Шпионские страсти - 3

10. Ленинград
По приезде домой началась обычная производственная суета. Надо было наладить серийное производство. Это было поручено мне, как ведущему конструктору. Дело было не простым, но производство удалось наладить, и мы начали регулярно отгружать продукцию на флот. Забыть Тоню я, конечно, не мог. Но память о ней потихоньку стиралась, в моей жизни появились другие увлечения, в том числе личного характера. Одним словом, жизнь налаживалась.
Как-то меня вызвал главный инженер и попросил съездить в Ленинград, в Арктический институт, помочь наладить последнюю модель нашего спектрометра. Он пользовался большим спросом, и мы поставляли его в разные концы Союза. Непонятно почему, но в Институте он выдавал неверные показания. Арктический институт был не самый обычный, как можно было предположить из его названия. Последнее предполагало присутствие бородатых полярников, привозивших из Арктики лед для известных только им целей. Исследование льда там действительно было, но больший интерес представляло то, что происходило подо льдом. Как известно, лед — это застывшая вода, и по нему можно ходить, лучше в валенках. Но подо льдом скрывается огромный подводный мир со своими горами и долинами. И посмотрев на карту, было очевидно, что подо льдами Ледовитого океана проходит кратчайший путь от Союза к берегам Северной Америки. Что очень пугало империалистов США неотвратимостью последствий в ответ на их агрессивный милитаризм. Но для этого необходимо знать рельеф дна, течения, толщину льда и многие другие материи. Для изучения этого всего и трудились ученые, используя, в том числе и наш спектрограф.
В Ленинград командировали меня и Жеку – моего бессменного помощника. Мы с ним, налаживая наши изделия, изъездили весь Союз, и везде нас встречали как родных. Прибор, установленный в Арктическом институте, был чрезвычайно важен для подводников. Поэтому командировка была ответственной. Впрочем, мы всегда относились к своим обязанностям в высшей степени ответственно.
Приехали в Ленинград и прямиком отправилась в институт, где нас с нетерпением ждали. Причина была проста, спектрометр позволял получить такую точность измерения, которую не давал ни один зарубежный аналог. На проходной строгая охрана проверила документы и сопроводила в нужную лабораторию. Бородатый начальник лаборатории угостил чаем с плюшками и оставил наедине с прибором. При этом сказал, чтобы мы не особенно торопились, потому что в Ленинграде есть на что посмотреть, и назавтра запланирована экскурсия в Петергоф на институтском катере на подводных крыльях.
По-хорошему, справиться с заданием можно было за день, но красоты северной столицы и желание увидеть фонтаны Петергофа, да еще прокатиться по Финскому заливу на быстроходном катере, разбудили фантазию, и мы не торопились. Подключили прибор, провели предварительные настройки и отправились в гостиницу, тут же на Василевском острове.
11. Петергоф
На следующий день ровно в 9-00 в номер вежливо постучались. Перед дверью стояли двое. Мужчина, по которому было видно, что он старый морской волк, который, правда, не плавал дальше Финского залива, но свои маломерные суда любил. И блондинка в очках, о которой можно было сказать одно – для женщины она слишком много знает. Они представились. Капитана звали Карл, он был эстонец, девушку – Марина. Если назначение Карла было понятно, то Марина пояснила, что она наш гид по Петергофу и покажет нам все его достопримечательности. Катер уже ждал на берегу реки Смоленки, капитан занял место у штурвала, лихо заложил вираж, явно пытаясь произвести впечатление, и катер вылетел на Малую Неву по направлению к Финскому заливу. Пока плыли по Малой Неве, Марина прочитала лекцию об истории Васильевского острова, его достопримечательностях и предприятиях, который располагались на берегах. Карл выжимал из катера все, на что тот был способен. Было впечатление, что мы не плывем, а летим над водой. Где-то через полчаса пришвартовались в Петергофе, и Марина начала экскурсию.
Карл сказал, что красоты Петергофа его не интересуют, он их видел многократно, и поэтому побродит в одиночестве по аллеям. Договорились встретиться на пирсе в 18-00. Марина повела нас по традиционному маршруту, вначале мы обошли весь нижний парк, пообедали в кафе и отправились в верхний парк. Марина не умолкала, оправдывая впечатление женщины, которая знает гораздо больше, чем положено обычной ленинградке. Правда она обмолвилась, что на самом деле, профессия гида – ее не основная специальность, чем еще больше удивила меня. Но все заканчивается, закончилось и экскурсия по Петергофу.
Мы вернулись на пирс, где стоял наш катер. Удивительно, но Карла на катере не было. Осмотрелись вокруг, капитана нигде не обнаружили. Решили подождать час – другой. Казалось, это происшествие не удивило Марину. По ее реакции можно было догадаться, что она ожидала чего-то подобного. Мы встревожились, это никак не вписывалось в наши планы. В городе был прибор, который требовал настройки, а мы прохлаждаемся где-то, пусть даже в сопровождении официального лица. Марина намекнула, что как каждый капитан, Карл неравнодушен к рому. И скорее всего с такими же заблудшими душами поглощает его в укромном кафе. Обойти все кафешки было нереально, катер был без капитана, сумерки сгущались. Марина успокоила нас, сказав, что, когда Карл оторвется от рома, то вернется на электричке.
Мы весьма удивились, когда Марина заявила, что оставим капитана здесь, а сами уплывем в Ленинград. Она без труда доставит нас в гостиницу, так как управляет катером не хуже Карла. Погрузились в катер, Марина включила мотор и катер рванул вперед. В поисках капитана мы потратили много времени, и уже стемнело. Мы были сухопутными жителями со Средне Русской возвышенности, и плавать по Финскому заливу, да еще ночью, нам не приходилось. Поэтому, естественно, волновались.
И вдруг, когда, казалось, что все страхи позади, а впереди благополучное завершение приключения, катер странно чихнул и мотор заглох. Вот теперь, кажется, проблемы возникли уже серьезные. Однако, Марина была спокойной. Заявив, что сейчас все наладит. А чтобы мы не болтались без дела, отправила нас в каюту, где угостила кофе. Пока пили кофе, она сказала, что в любом случае доставит нас по адресу. Пошутила: «Я несу за вас моральную ответственность, и институт не простит, если два ценных работника сгинут на просторах Финского залива. Тем более, - добавила она, - что такие случаи крайне редкие». После этого она отправилась чинить мотор. На нас кофе подействовал странно, неожиданно мы заснули.
12. Финляндия
Когда очнулись, была ночь, катер качался на волнах, мотор не работал. Выглянув из каюты, увидели, что катер был пришвартован к кораблю и Марина с кем-то разговаривает. Увидев наши удивленные лица, сказала, что катер починала, но сбилась с курса и оказалась в нейтральных водах, где, как назло, катер вновь сломался. Здесь нас обнаружили финские пограничники, они возьмут катер на буксир и доставят к себе на базу. Она уже отправила радиограмму своему начальству с описанием происшествия. Завтра, катер починят, но пока надо подняться на корабль.
Неисправный катер был взят на буксир, и под покровом ночи корабль поплыл в темноту. Молчаливый помощник капитана отвел нас в каюту и запер. После чего до нас дошло, что ситуация не такая, как представила Марина. Я подошел к двери и начал барабанить. Дверь открылась, передо мной стоял матрос, который, как оказалось не понимал по-русски. Жека в резких выражениях потребовал капитана. Через некоторое время появился офицер и Марина.
Я спросил Марину: «Что это значит?».
Та очень спокойно ответила: «Вас похитила иностранная разведка. Через некоторое время вы будете в Финляндии. О том, что вас похитили никто не знает. Все будут думать, что наш катер утонул. Карл уже давно на дне Финского залива. Положение ваше безнадежно. Так что крепко задумайтесь о своей судьбе».
Я опешил: «Какую ценность для иностранной разведки мы представляем?».
Марина резко ответила: «Им виднее», - и дверь закрылась.
Мы начали гадать что же происходит. Конечно, спектрограф имеет несомненную ценность для военных. Недаром его заказывали предприятия, работающие по военной тематике. Но сейчас почти каждый НИИ работает по гражданской и военной тематике. Посовещавшись, решили ждать, что будет дальше. Была ночь и поэтому решили поспать. Под мерный гул мотора заснули.
Утром нас разбудил матрос. Он принес по чашке кофе и паре бутербродов. Потребовали отвести умыться, что было беспрекословно исполнено. После этого позавтракали. После завтрака нас провели в каюту капитана, тут же была Марина. На палубе началась суета, которая всегда сопровождает швартовку. Мы поняли, что корабль пришел на базу, и сейчас начнется самое главное. Понимая это, я резко заявил: «Мы граждане Советского Союза и требуем возвратить в свою страну». На это Марина спокойно ответила: «Вы уже числитесь как погибшие в результате несчастного случая. Поэтому в ваших интересах вести себя скромнее». Капитан что-то произнес на английском, Марина ответила ему. После этого повернулась к нам и сказала: «Предлагаю сотрудничество с властями Финляндии. Это в ваших интересах».
Я ответил: «Ни о каком сотрудничестве речи быть не может. Мы требуем возвращения домой». После этого два здоровенных матроса отвели нас обратно в каюту. Спустя час или чуть больше те же два матроса открыли дверь и пригласили нас на выход. На палубе стояли капитан и Марина. Она сказала: «Сейчас вас отвезут в гостиницу, где вы найдете все необходимое. Еще раз напоминаю, что для своей страны вы уже не существуете. Поэтому постарайтесь трезво оценить ситуацию».
Под конвоем мы сошли по трапу на пирс и прошли на берег, где ждали две машины с затемненными стеклами. Нас с Жекой посадили в разные машины. Куда ехали я не видел. Наконец машина остановилась и меня высадили.  Мы были в каком-то дворе, обнесенном высоким забором. Второй машины не было. Марины тоже не было. Меня проводили в двухэтажное здание и провели в комнату на втором этаже. Она была достаточно просторная с удобной мебелью. Сопровождающие вышли, замок в двери щелкнул. Я остался один. Усевшись в кресло, начал напряженно размышлять.
То, что это не случайная акция и она мало связана с нашей командировкой в Арктический институт, было очевидно. Спектрограф, который мы должны были наладить, не представлял особой ценности, хотя и использовался подводниками. Эти приборы мы устанавливали на многих предприятиях, и, хотя он давал показания лучше зарубежных аналогов, похищать его разработчиков было глупо. С другой стороны, как показали испытания в Североморске, наши сонары существенно превосходили мировые аналоги. И они уже представляли несомненную ценность для противника. Получить ведущего конструктора было бы целесообразно со всех точек зрения. Во-первых, если удастся переманить его на свою сторону, то это экономило много ресурсов. Кроме того, заставив нас работать, можно было рассчитывать получить более совершенный прибор и наладить его производство в то время, как Советский Союз имел бы на флоте старые модели.
Щелкнул замок, и блондинка в откровенном мини и белой кофточке вкатила столик, уставленный различными блюдами. Посреди красовалась бутылка вина и почему-то два бокала. Блондинка, приветливо улыбаясь, прощебетала что-то на финском. На что я мрачно произнес: «Thank You». Услышав английскую речь, она расплылась в улыбке, перенесла тарелки на столик передо мной, сделала книксен и вышла. В открытую дверь я заметил амбала, который ждал ее в коридоре. Невесело подумал: «Вот ты и вляпался. Теперь тебя будут откармливать, чтобы в один прекрасны момент принести в жертву». Мелькнула мысль: «Где Жека?». Все-таки я, как начальник, несу ответственность за своего работника.
Посмотрев на сервированный столик, подумалось, что следует подкрепиться потому, что непонятно как судьба сложится дальше. Но вначале принял ледяной душ, чтобы мозги прояснились окончательно. После этого вкусил от щедрот хозяев. Когда заканчивал завтрак, и подумал, что неплохо было бы завершить его чашкой кофе, дверь неслышно открылась и в комнату впорхнул человек небольшого роста, лицо которого расплывалось в улыбке. Он походил на шарик на коротких ножках, и весь излучал гостеприимство: «Ну как вас покормили?», - проблеял он, улыбаясь еще шире. Потом затараторил: «Мы не часто принимаем русских. Я слышал, что у вас принято завершать завтрак стаканом водки. Извините, но в этой дыре нашлось только испанское красное вино. Надеюсь, вы снизойдете до него. Это самое лучшее, что нашлось в местном баре».
«Кто вам сказал такую чушь, - встал я на защиту русских, - Мы одним стаканом не отделываемся. И чаще всего вообще не завтракаем».
Колобок засмеялся, оценив мой юмор: «Не знаю, как вы, а я не откажусь от бокала этого пойла. Хотя с утра предпочитаю виски». Он напомнил бокал и выпил, что говорило о серьезности его намерений. Во всяком случае по отношению к алкоголю. Мы сели в кресла по обе стороны от столика, немного помолчали. «Кофе?», - спросил гость. «Не откажусь», - ответил я. Он снял телефон и произнес: «Two coffees». Его американское произношение выдало в нем гостя из-за океана.
«Где мой сотрудник?», - тоном, говорящим, что не намерен поддерживать светскую беседу, задал я вопрос. «Так вы что, не один?», - сделал он удивленное лицо. «Не валяйте дурака», - резко ответил я.
«Ну вот, эти русские всегда берут быка за рога. Не успели мы познакомиться, как вы уже качаете права. Кстати, меня зовут Дональд. Можете называть меня Дон, я не обижусь. Перейдем сразу к делу: я имею предложить вам работу начальника отдела в Кремниевой долине со всеми вытекающими: жилье, зарплата, продвижение по службе и прочее. В этом отделе работают только русские, так, что вам будет не одиноко».
Вошла прежняя блондинка и поставила на столик две чашки кофе, сахарницу и вазочки с пирожными.
«Вы этих сотрудников тоже похитили?», - съехидничал я.
«Нет, что вы. Они все добровольно присоединились к самой демократической стране мира. Делаю это предложение, исходя из гуманных соображений. Если вы согласитесь, то избежите массы неприятностей».
«Вы что меня пугаете?», - я поставил чашку с кофе на стол.
«И в мыслях не было, - уже другим тоном сказал Дональд, - Просто трезво оцениваю обстановку. Вы в Союзе числитесь погибшим от несчастного случая. Ваш портрет в черной рамке уже сегодня будет висеть на вашем предприятии. Перед ним будет дежурный букет гвоздик. Но через неделю букет завянет, портрет снимут, и вспоминать о вас будет только ваша бригада». После этого он перечислил всех сотрудников моей бригады поименно. Всех тех, с которыми мы создавали наши установки.
Наверное, вид у меня был дурацким, потому что коротышка рассмеялся. «Не ожидали? - сквозь смех спросил он, - Мы с уважением относимся к своим противникам. Они этого заслуживают. Особенно, когда доставляют нам такие неприятности, как недавно сделали вы в Баренцевом море». 
Мысли запрыгали в голове, как сорвавшиеся с привязи: «Откуда они все узнали. Ну ладно, Севастополь – это единичный случай. Можно списать его на небрежность. Но знать всю мою бригаду поименно. И последнее испытание в Североморске, которое было проведено с соблюдением всех предосторожностей. Это что-то совершенно невероятное». Надо было разузнать получше, что они еще знали.
«А что будет, если я не соглашусь принять этот пост. Я не считаю свою персону такой важной».
Лицо Дона стало серьезным. В одно мгновение он сбросил маску весельчака и балагура. «Разберем два варианта, - серьезно начал он, - Первый – вы принимаете мое предложение и уже завтра оказываетесь в Калифорнии в своем уютном доме, а послезавтра знакомитесь со своим отделом. Второй – вы отказываетесь. В этом случае все гораздо печальнее. Вы попадаете в лапы ЦРУ, которое применяет к вам свои изуверские методы и вытряхивает все знания об устройстве изделий, которые вы наплодили за время вашей, надо сказать, неплохой карьеры. Они все равно добьются своего, у них это поставлено. Но потом вы окажетесь никому не нужным и с крепко поврежденной психикой. Еще есть время выбрать, но, когда я выйду отсюда, судьба повернется к вам тухесом, т.е. задом. Я так подробно все расписываю потому, что, во-первых, всю эту операцию провернули мы, а не ЦРУ и, надо сказать, изрядно потратились, а во-вторых, я ценю ваши мозги. Да и как человек вы мне симпатичны. Еще никого я так пространно не склонял к дружбе».
«Вы что же уговариваете меня из жалости?», - съехидничал я.
«Может быть, может быть», - промычал Дон.
Я откинулся в кресле. Судя по всему, операция действительно готовилась долго и тщательно. И мое положение было печальным. Но сейчас меня волновала судьба Жеки. Где он, что с ним делают. Парень он был крепкий, но кто знает, как поведет себя в этой далеко не простой ситуации.
«Где мой сотрудник? Я несу за него ответственность и, пока не буду уверен, что с ним все в порядке, обсуждать ничего не буду».
Дон нажал кнопку на подлокотнике кресла и на стене засветился экран. На экране был гостиничный номер, чуть поменьше моего. В кресле сидел Жека и читал какие-то бумаги. Напротив сидел человек во флотской форме и внимательно смотрел на Жеку, который задал какой-то вопрос. Флотский на него с готовностью ответил. После этого Дон выключил экран. «Ну что, теперь вы успокоились? С вашим сотрудником все хорошо. Надеюсь, что в Калифорнии вы с ним увидитесь».
«Мне нужно подумать», - сказал я. Слишком много неизвестных, чтобы в течении одного разговора принимать такие важные решения.
«Подумайте, я вас не тороплю. Но помните, что об операции мне придется поставить в известность ЦРУ. А эта организация своего не упустит и вместо солнечной Калифорнии, вы окажетесь в Лэнгли, если они посчитают, что вы являетесь носителем секретов, важных для США. Мы коммерсанты и с помощью ваших мозгов лишь хотим заработать. Они коммерцию отвергают и поэтому опасны для такого тонкого инструмента, как ваш мозг. Их задача уничтожить все, что представляет опасность для США. Они не задумываются даже когда выплескивают ребенка вместе с водой».
«Опять вы меня пугаете», - сказал я.
«Я с ними часто пересекаюсь по роду службы. И знаю, о чем говорю, - нехотя сказал Дон, - Учтите, мои полномочия заканчиваются завтра. Завтра эти ребята возьмут вас в оборот».
Он снял телефонную трубку, набрал номер и задал несколько вопросов. Положил трубку и серьезно сказал: «Они уже в курсе». После этого налил себе вина, выпил и сказал: «Тогда до завтра». После этого выкатился из номера, опять с физиономией, излучавшей приветливость и расположение.
Если бы я не видел его в течение последнего часа, то никогда бы не поверил, что он не балагур и весельчак, а жесткий коммерсант, который не только своего не упустит, но с удовольствием отхватит и чужой кусок.
Ситуация складывалась не простая. Если верить Марине и Дону, то искать нас не будут. Тем более в Финляндии. Для своей страны мы погибли в результате несчастного случая. Что же, бывает и такое. Если принять предложение Дона, то это значит предать Родину. Пойти на это я не мог. И не только потому, что имел сведения, разглашение которых нанесет вред моей стране.
Если отвергнуть предложение, то это значит пропасть и все равно из меня вытянут все сведения методами психического воздействия. Да и судьба Жеки меня волновала. Какие бумаги заставили его подписать? Находясь в таких размышлениях, не обратил внимания, как вошла прежняя блондинка и укатили столик с остатками завтрака. Уже от двери, улыбаясь, спросила: «When to serve lunch?». Ответил: «Let's do it in an hour». Ушла, оставив аромат духов, который на мгновение отвлек меня от моих мыслей. Подумал, что разведка продумывает все детали, и опять погрузился в свои мысли.
Ровно через час, она вкатила столик, сервированный для ланча. Посередине стоял графинчик с водкой. Сказала: «It was incredibly difficult to get Russian vodka in Finland». Я ухмыльнулся: «But Russians don't drink that much vodka». Казалось, что эта фраза обидела ее. Во всяком случае она выглядела расстроенной, как ребенок, у которого отобрали игрушку. Ее наивность меня сразила и, чтобы сделать ей приятное, я сказал: «Don't worry, I'll drink a little to you for not letting me starve to death». Девица вспыхнула и, сделав книксен, вышла. Как и прежде, перед дверью ее ждал амбал со свирепой мордой.
Чтобы немного расслабиться, я действительно налил маленькую рюмку и выпил. После этого как следует закусил и опять погрузился в мысли. Но теперь ситуация не казалась мне такой печальной. Было похоже, что мой внутренний голос уже принял решение, но пока мне о нем не сообщал. Я всегда доверял ему, он нередко подсказывал нужные решения. Оставалось лишь ждать, когда он выдаст это решение в доступной для понимания форме. Я откинулся в кресле и расслабился.
Через час опять вошла девица. На этот раз в ее волосах был сиреневый бант, который очень шел к ее зеленым глазам. Подойдя к столику, она спросила: «Would you like something else?». Я ответил: «Сoffee in an hour». Традиционный книксен, улыбка и блестящие глазки были ответом. Ну и традиционный амбал перед дверью.
Через час она принесла кофе с бисквитами. Водки на этот раз не было.
Что-то в ее поведении показалось мне необычным. Казалось, она хочет остаться в номере чуть более положенного срока. Зачем-то смахнула несуществующую пыль с подлокотника противоположного кресла. Потом заглянула в ванную комнату, пошелестела там водой. Возникла даже мысль, что она хочет мне что-то сказать, но не решается. Наконец, приведя все в порядок, вышла. «Странно, - подумал я, - Что-то происходит». Пришла в голову мысль, что в деле появляется еще одна конкурирующая организация.
В нелегких размышлениях время тянулось медленно. За окном начало смеркаться, а внутренний голос так и не подбросил мне решения. Я начал ходить по номеру. Когда наступили сумерки, включил торшер. Вошла девица с банным халатом и стопкой полотенец. «Would you like to take a sauna? Being in Finland and not visiting a sauna is an unforgivable omission», - прощебетала она. При этом ее глаза говорили, что если я откажусь от сауны, то обижу ее в самых лучших чувствах. Мне ее стало жалко, да и внутренний голос ничего мне не подсказывал, предостерегая. «That's very kind of you», - ответил я. «Everything will be ready in an hour», - прощебетала она, как мне показалось, с некоторой долей облегчения. После этого скрылась за второй дверью, которая вела из номера. Как я понял, за ней была сауна.
Задумавшись, уселся в кресло и не заметил, как она выскользнула из номера. Но когда за окном стемнело, она вошла и произнесла: «The sauna is ready. You will find everything you need behind this door». После чего упорхнула, но уже без книксена. Как я заметил краем глаза, за дверью амбала не было. Наверное, все решили, что я не представляю опасности. Впрочем, что они там решили, меня волновало мало.
Я открыл дверь в сауну. Можно сказать, что это был второй номер, в котором была небольшая комната для отдыха, из нее вела дверь, собственно, в сауну. Завернувшись в простыню, открыл ее и на меня пахнуло жаром. Назвать его непереносимым было нельзя, но он был не таким, как в русской парилке, к которой я привык. Я забрался на полку и посмотрел на градусник под потолком. На нем было 110oС. Постепенно все мысли, беспокоящие меня, отступили, и я почувствовал, как меня охватывает спокойствие и умиротворенность. Посидев некоторое время, я решил, что нужно сделать перерыв. Начал слезать с полки и тут дверь открылась и в сауну вошла блондинка, тоже завернутая в простыню. Но она не могла скрыть всех ее форм. В простыне девушка походила на мраморную статуэтку. Наверное, вид у меня был дурацкий, я не знал, что мне предпринять. Устраивать любовные ухаживания при 110оС мне показалось слишком рискованным. Мы могли просто загореться и сгореть дотла. И тут случилось самое невероятное.
«Молчите и слушайте, - тихо по-русски произнесла девушка, - У меня только одна минута, в течение которой нас никто не слышит. Потом они догадаются поставить на прослушку и сауну. Во-первых, вам привет от Егора Сергеевича. Во-вторых, соглашайтесь на предложение перебраться в Калифорнию. Что с вашим сотрудником я не знаю, но скорее всего, его обманом переправят в Штаты. Опасайтесь Дона, эта сволочь из тех еще. Он не задумываясь ликвидирует вас, если поймет, что его планы провалились. После того, как выйдем отсюда, надо изобразить любовную сцену». После этого она открыла дверь и с возгласом: «Are all Russians really so temperamental?», - выскользнула. Мне потребовалось не менее двух минут, чтобы осознать, что это не сон. Упоминание Егора Сергеевича было паролем. Девушка была явно от его организации. Да и прекрасные формы посланницы, которые простыня лишь подчеркивала, разогнали мою кровь. Почему-то мелькнула мысль о том вечере с Тоней, когда мы целовались в парке. Но мысль была мимолетной.
Я вышел из сауны с выражением самца, от которого внезапно сбежала самка. «Where are you going, my lovely?» - громко сказал я, направляясь к ней с решительным видом. После этого сел рядом, обнял за плечи и притянул ее к себе. Наклонив ее голову, я прошептал: «Кто ты такая?». Улыбаясь и хихикая, она прильнула ко мне и прошептала: «Не будь идиотом. Егор Сергеевич хорошо отзывался о твоих умственных способностях. Тискать разрешаю, но без излишеств».
После этого, она оттолкнула меня и произнесла: «You need to take a break. Refresh yourself with a glass of wine». Налила бокал вина, отпила глоток и протянула мне. Я осушил его до конца, и почувствовал, как уходит волна возбуждения. Она прильнула ко мне и прошептала: «Дверь на ночь не закрывай, я приду дать инструкции на ближайшее время. А теперь иди в сауну. Я должна идти. Эти идиоты сейчас прилипли к экрану в ожидании бесплатной порнушки. Разочаруем их, чтобы они не так пристально следили за мной».
Понятное делом, что мне хотелось получить инструкции здесь и сейчас. Но поняв, что мы оба на экране, у которого собралась вся охрана, мой пыл поугас. Сказав: «I'll be right there, pretty girl. Don't run away», - я скрылся в сауне. Дав ей время одеться, я принял холодный душ, и вышел. Как и ожидалось, моей гостьи не было. Размышляя, прошел в номер и начал ходить от одной стены к другой. Было о чем поразмыслить. Вначале Петергоф, разоблачение Марины, как посланницы вражеской разведки, похищение, предложение Дона, и, наконец, приключение с горничной. Внутренний голос провякал: «А я что говорил?». Я согласился, но удивление не проходило. Как он мог предвидеть такое приключение. Действительно, человеческая психика не изучена до конца. Потом пришла мысль: «А кроме инструкций, моя гостья принесет ночью еще что-нибудь?».
Открылась дверь, горничная вкатила столик, на котором стоял мой ужин. Перенесла приборы на столик перед креслом, сверкнула глазами и направилась к двери. «In Russia, it is customary to drink a glass of wine for acquaintance», - произнес я вслед. «I can't do it at work. I could get fired if I drink wine with the guests. And I really value this place. There are such cultured guests here, they give good tips». Упоминание о чаевых меня смутило. Я не мог ей заплатить ни единого евро или что там ходит в их краях. Поэтому потупился и промолчал. Впрочем, платить коллеге по опасной работе не принято ни в одной разведке мира. Во всяком случае я себя в этом убедил.
Уселся за стол и с аппетитом поужинал, запив все это хорошим красным вином. Не понятно, на что жаловался Дон, когда пил то же вино. Оно вполне приличное. После ужина переоделся в пижаму и улегся в кровать. Как было договорено, дверь не закрывал. Мои ожидания, что моя гостья придет вскорости, не оправдались. Она не приходила, и незаметно для себя заснул. Треволнения сегодняшнего дня дали о себе знать. Да и выпитое вино сказалось. Ночью проснулся от чувства, что в кровати я не один. «Ты пришла, милая», - пробормотал, вся еще находясь в полусне. Она прижалась к моему уху и тихо, но внятно начала: «Завтра тебя и твоего сотрудника переправят в США. У тебя хорошая репутация, этим надо воспользоваться. Твой отдел будет продолжать работу над сонаром, который вы поставили на флот. Помогай им, но без фанатизма. Очередное изделие вы должны выпустить ровно через год. Раньше нельзя. Основное для тебя - получить должность начальника отделения, включающего несколько отделов. Тебе в этом помогут, но главное остается за тобой. За это время с тобой связи не будет. Потом придет связник с новой инструкцией.
Я слушал внимательно, но руки совершенно непроизвольно обнимали ее за талию и прижимали. «Послушай, Бонд. Ты что думаешь, это игрушки. Мне надо быстрее сматываться, а то утром нас с тобой здесь прикончат. Сексом будешь заниматься в свободное от работы время», - раздраженно сказала она. Я понял, что мой расчет на предполагаемые утехи провалился. Отпустил ее. «Ну вот, так лучше. Спокойной ночи». Она выскользнула из-под одеяла и ушла.
Утром меня разбудил Дон. Рядом с ним стоял амбал, которого я несколько раз замечал стоящим у двери. Дон опять был сама радушность, излучающая флюиды добра: «Доброе утро! После сауны всегда хорошо спится. Но увы, пора вставать. Насколько я понимаю, благодаря Мэри, мы договорились». «Кто такая Мэри?», недовольно буркнул я. «Ай-ай, как не хорошо. Так быстро забывать девушку, с которой шалил в сауне». «Так ее зовут Мэри?», - удивился я. «Какие эти русские легкомысленные. Для них время, проведенное с девушкой в сауне не повод для знакомства», - залился смехом Дон. Амбал криво усмехнулся. По его роже было видно, что он сам был бы не прочь пошалить с Мэри, но у нее был иммунитет от посягательств.
«Что я вам говорил про моих друзей из ЦРУ. Вот один из этих скромных тружеников невидимого фронта. Он пришел посмотреть, так сказать, товар лицом. Если мы не подпишем кое-какие бумаги прямо сейчас, то меня ждет самолет, а он ждет вас для нелицеприятной беседы в подвальном помещении этой тюрьмы.
«Давайте бумаги», - сказал я, демонстрируя, что делаю это крайне неохотно.
Дон вытащил два экземпляра договора. Я внимательно прочитал их. Они были составлены в самых общих терминах и, если бы я не знал, их реальную сущность, не затрагивали мои патриотические чувства. «А вы умнее, чем я думал. Возможно, мы подружимся», - сказал я, расписываясь на листах договора. Амбал, кажется, с облегчением выдохнул. По-моему, ему не нравилась работа дознавателя и по совместительству костолома. А Дон просиял как блин с маслом. «Теперь завтракать и в аэропорт».
Когда мы с ним выходили из гостиницы и садились в машину, на крыльцо вышла Мэри и помахала нам рукой.
«Вот эти русские! Везде могут устроиться», - засмеялся Дон, - Ну ничего, теперь перед вами открывается перспективы стать настоящим американцем. Заведете нормальную американскую жену, нарожаете американских детишек и забудете о гостиничных приключениях. А Мэри часик погрустит и забудет вас».
В ответ я промолчал.