Дон. Казаки служилые и воровские

Территория Войска Донского, в том числе и современная Ростовская область, представляет собой обширные просторы, полные исторических событий и культурных преобразований. Сегодня здесь проживает несколько миллионов человек, однако в XVII веке, когда казаки служили Московскому царю, их число составляло всего около 20 тысяч. Это время было наполнено не только отвагой и героизмом, но и прискорбными явлениями, такими как бродяжничество и разбоевщина, которые также находили свое место на донских землях.

В этом историческом контексте нельзя не упомянуть кочующих ногайцев и особое сословие жителей — сходцев, которые уезжали с территории сопредельных государств, главным образом из Руси. Причины их бегства были разнообразны: от голода в эпоху Бориса Годунова до смуты и церковного раскола. Многие из сходцев стремились получить статус казаков и вливались в ряды служилых, становясь голутвенными казаками, но среди них присутствовало и множество тех, кто избирал более криминальные пути для выживания.

С одной стороны, служилые казаки необходимы были для защиты торговых путей, а с другой — сталкивались с ненавистью и противостоянием со стороны разнородной массы воровских казаков и бродяг. В условиях дикой степи жестокая борьба за выживание часто вынуждала людей принимать крайние меры. Таким образом, хотя казаки и являлись символом свободы и военной силы, история Донского края полна не только побед и свершений, но и противоречий, затрагивающих вопросы морали, закона и осмысленного существования. В данном исследовании мы более подробно рассмотрим феномен воровских казаков и обстоятельства, способствовавшие их появлению и эволюции в контексте сложной социальной структуры XVII века.
Походы донских казаков на Волгу, имеющие характер воровства, стали серьезной проблемой, на которую войско Донское начало активно реагировать. В 1627 году на Войсковом круге под давлением правительства было принято решение о запрете казачьих экспедиций за зипунами на Волгу. Эта информация стала известна благодаря астраханским стрельцам М. Иванову и А. Семенову, а также татарину Е. Акимбетову, которые посетили круг и впоследствии детализировали обстоятельства принятия этого решения в Астрахани. Их сообщения были отражены в отписке астраханских воевод, доставленной в Москву 5 сентября 1627 года. В опубликованной части отписки упоминается само решение войска о запрете, однако более интересной является не опубликованная начальная часть, в которой объясняются причины для такого шага.

Кроме того, в отписке представлены подробности доклада войска Донского, направленного в Астрахань. Учитывая, что сохранилось лишь немного войсковых отписок, адресованных местным воеводам и описывающих события на месте, данный текст становится ценным примером военного документооборота и методов, которые использовали войсковые власти для информирования местной администрации.

В рассказах стрельцов и татарина после основной части отписки отражено, как проводился Войсковой круг и какими способами войсковой атаман Е. Радилов стремился добиться отмены походов на Волгу. В частности, 5 сентября 1627 года в отписке астраханских воевод сообщается царю Михаилу Федоровичу о том, что они выступали с запросами о ситуации на Дону, в частности, касающимися возможного прибытия турок под Азов. Они сообщали, что к ним поступила информация о прибытии на Азов шести кораблей с турецкими людьми, и это стало предметом их беспокойства и уважительных запросов к царю о дальнейших действиях.
И обернувшись, государь, те каторжные люди скоро вернулись к Царю городу. А они, государь, атаман Епиха Радилов с товарищами, после получения известия отправились в улус Казыев на ваших непослушных подданных, которые не желают оставаться в холопстве под вашей царской властью. В улусе Казыев они произвели погром и захватили пленников. На допросе, государь, пленники сообщили, что крымский хан Магмет Гирей и калга Шан Гирей царевич сейчас в Крыму со всеми своими войсками, и, как говорится, у них есть намерение сражаться на ваших землях – на Украину, с четырьмя мурзами из рода Мансыровых и четырехтысячным войском. Однако крымский хан Магмет Гирей и калга Шан Гирей приказали этим мурзам не вести войну на ваши земли и не отпускать другие войска на Украину, так как они находятся с вами, великий государь, в мире. Также они, государь, слышали, что крымский Магмет Гирей и калга Шан Гирей планируют начать войну с Литовским государством.

А стрельцы, государь, которые прибыли с Дона – Мишка, Агейко и татарин Евгастейка, рассказали, как они на Дон прибыли на Яр, на урочище Монастырское, где донские казаки под предводительством атамана Епихи Радилова собирались. Атаман велел всем казакам при всех собрать сведения и огласить их вслух. И, как сообщают, в то время, когда Мишка и его товарищи были на Дону, к ним присоединились казаков, которые ушли на море на восьми суденышках для захвата добычи под крымскими и азовскими войсками.

Слухи на Дону распространились о том, что казаки-вора, находившиеся на Волге, обокрали караван, и атаман Епиха Радилов с товарищами отправили в верхние городки к атаманам, с которыми зимовали те казаки, что сейчас воруют на Волге. Атаман Данилко с товарищами предупреждены о необходимости следить за безопасностью на Яру, где казаки должны были оставаться.

Другие атаманы и казаки из верхних городков, которые зимовали с этими ворами, были угощены, и возникли силы на урочище Монастырском. Там, государь, атаман Епиха Радилов и его товарищи лишили их имущества и разграбили. Торговцы, которые торговали с этими ворами, также стали жертвами грабежа казаками. В итоге, была дана строгая команда, что никто с Дона не сможет идти на Волгу для воровства, и любой, кто ослушается, пожнет смерть.

Казаки же, государь, отправились под улус Казыев для отгона скота. И в это время из Азова в Казыев улус ехал внук князя Касая Бий Арыслан мурза Канмаметев, с тридцатью тремя татарскими людьми. Донские казаки напали на этого мурзу и убили десять татар, а десять других сумели сбежать, но Бий Арыслан мурза и тридцать татар были захвачены и привезены на Дон. Теперь, государь, мурза и его товарищи находятся у казаков на Дону.

Царь Михаил Федорович, стремившийся укрепить дисциплину и законность среди казачества, настоятельно требовал именовать лишь служилых казаков, чтобы оградить их репутацию от позора, связанного с разбоем и криминальной деятельностью воровских казаков. Эта попытка разделить два мира — мир доблести и порядка, олицетворяемый служилыми казаками, и мир хаоса и беззакония, представленный бродягами — не увенчалась успехом. В результате, в исторической памяти осталась единая терминология, которая не могла полностью отразить сложность социальных процессов и противоречий. Такой лексикон упростил понимание явлений, где исключительно положительные и негативные аспекты существовали в одном и том же контексте, создавая порой запутанные и неоднозначные представления о казаках как о социальном явлении. Это наследие продолжает оказывать влияние на восприятие казачества в общественном сознании и по сей день, став частью богатой и многогранной и противоречивой истории этого Дона.

До сих пор в учебниках истории, а также в повседневном восприятии общества, воровские казаки нередко представляются как герои, символизирующие борьбу за независимость и бунт против угнетения. Эта точка зрения во многом сформировалась под влиянием советских историков, стремившихся воспеть образ казачества как борцов за свободу. Однако те, кто противостоял разбойничеству и защищал торговые пути, зачастую оказывались в роли «врагов» казачества и национальных интересов. Такой подход создал искаженное представление о реальной жизни казаков в XVII-XVIII веках и вновь поднял старые раны, ставя под сомнение историческую истину.

Наследие воровских казаков продолжает оказывать значительное влияние на наше восприятие казачества, отражая сложные и противоречивые аспекты их сущности, где переплетаются идеи свободы, выживания и криминала. Этот исторический парадокс требует внимательного анализа и осмысления, чтобы углубить наше понимание казачьей идентичности и её роли в российской истории. Лишь в результате такого исследования мы сможем лучше понять культурные и социальные контексты, которые определяли жизнь казаков, а также осознать многогранность их наследия, которое продолжает вызывать интерес и дискуссии в современных научных и культурных кругах