Харам адонаты Глава 17. Необходимая кровь

Часть 3. Рождение орды

Глава 17. Необходимая кровь

Через десять дней очередной караван подвергся нападению кыпчаков. На этот раз часть товара степняки угнали, а караванщики потеряли много людей, отбиваясь от кыпчаков. От торговцев посыпались жалобы, и не только эмиру. Больше всего они стали жаловаться ближайшему помощнику Гаяра сотнику Дару, как более доступному для общения, и тот зачастил к эмиру с просьбами торговцев о защите.
- Эмир, надо что-то делать! Может, будем выделять охрану для караванов?
- Охрана не спасет! Сколько можем мы выделить воинов? Сотню, другую? Путь длинный, кыпчаков много, и какой-нибудь род все равно нападет, соблазнившись небольшой охраной. А это потери не только торговцев, но и наших воинов. Надо по-другому…
Гаяр задумался, хотя решение уже давно созрело у него в голове. Он не торопился высказывать его, но после обращения Дару понял, что наступил момент, когда что-то нужно было обязательно предпринимать.
- Нам нужен поход в степь, чтобы нанести кыпчакам серьезное поражение! Только большие потери остановят это хищное племя. Хан в дополнительных воинах нам отказал. Сколько всего мы можем выставить гулямов?
Дару ответил не задумываясь:
- Семь тысяч. Еще две тысячи воинов могут выставить кыргызы.
Эмир снова задумался. Этих воинов было недостаточно, чтобы нанести поражение кыпчакам.
- Если возьмем с собой молодых женщин и подростков, то это еще три тысячи, - подсказал Дару.
- Женщин брать не будем – они должны рожать детей и оружие брать в руки только тогда, когда нужно защищать семейный очаг. Поэтому я возьму с собой шесть тысяч гулямов, тысячу молодых воинов-подростков и две тысячи кыргызов. Тысяча гулямов, женщины и остальные подростки останутся защищать наше поселение. Руководить племенем будешь ты, Дару. С этого момента я назначаю тебя тысячником!
Дару, сидя согнувшись на ковре перед эмиром, от такой новости даже распрямился. Стать тысячником означало, что Дару теперь - второй человек после эмира!
- Выступление воинов назначаю через два дня. Для похода нужно подготовить две сотни телег, двуколки с арбалетами, припасов на три недели похода. И пригласи торговцев ко мне! Я им сообщу, что мы, гулямы, идем походом в степь, чтобы наказать кыпчаков.
- Эмир, но через торговцев эта новость обязательно дойдет до кыпчаков, и они отойдут вглубь степи! – воскликнул Дару.
- Это как раз нам и нужно! Рода кыпчаков отведут семьи в центральную часть степи, а на обратном пути попытаются напасть на нас. Для нас главное, чтобы они решились на сражение небольшими силами, не поднимая каганат.
Адоната, присутствовавшая при разговоре Гаяра с Дару, спросила:
- А ты уверен, что правильно поступаешь, организуя поход на кыпчаков? Насколько я знаю из истории персидских походов в Великую степь, степняки непобедимы. Они сворачивают юрты, уходят, а вражеские войска достают по-стоянными атаками, нанося потери. Нам нужна эта кровь? Может, лучше, как посоветовал Дару, охранять караваны?
- Просто охранять караваны недостаточно! Нужно обязательно пролить кровь кыпчаков. Она необходима, чтобы, понеся большие потери, кыпчаки надолго забыли дорогу на торговые тропы к народам Алтая.
Понимая, что эмир уже принял решение и его не изменит, Адоната сменила тему разговора.
- Что делать с Амирой? Узнав о походе, она обязательно потребует от тебя разрешения на участие в походе!
- Я возьму дочь в поход! О войне она должна получить правильные знания. Лучше меня, эмира гулямов, никто ей войну не покажет!
- Тогда и я тоже отправлюсь с тобой!
В последнее время и походов особых не было, и поэтому Адоната посто-янно оставалась в поселении, воспитывая дочь. Но на это раз она, как верная жена эмира, пожелала сопровождать мужа и дочь в походе, и ей нельзя было отказать в этом.
Гаяр взглянул на Адонату и ответил коротко:
- Хорошо!
Гулямы, как и хотел Гаяр, выступили демонстративно, стройными рядами проходя мимо торговцев. При виде тысяч гулямов, отправлявшихся в степь на поиск кыпчаков, некоторые из торговцев сворачивали торговлю и уходили домой, к своим племенам. Чего они опасались, сразу понять было нельзя, но некоторые из них шепотом передавали друг другу тайную весть: мол, по сведениям сотника Дару эмир совсем потерял голову и увел для сражения с кыпчаками основные силы гулямов. В поселении остались лишь небольшая часть подростков и старых воинов, которых из-за низкой боеспособности оставили охранять поселение.
- Хан Янгурчей не поддержал эмира войсками для похода на кыпчаков, и эмир допустил ошибку – повел всех своих гулямов на степных воинов! Он оставил накопленное богатство и женщин с детьми племени под охраной не-мощных стариков и слабых подростков! – рассказывал торговцам старый огуз, живший среди гулямов много лет. – Но если на них кто-нибудь нападет, то такие воины не смогут защитить поселение гулямов!
- И что, всех воинов увел эмир? – переспрашивали торговцы у огуза Торха.
- Всех, всех! Остались одни подростки! Даже кыргызских воинов увел, соблазнив их будущей большой добычей! На всякий случай я со своей семьей уйду в горы…
И в подтверждение слов огуза юные воины заняли посты по охране въезда в долину гулямов. Небольшой отряд проехал мимо торговых рядов и старший из дозорных, совсем юный воин, подражая взрослой охране и стараясь держаться с достоинством, поинтересовался у торговцев:
- Торговцы, вас никто не обижает? У вас достаточно дров и воды для приготовления пищи?
- Да-да, воин, у нас всего достаточно! Да мы уже и торговлю заканчиваем – товары закончились, пора домой…
- Приходите к нам еще! Мы рады торговцам.
Вид юных воинов-подростков, охранявших поселение племени, совсем смутил многое повидавших на своем веку торговцев.
- Разве это охрана?! При первом ударе опытных воинов они испугаются и разбегутся в разные стороны!.. – шептались купцы.
Никто из них не обратил особого внимания, что несколько степных воинов охраны торгового каравана уйгуров, оседлали лошадей и пошли по следу гулямов. Убедившись, что гулямы, отягощенные телегами с припасами, медленно двигаются точно на юг в направлении орды кыпчакского хана Хорала, повернули в сторону и, обойдя со стороны захода солнца гулямов, понеслись к ставке хана. На третий день, загнав лошадей, обессиленные, они упали лицом на землю перед ханом и заявили:
- Эмир гулямов с большим войском идет на тебя, хан! Он собрал всех воинов, и поселение гулямов осталось под охраной стариков и подростков. А в поселении, говорят торговцы, гулямы накопили несметные богатства! Их женщины красивы, светловолосы и цвет глаз у них, как у неба в солнечный день! Надо сообщить кагану, собрать воинов со всей степи и наказать гулямов!..
Один из братьев хана, горячий Ордын, не согласился:
- Хан, у нас десять тысяч воинов! Надо одной половиной воинов напасть на эмира. А второй половиной – на поселение гулямов! Уничтожив поселение и захватив женщин его племени, мы унизим эмира и навсегда отобьем желание ходить в походы на наши земли!
- А если вмешается хан Янгурчей? – спросил Хорал. – У него десятки ты-сяч воинов! Каган не простит нам поражения.
Облизав пересохшие от жажды губы, прибывший воин сообщил:
- Хан Янгурчей не дал воинов-карлуков эмиру для похода на тебя, хан! Благодаря хитрости китайцев, внушивших Янгурчею, что эмир иногда общается с торговцами от имени Алтая, между ними намечается разлад. Китайцы считают, что даже маленькая ссора посеет большое недоверие между ханом и эмиром!
Хан Хорал встрепенулся. Если это так, то можно рискнуть! Орда еще ни разу за последние десять лет не имела громких побед, а если сообщить кагану о походе гулямов на степь, то победу над гулямами он тогда назовет своей победой…
Хан поднял глиняную чашку с кумысом, сделал глоток и задумался. Окружение хана, воины-лазутчики из охраны уйгуров, затаили дыхание. Хан думал, какое принять решение, и никто не смел в такой важный момент мешать ему.
- Как далеко они от ставки орды?
- Хан, они уже близко! Через один день они окажутся на наших землях, - ответил воин-лазутчик. – Мы обошли их со стороны захода солнца и опередили гулямов на один день.
Хан снова поднял чашку и сделал новый глоток. На этот раз он не тянул с решением.
- Хорошо! Пять тысяч воинов сегодня выступают навстречу гулямам, а остальные воины нападают на поселение. Семьи воинов сворачивают юрты и уходят на юг, на зимние пастбища. После победы мы встретимся на пастбище возле озера.
- Кто возглавит воинов? – спросил нетерпеливый Ордын.
- Навстречу эмиру воинов я поведу сам, а ты возглавишь воинов при нападении на поселение гулямов.
- Хорошо, хан! – воскликнул Ордын, потирая руки.
Совсем скоро он пополнит свой гарем лучшими женщинами гулямов! Да и сокровищ, накопленных гулямами, он заберет себе больше, чем достанется его брату, хану Хоралу. К концу дня стойбище орды опустело…
Войска гулямов, отягощенные сотнями телег со снаряжением, в первые два дня двигались медленно. Только дозорные сотни стремительно уходили в степь в поисках врага, стараясь далеко не отрываться от основных войск.
Такое движение воинов совсем не походило на обычное передвижение гулямов, привыкших к быстрым атакам и таким же быстрым отходам. В такой медлительности многое было непонятно воинам, но если эмир считает нужным неторопливо двигаться, значит, для чего-то это ему нужно - он еще не проиграл ни одного сражения.
- В этом походе ты не торопишься! Почему? Слух о походе гулямов уже пронесся, наверное, по всей степи! – не выдержала Адоната.
- Да, отец, мне воины сказали, что ты что-то задумал! Это правда? - под-держала Амира свою мать.
Адоната особо не волновалась о результате похода, так как втайне от Гаяра она произвела обряд общения с огнем. И осталась довольна итогом: они останутся живы, а гулямы победят кочевников.
- Скоро узнаете! Надеюсь, все получится.
Утром третьего дня воины не обнаружили двух тысяч гулямов, так как еще ночью они, обмотав шкурами копыта лошадей, покинули лагерь в неизвестном направлении. Это вызвало тревогу у кыргызов, и их вождь прискакал к Гаяру.
- Эмир, мы обнаружили, что часть гулямов покинула кош! Ты их отправил домой на защиту поселения? Но без них мы не справимся с ордой хана Хорала – у него десять тысяч воинов!
- Рухил, сражение с кыпчаками начнут гулямы, а твои воины будут в заса-де. В сражение ты не вмешивайся, пока я не дам команду и не обращай внима-ния на наши маневры. Сигнал атаки для твоих воинов – я надену на копье бе-лый бунчук. На расстоянии он будет хорошо виден тебе, - терпеливо объяснял Гаяр план сражения кыргызу. – Смотри, не пропусти мой сигнал!
- Хорошо, эмир!
- Мы разобьем кыпчаков, они побегут, и твои воины пусть преследуют их. Вся добыча, что сможете захватить на своем пути, принадлежит твоим воинам. За нашим сражением пусть наблюдают дозорные, а остальных воинов спрячь в балке, чтобы кыпчаки ничего не заподозрили.
- Хорошо, эмир! – повторил кыргыз, удивленный легкомысленностью эмира. – Но кыпчаков будет гораздо больше гулямов!
- Рухил, наблюдай за сражением и жди моего сигнала!
На четвертый день дозорные гулямов столкнулись с дозорными кыпчаков и, обменявшись стрелами, отступили к основным силам. Получив известие о появлении кыпчаков, эмир распорядился, чтобы войска гулямов перестроились в две колонны, в центре которых располагался обоз,  и продолжили неторопливое движение вперед. Кыпчаки продолжали налетать небольшими группами, но их наскоки гулямы легко отбивали. И ближе к обеду случилось то, к чему стремился Гаяр. На небольшой степной возвышенности гулямов встретило громадное войско кыпчаков. Выстроившись ровными и плотными рядами, кыпчаки, казалось, закрыли линию горизонта.
Эмир поднял копье с красным бунчуком и ряды гулямов из темных и се-рых тонов окрасились в желтый цвет - гулямы набросили на плечи боевые накидки. Оставив в центре обоз, воины левой и правой рук отошли от него и тоже вытянулись в плотную и длинную линию напротив кыпчаков. В центре гулямов лишь три человека были в красных накидках: эмир, его жена и дочь.
Гаяр, пришпорив коня, выехал вперед и крикнул на тюркском языке:
- Хан Хорал, я вызываю тебя на бой! Тот, кто проиграет, - отступит без боя!
В среде кыпчаков произошло шевеление, и из толпы охранявших хана воинов в передний ряд выдвинулся Хорал.
- Эмир, ты оглянись на моих воинов! Их в два раза больше, чем твоих гулямов! Зачем мне сражаться с тобой? Тебя и так приведут ко мне на аркане!
Эмир, словно не слыша оскорбительных слов, продолжал:
- Хан, мы прольем много крови воинов, и тот, кто проиграет сражение, покинет Великую степь и уступит свои земли победителю! Если ты проиграешь сражение, то я на твоих землях построю город и буду править кыпчаками твоей орды. Видишь, обоз? На телегах лежат тысячи серебряных и золотых монет. После того, как я одержу победу, я куплю оставшихся твоих воинов и они будут преданно служить мне, эмиру гулямов!
Ряды кыпчаков зашевелились. Воины вытянули шеи, чтобы рассмотреть такой, оказывается, дорогой обоз. Им не терпелось начать атаку, чтобы напасть на гулямов.
- Не торопись, хан, подумай над моими словами! Когда будешь готов, со-общи мне свое решение.
Эмир повернул коня и вернулся в центр построения гулямов.
- О каких монетах ты им сказал, если на телегах только военные припасы и зерно для лошадей? – спросила Адоната.
- Я внес в души жадных степняков сомнения…. Я обманул их!
- Отец, а зачем тебе это?
Не отвечая на вопрос дочери, Гаяр приказал:
- Амира, в бою держишь морду своего коня у крупа моего жеребца! Если отстанешь, больше в походы ходить не будешь!..
- Хорошо, отец!
Эмир с женой и дочерью медленно поехали вдоль правого крыла своего войска, постепенно убыстряя движение. Достигнув края войск, эмир поднял копье с красным бунчуком и, пришпорив коня, перешел на галоп. Внезапно он направил коня в сторону кыпчаков, с любопытством наблюдавших за странными перестроениями воина в красной накидке, а за ним галопом понеслись гулямы с самого края правого крыла. Остальные тысячи воинов в желтых накидках оставались в неподвижном строю.
- Что он делает? – растерянно спросил хан Хорал. – И зачем эти желтые накидки?!
Старый воин из охраны хана, встречавшийся в бою с арабами, хмуро ответил:
- Плохо, хан! Желтые накидки означают, что они не отступят, и будут сражаться насмерть!
Поравнявшись с кыпчаками, эмир выдернул лук и пустил во врага одну за другой несколько стрел. Сопровождавшие его воины тоже выхватили луки, и град стрел накрыл стоявших в строю кыпчаков. Прозевав момент нападения, хан с ужасом наблюдал, как тысячи гулямов, вытянувшись толстой змеей за эмиром, поочередно осыпали его воинов стрелами. Кыпчаки, теряя воинов и лошадей, невольно смешали ряды и подались назад, спасаясь от стрел гулямов.
Проведя атаку, которая внесла полное расстройство в ряды кыпчаков, гу-лямы снова выстроились на линии перед врагом. Часть телег и двуколок в середине их построения выдвинулась вперед и ощерилась устройствами с дальнобойными китайскими арбалетами.
С трудом успокоив воинов и выстроив их в линию, хан привстал в седле и взмахнул саблей в направлении гулямов – наступило время, когда наказание должно настигнуть самодовольных алтайцев. Начав движение в центре, он оглянулся по сторонам и остался доволен: его воины, имея численное преимущество, с двух сторон начали охват построения гулямов, но внезапно попали под стрелы арбалетов. Сила стрелы арбалета была такой, что она легко пробивала воинов насквозь, а в тело лошади проникала по самое оперение. Потеряв сотни воинов, кыпчаки, проявляя мужество, не стушевались и продолжили атаку.
 И тут случилось удивительное! Знаменитые своей твердостью в бою гу-лямы бросились наутек, подбирая на ходу воинов-арбалетчиков. Довольный хан повернул голову к старому воину и крикнул:
- А ты говорил, что желтые накидки – это сражение насмерть! Посмотри, как убегают гулямы!
Воин только успел качнуть головой, предчувствуя, что здесь что-то не так. Гулямы, он знал, просто так не отступают.
Кыпчаки преследовали гулямов уверенно, но случилось непредвиденное. Достигнув брошенного обоза, кыпчаки стали спешиваться и потрошить телеги. Кто-то из них нашел кошель с серебряными монетами и счастливо заорал:
- Здесь денег столько, что я куплю себе трех наложниц!
Голос человеческий в тысячном гуле копыт почти не слышен, но слова о том, что в телеге обоза найдены серебряные монеты, словно ветром разнеслись по первым рядам кыпчаков, и воины хана накинулись на телеги, вырывая  друг у друга из рук кожаные мешки с предполагаемыми монетами. Строй кыпчаков смешался, рассыпался, а глаза воинов уже не видели гулямов – они искали только серебряные монеты.
Наблюдавший за кыпчаками эмир, за спиной которого гулямы снова успели построиться в линию, поднял копье с красным бунчуком и провел острием копья из стороны в сторону, что означало: «Атака!» Гулямы ровными рядами, наклонив копья и сверкая саблями, ринулись на спешившихся кыпчаков и легко их опрокинули. Потери кыпчаков оказались ужасны. Сотни воинов погибли сразу, не успев взобраться на своих лошадей, а остальные бросились бежать.
Хан поскакал наперерез своим воинам, но ужас от неожиданного удара гулямов в желтых накидках был настолько велик, что хана больше никто из воинов уже не слушал, спасая свою жизнь бегством. Невольно и сам хан развернул коня, собираясь догнать воинов и снова собрать их, чтобы отразить неожиданную атаку.
При атаке гулямов эмир остался на месте, наблюдая за ходом боя. Неуем-ная его дочь хотела было тоже броситься в атаку на кыпчаков, но Гаяр перехватил ее лошадь за уздцы и крикнул:
- Стоять на месте! От меня ни шагу!
- Эмир, но наши воины побеждают, и я хочу быть с ними!
- Они знают свое дело и справятся без нас! Задача военачальника начать сражение личным примером, а потом руководить им издали! Вот, смотри туда!
Эмир привстал в стременах и поднял копье уже с другим бунчуком, не красного, а белого цвета. Из большой балки в стороне показались волны ени-сейских кыргызов, спешащих на помощь гулямам. Их вождь прискакал к эмиру и спросил:
- Что нам делать, эмир?
- Рухил, кони у гулямов устали в сражении, а у вас они свежие! Преследуй кыпчаков до последнего воина! Оружие, доспехи и лошади кыпчаков, добытые в бою, ваши! Пленных не брать!
- Хорошо, эмир!
Эмир с семьей и личной охраной подъехали к разграбленным телегам. Мертвые тела кыпчаков вокруг телег лежали сотнями, а тех, кто еще подавал признаки жизни, добивали острыми копьями. Победа над ханом оказалась полной.
- Отец! – Амира нарушила правила и не назвала Гаяра «эмиром». – А они умерли?! Это ужасно!..
Гаяр искоса взглянул на дочь: голубые глаза расширены, нос вздернут, руки нервно перебирают поводья.
- Если бы мы проиграли, то точно также наши воины лежали бы на земле, расставшись с жизнью, не погребенные, как того требует Перун.
- Амира, надо гордиться, что ты дочь эмира гулямов и его воины побеж-дают воинов других народов! – вмешалась Адоната.
- Мама, я не только дочь эмира гулямов, но и твоя дочь – персидской принцессы! Я не только владею луком, но и читаю древние книги об истории народов! И я пытаюсь понять: а нельзя ли было избежать сотен и тысяч уби-тых?!
- Нельзя! – отрезал Гаяр.
Он не терял надежды воспитать в дочери воина.
- Слух о нашей победе далеко разнесется по Великой степи и отобьет же-лание не только у кыпчаков, но и у других народов нападать на нас! Разгромом орды хана Хорала мы, гулямы, получили несколько лет спокойствия. Враги будут нас бояться, а друзья и соседи – уважать! А за это время мы станем еще многочисленнее, еще сильнее, чем сейчас!..
Гаяр снова взглянул на дочь. Она сидела на лошади, закрыв глаза. Перед ее глазами снова летели тысячи стрел, ржали лошади и издавали стон умирающие люди…
- Отец, я не хочу быть больше воином!
- В племени гулямов все должны быть воинами, чтобы защищать свой очаг!
- Если на нас нападут, то я буду сражаться с врагами! Но я больше никогда не пойду в походы!..
- Амира! Ты моя дочь, и делай так, как считаешь нужным, но об этом ре-шении больше никому ни слова!
- Хорошо, отец!.. – прошептала Амира.
… Ближе к вечеру вернулись нагруженные добычей кыргызы. Их вождь подскакал к эмиру и сообщил:
- Эмир, мы их гнали, пока не устали лошади! Орда потеряла очень много воинов!..
- Хорошо. Идем с места сражения до тех пор, пока не наступят сумерки. Становимся кошем! Ночь на отдых, а рано утром - домой.
У гулямов тоже оказалось много погибших и каждого из них привязали к седлу лошади, чтобы доставить в поселение и захоронить с почестями. Раненых гулямов разместили на телегах, перевязав их раны. Всех раненых осмотрела Адоната, поправляя повязки и давая выпить отвар лечебных трав.
Рядом с матерью непрерывно находилась Амира. Война, о которой отец говорил, что она - жизнь многих народов, открылась ей с другой стороны. Война оказалась ужасным явлением, и подросток пребывала в полном смятении. Еще недавно тысячи воинов с обеих сторон гарцевали друг перед другом и обменивались оскорбительными репликами, а теперь, после сражения, эти тысячи оказались мертвыми, и сотни воинов ранеными, истекающими кровью!
Амира наблюдала за тем, как мать поила раненых воинов отваром целеб-ных трав, и в ее душе созрело решение – она будет помогать раненым! Она изучит древние книги по лечению людей, что закупила ее мать у торговцев-арабов, и станет великим лекарем племени гулямов!
Подводя итоги сражения с военачальниками, эмир остался доволен дей-ствиями воинов. Особо он отметил кыргызов, твердо выполнивших его приказ: «До сигнала эмира, чтобы не происходило на поле боя, в сражение не вступать!»
- На мой сигнал вы отозвались сразу и  сражались правильно!
- Эмир, мы испугались, когда гулямы бросились отступать! Но потом, поняв, что кыпчаки увлечены обозом, а вы перестроились и пошли в новую атаку, догадались: победа будет на нашей стороне!
Сказав «победа на нашей стороне», вождь кыргызов стушевался: а не обидел ли он эмира и его воинов? Ведь основное поражение орде нанесли воины-гулямы!
- Вождь, победа над ордой – наша общая победа! – успокоил кыргыза эмир. – Но впереди нас, если я рассчитал правильно, ждет новое сражение. С нами сражалась одна часть орды, а вторая сейчас ведет атаку у входа в нашу долину. Приблизившись, мы, гулямы, ударим сзади, а вы, кыргызы, снова будете их преследовать. Но только теперь перед вами другая задача: кыпчаков не убивать, а нужно захватить в плен три-четыре сотни. Пленных приведете к моему шатру!
- Эмир, зачем тебе столько пленных? Рабы из кыпчаков плохие! Они не умеют работать, и их приходится потом убивать.
- Кыпчаков надо наказать и наказать ужасно, чтобы они надолго забыли дорогу к нашим землям, неся страх своего поражения вглубь Великой степи.
- Я все понял, эмир!
Кыргыз откланялся и, взобравшись в седло своей низкорослой, но неуто-мимой и неприхотливой лошади, отправился к лагерю своих воинов.
- Ты что задумал? – спросила Адоната. – Признавайся!
Адоната не присутствовала на совещании, тем более что Амиры не было рядом – она ухаживала за ранеными – и Гаяра можно было спросить о чем угодно, не опасаясь нанести дочери еще какой-нибудь удар ее неокрепшему сознанию.
- Если я не ошибаюсь, то часть орды уже атакует нашу долину! Там гибнут наши люди: воины, женщины, подростки. Мы должны торопиться и нанести удар орде с тыла! Но чтобы они больше никогда не пришли к нам с желанием нас уничтожить, мы ответим жестокостью.
Какой жестокостью ответят гулямы, Гаяр не стал уточнять. Участвуя в боях с подросткового возраста, он видел многое, и безжалостное отношение к сопернику ради спасения собственной жизни считалось нормальным явлением.
На этот раз гулямы шли в родные земли почти без остановки. Мысль, что на стенах поселения и на склонах гор пускают во врагов стрелы их жены и дети и сами гибнут от вражеских стрел, заставляла гулямов двигаться быстро. Одну тысячу воинов эмир, придав им запасных лошадей, отправил вперед, но приказал действовать по обстановке. Если защитники входа в долину держатся, то нападать на кыпчаков не надо – нужно дождаться основных сил, а если кыпчаки прорвались в долину, то удар нужно нанести сразу.
К вечеру второго дня гулямы вошли в свои земли и оказались совсем ря-дом от входа в долину. Оказалось, что защитники поселения гулямов, возглавляемые опытным тысячником Дару, успешно отражают попытки штурма укреплений на входе в долину. Поэтому первая тысяча снова отошла от входа в долину и дождалась эмира с остальными воинами.
Уже в сумерках Гаяр провел короткое совещание. На этот раз он решил, подкравшись с началом восхода солнца к шатрам и юртам отдыхавших кыпчаков, нанести удар четырьмя тысячами гулямов без предварительного обстрела кочевников из луков. Остальные воины останутся для охраны обоза с захваченной добычей и ранеными гулямами. Енисейским кыргызам задачу он поставил прежнюю: после разгрома кыпчаков гулямами броситься их преследовать и уничтожать.
- Ты не забыл, Рухил, что вы должны заарканить несколько сотен кыпча-ков и привести их к моему шатру перед входом в долину?
- Эмир, я хорошо помню твое требование! – торжественно ответил вождь кыргызов. – Ты не сомневайся - мои воины справятся с этой задачей.
- Хорошо.
Утро перед входом в долину началось с неожиданной для кыпчаков атаки гулямов на их лагерь. На этот раз гулямы не обстреливали врагов из луков, а схватились врукопашную. Некоторые попытки кыпчаков организовать сопротивление были сломлены и, когда на помощь гулямам появилась конница кыргызов, кыпчаки бросились наутек, спасая свои жизни.
Преследовавшие степняков кыргызы вернулись только к полудню. Они гнали перед собой на арканах кыпчакских воинов, и вождь Рухил торжественно доложил Гаяру:
- Эмир, кыргызы выполнили твое требование – доставили тебе три сотни пленных кыпчаков!
Кыпчаков поставили рядами на колени перед эмиром, стегая их плетьми, если они не понимали требований.
- Хорошо!
Вокруг пленных кыпчаков собралось почти все население долины гулямов. Море воинов, а их было около десяти тысяч, выстроились на своих конях перед шатром эмира. Стоял негромкий гул от разговора людей и всхрапывания лошадей. Гаяр оглядел племя гулямов и поднял копье с красным бунчуком, призывая к тишине и вниманию.
- Гулямы! – начал он свою речь на тюркском языке. – Мы победили коварного врага, который вторгался в наши земли и нападал на караваны торговцев, идущих к нам. Он даже посмел напасть на наше поселение гулямов, на наших женщин и детей! Чтобы наша победа лучше запомнилась кыпчакам и стала предупреждающим знаком для других враждебных нам народов, я приказываю пленным отрезать носы и уши, привязать убитых врагов к лошадям и отправить их всех обратно в степь! Пусть народы степи узнают о страхе перед гулямами!
Негромкий гул голосов воинов подтвердил согласие с речью эмира.
- Пусть народы Великой степи знают, что гулямы опасны, племена Алтая жестоки! Их не надо трогать, их надо бояться!
Через недолгое время все было кончено. Пленные вместе с убитыми вои-нами, привязанными по несколько человек к каждой лошади, тронулись в путь. Кыргызы некоторое время их сопровождали, стегая плетьми и пленных и лошадей. Перейдя на галоп, лошади кыпчаков понесли своих мертвых хозяев в знакомые для них места, где размещались стойбища орды…
Вспомнив о дочери, Гаяр спросил Адонату:
- Скажи, где наша дочь? Я не вижу ее!
- Она ухаживает вместе с другими женщинами за ранеными. Она не при-сутствовала при расправе над пленными! Много крови, Гаяр!..
Гаяр взглянул в глаза жене. Они сегодня были огромны как никогда! Даже она, видевшая много крови, расстроилась из-за неожиданной реакции своей дочери при виде многочисленных тел погибших и в тайне была не согласна с Гаяром. Но объяснять жене, что так нужно было обязательно поступить, он не стал. Пройдет время, и годы покоя в долине гулямов подтвердят его правоту.
- Это необходимая кровь! И ты скоро это поймешь.
Убитых гулямов захоронили далеко от поселения. Гаяр все больше заду-мывался, чтобы назвать поселение городом. Название городу просилось само – Город Гулямов. Да и момент – победа над кыпчаками – был как раз к месту.
Перед деревянной статуей Перуна возложили жертвы, на это раз без крови. В глиняных чашках поместили лепешки из славянской пшеницы, белые и румяные, и восточные сладости: финики, изюм и грецкие орехи. Военачальники племени и лучшие воины стояли на коленях перед тотемом главного славянского божества, низко опустив головы. Каждый из них думал о своем: кто-то о метко пущенной во врага стреле, кто-то о том, что пройдено много земель, прежде чем гулямы нашли надежное пристанище, а кто-то о своих детях и женах. С землей, где они родились много лет назад, их связывала только эта черная, потрескавшаяся от времени, деревянная фигура. Грубые черты божества словно говорили о жестокости окружающего мира, призывая не забывать и о кровавых жертвоприношениях.
- Великий Перун, мы, твои дети, славянские гулямы, одержали великую победу над кочевниками и обеспечили себе спокойную жизнь еще на несколько лет. Но пройдет три-пять лет и все начнется сначала: на нас начнут нападать, а мы снова жестоко накажем врагов. Скажи нам, что нам нужно делать, чтобы мы и наши потомки были всегда сильнее других народов? Может, построить в долине большую крепость и отгородиться от других народов?– вопрошал Гаяр. - Подай знак нам, своим подданным!
Но темный тотем безмолвствовал, безучастно глядя на склонивших перед ним свои головы гулямов. Стояла тишина, лишь над хребтом формировалась туча, постепенно краем закрывая солнце.
- Или нам набраться сил… - начал Гаяр и тут же на вершине хребта рокотнул гром.
Воины зашептались:
- Перун дает знак, что он согласен, чтобы мы стали еще сильнее!
- … и пойти большим походом по слабым и неорганизованным народам, и на заходе солнца найти земли, где будет тепло и сытно нашим семьям, и поселиться там?!
Черная туча медленно наползала с хребта на долину и внезапно из ее недр вырвалась огромная молния, озарившая своим светом полнеба. Первые капли дождя с шумом ударили по земле, орошая растения живительной влагой. Воодушевленный поддержкой природы, эмир поднял голову и протянул руки к тотему:
- Великий Перун, гулямы понимают твой знак так: мы должны стать еще сильнее и, когда станем многочисленным и могучим народом, должны идти походом на заход солнца в земли оседлых и слабых народов!.. Я, эмир Гаяр, правильно понял тебя, Великий Перун?!
Страшный гром с перекатами от нескольких молний сотряс воздух: тотем подтвердил слова эмира! Шум приближающегося дождя усиливался, и на со-гнутые спины воинов вскоре обрушились частые и крупные капли влаги. На глазах Гаяра травинки под дождем распрямлялись, подставляя верхушки кап-лям и давая жизнь своим корням. И он догадался: если нет движения дождевых облаков, то нет жизни на земле! Движение облаков вызывает жизнь в природе, дарит земле влагу, а влага - жизнь растениям. Люди тоже связаны с природой. Значит  жизнь – это движение, а смерть одних – это жизнь других…