет, его луч фонаря выхватил из мрака старый, обитый потрескавшейся кожей диван. И на нем – потрепанную, толстую папку с надписью "Архив. Кружок Краеведения. 1978-1985".

Макс, как истинный исследователь, не удержался. Он сел на пол, прислонившись к стене напротив дивана, и открыл папку. Внутри были не отчеты о походах за грибами, а что-то совсем другое. Листки, исписанные неровным, нервным почерком, рисунки странных символов, вырезки из газет о несчастных случаях в районе "Зари" (падения с высоты, странные исчезновения дворников), и несколько фотографий самого здания в разные годы, на одной из которых у входа стояла группа подростков с серьезными, почти испуганными лицами. Среди бумаг выделялся блокнот в твердой синей обложке. Дневник. Автор подписывался только инициалами: "С.Г.".

Макс привел несколько выдержек, которые успел прочитать или сфотографировать перед тем, как... Ну, перед тем, как все пошло не так.

*"12 ноября 1982 г. Сегодня Гена показал "Место". Тот самый угол в подвале котельной, где зимой 79-го нашли сторожа Петровича. Говорят, он замерз, но старики шепчут – его "забрали". Гена говорит, Петрович что-то знал. Что именно? Гена пожимает плечами. Но "Место" – оно особенное. Стоишь там, и кажется, будто кто-то стоит за спиной и дышит тебе в шею. Холод такой, костяной, не от мороза..."*

"3 декабря 1982 г. Эксперимент №1. Принесли диктофон (папин "Романтик", он убьет меня, если узнает). Ставим на "Место" в 23:00. Записывали час. Прослушали – тишина. Но... ближе к концу, на фоне – слабый шепот. Неразборчиво. Повторили раз десять. Катя услышала: "...не ходи...". Жуть."

"17 января 1983 г. Гена пропал. Не пришел в школу три дня. Пошел к нему домой. Бабка говорит, уехал к тетке в деревню. Врет. Вижу по глазам. Она боится. Спросил про "Место" – она креститься начала, вытолкала. Что случилось с Геной? Он что, попробовал войти с ним в контакт? Как он обещал? Идиот!"

*"30 января 1983 г. Страшно. За мной следят. Не люди. Тени в подъезде. Шаги за спиной, когда никого нет. Дома тоже. Сегодня ночью проснулся – в углу комнаты, у шкафа, стоит что-то темное, выше человеческого роста. Не шевелится. Просто стоит. Закрыл глаза, считал до ста. Открыл – пусто. Но запах... тот самый, из "Зари". Сладковато-кислый, гнилой. Я понял. Оно вышло. Оно знает, что я знаю. И оно не хочет, чтобы знали другие. Папка должна быть спрятана. Надежнее. В "Месте". Может, там... Оно не подпустит к ней других."*

На этом дневник С.Г. обрывался. Макс писал, что мурашки бежали по спине. Он сидел в этом пыльном кабинете, посреди ночи, в мертвом здании, и держал в руках свидетельство какого-то безумия или... чего-то гораздо более реального. И тут он услышал.

Не стук. Не скрип. Это было... дыхание.

Глубокое, хриплое, с влажным присвистом. Оно доносилось не из коридора. Казалось, оно исходит из самой стены за его спиной. Из того самого угла, где он сидел.

Макс замер. Фонарь дрожал в его руке. Он боялся повернуть голову. Воздух стал ощутимо холоднее. И запах... тот самый, описанный в дневнике, сладковато-кислый запах тления, стал густым, почти осязаемым. Он накатывал волнами из темноты коридора.

"Надо уходить. Сейчас же", – пронеслось в голове. Он судорожно начал скидывать листы обратно в папку, роняя некоторые на пол. Дыхание за спиной участилось. Теперь оно звучало не как один источник, а как несколько – тихое, прерывистое сопение где-то у пола, и то самое, громкое, хриплое – прямо за спиной, почти у самого уха. Холод пробирал до костей.

Он вскочил, в панике не глядя сунул папку под диван (куда ее спрятал С.Г.?), схватил рюкзак и фотоаппарат и бросился к выходу из кабинета. В дверях он на миг обернулся, свет фонаря метнулся по комнате. В углу, у стены, где он только что сидел, пыль висела не просто туманом. Она клубилась, формируя нечто высокое, бесформенное, но невероятно плотное. И в этих клубящихся тенях пыли мелькнуло что-то, напоминающее два тусклых, не отражающих света уголька. Как глаза.

Макс выбежал в коридор и помчался к выходу из служебной зоны, к сцене. За спиной он слышал не шаги. Слышалось шуршание – будто что-то очень большое, сухое и жесткое волочилось по полу, по пыли. И дыхание. Оно было везде – впереди, сбоку, но сильнее всего – сзади, догоняя его.

Он выскочил на сцену. Лунный свет через дыры в крыше падал призрачными столбами. И в одном из этих столбов, посреди сцены, стояла фигура. Высокая, темнее самой темноты вокруг. Контуры ее были размыты, как у пламени дыма, но силуэт угадывался – неестественно худой, с непропорционально длинными руками. Голова была чуть склонена. И снова эти два уголька – тускло тлеющие точки во тьме, обращенные прямо на него.

Макс закричал. Не от страха, а от чисто физического ужаса, сжавшего горло. Он рванул не к главному выходу (до него было далеко), а к тому самому пролому в стене подвала, через который залез. Шуршание и дыхание настигали. Он чувствовал ледяное дуновение в затылок. Он нырнул в пролом, царапая руки и лицо о бетонные края, кубарем скатился по груде мусора вниз и побежал, не оглядываясь, по темным улицам промзоны к редким огням спальных районов.

Дома, запершись на все замки, он начал писать свой пост. Он был в истерике. Он клялся, что "оно" последовало за ним. Что запах тления теперь витал в его квартире, слабый, но отчетливый. Что по ночам он слышит то самое шуршание за дверью спальни. И самое жуткое – он упомянул, что перед бегством, мельком глянув на сцену, он заметил кое-что. На груди у темной фигуры, там, где должно быть сердце, слабо светился, как гнилушка, нарисованный на "архивной" фотографии значок – эмблема кружка краеведения ДК "Заря". Значок, который носил С.Г. на той самой фотке из папки.

Пост заканчивался почти истерическим предупреждением: "Не ходите в "Зарю"! Не ищите эту папку! Оно не просто там живет. Оно охраняет. Оно знает, кто знает. И оно приходит..." И координаты ДК "Зари", разумеется.

Потом – просьба об удалении. И исчезновение аккаунта.

Я прочитал это, сидя в своей уютной кухне, с чашкой горячего чая. Город за окном шумел привычной ночной жизнью. Но по спине ползли ледяные мурашки. "Зарю" я знал. Мрачная, обшарпанная коробка на отшибе. Ничего особенного. Просто заброшка.

Но детали... Этот запах. Макс описал его так же, как и С.Г. в дневнике. Шуршание. Дыхание. И этот значок... Слишком специфично для выдумки. Адреналин, тот самый, желанный и острый, ударил в голову. Неужели правда? Неужели где-то здесь, в моем городе, среди ржавых гаражей и панелек, притаилось это? Охраняющее какую-то забытую, безумную тайну 80-х?

Разум говорил: "Бред. Парень перегрелся, начитался городских легенд, испугался своей тени в заброшке и раздул из мухи слона". Но что-то щелкало внутри. Любопытство? Жажда острых ощущений? Или... тот самый древний страх перед Тьмой, которая может быть реальной?

Я не снимал квартиру, как герой первой истории. Я просто... поехал посмотреть. Днем. При свете солнца. Просто проехать мимо. "Заря" стояла, как и описывали – серая, облезлая, с забитыми досками окнами и граффити "Здесь был Вася". Ничего особенного. Просто уродливая руина. Я припарковался неподалеку, вышел, сделал пару кадров на телефон. Тишина. Только ветер гуляет по пустырю, гоняя пластиковые пакеты.

И вдруг... откуда-то снизу, из-под земли, видимо из того самого подвала, донесся звук. Не шуршание. Не дыхание.

Глухой, тяжелый, одиночный удар. Как будто кто-то огромный и сильный ударил кулаком по бетонной плите изнутри.

Я замер. Сердце колотилось где-то в горле. Солнце вдруг показалось не таким ярким. Я всмотрелся в пролом подвала, тот самый, что описал Макс. Там была только чернота. Но мне показалось... нет, я увидел, как на секунду эта чернота стала гуще. Как будто что-то огромное и абсолютно черное на мгновение заполнило проем изнутри, заслонив слабый свет, проникавший вглубь. И снова – запах. Слабый, едва уловимый на ветру, но не спутаешь. Сладковато-кислый. Гниль.

Я не бежал. Я почти машинально сел в машину, завел ее и уехал. Спокойно, без паники. Но внутри все кричало. Разум цеплялся за логику: "Эхо? Обвал? Бродяги? Галлюцинация от самовнушения?" Но та часть мозга, что отвечает за древний, животный страх, знала правду. Оно было там. Оно есть там.

Теперь я понимаю, почему Макс попросил удалить пост. Это не просто страх. Это понимание, что ты прикоснулся к чему-то, что не должно было быть потревожено. К чему-то древнему, злому и... охраняющему свою территорию. И написав об этом, рассказав миру, ты невольно стал маяком. Ты признался, что знаешь. А Оно, как писал С.Г., не любит, когда знают.

С тех пор прошло несколько недель. Я не езжу в тот район. Стараюсь не думать о "Заре". Но по ночам... По ночам городские звуки за окном иногда складываются в странную мелодию. Шум ветра в вентиляционной шахте звучит как слабое, хриплое дыхание. А когда в полной тишине вдруг слышится шорох – не мышиный, а тяжелый, сухой, будто что-то огромное и жесткое ползет по полу в соседней комнате... Я замираю. Я не дышу. И жду.

Жду, когда запах гниющих яблок заполнит комнату. Жду, когда в углу, за шкафом, сгустится тьма плотнее ночи. Потому что теперь я тоже знаю. И Оно, охраняющее свою мрачную тайну в сердце моего города, может об этом узнать. И прийти проверить.

Путь назад закрыт. Знание – это дверь. И ее уже не захлопнуть.