Дорога к морю-1

Сейчас уже сложно вспомнить, когда именно мой отец решил, что мне суждено стать моряком. Может быть, это было предопределено с самого начала — ещё до моего рождения, когда звёзды только начали планировать мою судьбу. Или, возможно, это решение родилось в тот момент, когда я, будучи ребёнком, управлял самодельным плотом на нашем уютном деревенском пруду. Эти моменты, наполненные беззаботной радостью и детской непосредственностью, могли заложить основу для будущего выбора профессии.

В молодости мой отец был штурманом дальнего плавания, но непосредственно морю он посвятил не так много лет. В основном он работал на суше в Министерстве морского флота, но это не умаляло его достоинство истинного моряка, и в душе он всегда оставался верен морской стихии. Он любил рассказывать о бескрайних водных просторах и мечтал, что однажды его семья пополнится сыном, которому он сможет передать свою страсть к путешествиям и морскому делу. И вот это время настало.

Наконец, его ожидания увенчались успехом, и на свет появился я — четвёртый и последний ребёнок в семье. Почему последний? Всё просто: в тот момент моей матери было уже сорок два года, и планировать ещё одного ребёнка, к сожалению, было непосильно для её возраста. План как таковой был выполнен: родился мальчик, судьба определила, что я должен стать моряком — крепким и смелым, как подобает настоящему мореплавателю. Так думал отец, и не зря — он так долго ждал этого момента. Ведь до этого в семье рождались только девочки, и вот, наконец, появился наследник, продолжатель рода, который, как он верил, пойдёт по жизни своим путём, но при этом будет обладать всеми качествами настоящего мужчины.

С первых дней моего появления на свет отец видел во мне будущего моряка. Его сердце наполнялось гордостью при мысли о том, как я пойду по его стопам и стану настоящим морским волком. Буду бороздить морские просторы, преодолевать различные трудности, связанные с этой профессией. И в этом не было ничего удивительного — ведь я стал четвёртым ребёнком в семье, долгожданным мальчиком, призванным стать воплощением его надежд.

Как же он меня любил! Это я осознал значительно позже. Когда я появился на свет, отцу было уже пятьдесят три года — тот возраст, когда у многих за плечами не только долгая жизнь, но и взрослые дети, а на горизонте могут появиться внуки. Так и вышло: старшая дочь от первой жены подарила ему внучку, которой было уже полгода.

Он хорошо понимал, что время его уходит, а что ждёт впереди — одному богу известно. Возможно, именно страх перед неизвестностью и стал одной из причин, по которой он решил отправить меня в мореходное училище. Он хотел, чтобы в случае чего обо мне позаботилось государство. И это был, пожалуй, единственно правильный выбор в его положении.

Стареющий родитель с заботой и предусмотрительностью спланировал будущее своего ребёнка, осознавая, как важно обеспечить ему достойное образование. Мореходка — это не просто государственное учреждение, это настоящий дом, где юношу не только накормят и оденут, но и подарят ценные знания и первые навыки взрослой жизни. Здесь, среди мудрых наставников, будущий судовой механик сможет получить не только профессию, но и закалить характер, научиться преодолевать трудности и поверить в свои силы. Специальность судового механика — это надёжный фундамент для жизни, который позволит не пропасть ни на морских просторах, ни на суше.

Капитан, штурман или боцман — это, конечно, звучит романтично и заманчиво. Море, волны, паруса, звёздное небо над головой и бескрайние просторы — всё это привлекает своей загадочностью и величием. Но за этой романтикой скрывается тяжёлый труд, ответственность и необходимость быть всегда в море, и без моря ты словно кит выброшенный на берег.

Эти специальности действительно связаны с морем: капитанский мостик, палуба, умение прокладывать курс корабля по звёздам — всё это неотъемлемая часть жизни моряка. Но что делать этим людям на берегу? Как найти применение своим навыкам и знаниям в повседневной жизни?

Я, например, не чувствовал в себе призвания к морской стихии. Моё детство прошло в небольшом подмосковном посёлке, окружённом лесами и полями. Я и не задумывался о море, оно для меня было чем-то далёким и недосягаемым. Я редко видел его даже на экране телевизора.

Но отец думал по-другому: «Закончит сынок восьмой класс, и отправлю его в Ростов-на-Дону поступать на первый курс Мореходного училища имени Г.Я.Седова». Это училище отец ещё в тридцатом году окончил, и теперь он мечтал, чтобы и сын продолжал морскую традицию. Задумано — сделано, и ничто уже не могло помешать его плану.

Время пролетело незаметно. Кто я был к восьмому классу — несостоявшийся лыжник, вечно второй или того хуже... Жизнь представлялась мне тогда однообразной и предсказуемой: физкультурный институт, работа учителем физкультуры в сельской школе. Успехи в литературе были, но они казались мне малозначимыми в контексте будущего.

Доводы отца в пользу учёбы в мореходном училище звучали весомо и убедительно. Он видел во мне потенциал для работы в морской сфере, и эта мысль увлекала меня больше, чем перспектива гонять на уроках своего Пушкина перед учениками, которые скорее предпочтут поиграть в морской бой или подложить кнопку на стул.

Я понимал, что жизнь может предложить мне нечто большее, чем однообразные школьные будни. И хотя в то время я не мог точно определить своё будущее, я чувствовал, что оно не ограничится рамками школьной программы и уроков физкультуры.

«Саня, пойми, что будет, если ты не поступишь в эти институты? Ты ведь и не горишь особым желанием туда идти. Представь, что окажешься в армии — целых два года жизни пройдут впустую. А ведь из мореходного училища ты выйдешь офицером запаса, ведь там есть военная кафедра. Пока твои сверстники по земле будут ползать, ты сможешь обойти весь земной шар.

В то время как многие сейчас мечтают попасть за границу, не каждому это дано, разве что дипломатам или высокопоставленным работникам. А для тебя весь мир будет открыт. Подумай, этим летом нужно ехать на экзамены. Решайся!»

Незаметно подкатило лето. Экзамены за восьмой класс я сдал средненько, не показав глубоких знаний по предметам. Сочинение я написал на «отлично», но вот по грамматике получил лишь тройку.

В общем, средние показатели моей успеваемости заставили отца серьёзно задуматься о моём будущем. «С такими результатами, — сказал он, — мы не только в институт, но и в мореходку не пройдём».

Нужно было что-то предпринимать, и как можно быстрее. Мы долго размышляли и наконец решили: чтобы увеличить шансы поступить с первого раза, стоит поехать в Ростов не на экзамены, а сначала на подготовительные курсы.

Конечно, это решение было непростым. Как же не хотелось уезжать из родного дома, оставлять маму и друзей! Но пришло время становиться взрослым. Мои родители уже в возрасте: отцу к тому времени исполнилось шестьдесят девять лет. Пора было освободить их от хлопот «по уходу за ребёнком» и взять на себя ответственность за свою жизнь. Переложить это бремя на плечи государства — значит сделать шаг к самостоятельности и взрослой жизни.

Казанский вокзал утопал в людском море. Июль был в самом разгаре. Отпускной сезон, и толпы людей, как волны океана, накатывали на здание вокзала. Москва под лучами солнца словно забыла о своей обыденной суете и превратилась в город южных широт, где каждое мгновение проверяло меня на прочность своей неукротимой энергией. Казалось, что именно здесь, в этой суете, готовилось что-то невероятное, обещавшее перенести меня в мир новых впечатлений и приключений.
 
Купе в фирменном «Тихом Доне» показалось райским уголком после уличной жары. Впервые я покидал отчий дом, да ещё и без провожатых. Отец, чтобы не тратиться на второй билет, решил отпустить меня одного:

— Ничего, в Ростове встретят. Не потеряешься, родственников много — помогут.

Действительно, в Ростове жили мои двоюродные братья — сыновья родных сестёр отца. Всё казалось простым: меня встретят, а там уже как получится. Поживу у кого-нибудь из них, а в мореходку буду ездить только на занятия.

Сердце сжималось от волнения и предвкушения новых открытий. Я понимал, что этот шаг — начало нового пути, который определит мою судьбу. Но в то же время я чувствовал поддержку отца, который верил в меня и желал мне удачи.
 
Мне было интересно ехать в поезде и смотреть в окно. За стеклом проплывала Россия — всё только начиналось. Шестнадцать лет я провёл в своём посёлке и не выезжал дальше Москвы, которая была совсем рядом. И вот я стоял у окна, вбирая в себя бескрайнее пространство, и пытался понять: куда я еду и зачем? Но постичь это до конца я не мог.

Значит, это кому-то надо. Стать моряком — это не просто желание, это мой путь. И я должен пройти его, и точка. Я смотрел на проносящиеся мимо пейзажи, и в моей душе рождалось чувство одиночества перед чем-то совершенно неизвестным. Россия открывалась передо мной во всей своей величественной красоте, и я понимал, что это только начало моего путешествия в жизнь. А поезд уносил меня всё дальше от привычного уклада жизни, и я чувствовал, как во мне просыпается жажда приключений.

— Молодой человек, чайку не желаете? — раздался голос проводницы.

Оглянувшись, увидел её. Не знаю, какие чувства я вызывал, но взгляд её был добрым и понимающим. Наверное, ей стало жалко меня, одинокого паренька, у которого ещё молоко матери на губах не обсохло, а он уже что-то ищет в этой жизни, напоминая собой затравленного зверька, осознавшего, что выхода нет. Да, именно таким я себя ощущал в этот момент — беззащитным и потерянным, но всё же готовым принять судьбу такой, какая она есть.

— Желаю, желаю и даже очень, — с радостью воскликнул я, пытаясь отогнать от себя печальные мысли.

А в это время за окном леса сменились полями, и сердце немного оттаяло от вида этой уходящей вдаль равнины. Вот и Воронеж промелькнул за окном, а это уже полпути. Подошло время ложиться спать. Утро вечера мудренее, как говорится.

Романтично было лежать на верхней полке, непринуждённо глядя в потолок, и слушать, как перестук колёс рассказывает свою бесконечную историю. Я наслаждался воспоминаниями последних дней. Передо мной проплывали лица друзей, пришедших проститься со мной перед отъездом, их улыбки и жесты оживали в памяти. Вспомнил девушку, с которой у нас так ничего и не получилось — даже поцелуй в щёку был словно намёк на то, что могло бы быть, но так и не случилось.

С родителями расставался молча, только мать была вся в слезах, а отец был сух и сдержан на слова — скорее всего, свои эмоции он прятал глубоко внутри. Да и чего говорить, всё уже и так было сказано.

За окном вагона в это время стали появляться пирамидальные тополя — верный признак того, что приближаемся к югу России, где, возможно, меня ждут новые встречи. А может, и никто не ждёт, и я там совершенно лишний. Совсем чужой, как и они мне. Я никого из них в жизни не видел, да и не знал никого. Да и они обо мне знали только понаслышке из писем отца. (продолжение следует).