Елена Сергеевна

 Рассказ 

«О, спасибо, моя учительница,
За твою высоту лучистую! 
Как сквозь первый ночной снежок,
Я затверживал твой урок…» 
Евгений  Евтушенко 

Вот уж сколько лет бабушкин «Steinway» укорял домочадцев безмолвием, – пианисты тоже не вечны. 
Поначалу это было непросто – в пять лет засесть за клавиши. Совсем другое дело –  велосипед! Наверно, я тогда подумала что-нибудь вроде «мы так не договаривались!». Мне нужен был только железный друг. Ну, будь умницей, хором возразили родители. Этот конь без тебя никуда не убежит.
Увидев учительницу, ушла в уголок – не скажу, как меня зовут…раз вы так! 
А Мария Ивановна села к пианино на мой любимый вращающийся стульчик и… зазвучала весёлая песенка. Пальцы и левой, и правой руки бодро бегали по белым и чёрным клавишам. Бочком-бочком из уголочка я вышла посмотреть на это чудо.   
- Алёнушка, – сказала Мария Ивановна, – хочешь научиться играть, как я? Давай попробуем! 
- А у Вас брошка, как у моей мамы… Можно потрогать?   

***
Музыкальное училище трудилось, не щадя живота своего, ежегодно выпуская музыкантов – хороших и разных на волю, в свободное плаванье.
Солнце, дело своё произойдя до тонкостей, ярко светит и ночью, если в душе звучат   гимны.   
Кто это там, на старых ступенях у входа в музыкальное училище? Кудри каштановых волос разметались по плечам, в глазах – небесная синь и подчёркнута юношеская стройность.  Кто это? Что за невидаль? Это – я. Мне – девятнадцать лет. В руках – Диплом концертмейстера и преподавателя. И я свободна, как ветер.
Пока что моя свобода есть неизвестность. Читаю со вниманием объявления с пометкой «Требуются». И на заборах – тоже… Вот (!) то, что надо: учитель по классу рояля – мальчику семи лет. Тут же – номер телефона. Я не стала медлить и впадать в задумчивость. Завтра же – на первый урок. Осталось совсем немного: отыскать в кармане двухкопеечную монету и телефонную будку. 
В своём стремительном беге в будущее я остановилась как вкопанная через несколько шагов. И что я скажу этому мальчику в первые минуты знакомства? Меня буквально сковала мысль – нет опыта общения с детьми! Какой он, – мой первый ученик?.. Что это значит – найти общий язык с ребёнком?.. С чего начать первый урок?..   
Надо успокоиться и получить ответы на все вопросы к самой себе. А не праздновать труса. Перед тобой – ребёнок. Да и ты сама не так уж далеко ушла. Будь собой, и всё наладится. Волнение первой встречи растворится в доброжелательной улыбке. Воспоминание о Марии Ивановне – твоём первом лучшем в мире учителе, не бросит тебя в трудную минуту. Подскажет.
Слышите, Елена Сергеевна? Слышу, смеясь сказала я самой себе, и набрала незнакомый номер.

***
По одёжке встречают, по одёжке, твердила я, разыскивая в платяном шкафу подходящую для первого знакомства одежду. Может не понравиться – вызывающе броско. Да мне это и не нужно. Словно впервые, взглянула в зеркало. Отражение подтвердило: не надо, не надо! Скромно и со вкусом. Это подходило всегда, всем и во все времена. Я же иду на работу…не на танцы…и не на смотрины…   
Тогда, много лет тому, мне не привиделось, что относительно смотрин, как в воду глядела. Прочь волнения, сказала я себе… И нажала на кнопку дверного звонка.
Хозяин дома пригласил меня пройти вперёд, галантно сделав шаг в сторону. И я лицом к лицу оказалась перед мальчиком, худеньким и темноволосым, нетерпеливо и заинтересованно меня разглядывающим.
- Позвольте познакомиться, молодой человек: Елена Сергеевна, – шутливым тоном с улыбкой сказала я и протянула ему руку, – а Вас как называть?   
- Алёша, – робко и едва слышно сказал будущий ученик и подал правую руку вверх ладошкой.    
- А знаешь, Алёша, в моём детстве был у меня любимый стульчик. Сидя на нём, я вертелась в разные стороны – то влево, то вправо. А у тебя есть такой «вертун»?    
- Есть, – оживился ещё не пианист, – хотите, покажу? 
- А слышал ли ты, Алексей, одно нескучное стихотворение, которое можно спеть, если придумать мелодию? Я придумала, и вот что получилось. Хочешь услышать?   
«Знаете ли вы, ребята,   
Что там по небу летало?»   
- Я знаю, как дальше!
«А летала там синица,   
А за нею – дикий слон!»   
Я бы тоже так спел (с сожалением),.. но двух передних зубов нет.   

И куда-то ушло-улетучилось напряжение первых минут знакомства.   

***   
Я помню себя семилетним и робким. Мальчиком, который каждую ночь видит цветные сны. Ложась спать, предвкушал радость от свиданий с героями сновидений. Сюжеты не отличались многоликостью.
Снежная королева с лицом моей мамы дарила мне игрушки. И лишь иногда детсадовский Вова претендовал что-нибудь моё определить как своё. Я возражал! И…просыпался.   
Дельфинарий поразил моё воображение. Воздушная акробатика обитателей морей и океанов была как диво-дивное. Потрясение долго не отпускало, постоянно погружая в воспоминания. Щелчки и посвистывания чудились и днём , и ночью. А сон про дельфина был лучшим подарком.   
Но вот в наш дом вошла фея. И это была любовь с первого взгляда. Моя фея – весела и доброжелательна. И я запомнил её имя с первого раза. 
Елену Сергеевну наедине с самим собой я называл Еленой Прекрасной. И музыкальные задания готовил с усердием, испытывая к ней нежность. 
Приглашение на семейный праздник моя учительница принимала с радостью. Я всегда садился рядом, чтобы объяснить (возможно, она не знает!), для какой цели необходимо непременно отведать то или иное блюдо. Огурцы, наставительно и серьёзно говорил я, это - для зубов. А может быть, для всего организма. И торжественно добавлял: я летом во второй класс переступлю.      
***
Я помню себя одиннадцатилетним пареньком со странностями. В то время, как мои одноклассники печалились вопросом «почему ОНА на меня не смотрит?», я не был повержен тоской. Мне не приходила в голову классика жанра: носить чей-то портфель (помните «Школьный вальс»: «…и девочка, которой нёс портфель.»?). Или дёргать за косичку, добиваясь внимания.
Я жил в ауре лучезарного счастья: со мной была моя фея. Во сне и наяву. Мне не приходило в голову, что может быть иначе. Я желал, чтобы так было всегда.
 Музыкальные занятия продолжались. 
Иногда, зная урок назубок, нарочно ошибался. Чтобы увидеть изумлённые взмахи её ресниц. После замечания медленно поворачивал голову, долго и невинно глядя в её глаза, тихим голосом спрашивая: я – Ваше горе луковое?
К счастью, я однажды заболел: ура! Бронхит!   
Лёжа в постели с температурой, я капризничал. Болящие дети всегда капризны и требуют к себе особого внимания. Лично мне нужно было непрерывное внимание моей феи. Только она могла так(!) поставить градусник. Только из её рук лекарства не казались такими горькими.
Я болел усердно и долго. И с удовольствием наблюдал за плавными движениями её рук, когда моя учительница играла для меня. 
***   
Я помню себя студентом.   
Физики и лирики сошлись под одной крышей в тесноте, но не в обиде. Им было интересно друг с другом. Они смотрели на мир новыми глазами, ощущая неуёмный интерес к жизни взрослых. 
Я не потерялся среди них. Я овладел ещё одним музыкальным инструментом. Однажды, взяв в руки гитару, постиг десяток аккордов. Они, в благодарность, служили мне верой и правдой в любой компании – я везде был своим.   
Моя детская любовь с первого взгляда выросла в желание, с которым был уже не в силах бороться – я чувствовать спешил. И уже знал, что это не пройдёт (не насморк!). Что буду жить в этом состоянии полёта вечно: видеть небесную синь её глаз, опущенные ресницы, тонкий профиль, размётанные по подушке каштановые кудри. Что навсегда ранен любовью с именем Елена. Другой не будет! Другой не надо. И однажды я пришёл к ней, чтобы остаться.   
***
Задавались ли Вы когда-нибудь вопросом к самому себе «что со мной?».   
Что с Вами, Елена Сергеевна? Где Ваша обычная уверенность? И при чём здесь, ставший существенным, вопрос «как мне жить дальше?»      
Многолетняя дружба превратилась в привязанность. Чужая семья стала родной. А мой ученик – студентом. 
Алексей – постоянный гость в моём доме. С ним входила радость. Его глаза лучились нежностью. Я опасалась её, тонула в ней и называла наваждением. И была убеждена: оно не может длиться вечно!..   
Но однажды перестала бояться не только себя, но и суждений «княгини Марьи Алексевны».*
 
Часть  вторая   
Ниспровергать истины, жизнью проверенные, дело губительное – браки совершаются на небесах.   
Милая Елена Сергеевна, однако, что означает эта тучка, иной раз омрачающая Ваше светлое чело? Что угнетает? Чему не рады? Годы прибавляются? Так это неизбежно. Никуда не деться! Не думайте об этом. Ваша жизнь наполнена радостью. Так(!) на роду написано только избранным. Просто будьте счастливы.   
***
Мне – сорок лет. И я не могу не думать об этом. Я становлюсь старше, и непрерывно перед зеркалом (оно перестало быть мне другом) разыскиваю морщинки. Их ещё не так много. Но годы не стоят на месте.   
      
*А. Грибоедов, «Горе от ума»: «Ах, Боже мой, что станет говорить княгиня Марья Алексевна!».
Алексей всё также молод и хорош собой. Нет! Он стал лучше, чем был.                И я добровольно возложила на себя ответственность за его дальнейшую судьбу: мой любимый мужчина не должен жить с пожилой женщиной, испытывая дискомфорт. Пройдёт ещё немного лет, и он станет тяготиться мной. Меня стесняться. Прятать от друзей. Не он! Я себе этого не позволю. И где эта зыбкая грань между «хорошо» и «плохо», «нельзя» и «можно»?   
Я решила найти Алексею невесту, и убедить его: так надо! Так будет лучше. Я знаю.   

Потенциальных невест оказалось пруд-пруди. Только успей захлопнуть дверцу машины, сказал один мой знакомый молодой нахал.   
Выбор был так велик, что я засомневалась в успешном окончании поиска в обозримом будущем. Я искала не только красавицу, но и умницу. Все мыслимые и немыслимые достоинства её должны быть заметны невооружённым глазом. Она обязана обладать всеми уменьями от природы: будущей жене и матери не должно быть стыдно перед таким мужем.

Российская Сильвана Помпанини и Алексей стояли на ковре перед столом регистратора. Невеста сияла. Гости аплодировали. Жених натужно улыбался. 
Я любовалась парой, чувствуя ревность. Нет, сказала я себе, что могла, то сделала. А ревность – пройдёт. Все успокоятся и будут счастливы.   
***
«Время лечит только тех,
Кто болен не смертельно» . 

 Боже мой, что я натворил! Как я мог позволить себя уговорить?!    
Зачем мне эта женщина – вся чужая? Я не люблю её! Я не хочу её близости. И во всём случившемся ужасе это есть самая, самая жуткая трагедия. 
Я женат уже два месяца. И каждый день не хочу идти к ней. Не хочу видеть её: походку, манеры, чувствовать руки, обнимающие меня. Слышать её голос. И не могу преодолеть моё неприятие. Я люблю другую. 
Господи, дай мне силы!   
*** 
Вот уже два месяца, как нет со мной Алексея. Я привыкаю не ждать, не думать, не вспоминать. Забыть получается не так хорошо, как я надеялась. Ничего! Время лечит. 
Он наверяка счастлив. По-другому быть не может – ведь я выбрала лучшую.   
Интересно, он вспоминает меня?.. Конечно нет. Зачем ему меня вспоминать? При молодой жене-красавице. Прошлое отошло в небытие. 
Звонок в дверь… Кто бы это мог?.. Сегодня я никого не жду. 
На пороге стоял Алексей. Я взглянула на него и ужаснулась: он постарел за эти два месяца. Походкой бесконечно уставшего от жизни человека Алексей прошёл в комнату. И, глядя мне в глаза, медленно, потухшим голосом произнёс: 
 - Зачем ты сделала меня несчастным?   

НАТАЛИЯ  СУВОРОВА, 
Июнь – 2025