Сделка

Солнце Аризоны палило нещадно, расплавляя асфальт пустынного шоссе, ведущего, казалось, в самое пекло ада. Воздух дрожал над раскалённой дорогой, создавая миражи, а редкие кактусы сагуаро походили на застывших в отчаянии путников. Именно здесь, на обочине этой Богом забытой трассы, где-то между Тусоном и Альбукерке, стояла Сьюзен. Ей было двадцать пять, и вся её жизнь на тот момент казалась таким же беспросветным маревом.

Она только что вылетела из очередного захолустного бара в Галлапе, штат Нью-Мексико, под названием «Похотливый Койот». Менеджер, мерзкий тип по имени Сэл, в очередной раз запустил свою потную лапу в её чаевые, и Сьюзен, не выдержав, высказала ему всё, что думает о нём. Его заведении и его сексуальных предпочтениях. Результат был предсказуем. Она оказалась на улице, с небольшой сумкой через плечо и ещё меньшей суммой в кармане.

«Похотливый Койот»… Название говорило само за себя. Это было место, где умирали мечты и рождались похмельные головные боли. Сэл, этот жирный паук в мятой рубашке, считал себя королем ночи, хотя пахло от него, как от протухшей рыбы, с вонью дешёвых сигарет. Её слова? Да, они были яркими. Она назвала его заведение «клоакой с караоке для импотентов». Пожелала, чтобы его чаевые превратились в зуд в местах, которые нельзя чесать на публике, и предложила ему, раз он так любит чужие деньги, наконец-то выйти замуж за свой кассовый аппарат. Было ли это умно? Чёрт возьми, нет. Чувствовала ли она себя хорошо в тот момент? Невероятно.

Её платье, если этот клочок алой эластичной ткани можно было так назвать, едва прикрывало самое необходимое. Оно было коротким до неприличия, обтягивало каждый изгиб её стройного тела и держалось на тонких бретельках, норовивших соскользнуть с плеч. Глубокое декольте не оставляло простора для воображения. Дополняли образ высоченные шпильки, на которых она балансировала с грацией измученной кошки, и яркий, вызывающий макияж, уже начавший «плыть» от жары и подступивших слёз. Взгляд её больших карих глаз был потухшим, лишённым всякой надежды. Она мечтала сбежать, вырваться из этой липкой паутины дешёвых баров, пьяных мужланов и вечной нехватки денег, но пока что хватало лишь на то, чтобы кое-как сводить концы с концами.

Вдалеке показалась точка, стремительно увеличивающаяся в размерах. Спортивный автомобиль. Сьюзен вытянула руку, почти не веря в удачу.

«Ну же, Вселенная, не подведи! Хотя бы раз», — пронеслось у неё в голове.

Шпильки впивались в горячий асфальт, платье прилипло к коже. Она чувствовала себя линяющей ящерицей, пойманной на раскалённом камне. Спортивный автомобиль? Обычно такие пролетают мимо, оставляя лишь облако пыли и привкус собственной незначительности. Но вдруг он начал замедляться.

«Неужели? Или это очередной мираж? Кажется, уже галлюцинации от жары…»

Маркус, владелец сети фешенебельных отелей «Aethelstone» по всей стране, в свои тридцать пять был воплощением успеха, холодного расчёта и застарелого цинизма. Он ненавидел фальшь во всех её проявлениях и сейчас мчался в своём тёмно-сером Aston Martin Vantage на закрытую вечеринку в Санта-Фе, больше по необходимости, чем по желанию. Бывшая, Изабелла, выскочившая замуж за его главного конкурента, Джулиана Торнтона, обещала быть там со своим новым трофеем. Мысль об этом вызывала у Маркуса лишь глухое раздражение.

Каждая клеточка его существа противилась этой поездке. Вечеринка? Сборище акул в смокингах, обменивающихся фальшивыми комплиментами и острыми зубами. Изабелла… Ах, Изабелла. Его личная маленькая заноза, теперь вставшая в горле Торнтона. Маркус знал её достаточно хорошо, чтобы быть уверенным, она будет сиять, как новогодняя ёлка, демонстрируя своё счастье и богатство, и не упустит шанса пустить шпильку по поводу его личной жизни. Или, скорее, её отсутствия. Он прекрасно обходился без «спутниц для публики», предпочитая уединение и полный контроль над своей жизнью. Но сегодня… Сегодня, кажется, требовались крайние меры.

Мужчина никогда не останавливался для голосующих на дороге. Слишком много рисков, да и брезгливость брала своё. Но девушка на обочине… Что-то в её отчаянной позе и кричащем наряде, так неуместном посреди этой выжженной пустыни, заставило его притормозить. Она была похожа на экзотическую птицу с подрезанными крыльями.

Aston Martin плавно остановился рядом со Сьюзен. Тонированное стекло опустилось, и она увидела мужчину с волевым подбородком, пронзительными серыми глазами и выражением скуки на красивом, но жёстком лице. Дорогая рубашка, часы, от которых веяло состоятельностью. Типичный богач, подумала она, ищущий дешёвых развлечений.

— Куда путь держите, мисс?

Его голос был ровным, безразличным.

— Садитесь. Подкину.

Девушка почувствовала себя так, будто пытается влезть в спичечный коробок, будучи при этом упакованной в слишком тесный фантик от конфеты. Алое платье, конечно, не помогало. Каждая попытка скрыть хоть что-то приводила лишь к тому, что на виду оказывалось что-то другое.

«Отлично, Сьюзи, — мысленно сказала она себе, — покажешь ему весь свой богатый внутренний мир. И немного внешнего».

Она наконец втиснулась в низкое сиденье, чувствуя на себе его взгляд, который, как ей казалось, уже поставил на ней ценник. Дорогой автомобиль, дорогой костюм, дорогой взгляд. Клише, но такие правдивые.

Сьюзен с трудом втиснула свои длинные ноги в низкий салон спортивного автомобиля, отчаянно пытаясь натянуть предательски короткое платье пониже. Не получилось.

— В сторону Альбукерке, если вам по пути, — прозвучал её голос чуть хрипло. — Или куда сможете подбросить.

Маркус окинул её быстрым взглядом. Макияж, платье, манера держаться, всё говорило само за себя.

— Из Галлапа? — уточнил он, выруливая на трассу.

Машина бесшумно набрала скорость.

— Оттуда самого, — подтвердила Сьюзен, стараясь казаться беззаботной. — Сбежала из рая.

— Там даже нормальных отелей нет, — заметил Маркус, скорее для себя, чем для неё.

— Зато дешёвое шампанское и полно богатых женатиков, ищущих острых ощущений, — парировала девушка с лёгкой усмешкой.

Ей вдруг стало всё равно, что он о ней подумает. Терять ей было нечего.

— Знаете, таких, которые рассказывают, как их не понимает жена, а сами не понимают, что пахнут чужими духами на километр.

Маркус бросил на неё короткий взгляд. Он прекрасно понял, чем она зарабатывает на жизнь, но, к её удивлению, в его глазах не было осуждения. Скорее, какое-то застарелое понимание. Он и сам когда-то начинал с самых низов, правда, в другой сфере.

— И много их там, этих женатиков? — проскользнула в голосе нотка любопытства, лишённого похоти.

— Больше, чем кактусов в этой пустыне, — хмыкнула Сьюзен. — Все одинаковые. Думают, что за пару баксов могут купить себе немного счастья или хотя бы его иллюзию. А ещё любят рассказывать, какие они успешные. Прямо вот так, не стесняясь. Будто я тут сижу и записываю бизнес-план на салфетке.

— Не записываете? — позволил себе мужчина лёгкую полуулыбку.

— Только если это бизнес-план по быстрому исчезновению из их жизни после получения чаевых, — фыркнула Сьюзен.

Она помолчала, а потом, решив пойти ва-банк, спросила с нарочитой фальшивой игривостью:

— Что, тоже захотелось? Могу предложить приватный танец за то, что подвезёте. Скидка, как первому клиенту на сегодня.

Маркус резко повернул голову. Серые глаза потемнели.

— Я не покупаю людей, — отрезал он, и в его голосе прозвучал такой холод, что Сьюзен невольно съёжилась.

— Простите, — пробормотала она, чувствуя, как краска заливает щеки. — Вот тебе и остроумие. — Привычка. Профессиональная деформация. Или профессиональный цинизм. У нас это, знаете ли, как вторая кожа.

Маркус отвернулся, вновь сосредоточившись на дороге.

«Профессиональный цинизм, значит? — подумал он. — У неё? Или у меня? Скорее, у нас обоих».

Он не ожидал этой прямоты. Ожидал флирта, намёков, но не такого удара под дых. И почему это его задело? Ведь он повидал всякое. Может, потому что она не играла, а просто была честна в своей профессии? Это было даже в чём-то свежо на фоне привычного ему болота фальши.

Некоторое время они ехали в молчании. Сьюзен смотрела в окно на проносящиеся мимо унылые пейзажи, чувствуя себя ещё более разбитой. Маркус сосредоточенно вёл машину, но его мысли были далеко.

Молчание повисло в воздухе, тяжёлое и неловкое. Сьюзен чувствовала себя дурой. Зачем она это сказала? Из бравады? Из желания увидеть, как он отреагирует? Теперь он, наверное, думает, что она самая дешёвая и вульгарная особа, которую он когда-либо подвозил. А он… он был таким идеальным в своей холодной отстранённости, что её маленькая попытка уколоть его, отскочила, как горох от стены.

Маркус, в свою очередь, пытался анализировать свои собственные реакции. Злость? Отвращение? Нет. Скорее… разочарование. Или, что ещё хуже, что-то вроде… интереса? Это было совершенно непродуктивно и сбивало с толку. Ему нужна была фиктивная подружка, не объект для экзистенциальных размышлений.

Внезапно зазвонил его телефон. Он бросил взгляд на экран и недовольно поморщился.

— Да, Изабелла, — ответил он сухо.

Сьюзен невольно прислушалась. Голос на том конце провода был женским, высоким и требовательным. Она не разобрала слов, но по тому, как напряглось лицо Маркуса, поняла, что разговор ему неприятен.

— Да, я буду… Нет, не один… Разумеется, она восхитительна.

Он бросил быстрый, непроницаемый взгляд на Сьюзен.

— Увидишь.

Мужчина закончил разговор и швырнул телефон на приборную панель.

— Чёртова Изабелла, — процедил он сквозь зубы. — Моя бывшая. Будет на этой вечеринке со своим новым… приобретением. И, конечно же, не упустит случая съязвить по поводу моего одиночества.

Он вдруг резко затормозил на обочине. Сьюзен вопросительно посмотрела на него.

— У меня есть предложение, — сказал Маркус, поворачиваясь к ней.

В его глазах плясали странные огоньки, смесь отчаяния и азарта.

— Сыграешь роль моей девушки на этой вечеринке. Сегодня вечером. В Санта-Фе?

Сьюзен опешила.

— Что? Вы серьёзно? Это же не кино! Я, кажется, больше по… документалистике низкого пошиба.

— Абсолютно.

Маркус не отводил от неё взгляда.

— Заплачу пять тысяч долларов.

Сьюзен шумно вдохнула.

— Пять тысяч? За один вечер? — И билет в один конец, куда скажешь. Мне нужно, чтобы Изабелла лопнула от зависти. А ты… ты умеешь производить впечатление. Причём, кажется, совершенно непредсказуемым образом.

Девушка на мгновение задумалась. Пять тысяч долларов. Это больше, чем она зарабатывала за несколько месяцев каторжного труда в «Похотливом Койоте». Билет куда угодно. Шанс начать всё сначала. Но какой ценой?

«Вляпаться в историю с богатым мужиком? — промелькнула мысль. — Звучит как начало плохого анекдота».

— Каковы условия? — спросила она, стараясь, чтобы её голос звучал спокойно и деловито. — Что я должна делать? И что не должна? Есть ли там дресс-код? Я не думаю, что мой нынешний наряд… эмм… соответствует. Если только вечеринка не проходит в ближайшем стрип-клубе.

Маркус окинул взглядом её платье.

— Дресс-код есть, — усмехнулся он. — У тебя будет полный карт-бланш на гардероб. А делать… Быть собой, но… чуть более респектабельной версией себя. Изображать мою обожающую подругу. Мило улыбаться, поддерживать светскую беседу, возможно, немного пофлиртовать со мной на публике. Ничего сложного. Для тебя, кажется, это должно быть… почти естественно.

— Почти? — приподняла бровь Сьюзен. — У меня талант к флирту, но он обычно оплачивается почасово, а не фиксированной ставкой за вечер. И там немного другая аудитория. Менее… приличная. Намного менее.

— Это не имеет значения, — отмахнулся мужчина. — Ты справишься.

— Никакого секса, — твёрдо сказала девушка, глядя ему прямо в глаза.

Её взгляд на мгновение стал жёстким.

— И я не надену то, в чём буду выглядеть как дешёвая проститутка из каталога. У меня есть свои представления о стиле, даже если вы сейчас в это не верите.

Маркус смерил взглядом её алое мини-платье, которое казалось ещё более откровенным в тесном пространстве дорогого автомобиля, и на его губах появилась тень улыбки.

— Договорились. Никакого секса. И полный карт-бланш на выбор наряда. Более того, мне даже интересно посмотреть на твой «стиль».

— Уверена, он тебя удивит, — съязвила Сьюзен. — Попробуй посмотреть на мир не только через призму Уолл-стрит и люксовых брендов. Иногда самые интересные вещи находятся там, куда обычно не заглядывают. И ещё одно. Как вас зовут? А то неудобно как-то изображать любовь с незнакомцем.

— Маркус, — ответил он. — Маркус Thorne. А тебя?

— Сьюзен. Просто Сьюзен.

— Что ж, Сьюзен Просто Сьюзен, — снова завёл двигатель Маркус. — У нас мало времени. Нужно успеть в Санта-Фе и превратить тебя в… кого ты там хочешь?

— В женщину, которую запомнят, — ответила девушка с загадочной улыбкой. — А не в очередную куклу на вечер.

Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в драматические оттенки оранжевого и фиолетового, когда Aston Martin въехал в Санта-Фе. Город встретил их прохладой и атмосферой богемного шика. Маркус привёз Сьюзен в один из самых дорогих бутиков, «La Perla Negra», расположенный на старинной улочке, вымощенной камнем.

— Приехали, — сообщил мужчина, паркуясь. — Вот.

Он протянул ей платиновую карту.

— Выбирай, что хочешь. Не стесняйся. Представь, что это твоя личная версия «Золушки», только вместо тыквы у нас Астон Мартин, а вместо феи-крёстной… ну, я. И полночь наступит, когда Изабелла позеленеет от злости.

Сьюзен взяла карту. Она усмехнулась.

— Фея-крёстная в костюме за пять тысяч долларов? Оригинально. Надеюсь, у этой феи достаточно средств на счету, а то у Золушки бывают запросы.

— Поверь, хватит, — сухо ответил Маркус. — Просто выбирай. И сделай так, чтобы я не пожалел о своем решении.

Девушка вошла в бутик с видом королевы, инспектирующей свои владения. Продавщицы, поначалу окинувшие её откровенный наряд оценивающими взглядами, тут же рассыпались в любезностях, завидев карту Маркуса. Одна из них, втиснутая в нелепое золотое платье, попыталась предложить что-то в стиле «диско», шар на каблуках». Сьюзен окинула её взглядом.

— Спасибо, конечно, но я не планирую освещать вечеринку своим телом. Ищите что-то более классическое. Но с характером.

К удивлению Маркуса и лёгкому шоку продавщиц, Сьюзен проигнорировала витрины с блестящими, расшитыми пайетками платьями в стиле «голливудский гламур». Вместо этого она уверенно направилась к стойкам с более сдержанными, но невероятно стильными вещами. Её выбор пал на элегантное чёрное платье-футляр, чуть ниже колена, с асимметричным вырезом, открывающим одно плечо. К нему она подобрала короткую кожаную куртку-косуху, выбор, который заставил Маркуса поднять бровь. И туфли на высокой, но устойчивой шпильке. Из украшений, лишь тонкая серебряная цепочка.

Она провела час, примеряя, отбрасывая варианты с убийственной точностью. Продавщицы метались, пытаясь соответствовать её непредсказуемому вкусу.

Когда она вышла из примерочной, Маркус присвистнул. Девушка выглядела совершенно иначе. Дерзко, сексуально, но при этом невероятно стильно. Пропала вульгарность, уступив место уверенной женственности с нотками опасности.

— Ты выглядишь так, будто собираешься ограбить банк, а не очаровывать гостей на светской вечеринке, — заметил он с кривой усмешкой, хотя в его глазах читалось неподдельное восхищение.

— Зато меня запомнят, — подмигнула Сьюзен. — И уж точно не перепутают с десертом. Кстати, о банках… Надеюсь, на твоей карте достаточно средств? А то я ещё присмотрела сумочку. И кое-что по мелочи. Шопинг — это ведь тоже своего рода танец, знаешь ли. Очень затратный па-де-труа с кредитной картой и продавцом.

Маркус рассмеялся. Впервые за долгое время его смех был искренним.

— Мне начинает нравиться твой «стиль», Просто Сьюзен.

Они остановились в его личном люксе в одном из отелей его сети, «Aethelstone Santa Fe». Роскошь здесь была сдержанной, но ощущалась в каждой детали, от произведений искусства на стенах до панорамных окон с видом на ночной город. «Aethelstone» — это была его империя. Чистая, вылизанная, контролируемая. В отличие от девушки, которая сейчас плескалась в его ванной.

Мужчина присел на край дивана, разглядывая её покупки. Чёрное платье, кожаная косуха, туфли, маленькая, но явно дорогая сумка. Это был образ, который кричал: «Я не ваша милая девушка из приличной семьи. Я пришла нарушить ваши правила». И это ему, пожалуй, нравилось.

Он достал телефон, посмотрел на уведомление. Изабелла скинула сообщение: «Жду не дождусь увидеть твою „восхитительную спутницу“, Маркус. Надеюсь, она умеет держать вилку».

Маркус усмехнулся. О, она умеет держать вилку. И не только вилку. Она, кажется, умеет держать в руках целый зал.

Пока Сьюзен принимала ванную, Маркус заказал ужин в номер. Он чувствовал себя странно взбудораженным. Эта девушка была как непредсказуемый фейерверк.

Когда он вошёл в гостиную, Сьюзен, уже в одном гостиничном халате, стояла перед огромным зеркалом в пол. Тихо играла музыка из её телефона. Какая-то плавная, блюзовая композиция. И она танцевала. Не для кого-то, не для работы, а для себя. Её движения были плавными, грациозными, полными какой-то внутренней свободы и затаённой печали. В этом танце не было ни грамма пошлости или фальши, которые он привык видеть в заведениях вроде «Похотливого Койота». Это был танец души, чистый и искренний.

Маркус замер, боясь спугнуть этот момент. Он вдруг увидел в ней не стриптизёршу с обочины, а сложную, многогранную личность, скрывающую за маской дерзости ранимость и мечты. Ему стало стыдно за своё первоначальное предложение и за ту лёгкость, с которой он решил использовать её.

Сьюзен почувствовала его взгляд и резко остановилась, зардевшись.

— Прости, я… просто расслаблялась, — смущённо пробормотала она.

— Тыочень красиво танцуешь, — искренне сказал Маркус. — По-настоящему.

— Спасибо, — ответила она, и её щеки всё ещё горели. — Когда-то я мечтала стать профессиональной танцовщицей. Ходила в балетную школу. Но жизнь… она внесла свои коррективы. Как бы сказать… Грация не всегда оплачивается так хорошо, как другие таланты.

— Жизнь часто так делает, — кивнул Маркус. — Сбивает с ног. Но это не значит, что нужно переставать мечтать. Или танцевать. Даже если пока только для себя. Или вот… для случайных попутчиков, застрявших в пустыне.

Вечеринка проходила в роскошном особняке на холмах, откуда открывался захватывающий вид на огни Санта-Фе. Воздух был наполнен ароматами дорогих духов, изысканных блюд и цветущих ночных растений. Гости, сплошь сливки общества, лениво перетекали из зала в зал, обмениваясь ничего не значащими фразами и фальшивыми улыбками.

Мужчина чувствовал себя, как обычно, не в своей тарелке. Он прекрасно умел вести дела, заключать многомиллионные контракты, управлять империей. Но вот эти светские рауты, эти вынужденные улыбки, этот цирк лицемерия… Он ненавидел это всем сердцем. Все эти люди были такими предсказуемыми. Говорили одно, думали другое, делали третье. Он всегда предпочитал цифры и факты. А здесь были только маски. И сегодня его маской была Сьюзен. Интересно, какая у неё маска? Та, что он видел в баре? Или та, что танцевала для себя? Или та, что вышла из примерочной? Он не знал, и это, пожалуй, впервые за долгое время его интриговало.

Маркус, с Сьюзен под руку, вошёл в главный зал, и на мгновение все разговоры стихли. Его появление с незнакомой эффектной спутницей произвело фурор. Девушка держалась с королевским достоинством. Чёрное платье и уверенный взгляд притягивали внимание.

Изабелла, бывшая жена Маркуса, а ныне супруга его конкурента Джулиана Торнтона, тут же материализовалась перед ними. Высокая, холёная блондинка в платье цвета шампанского, которое стоило, вероятно, как годовой бюджет родного города Сьюзен.

— Маркус! — проворковала Изабелла, мгновенно материализовавшись перед ними, словно злобный джинн из бутылки дорогого шампанского.

Она окинула Сьюзен ледяным взглядом с ног до головы, задерживаясь на кожаной куртке, будто та была сделана из лягушачьих шкурок.

— Какая… неожиданная спутница. Где ты её откопал? Случайно не в «Дикой Кобылке» в Галлапе? Мне рассказывали, там как раз твой типаж.

Лицо Маркуса напряглось. Он был готов парировать, но Сьюзен опередила его, мило улыбнувшись Изабелле. Улыбка была широкой и абсолютно фальшивой.

— Нет, что вы.

Голос её прозвучал как бархат, натянутый на стальной каркас.

— В «Похотливом Койоте». Чуть менее пафосно, но там, знаете ли, хоть цены честные и персонал не пытается обсчитать на чаевых. В отличие от некоторых, кто предпочитает охотиться сразу на всё состояние, а не на мелкие купюры в стрингах.

Она многозначительно посмотрела на Изабеллу, намекая на её стремительный брак с Торнтоном после развода с Маркусом.

Вокруг раздались сдержанные смешки. Изабелла побагровела, её безупречный макияж, казалось, вот-вот пойдёт пятнами. Джулиан Торнтон, стоявший рядом, неловко кашлянул и сделал вид, что очень увлечён изучением узора на персидском ковре.

— Какая… освежающая прямота, — процедила Изабелла сквозь зубы. — Хотя, конечно, не совсем светская. Наверное, это приходит с опытом работы в таких… местах.

— Да, опыт — бесценная штука, — не моргнув глазом, согласилась Сьюзен. — Особенно опыт выживания. Он учит быстро отличать настоящее от подделки. А вот светскость… знаете, её можно купить. Как платье. Или… мужа.

Маркус посмотрел на Сьюзен с нескрываемым удивлением и восхищением. Эта девушка была просто находкой. Она не только не провалилась, но и перевернула ситуацию в свою пользу с такой элегантной беспощадностью, что он почувствовал к ней искреннее уважение.

Вечер продолжался. Сьюзен с лёгкостью поддерживала разговоры. Её остроумные замечания и непринуждённая манера поведения очаровывали даже самых чопорных гостей. Маркус не отходил от неё ни на шаг, чувствуя, как лёд в его душе начинает понемногу таять.

Заиграла музыка, и несколько пар вышли на импровизированный танцпол в центре зала.

— Потанцуем? — неожиданно предложила Сьюзен, глядя на Маркуса с лукавой улыбкой.

— Я… я не очень хороший танцор, — признался он.

Светские рауты обычно не предполагали таких активностей с его стороны.

— Ерунда, — взяла она его за руку и потянула за собой.

Её прикосновение было тёплым и уверенным.

— Просто следуй за мной. Главное — чувствовать музыку.

Они вышли в центр зала. Музыка была медленной, чувственной, какой-то старый блюзовый стандарт. Сьюзен положила одну руку ему на плечо, другую, в его ладонь. Маркус неловко обнял её за талию. Он действительно чувствовал себя неуклюжим медведем рядом с этой грациозной пантерой.

Её тело было близко, и он ощущал тонкий аромат духов. Что-то цветочное с лёгкой ноткой ванили, смешивающийся с запахом её чистой кожи. От неё исходило тепло и какая-то удивительная жизненная сила, такая настоящая на фоне этой декорации из фальши. Вокруг витали ароматы дорогих сигар, шампанского и изысканных закусок, но для Маркуса сейчас существовал только её запах, её близость.

— Расслабься, — прошептала Сьюзен ему на ухо.

Лёгкое дыхание коснулось его кожи, вызывая мурашки.

— Просто слушай ритм. Раз, два… Раз, два… Будто плывешь. Не думай о том, как выглядишь. Думай о том, как чувствуешь.

Она вела его, мягко направляя, и постепенно Маркус перестал думать о том, как он выглядит со стороны. Мужчина просто следовал за ней, за её движениями, за её дыханием.

«Думать о том, как чувствуешь… — промелькнуло у него в голове. — Как давно я этого не делал?»

Её глаза сияли в полумраке зала, и в них не было ни капли притворства. В этот момент она не играла роль. Она была собой. И он, к своему удивлению, тоже.

Они кружились медленно, и мир вокруг перестал существовать. Были только они двое, музыка и это неожиданное, почти интимное единение. Маркус чувствовал, как её волосы щекочут его щеку, как её пальцы сжимают его руку. В этой близости было что-то невероятно утешительное и одновременно волнующее. Он понял, что уже давно не чувствовал себя таким живым. Напряжение, которое он носил в себе годами, начало отступать.

«Вот как, оказывается, можно чувствовать себя свободным», — подумал он.

Танец закончился, но они ещё несколько мгновений стояли, не размыкая объятий, пока аплодисменты не вернули их к реальности.

Именно в этот момент, когда атмосфера достигла пика романтической идиллии, раздался громкий, немного развязный голос:

— Сьюзи? Сьюзи Кью, это ты? Вот так встреча! Ты же танцевала у нас в «Серебряном долларе» в Альбукерке! Помнишь меня? Брайан!

Высокий мужчина с покрасневшим лицом и сальными волосами, один из многочисленных «коллег по бизнесу», которых Маркус вынужден был терпеть на подобных мероприятиях, бесцеремонно протиснулся к ним.

Напряжение мгновенно вернулось. Музыка смолкла. Все взгляды были прикованы к Сьюзен, чьё лицо стало мертвенно-бледным. Маска уверенности рассыпалась, обнажив страх и стыд.

«Только не сейчас… Только не здесь…» — пульсировало у неё в висках.

Маркус инстинктивно притянул её ближе, прикрывая собой. Его рука на её талии стала твёрдой, как сталь, не столько поддерживая, сколько защищая. Взгляд, только что тёплый, превратился в лёд.

— Вы ошиблись, — тихо, но с абсолютной угрозой произнес он, глядя на Брайана так, что тот невольно попятился. — Эту леди зовут Амелия Дюваль, она моя невеста, и она никогда не была в Альбукерке, тем более в заведениях с сомнительной репутацией, которые вы, очевидно, часто посещаете. Я бы посоветовал вам отойти. Сейчас. И извиниться.

Брайан, однако, уже успел изрядно выпить и не собирался так просто отступать. Ему показалось забавным унизить этого напыщенного богача, который таскает за собой «такое».

— Да ладно, Торн! — ухмыльнулся он, качаясь. — «Амелия Дюваль»? Красиво звучит! Прямо как из дешёвого романа. Но я Сьюзи где угодно узнаю, особенно её ножки. И… кхм… другие части тела. Мы с парнями часто заходили посмотреть на её сиськи. Сколько ты ей платишь за роль невесты, а? Может, скинемся, и она нам тут приват устроит? Уверен, многие бы не отказались! Тут наверняка полно ценителей!

В зале повисла мёртвая тишина, такая плотная, что казалось, её можно потрогать. Изабелла смотрела на происходящее с нескрываемым злорадством. Глаза её блестели. Несколько гостей поспешно отвели взгляды, другие, наоборот, смотрели с циничным интересом.

Лицо Маркуса исказила ярость. Он никогда в жизни никого не бил. Это было ниже его достоинства, против его правил. Его оружие, слова, деньги, влияние. Но слова Брайана, пошлые, унизительные, сказанные с таким отвратительным удовольствием… Он увидел слёзы, блеснувшие в глазах Сьюзен, её дрожащие губы. Увидел, как она сжимается, готовая провалиться сквозь землю от стыда. В этот момент правила перестали существовать.

— Ты сейчас же извинишься перед дамой, ублюдок, — процедил Маркус тихим голосом, но полным угрозы, который заставил даже Джулиана Торнтона напрячься.

— Да что ты мне сделаешь, папик? — нагло рассмеялся Брайан, делая шаг вперёд, видимо, считая себя неуязвимым.

В следующее мгновение Маркус, с неожиданной для его респектабельного вида быстротой, нанёс короткий, точный удар правой в челюсть Брайана. Раздался глухой звук, и тот, нелепо взмахнув руками, рухнул на дорогой персидский ковёр, как мешок картошки.

Гости ахнули. Изабелла приоткрыла рот от изумления. Её глаза расширились. Такого Маркуса она не знала. Холодный, расчётливый бизнесмен, только что нокаутировавший одного из своих деловых партнёров, ну, почти деловых, из-за девушки сомнительного происхождения, которую знал, видимо, всего несколько часов.

Но Сьюзен этого уже не видела. В тот момент, когда Брайан произнёс название бара, её мир рухнул. Стыд, унижение, боль захлестнули её, словно волна. Ей стало физически больно от сочувствующих, любопытных и осуждающих взглядов, направленных на неё.

Пока всеобщее внимание было приковано к поверженному Брайану и шокированному, но опасно спокойному Маркусу, она вырвалась из его ослабевшей хватки и бросилась прочь из зала, из этого дома, из этой лживой, красивой жизни, в которую она так неосторожно окунулась.

— Сьюзен! — крикнул Маркус ей вслед.

Голос его был полон паники. Но она уже исчезла в толпе, а затем и вовсе выбежала из дома.

Он на мгновение растерялся, глядя то на распростёртого Брайана, который начинал стонать, то на ошарашенных гостей, то на место, где только что стояла Сьюзен.

«Чёрт! — пронеслось у него в голове. — Что я наделал? И куда она могла побежать в незнакомом городе, без денег?»

Он бросил на ошеломлённых гостей и разъярённую, но почему-то и довольную Изабеллу короткий, испепеляющий взгляд. «Разберитесь тут сами», — казалось, говорил этот взгляд. Потом, не сказав ни слова, он рванул за ней. Ему было плевать на скандал, на репутацию, на реакцию Изабеллы, на бизнес-партнёров, лежащих на ковре. Единственное, что имело значение в этот момент, найти её.

Он выбежал на улицу, но девушки уже нигде не было.

«Чёрт! Куда она могла побежать в незнакомом городе, в чужой одежде, без денег?»

«Автобусная станция! — осенило его. — Если она хочет сбежать, то подёт туда. Где же она находится, чёрт побери, не помню!»

Мужчина лихорадочно соображал, вспоминая карту города. Он мчался по ночным улицам Санта-Фе, нарушая все мыслимые правила дорожного движения. Сердце бешено колотилось в груди, заглушая даже рёв двигателя. Он должен её найти. Он должен ей всё объяснить. Объяснить то, что и сам до конца не понимал, но чувствовал каждой клеткой своего тела. Что-то в этой девушке, в её дерзости, её боли, её неожиданной искренности, зацепило его так сильно, как не цепляло ничто уже много лет. Эта абсурдная затея с вечеринкой вдруг стала самым важным событием в его жизни.

Автобусная станция была небольшой, тускло освещённой и почти безлюдной в этот поздний час. Маркус выскочил из машины и обежал глазами зал ожидания. Вот она! Сидит на жёсткой пластиковой скамье, сжавшись в комочек, в своём роскошном чёрном платье, которое теперь казалось таким неуместным в этой убогой обстановке. Она плакала, беззвучно, плечи её вздрагивали.

Мужчина медленно подошёл и сел рядом. Сьюзен вздрогнула и подняла на него заплаканные глаза с потекшей тушью.

— Уходи, — тихо сказала она. — Пожалуйста. Ты не должен быть здесь. Со мной.

— Я искал тебя, — так же тихо ответил Маркус.

— Зачем? Чтобы насладиться зрелищем? Чтобы убедиться, что твоя «инвестиция» не сбежала с твоими деньгами? Можешь забрать своё платье, свои туфли, всё.

Она махнула рукой.

— Мне это не нужно.

С этими словами девушка скинула туфли и принялась стягивать с себя платье. Она явно находилась не в себе.

— Сьюзен, послушай… — остановил он её, хватая за запястье.

— Нет, это ты послушай!

Её голос дрогнул, но обрёл силу.

— Я не хочу быть твоей «историей про девчонку из стрип-клуба, которую ты на одну ночь вытащил в свет». Я не хочу быть твоим минутным развлечением или способом утереть нос бывшей. Я… я думала, что смогу это сделать. Сыграть роль. Но я не могу. Это слишком больно.

Она отвернулась, пряча слёзы.

Маркус помолчал, подбирая слова. Потом он осторожно вновь взял её за руку. Она не отняла ладонь.

— Ты не права, — сказал он наконец, и в его голосе звучала такая искренность, что Сьюзен замерла, медленно поворачиваясь к нему. — Ты не «девчонка из стрип-клуба». Ну, то есть… да, ты работала в таких местах. Но это не определяет тебя. Ты, Сьюзен. Женщина, которая за один вечер перевернула мой мир. Буквально. Я подрался на светском приёме! Я, Маркус Торн, из-за тебя.

Он позволил себе слабую, кривую улыбку.

— Женщина, которая заставила меня смеяться так, как я не смеялся годами. Женщина, которая заставила эту чёртову Изабеллу потерять дар речи. И женщина, которая танцует так, будто в её душе поёт сама музыка.

Он сделал паузу. Его большой палец нежно поглаживал её ладонь, которую он всё ещё держал.

— Да, сначала это была сделка. Глупая, циничная попытка решить свои проблемы. И моя бывшая права, наверное, в том, что я искал… кого-то другого. Кого-то не из своего круга. Кого-то настоящего. Но потом… Потом я увидел тебя. Настоящую тебя. На дороге, в бутике, в люксе, танцующую для себя… И мне стало стыдно за свои первоначальные мотивы. За то, что я вообще посмел поставить на тебе ценник.

Он посмотрел ей в глаза, и в его взгляде больше не было холода, только тепло и какая-то новая, незнакомая ему самому нежность. —

— Ты — не история про девчонку из стрип-клуба, Сьюзен. Ты — история про человека, который научил меня не бояться быть живым. Который показал мне, что за масками и ролями есть настоящие чувства, настоящие люди. И я… я не хочу, чтобы эта история так заканчивалась. На этой убогой автобусной станции, с тобой.

Сьюзен смотрела на него, и слёзы снова навернулись ей на глаза, но на этот раз это были другие слёзы.

— Но кто я, Маркус? — прошептала она. — Стриптизёрша, которая мечтает о несбыточном. У меня нет ничего.

— У тебя есть ты, — твёрдо сказал он. — У тебя есть талант, у тебя есть характер, у тебя есть гордость. И это гораздо больше, чем есть у большинства людей. Ты говорила, что мечтала стать танцовщицей.

Сьюзен кивнула, не в силах ответить.

— Что, если я скажу, что могу помочь тебе? — спросил Маркус. — Не из жалости. А потому, что я верю в тебя. Я хочу помочь тебе открыть свою школу танцев. Для таких же девушек, как ты. Из бедных районов, у которых нет шанса, но есть талант и мечта. Ты могла бы дать им этот шанс.

Сьюзен смотрела на него широко раскрытыми глазами. Это было слишком невероятно, чтобы быть правдой. После всего, что произошло… После унижения… Он предлагает ей… мечту?

— Ты… Ты серьёзно? — прошептала она, всё ещё не веря. — Это… это какая-то шутка? Или… способ загладить вину?

— Абсолютно серьёзно, — улыбнулся мужчина, и его улыбка была мягкой и обнадёживающей. — И нет, не способ загладить вину. Точнее… может быть, отчасти. Но главное — это не благотворительность и не компенсация. Я правда думаю, что ты можешь это сделать. Что у тебя есть этот талант. У тебя ведь есть опыт. И не только в танцах. У тебя есть опыт выживания, опыт понимания этих девушек. Ты — идеальный кандидат. И у меня есть ресурсы, чтобы это профинансировать. С одним условием.

— Каким? — насторожилась она, в глубине души ожидая подвоха.

Богатые люди не делают ничего просто так.

— Ты позволишь мне быть рядом, — сказал Маркус, его взгляд стал чуть более серьёзным. — Не как спонсору, не как покровителю. И тем более не как… клиенту. А как… другу. Партнёру в этом деле. Тому, кто будет поддерживать. Учиться у тебя. И может быть, со временем, и кем-то большим. Если ты, конечно, не против. Я не знаю, куда это нас приведёт, Сьюзен. Честно. Но я хочу попробовать. Вместе с тобой.

Девушка молчала несколько долгих мгновений, глядя на него, пытаясь прочесть в глазах скрытый подвох. Но там была только искренность, надежда и… что-то очень похожее на нежность. Странное, непривычное выражение на этом обычно жёстком лице.

И тогда она улыбнулась. Настоящей, светлой улыбкой, которая преобразила её лицо, смыв все следы слёз и усталости. Улыбкой, полной облегчения и новой, хрупкой надежды.

— Я думаю, — проговорила она медленно, — что это лучшее предложение, которое мне делали за всю мою жизнь. И я не собираюсь от него отказываться. Даже если всё закончится так же… феерично, как этот вечер.

Маркус выдохнул с облегчением, будто только что заключил сделку на миллиард долларов. А может быть, так оно и было.

Он помог ей подняться. Она всё ещё была в роскошном платье, но на босу ногу, и выглядела от этого ещё более трогательно и… по-настоящему. Они вышли из тусклого здания автобусной станции под звёздное небо Нью-Мексико. Ночь была прохладной и полной обещаний.

— Куда мы теперь? — спросила Сьюзен, вдыхая свежий воздух, будто впервые за долгое время.

— Куда захочешь, — ответил Маркус, беря её за руку. — Сначала, наверное, нужно купить тебе новые туфли. И… может быть, что-то более удобное, чем это платье, для путешествия. А потом… потом куда угодно. В будущее.

Он открыл перед ней дверцу своего Aston Martin, но это уже не казалось пропастью между двумя мирами. Это был просто автомобиль, который увозил их навстречу будущему. И где-то там, в этом будущем, обязательно будет школа танцев Сьюзен, где юные таланты станут учиться не только движениям, но и достоинству. А название бара «Похотливый Койот» останется лишь забавным, немного неприличным воспоминанием о том, с чего всё началось.