Выбор. Фрагмент 7. Встреча в Вермонте

Всеволод Ефимович вернулся из поездки в США. Они сидели наверху в микропроцессорной лаборатории за своими столами. В.Е. закурил сигарету и сказал:

- А вы знаете, Алексей Николаевич, кого я встретил в Вермонте?

- И кого, Всеволод Ефимович?

- Я стоял на автобусной остановке и ждал своего автобуса. И тут ко мне подошел мужчина и поздоровался, назвав меня по имени-отчеству. Спросил меня — насовсем я приехал или в гости. Я ответил, что на недельку. Я не мог понять, кто этот мужчина, и откуда он меня знает.
И тут от попросил передать большой привет Алексею  Николаевичу. И добавил, что Алексей Николаевич был единственным человеком, который нас не ругал.

Всеволод Ефимович загадочно улыбнулся и стряхнул пепел сигареты в блюдечко.  После небольшой паузы он продолжил:

- Я сел в свой автобус, и тут только вспомнил, кто этот мужчина!

- И кто же? - спросил Алексей.

- Помните сдачу заказчику наших систем распознавания образов дефектов на ультразвуковых вагонах-дефектоскопах?

- Конечно, Всеволод Ефимович.

- Практически всегда нас задерживали пуско-наладчики кишиневского завода. Не получалось у них никогда сразу запустить свою стойку приема входных сигналов. А мы, пока они не готовы, не могли сдать свою работу заказчику. Приходилось ждать, когда они завершат свою отладку. И все на кишиневских ребят ругались, кроме вас. Кстати, интересно, почему вы не возмущались вместе с нами? Их бригадира я и встретил на остановке в штате Вермонт.

- Как тесен этот мир! Почему я на них не ворчал? По многим причинам.

- Интересно, какие такие причины?

- Во-первых, напомню ваше правило, Всеволод Ефимович. Вы учили меня никогда не требовать от людей того, на что они не способны, и что они не могут сделать.

- Да, считаю это полезным в работе и в жизни.

- Во- вторых,  они мне очень помогли в написании конспекта лекций по «Схемотехнике ЭВМ» - продолжил Алексей.

- Это каким же образом?

- Чтобы готовить инженеров, на мой взгляд, кроме изучения правильных схем, необходимо показывать студентам и ошибочные. Анализировать их недостатки. И вот придумывание таких неправильных схем у меня шло совсем туго, пока я не заглянул в документацию кишиневского завода. На первой же схеме, в первом ее каскаде авторы генерировали помеху — иголку, усиливали ее во втором каскаде и пытались подавить с переменным успехом ее в третьем каскаде. Это был клондайк ошибочных решений. Я смотрел их схемы и зарисовывал интересные для студентов ошибки в свой блокнот.

- Поэтому они долго возились с отладкой каждой своей стойки — сказал В.Е.

- В-третьих, я, чтобы не скучать без дела, разобрался, как работает их крупно-габаритная геморройная стойка, и мы, как вы помните, ее заменили одной небольшой печатной платой.
После этого  на сдаче не зависели от продукции кишиневского завода.

- Наверное, Алексей Николаевич, этот товарищ уехал в США до того, как вы их подвинули.

- Похоже.

- Кстати, я рассказал там одному американскому профессору о характеристиках нашего процессора управления Шестиногой. Он очень был удивлен, что это разработали два доцента железнодорожного вуза.

- И что он вам сказал, Всеволод Ефимович?

- Вы, русские — психи ненормальные! Так никто не делает! Вы себя не жалеете! Нужно было собрать коллектив хороших программистов. Человек двести, не меньше! Взять супер-компьютер и решить эту задачу в лоб, не изнуряя свои мозги!

- Да, мы - не избалованные янки! А знаете, Всеволод Ефимович, у меня на конференции один иностранец  поинтересовался, сколько мне платили за создание этого процессора в СССР.

- И что вы ответили?

- Я ответил честно — сто! ( Тогда МПС рекомендовало своим вузам платить всего 0,3 ставки доцента за работы по не железнодорожной тематике, т.е. сто руб. в месяц.)

- И ему ваш ответ понравился, Алексей Николаевич?

- Он меня понял своеобразно. Сказал, что сто тысяч долларов — это даже немного за такую разработку.  Я не стал его разубеждать. На самом деле, я получил гораздо больше - удовольствием от проделанной работы и ее результата.