Глава Первая. Школьные годы, середина шестидесятых
До переезда нашей семьи в другую часть города, мы жили в большом рабочем квартале полукриминального района. Школа куда я ходил находилась через здание где оканчивался наш довольно большой двор, который объединял с десяток пятиэтажек. Семья наше всегда жила в определённом достатке. Отец при моём рождении уже был директором предприятия и потом всегда занимал руководящие должности в промышленной сфере, а мать преподавала язык и литературу в техникуме, который был на противоположней стороне улицы в пяти минутах ходьбы от нашего дома. Мать часто между занятиями приходила домой и до рождения брата очень много времени уделяла мне. В некотором смысле я рос маменькиным сынком, что всегда остро контрастировало со средой моего общения: и с одноклассниками в школе и с дворовой шпаной. Тогда двор, не считая различных кружков в школе и спортивных секций, на самом деле был единственным местом досуга не только для подростков, но и для молодёжи, а в некотором смысле и для взрослых трудяг и пенсионеров мужского пола. У нас у всех детей и подростков была предназначенная специально для двора старая одежда, в которую мы переодевались, чтобы до позднего вечера без особых заморочек проводить время на улице. Вообще-то во дворе царили порядки, основанные не на справедливости, а на понятиях, где сильный всегда прав. Местные авторитеты, ранжированные по возрастным категориям, всегда выступали в роли судей по всем конфликтам, которые часто возникали среди подростков. Их решения были всегда непререкаемы. Но если у любого парня со двора, даже совсем неавторитетного, возникали проблемы на соседних территориях, то весь двор мобилизовывался, и начинались междворовые разборки, по правилам криминального мира. Всё это как-то не очень коррелировалось с нашими семейными ценностями. Из-за этого у меня часто возникали проблемы при общении со сверстниками. Однажды мать, не предупредив меня, спустилась во двор и провела довольно долгий разговор со старшими ребятами. Она попыталась в дружеской форме довести до них, что понятия не всегда помогают по жизни… Мне сейчас кажется, что тот урок преподавательницы в некотором смысле изменил настроения у авторитетов, да и само отношения к моей персоне. Они как-то более терпимо стали воспринимать мои неправильные поступки и особенно неправильные разговоры. Вообще-то, как потом оказалось, моё не восприятие существующих порядков и некое наивное отношение к действительности всегда отражались на моём лице.
Вспомнился случай, когда выражение моего лица, выдало меня с потрохами. Во время первого снега, вся наша дворовая шпана обычно выбегала на улицу, для кидания снежками в проходящих мимо незнакомых девушек, при этом стараясь попасть снежком за шиворот. Реакция у них была особенно болезненна. Девушки убегая и охая старались отряхнуться, но снег подлым образом проникал всё глубже под пальто. Особенно отпетые, целились по чулкам девушек в коротких пальто, снежками, со спрятанными в них ледяными сосульками, что часто повреждало сами чулки. Так, однажды, когда мы уже выбрали идущую в нашу сторону очередную жертву, последняя не побежала, а наоборот, очень уверенным шагом направилась прямо к нам. Всех внимательно оглядев, повернулась ко мне и строго объявила, что она хорошо знает мою мать и если мы её закидаем снегом, то она обо всём ей расскажет! После развернулась и не спеша прошла мимо нас. Я всё-таки смог отговорить ребят не кидаться снежками. Лишь после того, как я расспросил мать про незнакомку, меня осенило, ни на кого из нас кроме меня, увещевания девушки не могли иметь никакого воздействия, но она, оценив наивное выражение моего лица, сделала правильный выбор!
В школе же порядки были несколько иные. Сама школа по количеству учеников была довольно большая. Как я помню, было множество параллельных классов, в каждом из которых количество школьников всегда превышало сорок человек. Учились школьники в две смены. Контингент же был со всего промышленного района города. Да ещё привозили учеников из пригородного посёлка, который находился рядом с малым аэропортом, в десяти километрах от города. Чтобы как-то обеспечить нормальный процесс обучения среди довольно разношёрстной публики, из которой в старших классах уже формировались будущие авторитеты, директором школы в то время был назначен довольно интересная личность – мужчина под сорок, очень высокий, поджарый, с огромными ручищами и с хрипотцой в голосе. У него ещё и был выдающийся подбородок, которую он обхватывал правой рукой, когда толкал речь на торжественных линейках. Со стороны казалась, что он как бы держит микрофон! По аббревиатуре его имени и фамилии, выходило слово Волк, что очень метко характеризовала директора. Обычно все ученики, когда между собой обсуждали его или ссылались на его распоряжения употребляли только слово Волк. Если ученик, не заметив директора, в его присутствие совершал серьёзный проступок, то мог кроме соответствующей нотации, совершенно справедливо получить оплеуху. Это несдержанность нашего директора, как мне кажется, неплохо удерживала школу от понятийных порядков. Как говорится, на силу всегда найдётся другая сила. Но был ещё и один немаловажный фактор, который реально очень положительно сказывался на всей атмосфере, царящей в школе. Это ежегодные спортивные соревнования между параллельными классами. Школа была оборудована неплохим спортивным залом для баскетбола и волейбола, и небольшой площадкой для футбола. По окончанию соревнований победителям в торжественной обстановке вручались переходящие кубки. Любой ученик мог проявить себя не только в учёбе, но и в спорте. Этот соревновательный дух оттеснял всё то негативное, которое ученики могли привнести собой с улицы.
Наш класс располагался на том же этаже что и кабинет директора. Помню, как однажды на перемене между парнями возник спор, а затем и потасовка. Один из одноклассников меня так сильно толкнул, что я кубарем влетел в какую-то дверь. При попытке подняться, я обнаружил, что нахожусь под столом в кабинете у директора. Когда я выбрался из-под стола, директор, видя весь ужас на моём лице, ограничился лишь строгим вопросом о моей фамилии и классе, … пронесло! Вспоминается ещё один случай, когда во время перемены я вынул обломившуюся внутреннюю перегородку парты, куда ученики запихивали свои школьные портфели, и перед одноклассниками начал ею махать в сторону соседа по парте. Перегородка очень напоминала индейский топорик. Сосед начал в такт моим замахам отбиваться своим портфелем, при этом громко голосить. Ученики начали издавать индейские улюлюканья. В самый разгар веселья неожиданно в класс заходит директор. Его скорее всего привлёк гвалт, стоящий по всему коридору этажа. Все замолкают.
Директор:
- Ты почему парту ломаешь!?
- Я ничего не ломал. Перегородка искривилась … и туда уже портфели не влезали. Я её просто вынул, чтобы наши портфели поместить.
- А ну покажи!
Пока директор подходил, я поднял крышки парты и засунул топорик обратно при этом показывая, что нет даже гвоздей, удерживающих перегородку. Когда директор наклонившись начал исследовать пространство для сумок, я медленно начал пятиться назад, чтобы не получить затрещину. Неожиданно директор выпрямился и резко повернулся в мою сторону. Увидев мой манёвр:
- Ты не хочешь получить оплеуху! Тогда пошли со мной, будем звонить твоим родителям!
Весь класс провожал меня молча и с глубочайшим сочувствием, как преступника которого ведут на казнь. Директор поинтересовался, кто мои родители, где они работают и записав номер телефона работы отца, приказал возвратиться обратно в класс. При этом, может из-за полученного воспитания, я всё-таки не сказал, что отец руководитель крупного предприятия, лишь отметил, что он по специальности инженер.
Вечер, дома - рассказ родителей. Отцу во время проведения важного совещания на работе, сообщают, что с ним хочет поговорить директор школы сына по очень важному вопросу. До этого отец никогда не общался ни с кем из учителей, никогда не ходил на родительские собрания и даже мало помнил в каком классе учится их сын, всем этим заведовала мать. Он срочно прерывает совещание и берёт трубку. Ему сообщают, что его сын сейчас ломает парты в школе и ему необходимо немедленно явиться в школу. Отец срочно звонит матери домой и крича в трубку объявляет, что их сын сошёл с ума и крушит парты в школе. Сейчас он приедет на служебной машине домой, и они вместе пойдут в школу спасать сына! Во время их встречи с директором обстановка немного проясняется, напряжение спадает, мать обещает строго наказать сына и сообщает директору наш домашний номер телефона с просьбой по любым вопросам напрямую звонить ей. Меня примерно наказывают – лишают двора аж на целую неделю!
Вспоминается, один аналогичный случай, но уже произошедший с моим сыном и с более печальными последствиями для него. Я, член правления крупнейшего банка страны, провожу назначенное накануне важное совещание. Неожиданный звонок на мобильник от жены:
- Наш сын в школе из рогатки попал в глаз ученику. Его скорее всего исключат из школы!
- Как с глазом?!
- Не знаю. Срочно приезжай.
Я прерываю совещание и с водителем на сумасшедшей скорости еду домой. Сын учится в одной из самых престижных школ города, с английским уклоном. По дороге, как и отец, хочу вспомнить в каком классе учится сын. Сын дома, он запинаясь пытается объяснить, что целился совсем не в ученика, а в дверной проём. Изогнутая проволока, которой он стрелял, просто срикошетив, попала в глаз ученику из младшего класса. Его увезли в клинику отца. Его отец самый известный челюстно-лицевой хирург в стране. Я с женой еду в клинику. По дороге пытаемся выяснить как с глазом у ребёнка. Нам никто ничего определённого не говорит. Как нашкодившие школьники, сидим в приёмной у отца пострадавшего. К нам заходит медсестра и говорит, что профессор сейчас оперирует очередного клиента и после операции он с нами встретится. Уже час, как сидим в пустой приёмной. Вдруг в приёмную заходит невысокий мужчина в докторском колпаке, с ужасными изъянами по всему лицу. Он резко подходит к нам, и шепелявя заявляет:
- Вам надо заняться воспитанием собственного сына. Не гоже так, всё пускать на самотёк.
Мы хором, с тревогой в голосе:
- Как с глазом у Вашего сына.
- Ничего страшного, просто контузия глаза.
Мы предлагаем ему нашу помощь для приобретения необходимых зарубежных лекарств. Он отказывается и не попрощавшись выходит. Слава Богу, у ребёнка всё обошлось! Да, давно, со школьных лет, я не стоял так, вытянувшись по струнке. Жена замечает:
- Очень целеустремлённый мужчина. Думаю, ещё с детских лет наметил стать хирургом по исправлению природных изъянов у людей.
- Да, но себя не рискнул прооперировать!
По настоятельной рекомендации директрисы школы, нам в итоге пришлось всё-таки перевести сына в другую школу, а младшая дочь пока осталась учиться в той же школе.
Вообще-то моя мать очень терпимо относилась ко всяким мальчишеским проступкам, если они не содержали в себе особой подлости или неуважение к окружающим. У неё установились довольно дружеские отношения с директором школы, который не ленился по всяким мелочам звонить матери. Обычно после очередного звонка, она вечером разбирала со мной произошедшее, объясняла в чём мы неправы и требовала, чтобы я с ребятами обсудил это в школе. Запомнился один вечерний звонок, когда лидеры класса решили провалить урок молодой учительницы, который был в тот день последним и мы после, всем классом должны были пойти на вечеринку к однокласснику. В тот год мы учились во вторую смену. Зимой рано вечерело. Ребята на перемене перед последним уроком решили чуть отвинтить все лампочки на потолке. Но потолки в классе были высоченные и они решили, что сначала учительский стол поставят на парты, затем на стол установят стул и я, как самый высокий в классе, заберусь на стул и буду по очереди расслаблять лампочки. Двое же ребят будут стоять у приоткрытой двери класса, на стрёме. Конструкция оказалась очень шаткой. Пока я отвинчивал лампочки, ребята как могли удерживали стул, чтобы я не грохнулся на пол. Времени было в обрез, но учительница чуть припозднилась, и мы всё успели! Когда учительница зашла, она очень удивилась темноте в классе. Староста побежал и щёлкнул выключатель на стене у самой двери, но никакого результата. Тогда он предложил учительнице отменить урок, пока завтра починят выключатель. Учительница не согласилась, приказала всем оставаться на месте, а сама ушла за директором, который к сожаленью оказался на рабочем месте. Когда они пришли, директор самолично несколько раз пощёлкал выключателем, затем посмотрел на вверх и всё понял. Он оглядел учеников, выбрав самого высокого, подошёл ко мне и приказал все лампочки завинтить обратно, и до упора! Выходя из класса, обернулся на меня и бросил, что он сейчас идёт звонить моей матери. Затем повернувшись к учительнице:
- Задержите класс ещё на сорок пять минут и проведите полный урок!
Гендерный интерес к одноклассницам у меня проснулся где-то в классе шестом. Вообще-то, девушки подростки горазда раньше парней формируются, и в физическом смысле тоже. Это мне стало очевидно во время спарринг матча. В то время я занимался волейболом в детской районной спортивной школе. Обычно по воскресениям устраивались волейбольные матчи между сверстниками. Накануне наш тренер объявил, что в это воскресенье нашим спарринг партнёром будет команда девушек:
- Они ваши одногодки, и надо хорошо подготовиться.
Заявление тренера всех очень удивило. Вообще-то мужчины в спорте по всем дисциплинам всегда на голову выше женщин. Какая такая ещё особая подготовка!?
Воскресенье. Как обычно после раздевалки мы вышли на волейбольную площадку и для разогрева начали бежать вокруг неё. Вместо нашего тренера стоял незнакомый одноногий мужик в возрасте и с костылями. Он очень грубо начал подгонять нас. Мы все были ошарашены. Среди бегущих прошёл слушок, что он очень известный волейболист и в своё время был капитаном сборной. После второго круга, кто-то из ребят сказал, что одноногий требует, чтобы все бегали с закрытым ртом и дышали только через нос. Я сейчас думаю, что у парня от этой ужасной сюрреалистической картины, что-то не так сработало. После двадцатого круга, мы все обессиленные рухнули на площадку. Потом начался матч с девушками, которые своими не по возрасту сильными топками по мячу, просто отлупили нас.
В нашем классе самые интригующие женские формы сформировались у Тихони из посёлка. Как-то раз я совершенно случайно коснулся её груди. У меня внутри всё ёкнуло, как будто ударило током! Я начал искать поводы для повторения своих ощущений. У Тихони же не было никакой адекватной реакции на мои приставания исподтишка. Иногда она могла просто грубо оттолкнуть меня. Через некоторое время, я совсем обнаглел. Мои приставания скорее всего стали видимы одноклассникам. Некоторые, думаю, тоже начали задевать Тихоню. Однажды после окончания занятий, когда мы с одноклассниками, перед тем как разойтись, ещё ошивались у школы, к нам подошли незнакомые взрослые парни, скорее всего из сельской местности. Они, грубо толкнув, спросили в каком классе мы учимся. После окружили и надавали подзатыльников. Затем объявили:
- Если кто-то ещё раз пальцем коснётся Тихони, то мы поотрываем всем вам руки!
Затем повернулись и медленно двинулись в восвояси. Я же, не зная с какого дуру, тихо и испуганным голосом:
- Пойдёмте в соседний двор разбираться.
Один из них услышав мои слова, обернулся, схватил меня за шкирку и потащил в наш двор. Его сотоварищи двинули за нами. На мою беду в этот час в нашем дворе никого из авторитетов не оказалось. Только вдалеке у скамеек под деревьями гуляли мамаши с колясками. Короче парни надавали мне тумаков и удаляясь бросили напоследок:
- Если остались вопросы приезжайте в Посёлок!
Во время учёбы в школе, до переезда на новое место жительство, необходимости в карманных денег у меня никогда не было. Я даже не пользовался столовкой в школе. Если после школы надо было перекусить и затем куда-то двинуть с ребятами, я просто забегал домой. Да и во дворе старшие ребята мелюзгу не облагали налогом. Они получали какие-то левые доходы, когда выполняли не всегда законные поручения авторитетов. Если намечалось какое-то мероприятие в школе или во дворе я всегда просил денег у матери, которая обычно поинтересовавшись подробностями, никогда не отказывала. Впервые мне понадобились деньги, которые я не решился попросить у матери, это когда я влюбился в девушку из соседнего класса, с которой я даже ни разу не переметнулся и словечком. Я решил после школы тайно пойдя за ней проводить её до дома и, если случится, угостить её мороженным. Отец каждое утро на подоконнике оставлял матери небольшую сумму денег, которые обычно тратились в тот же день. В те годы холодильники могли позволить себе очень ограниченное количество людей, поэтому скоропортящиеся продукты всегда покупались на день. Я даже помню, как моя бабуля, к которой мы с родителями иногда ездили повидать, масло в посудине всегда оставляла под струёй проточной воды в мойке, чтобы оно не прокисло!
Я впервые в своей жизни решаюсь не спросив, взять несколько копеек из оставленных отцом денег. Но они так и небыли потрачены. Девушку я проводил, но отношение так и не сложились. Я долго переживал по поводу неразделённых чувств. Скорее всего главной причиной, что помешало налаживанию наших отношений, стала моя чрезмерная стеснительность. Но было ещё одно немаловажное обстоятельство, лидеры соседних классов обычно не ладили между собой и при этом никогда не одобряли общения своих одноклассников с учениками из параллельных классов.
У нас в республике с середины шестидесятых начали формироваться, новые бытовые традиции. По разговорам родителей я знал, что после второй мировой войны в нашу страну со всего мира несколькими волнами миграции приехало большое количество людей из диаспоры. Все они получили гражданство, жильё и работу. Некоторые устроились в городе. Все они говорили с западным диалектом и не всегда их можно было понять. Они привезли собой ряд традиций, некоторые из которых укоренились у местных жителей. Сейчас эти традиции стали неотъемлемой частью всего нашего народа. Самый яркий пример этой традиции - питьё кофе. У многих день начинался с заваривания кофе, а затем по несколько раз в день повторялась кофепитие: и дома и на работе. Если к тебе заходили гости, ты первым делом предлагал попить кофе. При этом у всех дома были ручные кофемолки и, если ты в данный момент ничем не был занят, то она вручалась тебе, для пополнения запасов молотого кофе. Наши соседи по дому были приезжие из диаспоры. Они жили в соседнем подъезде, но у нас с ними был не огороженный стенкой общий балкон, смотрящий во двор. Часто по вечерам родители и соседи попивали кофе на общем балконе, затем каждый переворачивал свою чашку в обратную от себя сторону на блюдце. После как остатки кофе застывали в чашке, чашку отдавали матери наших соседей, которая очень внимательно изучив рисунок в чашке, предсказывала предстоящие события. Бабуля практически безошибочно предсказывала неожиданные командировки отца!
Ещё одна немаловажная особенность, которую привнесла с собой диаспора. Их оставшиеся на западе родственники довольно регулярно посылали им посылки со всякими модными западными шмотками, которые наши граждане даже представить себе не могли, что такое может быть. Кое-что они могли конечно видеть в немногочисленных зарубежных фильмах, которые иногда показывали в кинотеатрах. Наши модницы и модники, особенно молодёжь, которые могли себе это позволить, начали интересоваться, а как можно приобрести понравившуюся им вещь. В шестидесятые годы у нас начал возникать нелегальный малый бизнес, на подобие челночного, конца восьмидесятых. Были специальные квартиры, куда можно было пойти только по рекомендации, и выбрать понравившуюся одежду или заказать нужного размера вещь. Владельцы этих квартир имели многочисленные связи с представителями диаспоры, которые по их поручению связывались с родственниками и просили прислать ходовые вещи.
В конце шестидесятых неожиданно стало очень модно жевать зарубежную жвачку. Она прибывала в посылках или её привозили собой западные туристы. Во всех табачных киосках из-под полы вместе с местными качественными сигаретами начали продавать и жевательные резинки различных марок. Так как она была довольна дорогая, продавали её не пачкой, а по отдельной пластине из пачки. Одна пластина стоила аж целых пятьдесят копеек! Так случилось, что в нашем классе иметь жвачку стало очень престижно. Доходило до того, что можно было попросить у одноклассника одолжить её на время, пожевать. Особенно щедрые доставали жвачку из рта, делили её и половинку отдавали соседу. Этот культ жвачки появился у молодёжи скорее всего из зарубежных фильмов. При этом все жевали её очень активно. Как бы демонстрировали её наличие. Наши же сельские жители, на волне такой популярности, научились её варить из каких-то растений, и называли её горной жвачкой. Она состояла из невзрачных кусков, светло коричневого цвета, и при этом очень горчила во рту. Но был и положительный момент. Местная жвачка была долгоиграющей - очень долго не портилась. Матери такое поведение молодёжи страшно не нравилось. Она, завидя на улице молодого активно жующего человека, всегда, про себя, сравнивала его с жвачным животным.
Чтобы как-то поддержать собственное реноме в классе, мне необходимо было хотя-бы иногда появляться в школе с собственной жвачкой. Я, как уже однажды случилось, переборов себя взял всё-таки пятьдесят копеек из оставленных отцом денег, при этом ничего не сказал матери. И вот удача, я нашёл киоск где продавали укороченные вдвое пластины жвачек за двадцать пять копеек! Хотя я нечасто брал без спроса деньги, но через некоторое время, я уже прекратил осуждать себя за такое поведение. Однажды мать вечерком, ещё до прихода отца:
- Вчера я встретила нашу соседку по балкону. Она рассказала, что на прошлой неделе её старшей дочери на работе доверили не розданную зарплату командированных сотрудников, чтобы она по их приезду сама им передала. Я думаю дочери скоро будет двадцать.
- Мать, ты это к чему?!
- Как, ты разве не знаешь, почему года два назад у нас на балконе появилась стена, отделившая нас от соседей?
- Нет, почему?
- Я раз случайно заметила, что старшая дочка соседки перешла на нашу часть балкона, приоткрыв окно в комнату начала рыться в деньгах, оставленных твоим отцом.
- Как это?!
- Я об этом рассказала её матери, чтобы та поговорила с ней. Мать была до того возмущена поступком дочери, что на следующий же день пригласила рабочих, чтобы те возвели эту стену. Я не смогла её тогда отговорить.
Рассказ матери меня просто потряс! На самом деле я за всё это время не заметил, чтобы наши отношения с соседями после возведения стены как-то очень изменились. Но почему мать рассказала про вчерашнюю встречу. Может она заметила, что я без спроса беру деньги и это был своего рода намёк! Не дай Бог, если она узнает куда я трачу эти деньги. Возмущению её не будет предела! Но после одного случая, произошедшего со мной во время матча по баскетболу, это история как-то сама собой разрешилась.
Во время соревнований среди семиклассников за кубок по баскетболу в нашей школе я очень неудачно упал. Два верхних зуба вонзились в паркет площадки. Подбежали ребята, чтобы поднять, но я, лежа плашмя с неподвижной головой, смотрящей вперёд, как мог ногами и руками отбился от них. Необходимо было очень осторожно, помогая руками, поднять голову и при этом, постараться очень медленно покачивая ею, так отцепить зубы от паркета, чтобы они хотя бы остались на десне. Когда я поднялся с окровавленным ртом, стараясь что есть силы держать его разинутым, мне показалась, что два мои передних зуба висят на десне как сопли из носа! Ко мне подбежала одноклассница с платком, чтобы утереть кровь. Я взял её платок сложил подушечкой, засунул в рот и сжал всеми зубами. Мне показалось, что передние зубы зашли обратно в лунку. Рот остался полуоткрытым, что позволило мне продолжить игру и при этом дышать ртом. Возможно из-за полушокового состояния, тогда я особо нетерпимой боли не ощутил. Надо было ещё и закончить полуфинальный матч, который мы выигрывали. Только после матча я начал чувствовать, страшное нытьё всей челюсти. Это продолжалось несколько дней, но вроде всё обошлось.
С жвачками же было покончено навсегда!
Много лет спустя жена всё-таки уговорила меня пойти к её стоматологу, чтобы тот отбелил мои со временем почерневшие эти два передних зуба, которые сильно контрастировали цветом со всеми остальными. Стоматолог долго возился с ними, но никакого результата так и не добился. После, услышав от меня историю этих зубов, он очень удивился и заявил, что они сейчас самые здоровые и послужат ещё довольно долго.
Впервые карманные деньги реально у меня появились во время учёбы в восьмом классе вначале семидесятых. Это было связано с переездом нашей семьи в другую часть города. Я ещё полгода ходил в свою старую школу. Чтобы туда добраться, приходилось делать аж две пересадки на общественном транспорте. Мать давала мне деньги на неделю: на транспорт и на столовку в школе. Обычно деньги давались по максимуму и в конце недели накапливалась небольшая не потраченная сумма. В первое время, я даже не знал, что с ней делать, потом как-то всё наладилось. У меня появились кое-какие интересы. Так, наш дом был в малом центре города, при этом никакого двора и тем более никакого криминала не было. В место двора был небольшой закуток, куда парковались несколько москвичей и только что появившийся стране жигулёнок. Во всём доме не было ни одного моего сверстника. Поэтому, я часто задерживался в школе или после школы забегал в наш старый двор повидать бывших сотоварищей. Так что было куда потратить карманные деньги. Но всё изменилась, когда я пошёл в новою школу. Там были совсем другие традиции и карманных денег на первое время стало катастрофически не хватать. Мне необходимо было как-то интегрироваться с парнями в новом классе. Они, понятное дело, вначале очень предвзято относились к новичку. Я же на первое время старался шагать с ними в ногу. Но потом мы все очень подружились и все мои проблемы улетучились. Вместе со мной карманные деньги одновременно появились и у брата, хотя он был младше меня аж на шесть лет. Это было связано с тем, что его с первого класса отдали учиться в престижную школу с английским уклоном, куда потом поступил и мой сын. Она находилась довольно далеко от нашего первого местожительства. Брата в первые два года каждый день в школу отвозил и привозил водитель отца. Затем, после нашего переезда, его школа стала гораздо ближе к дому, и он уже мог самостоятельно ходить и возвращаться. Но карманные деньги для школьной столовой ему всё-таки были нужны. В самые критические моменты мне удавалось уговорить его одолжить часть денег, взамен на разные услуги старшего брата и с условием ничего не говорить матери.
Новая школа. Новая школа имела классы с математическим уклоном. Во время подачи документов, со мной провели предварительное собеседование и записали в математический класс. Вообще-то, точные предметы всегда были моим коньком, все остальные предметы мне были совершенно безразличны, хотя оценки по ним в своей старой школе я получал выше среднего. В первые же недели учёбы в новой школе все учителя класса, стараясь определить мои знания, как правило по устным предметам вне очереди вызывали к доске. По всем языковым предметам я нахватал двоек. Такая же картина складывалась и по письменным контрольным. Особенно по сочинениям и диктантам. Я писал очень неграмотно и как правило получал единички. Неужели меня по окончании года оставят на второй год. Я никогда не слышал о второгодниках в девятом классе. Пришлось резко взяться за ум. В течения месяца я как мог постарался восполнить свои знания. Картина начала выправляться, но с правописанием остались острейшие проблемы. Пришлось подключить мать. После ежедневных занятий со мной, она однажды даже пошла в школу для встречи с завучем, который преподавал нам язык и литературу. Она хотела посоветоваться с ним по методике занятий. Встреча возымела своё действие. По окончания полугодия, завуч самолично в классном журнале все мои единички переправил на тройки. Вообще-то, первые демонстративные двойки учителей на самом деле очень положительно повлияли на моё отношение к учёбе и в дальнейшем тоже. Кстати, был ещё один немаловажный фактор. В новой школе среди учеников был какой-то иной, неизвестный мне менталитет. Для завоевания авторитета в классе фактор знаний играл не последнюю роль.
Ещё одна особенность новой школы. Школа имела собственный грузовичок ГАЗ 51, на котором для парней десятиклассников на уроках труда велись занятия по вождению автомобиля, а также по правилам дорожного движения. Я о таком не слышал ни в одной из общеобразовательных школ республики. После нескольких занятий по правилам, проводились занятия по вождению - в основном во дворе школы. На второй месяц занятий нас всё-таки повезли водить грузовичок по городу. Водить грузовик по городу было очень необычно. Ты в водительском кресле сидишь очень высоко, а мимо проезжающие легковушки кажутся просто игрушечными. Было также объявлено, что те, кто сдадут экзамены по правилам и по вождению в школе, весной получат соответствующее направление в ГАИ для сдачи экзаменов уже государственной комиссии. После успешной сдачи в ГАИ, будут выданы права со штампом, где будет указано, что владелец водительских прав имеет право водить автомобиль только по достижению восемнадцати лет. Из одноклассников никто кроме одного не смог в школе сдать экзамен по вождению. Основная проблема у большинства, это задним ходом въехать в открытые ворота школы. Ворота в школу на самом деле были довольно узкие и часто грузовик ударялся задней частью о стойки, на которых они держались. Наш же одноклассник, которому это удалось, смог-таки сдать все экзамены в ГАИ. Он целый месяц ходил в школу с водительскими правами и по всяким случаям демонстрировал их всем маломальским знакомым.
В начале десятого класса, все одноклассники уже определились куда будут поступать по окончании школы. Многие начали заниматься с репетиторами для поступления в вузы. Я же решил, что буду поступать в Политехнический на новую модную специальность по программированию, куда надо было сдать письменный и устный экзамен по математике и письменный по физике. С этими предметами у меня особых проблем никогда не было. Да и класс у нас был математическим. Ну а ещё надо было написать сочинение по литературе. По этому экзамену обычно абитуриенты брали собой пакет заранее переписанных или приобретённых шпаргалок по всем возможным темам. Темы объявлялись в момент сдачи экзамена. Они вынимались из случайно выбранного конверта на глазах у экзаменуемых и каждый с стрепетом ждал, улыбнётся ли ему удача. Так что от занятий с репетиторами я был освобождён. Во второй половине десятого класса наши ежедневные внеклассные посиделки, из-за общей занятости, как-то пошли на нет. Но в последний месяц учёбы, школьная жизнь немного активизировалась. Все начали готовиться к последнему звонку. Одноклассниками очень живо обсуждалось, где соберётся класс после последнего звонка, какой будет сценарий, … хорошо бы, чтобы родители дали им полную свободу во время прощального вечера. За неделю до последнего звонка было назначено родительское собрание. После собрания мать уже дома мне объявила:
- После последнего звонка, вечеринка вашего класса состоится у нас дома!
- Как!?
- У нас же второй этаж, три комнаты и веранда ещё. Думаю, все поместитесь.
- А вы с отцом и братом куда пойдёте?
- А что, мы должны уйти!?
- Ну мам, это же наша последняя школьная вечеринка! Бог его знает, когда она закончится.
- Ладно, может пойдем и останемся у твоей бабули.
- А отец знает про вечеринку?
- Нет конечно. Вечером придёт с работы тогда и скажу.
Я такого конечно совсем не ожидал. Но сразу же начал лихорадочно думать, чей бобинный магнитофон мы привезём и куда мы его с ребятами установим, куда бы перенести диван и кресла, чтобы было достаточно места. Надо бы ещё стулья попросить у соседей. Вечером зашли ребята. Мы на веранде у брата обсудили все вопросы.
Вечеринка. В самый разгар вечеринки к двенадцати ночи к нам в квартиру стали заходить совершенно незнакомые мне парни и девицы. Мне сначала казалось, что они знакомые моих одноклассников. Некоторые спрашивали, где здесь туалет, затем убегали в указанном направлении. Другие прямиком шли на кухню и варили себе кофе. Через некоторое время всё это перестало меня удивлять и как-то беспокоить. Незнакомцы особенно не задерживались. К часу ночи из незнакомцев уже никого не осталось. Одноклассники же начали расходиться только под утро. Самые эмоциональные, с влажными глазами. Мы все понимали - беззаботное детство закончилось. Нам предстоит лишь сдать экзамены на аттестат и после влиться во взрослую жизнь. Годы спустя, я с моим новым знакомым случайно зашёл к нам на квартиру попить кофе. Усевшись в кресло, он вдруг начал внимательно озираться и в конце заявил, что в этой квартире он точно был. За время нашего знакомства я не помнил, чтобы мы вместе побывали в нашей квартире. Мне это показалось очень странным. Знакомый поднапрягшись вдруг воскликнул:
- Я вспомнил! Когда у нас был последний звонок в школе, мы после вечеринке с подругой гуляли по вашему району. Проходя мимо вашего дома, мы услышали очень громкую музыку, которая доносилась из открытого окна. Решили зайти.
- Так оказывается, мы в одном и том же году окончили школу!
- Получается так. Мы потом попили кофе на вашей кухне.
Вообще-то вечеринка точно удалась!
Глава Вторая. Учёба в институте, первые заработки
По настоянию родного дяди я подал документы в Политехнический на специальность по информационным технологиям. В то время эта специальность хотя и была мало знакома общественности, но считалась довольно престижной. Да и у меня с детства была некая склонность к точным наукам. Как в конце оказалось, после сдачи всеми документов, в Политехническом самый высокий конкурс был именно на ту специальность куда я сдал документы! Возможно из-за того, что по этой специальности должна была быть сформирована всего лишь одна группа на двадцать пять студентов. Я, конечно не без участия родителей, достал-таки учебники по физике и математике за восьмой, девятый и десятые классы, по которым составлялись экзаменационные билеты для абитуриентов. Не удалось достать лишь учебник по физике за седьмой класс. Но это меня не особенно напрягло. Моим коньком всегда была математика, и я не мог даже предположить, что в билетах могут быть задания за седьмой класс. До сдачи экзаменов, в последние две недели пришлось с утра до вечера заново штудировать весь школьный курс по математике и физике. Что бы как-то заставить себя не отвлекаться на всякие подростковый радости и довести этот нудный процесс до логического конца, я каждый час прерывал занятия, шёл на веранду и переборов себя начинал делать не менее нудные физические упражнения. В конце второй недели я уже одной правой ногой, без остановок, делал до двадцати приседаний. Правда много лет спустя, уже в возрасте, эти мои школьные упражнения сыграли со мной злую шутку. Сейчас именно правая нога очень тяжело складывается, что даже натягивание носка даётся мне с трудом.
Мои надежды на математику не оправдались. Первые два экзамена были именно по математике, по которым я получил четвёрки. Единственный шанс на поступление – эта пятёрка по физике. Четвёртый же заключительный экзамен был по сочинению, по которому я в лучшем случае мог рассчитывать только на тройку. И так, экзамен по физике. Абитуриенты сидят в большом спортивном зале, где рядами установлены письменные столы. По рядам проходит ответственный за экзамен и на стол каждого абитуриента бросает экзаменационный билет, случайным образом вынимая его из внушительной стопки, которую еле удерживает одной рукой. Я, как и все, с надеждой впиваюсь в билет. В билете три теоретических вопроса и одна задачка. О Боже, два вопроса по теории из учебника седьмого класса! Закон Архимеда и Параллельное и последовательное соединение проводников. В полной отключке, по описательной части, пишу какую-то отсебятину, типа Архимед залез в ванну и это осенила его открыть закон про выталкивающую силу. После экзамена всё-таки удаётся достать учебник за седьмой класс – о ужас, там всё не так изложено. Но проверяющему, наверное, понравилась, в итоге получил по физике отлично!
Первое сентября, в толпе первокурсников пытаюсь пробраться к стене, где висит расписание занятий с указанием аудиторий, затем проплутав по коридорам одного из корпусов вуза, всё-таки её нахожу. Первое занятие - потоковая лекция по общеобразовательному предмету для четырёх различных специальностей. В огромной аудитории сотня совершенно незнакомых мне лиц. Не могу даже найти лицо знакомое мне по совместной сдаче вступительных экзаменов. По всей аудитории стоит какой-то бесконечный гул. Вдруг у окна замечаю девушку, очертания лица которой на подсознательном уровне говорят мне, что я с ней вроде знаком. Напрягаюсь, но вспомнить не получается. Подхожу к ней и по её взгляду чувствую, что она тоже меня узнала. Разговорились, оказалась что мы аж до пятого класса вместе учились в одном классе, оба поступили на туже специальность и предстоящие пять лет будем учиться в одной группе. По окончанию же учёбы мы поженились. Да, от судьбы не уйдёшь!
Как потом оказалось, наша группа с самого начала была довольно активной и в итоге стала лидером всего курса. Помнится, как однажды на соревнованиях по мини футболу, по настоянию лидеров группы, в соревнованиях приняла участие даже сборная наших преподавателей. В группе установились очень близкие отношения между ребятами. У троих однокурсников семейная дружба продолжается и по происшествии пятидесяти лет, но это уже другая история.
Лето, после окончания весенней сессии всех студентов-парней на добровольно-принудительной основе вербуют в стройотряды. Но так случилось, что из нашей группы, кроме старосты - будущего комсомольского босса, никто не поехал. Я же, чтобы чем-то себя занять и даже скорее всего, чтобы как-то самоутвердиться, попросил отца устроить меня куда-нибудь на работу. Отец очень удивился, но всё-таки попросил своего знакомого, директора машиностроительного завода, устроить меня на работу к нему на летние месяцы. Меня взяли разнорабочим второго разряда. Думаю, это была самая низшая должность в штатном расписании завода. На заводе была бригада рабочих, которые в основном занимались текущими ремонтными работами на всей огромной территории завода. Среди рабочих были и довольно пожилые в возрасте, участвовавшие в строительных работах на очень известных стройках города, которые для молодёжи казались, что они были возведены чуть ли не в начале века. Я же в основном был на подхвате у мастеров: поднести цемент, смешать его с песком, вырыть траншею под будущую балку, залить бетоном пол в цеху… Но это стоило того ежедневного моего общения с бывалыми людьми. Особенно запомнились разговоры в дождливую погоду. Обычно в эти дни все работы бригады на территории завода прекращались. Меня, как самого молодого, посылали в близлежащий магазин за двумя бутылками водки. Мне приходилось переодеваться – в то время в магазинах людям в рабочей спецовке запрещено было продавать алкоголь! Во время посиделок со спиртным, многие начинали вспоминать прошлое, а те, кто перебирал лишнего, начинали особенно откровенничать. На этих посиделках я узнавал много интересного и возможно, набирался неким чужим жизненным опытом. Так пожилой рабочий однажды, рассказал, как в начале сороковых годов совсем юнцом участвовал в строительстве Оперного театра:
- А знаете, под театром, по всей её площади, находится огромное количество помещений. Они уходят под землю на такую же глубину, что и сама высота театра!
- А зачем это? Может бомбоубежище для горожан?
- Какое бомбоубежище! Только глубина сцены, объединяющая два зала - оперный и филармонический, больше двадцати метров. Она должна была вращаться, но потом отказались от этой идеи.
Я не думаю, что и сейчас, в мире интернета, кто-либо об этом знает, но тогда моему пересказу конечно никто не поверил. Среди взрослых рабочих, были и репатрианты. Они очень красочно рассказывали про жизнь на западе. Один из них, самый пожилой, думаю, под семьдесят, в конце разговора в сердцах сказал:
- Как только решу выйти на пенсию, то обязательно вернусь во Францию.
- А что там делать, да и как проживёшь на советскую пенсию.
- Ты не представляешь какой там секс! Считай, что у нас его нет.
Затем повернувшись ко мне, сердито:
- Ты что разинул рот. А ну закрой харю!
Вообще-то, две вещи меня поразили на заводе. Однажды нас послали заделать дыру в стене цеха по выпуску гвоздей. Пристройка под цех располагалась на отшибе, в самой отдалённой части завода. Уже при подходе к нему, начал слышаться всё нарастающий гул, который начал ощущаться всем телом, как бы проникая под кожу. В самом цеху было неимоверное количество различных полуавтоматических станков. Одни с остервенением нарезали различной толщины металлическую проволоку. Другие же, с захватывали нарезку и с огромной скоростью под прессом штамповали шляпки гвоздей. Неимоверный грохот стоял по всему цеху. После заделки стены, мы все вышли полностью нокаутированные. Было ощущение, будто тебя повесили вместо боксёрской груши на середине ринга, по которой боксёры со всех сторон отрабатывали свои удары. Непонятно, как рабочие цеха вообще выдерживали целую смену!
В следующий раз послали стелить мраморный пол в цех, где наладили производство хрусталя. В начале семидесятых в союзе повсеместно начали появляться предприниматели-цеховики. Последние организовывали выпуск остро дефицитной продукции и скорее всего, не совсем легальным образом. Хрустальный цех на машиностроительном заводе? Когда мы зашли в цех, у печи с очень важным видом стоял крупный мужик с представительским животом в супермодном бархатном костюме. Рядом же суетился невысокий мужчина и объяснял, как они намерены перестроить некоторые части цеха. Бывалые же мои сотоварищи мне на ухо нашептали:
- Мужик в костюме - начальник цеха, а рядом не высокий - директор завода. Он очень строгий, мы его все побаиваемся.
Я переспросил:
- Может наоборот?
- Нет ты что, в костюме известный цеховик. Он хрусталь продаёт по всему союзу!
Когда руководство покинуло цех мы начали готовить раствор для мраморной плитки. В это же время начали подтягиваться рабочие цеха. Они первым делом включили печь и заполнили её необходимыми ингредиентами. Через час заявился мастер, с голым торсом. Он приоткрыл печь и начал огромными ножницами равными долями срезать большие капли жидкого хрусталя свисающие из горловины печи. Жара у печи стояла неимоверная. Срезанный хрусталь заливал формы, которые он щипцами перетаскивал под пресс. Позже теми же щипцами вынимал горячую вазу из формы, рассматривал на свету затем разбивал её в дребезги о большую металлическую бочку.
- Ребята, он что с ума сошёл. Такую красоту и из-под полы не достать. Она же стоит не меньше пятидесяти рублей.
- Пока пресс-форма окончательно не нагреется, первые двадцать ваз он должен разбить.
На самом деле мой первый рабочий опыт оказался чрезвычайно познавательным.
За всё лето, только однажды пришлось пораньше отпроситься от работы:
- Товарищ бригадир, у друга сегодня день рождение, надо помочь ему с подготовкой. Будет много гостей.
Бригадир, строго посмотрев, объявил:
- В первый и последний раз. В следующий раз напишешь заявление об увольнении!
Как и договорились, близкими друзьями днём собрались у однокурсника на крыше многоэтажного дома. Надо было приготовить шашлыки к приходу гостей. В своё время жильцы многоэтажки на крыше дома установили несколько скамеек и небольшой столик, а также мангал для готовки. Обычно если посиделки ребят не предполагали присутствие родителей, то крыша дома в хорошую погоду могла использоваться и как место встречи. В тот день на крыше были несколько незнакомых мне парней. Скорее всего соседи юбиляра. Один из них принёс с собой дробовик. Ребята установили на шахте лифта вместо мишеней пустые бутылки. Я же в школе имел репутацию меткого стрелка. В детстве мать записала меня в музыкальную школу. И чтобы заставить меня, напрочь лишенного музыкального слуха, ходить на занятия, мать после школы водила меня в расположенный по соседству ТИР. Музыкальную школу я посещал всего лишь год, после этого был всё-таки оформлен академический отпуск, который так и не прервался никогда. Зато навыки по стрельбе в школе я постоянно оттачивал. Но была одна особенность. Я метко стреляю только правым глазом, левый же глаз в отличие от правого, зажмурить самостоятельно не могу. Если при стрельбе задействована только правая рука, то левой рукой прикрываю левый глаз. Если оружие приходиться держать обеими руками, то левый глаз закрываю повязкой из платка или из тряпки. Решаю впервые перед однокурсниками показать класс. Отхожу на приличное расстояние, беру ружьё одной правой, левой рукой прикрываю глаз и долго целюсь. Как-то непривычно держать дробовик одной рукой. Рука всё время дрожит, не унимается. Вдруг сосед сокурсника пробегает между мной и мишенью. От неожиданности непроизвольно нажимаю на курок. Дробь попадает в щёку соседа. Он от боли приседает. Ребята подбегают, поднимают его, спускают с крыши и срочно отвозят в ближайшую больницу. Меня же посылают на квартиру однокурсника, чей день рождение мы пришли отмечать. Я должен успокоить родителей и придумать историю - куда это девались ребята. Я в полной прострации спускаюсь в квартиру, звоню в дверь:
- Добрый день тётя Муся.
- Здравствуй, заходи. А где ребята?
- Сейчас закончат шашлыки и скоро спустятся.
Звонок телефона. Мама однокурсника идёт в гостиную и берёт трубку. Недолгий разговор по телефону. Затем быстро возвращается и с тревогой в голосе:
- Что-то случилась с нашим соседом? Звонила мать. Она из окна увидела, что у сына кровоточило лицо и он с ребятами куда-то ушёл.
- Ничего с страшного. Он просто случайно поранился шампуром. Они пошли в поликлинику. Скоро вернутся.
Удивляюсь себе, какую чушь я несу! Слава Богу, что не попал в глаз или в шею. Постепенно заходят гости, ребят всё нет. Сижу с каменным лицом. Односложно отвечаю на вопросы прибывающих гостей. Вдруг шум на лестничной площадке. Я вскакиваю. Заходят ребята. На лице соседа огромный бант на щеке. Не знаю, как и спросить. Юбиляр тихо на ухо:
- Врачи дробь не вынули. Она блуждающая! Если сейчас сделать надрез на щеке, то дробь может переместиться и придется сделать порезы по всему лицу. Сделали только прививку от столбняка. Завтра снова надо пойти, чтобы сделали вторую. А ты что сказал?
- Сказал, что он поранился шампуром.
- Хорошо. Если узнают про дробовик нам всем несдобровать!
Да, помог я с днём рождением! Несколько лет спустя в Москве в какой-то незнакомой компании, совершенно случайно встречаю соседа. Никак не могу вспомнить имя пострадавшего. Сосед от неожиданности лезет целоваться. Спрашиваю:
- Сняли дробь?!
Он берёт мой палец и проводит по нижней части своей щеки. Я напрягаюсь и пытаюсь найти дробь. Если не знать, то ничего не ощущается, лишь небольшой жировик:
- Не беспокоит? Так на ощупь, ничего такого.
- Да я забыл совсем … пока тебя не встретил.
Очередное учебное лето заканчивается. За всё время не одного запоминающего события, в основном бездельничаю. В полной апатии даже не знаю, чем себя занять. Тешусь мыслю о том, что в сентябре вроде бы намечается производственная практика в Москве, где я ни разу не был. Руководство вуза предполагает сформировать небольшую группу из преуспевающих студентов, но с условием, что все практиканты должны самостоятельно обеспечить себя жильём в столице союза. Вдруг неожиданный ранний звонок от друга:
- Слушай, мне только что позвонил наш общий знакомый, отец которого зам директора республиканской научно-технической библиотеки. Помнишь его?
- Вроде да, а ты это к чему?
- Его отец срочно собирает группу студентов, которые должны будут за две недели перевезти все книги библиотеки в новое здание. Обещают заплатить хорошие деньги.
- А когда это?
- Сегодня днём он всех собирает у себя, а завтра думаю начнётся работа.
- Грузчиками!
- Сам решай.
- Ладно, я приду, а где это?
- В старом здании, у Оперы. Встреча у него в кабинете в два.
Зам директора из студентов сформировал две бригады: одна по загрузки, другая по разгрузке. Я попал во вторую. На третий день нам всем из второй бригады стало ясно - разгрузка гораздо более утомительный процесс, чем загрузка. Полученные книги надо было ещё и отсортировывать, тем более, что при погрузке никакие правила не соблюдались - всё сбрасывалось в одну кучу. Наша бригада поехала выяснять отношения с погрузчиками. Завязалась потасовка. Вдруг из ниоткуда появилась милиция и в течение двух минут всех нас загребла! Меня с шестью парнями запихнули в старую милицейскую волгу и повезли в отделение милиции. Когда нас начали по одному вытаскивать из машины, меня поразило - как они смогли всех нас уместить на заднее сиденье!? Пришлось всем писать объяснительные. Через несколько часов нас всё-таки выпустили. За время, проведенное в кутузке, мы все успели подружиться и решить возникшие проблемы. Первый опыт общения с милицией на самом деле оказался положительным!
Запомнился ещё один случай. Вообще-то в библиотеке основной объём литературы составляли депонированные рукописи. Это машинописные листы в мягкой обложке. Их количество было неимоверным! Ближе к окончанию нашей одиссеи, начальство сообщило, что к концу дня должен прибыть пятитонный контейнер с новыми рукописями и его надо будет очень оперативно разгрузить. Контейнеровоз уже два дня в пути, и он сегодня же должен отправиться обратно. Только к десяти вечера он прибыл. Мы с ребятами в авральном порядке всю литературу вывалили на небольшую площадку перед новым зданием библиотеки. Образовалась огромная гора из брошюр. Когда контейнеровоз отъехал, было уже двенадцать ночи. Всю это гору надо было перевезти в здание. И до утра не управиться! Один из умников:
- Ребята, я слышал прогноз погоды. Сегодня и завтра дождя не будет. Давайте разбредёмся по домам, немного поспим, а завтра рано утром, к семи, заявимся и всё перенесём!
На том и порешили. Но мне заснуть не удалось. Всё время в голове сверлила мысль:
- А вдруг какой-то местный поддонок ночью подожжёт всю это макулатуру! Что тогда …?!
Но всё обошлось. Правда, как рассказывала моя одна знакомая, работавшая в библиотеке, после окончания работы по переезду, всем сотрудникам ещё долгие месяцы пришлось разбираться со всей литературой, которая совсем бессистемно была завалена на полках хранилища. Нам же, по меркам того времени, заплатили большие деньги. Я на зарплату впервые смог себе купить в чековом магазине настоящие американские джинсы - с рук у спекулянта. Правда они оказались широки в поясе, приходилось каждый раз надевая их, оборки вокруг талии затыкать за ремень и как-то распределять по всей ширине.
Середина сентября, летим на производственную практику в Москву. Нас всего десять человек по различным специальностям информационных технологий. Многие, как и я, впервые летим в столицу страны. Мне вспоминается недавний доклад, который я делал с сокурсницей про семью и брак. Когда я собирал материалы по этой теме, то случайно наткнулся на статистику из зарубежных журналов. Там утверждалось, что Москва в своём развитие отстаёт от основных западных столиц аж на двадцать лет, а столицы республик от Москвы, в свою очередь, также на двадцать лет. Так что у всех было приподнятое настроение и очень повышенные ожидания. Записавшиеся на практику студенты в основном имели родственников или близких знакомых, которые согласились их принять на весь период практики. Мне же с одногруппником отец через своего снабженца снял однокомнатную квартиру. Сотрудник предприятия, которым руководил отец, на постоянной основе жил в Москве. В его обязанности входило обеспечение бесперебойных поставок всего необходимого. Квартира, как потом оказалась, находилась на юге Москвы, где поблизости никакой станции метро не было. Практика же проходила на Вагоноремонтном заводе на севере Москвы, на Дмитровском шоссе, где в то время так же не было метро. После аэропорта на электричке мы доехали до Павелецкого вокзала, затем одной пересадкой на транспорте доехали до нужной остановки. Порасспросив прохожих, мы какими-то дворами нашли нужный дом. Дом был многоподъездный четырёхэтажный и весь утопал в зелени. Перед подъездами на лавочках сидели бабульки в платках и громко переговаривали. Нам с другом показалось, то мы приехали не столицу, а в какую-то очень современную деревню. Наши все повышенные ожидания вмиг улетучились. После того как хозяйка, не по возрасту молодившиеся женщина, поселила нас в снятую отцом квартиру и объяснила, как всем пользоваться, мы, побросав чемоданы, сразу двинули в центр Москвы. Через полтора часа, к десяти вечера, мы оказались на Калининском проспекте. Огни и виды, открывшиеся перед нашими взорами, просто потрясли нас! Погуляв в течении часа по всему проспекту, мы, воодушевившись, поехали обратно. Надо выспаться и завтра к десяти утра быть на месте практики. Там нас будет ждать куратор от нашего вуза – доцент кафедры, который с соответствующими документами представит нас руководству завода.
Прождав час, пока все собрались, мы наконец-то через проходную зашли на территорию завода. За воротами оказался мини город. Множество зданий разделённые проезжими улицами и пешеходными дорожками. На улицах установлены знаки ограничения скорости и разметки для перехода. По всей территории островки зелёных зон. Всё было очень и очень необычно. Как потом нам намекнули, предприятие в ночную смену выпускало военную продукцию, которая ничего общего с названием не имела. Нас повели в здание, где скорее всего располагался вычислительный центр и все информационные службы. Перед тем как распределить практикантов по конкретным отделам, руководство неожиданно для всех нас, объявило - всех студентов на период практики оформят на работу! Меня же назначат бригадиром всех практикантов. Эта новость ещё больше всех воодушевила, никто такого конечно не ожидал.
Меня повели в отдел программирования для станков с ЧПУ и прикрепили к молодой сотруднице отдела, которая должна была руководить моей практикой. У меня уже был некий опыт по программированию. За последний год учебы в вузе, меня, как преуспевающего студента, по договору привлекли к работам по разработке автоматизированной системы управления. Поэтому я предложил ей сразу дать мне реальное задание. Она немного удивилась, но порывшись в своих заданиях, всё-таки выбрала небольшую задачку и предложила написать программу в течении недели. Затем мы вместе проверим написанную программу и исправим все ошибки. Я же, ни знаю с чего вдруг, предложил на спор написать программу за два дня, которая заработает с первого раза. Мы поспорили на шоколадку. Так случилось, что программка на самом деле заработала сразу, без всяких исправлений. Моя руководительница вручила-таки мне шоколадку. Мне стало очень совестно. В другой раз я специально в программе допустил несколько ошибок и на следующий день принёс бонбоньерку конфет, хотя спора никакого не было. У нас установились очень дружеские отношения, что позволило мне и другу приезжать на практику только к обеду, в столовке которой мы основательно подкреплялись на весь день. Дорога же от нашего дома до вагоноремонтного забирала у нас два с половиной часа, приходилось делать пересадки с автобуса на кольцевую станцию метро, затем снова на автобус.
Наш сотоварищ, на день рождении которого произошёл инцидент с дробовиком, по окончанию третьего курса, этим летом перевёлся учиться в московский энергетический институт. Он переехал жить к тётке, у которой был сын нашего возраста. Мы практически каждое лето встречались с его двоюродным братом, когда он приезжал навестить нашего друга. Решаем позвонить другу, поинтересоваться как у него дела на новом месте учёбы и, если что, вечерком повидаться. Друг предлагает пойти на Калининский и попытаться зайти в самое известное молодёжное кафе страны, в Метелицу. Договариваемся встретиться у Метелицы к восьми вечера. Я же беру собой пару кроссовок, у одной из которых подлым образом отклеилась подошва - может по дороге встретится сапожная будка. Друг приходит с двоюродным братом и ещё двоими парнями с которыми у нас шапочные знакомства. Все они москвичи и прекрасно знают, как обойдя живую очередь, пролезть в кафе. Играет живая музыка, мы уже под градусами, вдруг ко мне подходит девушка с соседнего столика и приглашает на танец. Я автоматически иду за ней и только после осознаю - я же в быстрых танцах ноль! Беру её за талию и пытаюсь протанцевать с ней под ритмы музыки, что-то наподобие быстрого танго. Она прекращает мои дёргания и приводит меня обратно к нашему столику. По дороге мы разговорились. Я предлагаю присесть, она отказывается. Ребята же начинают подначивать меня, что я за мужик такой – не умею клеить девушек. Короче, к закрытию кафе у нас с ней установились некие отношения, что я даже предлагаю ей поехать на нашу квартиру попить чайку. Когда она узнала где это, сделала встречное предложение – пойти к ней, отсюда совсем близко. На выходе из кафе, ребята мимикой и кивками дают мне понять, что все поддерживают меня и желают удачи! Сокурсник же подбежал и скороговоркой:
- Утром сразу поезжай на практику. Я тоже поеду с утра.
Мы с девушкой дворами пробираемся к её квартире. Как оказалось, она живёт на Старом Арбате. Перед тем как войти, она предлагает мне очень тихо пройти через длиннющий коридор, чтобы не разбудить соседей. Её комната последняя в коммунальной квартире. Я же решаю не признаваться ей, что у меня нет никакого опыта близких отношений с девушками. Не считая моих зашкаливших эмоций, думаю, всё остальное прошло нормально. Под утро девушка меня будит. Ей скоро на работу в аптеку. Мне же нужно также бесшумно уйти, пока во дворах не появились местные авторитеты. На моё удивление, она рассказывает, что её парень главарь местных авторитетов и сейчас сидит в тюрьме. Его же подельники зорко следят за ней. Я живо одеваюсь и ухожу. По дороге к метро, вдруг вспоминаю, что в её комнате забыл свои кроссовки. Решаю всё-таки возвратиться. Звоню в дверь, открывает какой-то бугай в майке и в трусах. Молча прохожу мимо, захожу в комнату девушки. У неё в глазах неподдельный ужас. Также молча забираю кроссовки и с каменным лицом быстрым шагом выметаюсь из квартиры. Вечером же всё-таки решаюсь позвонить ей на квартиру. Мне повезло, трубку взяла сама. Она односложно отвечает на мои обеспокоенные вопросы и предлагает встретиться на следующей неделе. Да, значить всё пронесло!
Вообще-то во время практики у нас с сокурсником близкие общения с девушками были не часто, но всё-таки были – и в основном у нас на квартире. Но с какого-то момента это дело прекратилось! Первый звоночек прозвучал, когда однажды вечером мы с нашими девушками у нас на квартире устроили шумную вечеринку. Где-то к двенадцати ночи неожиданный звонок в дверь. Иду открывать. На пороге хозяйка в полупросвечивающей ночнушке! Под ночнушкой довольно аппетитные формы. Хозяйка очень сердитым голосом:
- Что это вы здесь устроили! Мне только что звонили соседи. Уже двенадцать ночи!
- Да мы просто ужинаем... Простите, мы больше не будем шуметь.
- Вы мою квартиру превратили в какой-то притон! Живёте уже скоро месяц, а деньги за аренду ещё не заплатили!
- Как, разве Эрнест не заплатил?!
- Эрнест уже целый месяц мне голову морочит.
- Мы сейчас заплатим. А сколько?
- Восемьдесят рублей.
- Хорошо.
Пока с сокурсником опорожняли все наши заначки, хозяйка тихо переговаривалась о чём-то с моей девушкой. После как вручили ей наше последние деньги, она вроде успокоилась и не попрощавшись ушла. Моя девушка:
- Ты знаешь, что мне предлагала твоя хозяйка, пока вы считали деньги?!
- Нет.
- Она предложила мне пойти с ней. У неё этажом выше состоятельный жилец. Лучше провести с ним эту ночь. Она что, … нас за проституток считает! Или хотела меня заменить собой!
- Вот Стерва!
Утром рано звоню Эрнесту - снабженцу отца:
- Добрый день. Вчера ночью заявилась хозяйка и потребовала плату за месяц! Пришлось заплатить.
- А ты не сказал, чтобы связалась со мной?!
- Она сказала, что несколько раз звонила Вам.
- Ладно … Приезжай сейчас, я передам деньги который переслал отец. Отцу ничего не говори.
- Хорошо.
В конце недели звонит двоюродный брат друга. Предлагает на выходные поехать к нему на дачу. Соглашаемся. Воскресенье вечером возвращаемся. При выходе из метро видим большую очередь у овощного киоска. Оказывается, завезли болгарские помидоры. Долго стоим в очереди и набираем килограмма четыре. В приподнятом настроении едем на квартиру. К десяти вечера, очень уставшие после дачных посиделок, добираемся до дома. Заходим в квартиру – в прихожей на полу два наших полуоткрытых чемодана, заваленных нашей же одеждой! Хозяйка сидит в комнате на стуле:
- Явились!
- Что случилось?
- Я уже три дня вас ищу. Хозяева квартиры через час приезжают. К одиннадцати вы должны её освободить!
- Мы же заплатили!
- Вы заплатили за прошлый месяц. Уже два дня, как месяц прошёл. Эрнесту я сказала. Звоните ему, он должен вам что-то найти. У вас час, чтобы освободить квартиру!
Хозяйка, забирает наши ключи и уходит. Звоню Эрнесту. Он в курсе. Предлагает как-то перекантоваться этой ночью. Завтра к полудню у него будут новые варианты. Вчера был вариант, но он нас не нашёл! Решаем ехать на вокзал. Там на скамейках поспим до утра. С трудом упаковываем чемоданы. Помидоры пришлось оставить! На вокзале полно народу. Еле устраиваемся. Заснуть не удаётся. В семь утра, друг предлагает пойти в метро и там по кольцевой поехать кругами. К девяти же выйдя на Новослободской поехать на практику. В метро чуток удаётся прикорнуть. В девять заявляемся на завод. На проходной чемоданы не пропускают. Уговариваем оставить их на проходной хотя бы до полудня. Я всю эту катавасию рассказываю моей руководительнице практики. Она уговаривает своего начальника открыть для нас конференц-зал. Сняв обувь, с другом устраиваемся на огромном совещательном столе и засыпаем мертвым сном. В перерыв иду звонить Эрнесту:
- Я договорился с директором гостиницы Волга. Она квартирного типа. В каждом номере кухонный закуток! Сколько вам дней осталось?
- Семь ночей.
- Это у метро Колхозная. Пойдите прямо в приёмную директора. Он вас будет ждать до четырёх.
После того, как нас оформили в гостинице, решаем никаких девушек сюда не водить. Если что, то они про нас могут узнать всё! Сообщаем наше местопребывание только друзьям.
В предпоследнюю ночь к нам неожиданно явился наш сотоварищ. Он в новом своём институте по своей же инициативе записался добровольцем на сбор картошки. Его послали в подмосковную деревню, куда обычно принудительно посылались только студенты окончившие второй курс обучения. После первой же ночи он убедился – такого насилия над личностью, даже представить себе нельзя в самом страшном сне! Друг просто сбежал. Домой же к тётке он пойти не может. Он же не трус какой-то. Мы же его знаем. Да, на самом деле, весь курс его побаивался. Даже мы, одногруппники, старались особенно ему не перечить. Он был очень крупным и жилистым парнем, со страшным взглядом, и к тому же был малоуправляем, особенно под градусами. О реалиях картошечной эпопее он особенно не распространился. Поэтому его побег нам показался несколько странным. Несколько лет спустя я сам попал в похожую ситуацию. В середине восьмидесятых в стране один год выдался особенно неурожайным. В том году в Москве было принято беспрецедентное решение - всех аспирантов очников в конце октября принудительно послать на сбор капусты. Нас послали в какую-то глухомань. Поселили в заброшенной школе, куда завезли полсотни железных кроватей. В первый день мы были предоставлены сами себе. Побродив по деревне, мы встретили только несколько стариков и старушек. Никаких дорог, никакого освещения. После в школе, совком скоблили с обуви килограммы грязи. Утром повели в столовку на завтрак, затем посадив в бортовой грузовик повезли за десять километров в поле. Там всем раздали небольшие топорики, которыми надо было отрубать кочаны капусты с грядок. Сами грядки тянулись на километры. В обед приехал грузовик, который нас забрал в столовку. Там можно было купить себе только пшёнку и хлебные котлеты по семь копеек. Даже при большом желании, потратиться на обед больше тридцати копеек было невозможно! Затем нас опять отправили в поле, чтобы мы срезанную капусту закидывали в проезжающий рядом с грядками грузовик. Обстановка была ужасно угнетающая и совершенно беспросветная. Я тоже тогда, с напарником по общежитию, на следующее утро сбежал. И только после этого опыта, мне стало понятно, что побудило нашего друга плюнуть на все ожидаемые последствия и приехать к нам в гостиницу.
В номере гостиницы у нас была початая бутылка водки. Мы её допили, затем от нечего делать начали резаться в карты на спор. Вдруг замечаем, наш товарищ сидя в кресле похрапывает. Пока мы с трудом его переносим на нашу двуспальную кровать, рядом с кроватью начинает звонить телефон. Я резко его отключаю, а трубку кладу на тумбочку, чтобы ненароком не разбудить друга. Уже сами собираемся прилечь бочком с обоих краёв кровати, как вдруг слышим: кто-то снаружи ключом открывают нашу дверь. В номер заходит администраторша гостиницы и громко:
- У вас гость! Сейчас уже скоро двенадцать, а он должен был покинуть гостиницу в одиннадцать. Что за безобразие.
- Простите пожалуйста. Он у нас неожиданно заснул на кресле. Мы его перетащили на кровать. Рано утром, мы его обязательно выпроводим.
Администраторша решительно заходит за нишу, где расположена кровать. Затем с испугом на лице, тихо:
- Если обещаете с утра его вывести из гостиницы … я ничего не скажу дирекции.
Мы оба, как пионеры на линейке, в один голос отвечаем:
- Обещаем!
После как она ушла, быстро возвращаемся к кровати, хотим понять, что так испугало её. Оказывается, наш друг спит с таким ужасно злым выражением лица, что даже нам становится боязно лечь рядом с ним.
Всё, сегодня улетаем домой! Эрнест просил зайти. Он хочет дать мне пакеты с конфетами для передачи родственникам - на свадьбу племянника. Однокурсник же поехал прощаться с девушками. Решаем встретиться прямо в аэропорту. Захожу к Эрнесту. У него накрыт стол. Двое чуть поддатых женщин сидят за столом и приглашают меня присоединиться к их компании. Я присаживаюсь. Мне тоже наливают. Чувствую, у сидящей рядом, какие-то планы на меня. Но я совсем не настроен, решаю, как можно раньше ретироваться. Но они всё-таки заставляют выпить две стопки водки. Всё, решаю остановиться:
- Эрнест, меня друг ждёт в аэропорту, я пойду.
- Ты что, рано ещё! Можно через час поехать.
- Ты прав, но мы договорились. Он будет очень беспокоиться.
- Ладно, пошли, заберёшь конфеты.
В прихожей огромная хорошо упакованная коробка. Он показывает на неё. Я пытаюсь поднять, но она не поддаётся. Мы оба берём её за ремни и с трудом спускаем на улицу. Эрнест голосует машину на проезжей части. Останавливается запорожец. Он открывает багажник машины, который спереди, и с трудом кидает коробку внутрь. Передние колёса запорожца проседают. Эрнест расплачивается с водителем и прощается со мной. В аэропорту я тащу ящик по полу за ремни. Сокурсника нигде не видать. Очень хочется по-маленькому. Оставляю ящик конфет посередине зала вылета, забираю чемодан и иду искать туалетную комнату. Вхожу и вижу сильно поддатого одногруппника, который качаясь писает сразу в три писсуара. Я тоже расстёгиваю ширинку, вдруг сокурсник резко поворачивается и заметив меня, заплетающимся языком:
- А где коробка с конфетами?!
- Там, в зале.
- Ты что? Сопрут ведь!
- Да её и не сдвинуть даже. Наверное, она весит все сто!
Последнее лето перед окончанием вуза. Близкими друзьями решаем в сентябре, на бархатный сезон, все вместе, дней на десять двинуть на море. Из-за летней производственной практики, занятия в вузе начнутся только в октябре. Так что, на вопрос чем занять себя летом, особо не заморачиваюсь. Но друг, с кем вместе мы были на практике в Москве, неожиданно предлагает записаться в строй отряд проводников, организуемый гуманитарным вузом, где преподаёт его мать. Предложение очень интригующее, но как такое возможно? Мы же студенты совсем другого вуза. Мать друга утрясла этот вопрос. Было решено двоих из Политехнического включить в строй отряд. Нас первым делом направили в железнодорожную поликлинику на медосмотр. Надо было пройти множество кабинетов, при этом часами стоять в очередях. Но оно того стоило. Когда на третий день мне осталось пройти последние два кабинета, я случайно в анкете обнаруживаю, что глазник мне в своей графе оставил запись – Негоден, левый глаз минус две диоптрий. Полный облом! Вот почему мне не удаётся метко стрелять левым глазом. Каким-то макаром достаю новую анкету. Вновь прохожу все кабинеты, кроме кабинета глазника. Договариваюсь с одноклассником, который тоже учится в нашем вузе, но на другом факультете. Переклеиваем наши фотографии на зачётках, и он вместо меня успешно проходит кабинет глазника. Затем три занятий с железнодорожниками. Там и выясняется, почему нужно иметь зоркое зрение и острый слух. Есть ситуации, когда проводник на особенно опасных участках горной дороги, во время движения состава, должен открыв дверь вагона встать на тамбур и следить за хвостовыми вагонами. Если он заметит, что вагон отцепился, должен своим флажком подать сигнал машинистам поезда. Если же услышит соответствующие звуковые сигналы от машинистов, то должен немедленно повернуть до упора колесо стоп-крана вагона.
После занятий, меня с другом распределили в бригаду проводников на поезд по маршруту из нашего города в Москву и обратно, который находится в пути пять суток. После каждого рейса полагалось семь дней отдыха, что дало нам возможность периодически посещать производственную практику, не вызывая особых нареканий у руководителей практики от вуза. Студентов, как правило, всегда определяли в напарники к авторитетному проводнику. Первый рейс - это целая школа жизни. Если тебе удаётся наладить отношение с напарником, то ты её проходишь без болезненных потрясений. И ещё, если у тебя в характере есть некая склонность разобраться во всех причинно-следственных деталях, то отношение с бывалым напарником к концу второго или может даже первого рейса устанавливаются как партнёрские, что делает твою работу осознанной и ты уже сам проявляешь инициативы по зарабатыванию левых денег. Вообще-то существовал ряд негласных правил, которые проводники должны были неукоснительно придерживаться. Первое, самое важное, пассажир твоего вагона не при каких обстоятельствах не должен был обращаться с жалобой к начальнику поезда на тебя, если ты даже совершенно не причастен к событию. Если такое происходило, то ты попадал в полную немилость у начальника, что было чревато увольнением по любому удобному поводу. Фактически ты должен был быть самым доверенным лицом любого пассажира твоего вагона, при том, что публика была чрезвычайно разношёрстной и очень динамично менялась по ходу движения состава. Тебе приходилось находить общий язык с любым психотипом. Понятно всё это не касалось нас студентов. Поэтому напарникам, все общения с пассажирами, приходилось брать на себя.
Меня с другом распределили в купейные вагоны. Первое купе или скорее всего полукупе, с двумя спальными полками, предназначено было для проводников. Там же на стенке перед полками были установлены различные тумблеры и датчики по управлению электроснабжением вагона. Обычно проводники свои спальные места продавали безбилетникам. В вагонах поезда, в полу и в потолке, было оборудовано несколько ниш, куда укладывались баулы со спальным бельём для пассажиров. Эти потаённые ниши проводниками часто использовались так же и в личных интересах. В них можно было прятать различные дефицитные товары для перепродажи дельцам, связанных с железнодорожной мафией. Но последнее было особенно рискованным. Во время следования поезда, иногда на узловых станциях в поезда инкогнито садились работники ОБХСС. Если дефицитные товары обнаруживали в промышленных масштабах, то это было чревато заведением уголовного дела. С безбилетниками дело обстояло не так критично. Обычно по всему маршруту следования поезда заходили контролёры и ехали до следующей станции. Они по ходу движения поезда проверяли билеты, которые при посадке отбирались проводниками у пассажиров, затем визуально считали наличие пассажиров в вагоне. Если проводники утаивали наличие безбилетников, то при их обнаружении составлялся соответствующий акт, который рассматривался специальной железнодорожной комиссией. В первые разы комиссия в основном ограничивалась выговором. Если количество актов у проводника зашкаливало, то ему максимум грозило увольнение. Что было на самом деле очень болезненно. Устроиться проводником на прибыльный рейс стоило больших денег. Но бывалые проводники обычно не утаивали наличие безбилетников. Они лишь сообщали о более коротком расстоянии, на которое якобы должны были провезти безбилетников. При этом платили соответствующие отступные контролёрам. Были также некие малочисленные участки дороги, на которых проводники старались не брать безбилетников, если они должны были проезжать эти участки поздней ночью. Это было связано с тем, что с местными контролёрами никак не удавалось договориться и они большинстве случаев составляли соответствующие акты. Днём же левых пассажиров на этих участках посылали прогуляться по вагонам поезда или же зайти на время в вагон-ресторан.
Были конечно и относительно безопасные методы зарабатывания денег. Так бывалые командируемые обычно покупали билеты в мягкие вагоны, где купе были оснащены только двумя спальными местами – верхние спальные полки отсутствовали. Но так как по законам Союза, бухгалтерия оплачивала только стандартные билеты, то последние в конце рейса обменивали у проводников свои билеты на стандартные и за это проводникам платили некое вознаграждение. Были конечно и мошенники, которые, вообще не побывав в командировке, покупали у проводников с большой скидкой использованные билеты. У самих же проводников были некие финансовые обязательства. Так по всем вагонам в плановом порядке раздавались чаи, сахар и печения на восемь рублей. По окончания же рейса, старший проводник вагона обязан был сдать в кассу наличные деньги за весь товар, несмотря на то, что печенья были всегда неизвестной давности и ими можно было в лучшем случае забивать гвозди. Мой напарник, в отличие от других, печения никогда не предлагал пассажирам, да и за чай не брал деньги. По окончания же рейса в коридоре вагона ставил блюдечко, где пассажиры могли при желании оставлять чаевые.
Самыми же прибыльными считались вагоны по середине состава. Обычно пассажиры, которым не удавалось приобрести билеты на железнодорожной станции, скапливались у вагонов прямо при выходе со станции, что всегда было напротив серединных вагонов. Когда же поезд прибывал на конечную станцию, то от каждого вагона, один из проводников шёл к начальнику поезда для получения обязательной подписи на накладной по использованному постельному белью. К этой процедуре проводники почему-то начинали готовиться заранее, за несколько станций до конечной, и очень основательно. Такой ответственный подход меня в начале очень удивлял. Но потом мне стало ясно, проводники вручали начальнику поезда его долю. Начальник, исходя из своего многолетнего опыта, вроде всегда точно определял, какое количество безбилетников провёз его проводник, и что он заработал. Мне же мой напарник, во время первого рейса, в Москве торжественно вручил десятку. Я тогда такого не ожидал. Но деньги были очень кстати. Я и мой сокурсник из Политехнического, с Курского вокзала поехали на Калининский проспект, где заранее договорились встретиться с другом, который перевёлся учиться в Москву. У нас оставалось часа четыре, до подачи состава на обратную дорогу. Во время же моего последнего рейса, ситуация несколько изменилась. По прибытию в наш город, напарник завёл меня в наше купе, закрыв дверь изнутри и достав все заработанные деньги, начал их складывать в две стопки:
- Это трёшка мне, это тебе, это пятёрка тебе - это мне…
Такое отношение напарника ко мне, скорее всего был результат моих правильных действий на многочисленные события, которые сопровождали нас за весь период совместной работы. Потом я спрашивал ребят, а как у них с этим делом? Они все рассказывали, что обычно напарники сами решали сколько им дать, и это совсем не зависело от прибыльности рейса.
Во время поездок конечно случались и не стандартные ситуации, когда отсутствие опыта у студента чревато было огромными проблемами как лично для него, так и для напарника. Так однажды днём, когда мой напарник спал, на станции куда прибывали пассажиры из Крыма, затем пересаживались на поезд прибывающий в наш город, я как обычно открыл дверь вагона и вышел на перрон просто покурить. Так как в нашем вагоне все места были заняты, я и не ожидал, что к вагону подойдут пассажиры. Из соседних же вагонов на перроне никого из проводников не оказалось. Вдруг прямо ко мне подбежали две семьи с детьми и показав билеты спешно поднялись в вагон. Пока я пытался остановить пассажиров, объясняя, что в вагоне мест нет, следом подошли два крепких парня и оттолкнув меня также зашли в вагон. В тамбуре у меня завязался спор с пассажирами. Они показывали мне свои билеты, на которых небыли указаны места. Такое я видел впервые. Пока шла перебранка, поезд отъехал от станции и начал набирать скорость. Я был полностью ошарашен! Вдруг мать семейства прокололась. Оказывается, они заранее купили обратные билеты с открытой датой на этот поезд, но им их пока не прокомпостировали из-за отсутствия мест. Они уже сутки маются в этом городке. Перед глазами живо возникает ужасная картина, как из нашего купе выходит мой полусонный напарник и начинает наблюдать за происходящим. Такого я допустить не могу! Он скорее всего выкинет меня с движущегося поезда. Мой напарник один из авторитетов железнодорожного района города. В критических же ситуациях, он часто ведёт себя совсем не адекватно. Как могу, начинаю объяснять и уговаривать - в купейном вагоне их разместить невозможно. Лучше я их проведу в плацкартные, где можно будет их как-то разместить на третьих полках. При этом им придётся заплатить проводникам. Семьи соглашаются, а парни всё артачатся. Парней оставляю в тамбуре. Семьи же провожаю в конец вагона, где через два купейных начнутся плацкартные. После возвращаюсь к парням и строгим голосом несу чушь:
- Сейчас-же покиньте мой вагон, не то позову всех проводников, и они случайно выкинут вас под колёса движущего поезда.
- В городе мы тебя найдём, и ты за всё ответишь!
Затем демонстративно медленно двигают в сторону плацкартных вагонов. Всё, обошлось! Как потом я выяснил, обычно в высокий сезон на этой станции, где я вышел покурить, проводники всегда тщательно проверяют билеты на наличие компостеровки, лишь после, по одному пропускают пассажиров в вагон.
Был ещё один случай, который просто потряс меня. Однажды, во время обратного рейса из Москвы, в наш поезд ночью зашли профессиональные мошенники. Они скорее всего под утро прошлись по всему составу. Открывая своими ключами двери всех купейных вагонов, провели шмон среди спящих пассажиров и стащили всю обнаруженную наличность. К утру поступили первые жалобы. К середине дня стала вырисовываться вся картина. Начальник поезда дал соответствующую телеграмму правоохранительным органам. Пострадавшие, понятное дело, во всём обвиняли проводников – как такое возможно, чтобы по всему поезду свободно гуляли уголовники, заходя во все купе, и при этом ни один из проводников их не засёк. Последние же оправдываясь, напоминали им, что когда они пассажиров поселяли в купе, то всем показывали, как изнутри прикрыв дверь поднять соответствующий металлический язычок, который делает невозможным открытие двери снаружи, даже имея всю связку ключей проводника. На одной из станций в поезд зашла команда следователей. Она, по ходу движения поезда, взяла показания у всех пострадавших и допросила проводников. Но как мне кажется, вся это история всё-таки закончилась ничем.
На самом же деле жизнь в поезде била ключом. Калейдоскоп событий происходил со страшной скоростью. За время одного рейса можно было встретить людей совершенно различных взглядов, которые никогда раньше не могли себе и представить общение между собой. Но здесь, по воле судьбы, попавшие в одно замкнутое пространство, они вынужденно были это делать. За время поездки завязывались всякие отношения, и мы, молодёжь, конечно не чурались этого. Хотя и понимали, отношения скорее всего не будут иметь продолжения. Но однажды, на одной из станций, по возвращению из Москвы, у перрона меня встретила девушка с цветами, которую ранее я подвёз в этот город, предоставив ей своё же спальное место.
Во время возвращения из третьей поездки, меня неожиданно вызвал к себе начальник поезда. До этого, мы студенты, с ним отдельно никогда не общались. Только присутствовали на обязательных собраниях, которые он проводил перед началом очередной поездки, и где всегда довольно жёстко отчитывал провинившихся за прошлую поездку проводников. Я начал лихорадочно вспоминать, что же я такое натворил, но ничего на ум ни шло. Когда я зашёл к нему в командирское купе, он, строго посмотрев на меня объявил:
- Через день как приедем, ты примешь купейный вагон на дополнительный рейс в Сочи и повезёшь его один. Полторы сутки туда и полторы обратно.
- Дядя Гриша, а нельзя мне в напарники дать моего сокурсника.
- Нет. Я всех студентов уже распределил к другим проводникам. Ты поведёшь вагон один. Так как рейс дополнительный, у нас нехватка проводников.
- Дядя Гриша, у нас у студентов нет ни формы, ни фуражки. Да и вагонных ключей ни у кого нет!
- Ничего, фуражку я тебе достану. А вот ключи …? Хорошо, я принесу из дому свои, сувенирные. Они хромированные. Ты будь с ними поаккуратней!
- Хорошо.
- Ты особенно не беспокойся, если что, ребята тебе подсобят.
Я конечно воодушевился, но на душе кошки заскребли. Не спать три ночи мне не привыкать. Стук колёс всегда убаюкивает пассажиров. У меня же какая-та аллергия на этот стук. Ночью, когда он слышится гораздо отчётливее, мне долго не удаётся заснуть. Я лучше засыпаю, когда кругом общий шум. И так, накануне поездки я принял вагон. Он оказался хвостовым. До станции назначения весь состав ехал полупустым. Был конец лета. Желающих ехать к морю сильно поубавилось. Даже бывалые проводники не стали ходить к начальнику поезда за подписью на накладной. Решили это дело оставить на потом, по прибытию домой. У меня тоже оставалась надежда на обратный рейс. Но и он в начале складывался совсем не прибыльным. Мой хвостовой вагон на обратном пути стал первым, что с точки зрения возможностей ничего ни прибавляло. Когда мы приехали, в первый после Сочи прибрежный город, я, ещё не доезжая до станции, открыв дверь, встал с флажком на ступеньке вагона. На перроне перед станцией скопилось человек пять с баулами. Один из них, ещё по ходу движения поезда крикнул мне:
- Есть свободные места?!
Я просто кивнул головой. Они же всей толпой побежали за моим вагоном, пока поезд окончательно не остановился. Мы оказались в самом начале перрона - довольно далеко от станции, хотя весь поезд был практический полупустой. Я их живо разместил, отдав и своё служебное купе. На обратном пути у меня впервые начались общения с контролёрами. Я им всем наивно, а может даже с некоторым бахвальством, признавался о количестве провозимых безбилетников и их конечной станции. Они сначала искренне удивлялись моим признанием, но когда выясняли, что я студент, то делали скидки на откаты. Тогда же, во время самостоятельной поездки, я впервые столкнулся с тем, что по ходу движения, в поезд могут заходить и санитарные врачи, и электрики, которые производят проверки по своей части. Санитарная врачиха чуть не влепила мне акт, за то, что ведро, на котором написано: для полок, оказалось на полу в тамбуре. Как мне потом сказали, всем им так же полагается какое-то вознаграждение. Но я им тогда ничего не заплатил. Когда поезд подъезжал обратно до конечной станции, я первым из проводников пошёл к начальнику поезда за подписью на накладной. В сложенную накладную я положил деньги, которое как мне казалось, почестному полагаются начальству. Взяв накладную, начальник искренне удивился той сумме, которая была в ней, и с улыбкой:
- Я в тебе не ошибся! Ты переплюнул всех. Может подумаешь сменить профессию?
- Дядя Гриша, пока надо закончить институт.
- Ладно, удачи тебе!
Да, осталось всего полгода учёбы, затем написание дипломной работы и защита её на госкомиссии. Ничего не предвещало крутого изменения в моей жизни. Даже по поводу будущей трудовой деятельности мы с близкими друзьями вроде бы уже и определились. Решили вчетвером по распределению устроиться на работу на машиностроительный завод, расположенный в сорока километрах от столицы Республики. Завод же, на самом деле, специализировался на выпуске военной продукции.
Но на последнем курсе я по уши влюбился в свою однокурсницу, с которой учился ещё и в школе до пятого класса. Хотя среди друзей, учитывая мои похождения в последние годы, за мной прикрепилась кличка ловеласа, но я на самом деле, как был стеснительным недотрогой, так и им остался. Девушка же в которую я влюбился, с первого же курса была очень активной и считалась самой авторитетной среди студенток нашей группы. Всё случилось на какой-то очередной вечеринке. Я нерешительно её пригласил на медленный танец, опасаясь при этом, что она может меня отвергнуть. Но этого не случилось. Мы мило проболтали весь вечер. Потом я её проводил домой. Несколько дней, я всё никак не находил подходящего повода, чтобы пригласить её на свидание. Однажды всё-таки решился. Мы пошли в молодёжное кафе. Я для храбрости, с собой захватил пачку сигарет, хотя был некурящий, да и в семье и среди близких родственников никто никогда не курил. Короче две сигареты я таки выкурил, а затем на следующее утро, всю оставшуюся пачку вручил старосте – комсомольскому боссу. Так повторялось каждый раз после свидания. Когда однажды я решил сэкономить на сигаретах и не отдал пачку старосте, то он при всех, громко:
- Ты же вчера был на свидании. Где же мои сигареты!
- Я сегодня их оставил дома. Забыл.
- Ты же знаешь, я после твоего свидания сигареты не покупаю. Больше так не делай!
- Ладно.
На самом деле наш роман начал бурно развиваться. Наши же матери, в тайне от нас, встретились. У них оказалась общая подруга, которая и организовало эту встречу. На встрече матери почувствовали некую родственность душ. Как оказалось, они обе одногодки, родились и выросли в одном районе города, за пределами республики, а потом, после окончания институтов, переехали в наш город, где и вышли замуж. Во время встречи матери решили: по окончании вуза, поженить нас до конца этого года. Через некоторое время после встречи, мать завела со мной странный разговор:
- Ты, когда со своей девушкой поженитесь? Скоро заканчиваете институт. Вам уже самое время!
- Мама, ты что?! Мне же, после окончания, предстоят ещё трёхмесячные офицерские сборы. Потом, ты же знаешь, мне предлагают поступить на очную аспирантуру в Москве. Это ещё три года. И вообще, что за бредовые идеи!
- Вы же любите друг друга.
В конце года мы действительно поженились, но про их тайную встречу нам стало известно много лет спустя.
Глава Третья. Первые годы работы и учёба в аспирантуре
Сразу после окончания офицерских сборов, во время вручения дипломов парням, руководство института совершенно неожиданно предложило мне остаться работать в Политехническом. В то время такое предложение было голубой мечтой каждого выпускника, который имел потенциал к научной и преподавательской деятельности. Но дать своё согласия самостоятельно я не мог. Мы с друзьями уже решили ехать в провинцию и совместно начать карьеру. Я предложил ребятам самим решить мою судьбу, при этом инстинктивно понимая - ребята поставлены в безвыходное положение! Они, как истинные друзья, ничего другого, как посоветовать мне принять предложение конечно не могли. В итоге я дал свое согласие, а ребята в день окончательного решения комиссии по распределению на работу, в самый последний момент не сговариваясь изменили свои заявки, и также начали свою трудовую деятельность в столице.
Я был определён в лабораторию разработчиков в Вычислительном центре Политехнического. На последнем годе обучения, меня, как преуспевающего студента, привлекли по договору к работам по разработке автоматизированной системы управления, на базе которой в республике впервые был внедрён машинный приём экзаменов у абитуриентов. Политехнический был самым крупным вузом в республике. Ежегодно в вуз поступало три тысячи студентов. Машинный приём обеспечивал полную анонимность поступающего. Абитуриент, после окончания экзамена, заполнял зашифрованный талон для ответов. Последний вводился в компьютер, который и оценивал знания абитуриента. Процесс был организован так, что любое вмешательство из вне, напрочь исключалось. В последствии, данная разработка, одна из первых в Республике, получила Союзную премию Ленинского комсомола!
Для организации машинного приёма, летом под экзаменационные аудитории переоборудовались все крытые спортивные залы политехнического. Большой спортивный зал вмещал до четырёхсот абитуриентов. После окончания экзамена, двое сотрудников вычислительного центра с чёрными кожаными дипломатами проходили в аудиторию, где принимали у ответственных за экзамен преподавателей зашифрованные талоны, без указания фамилий абитуриентов. Талоны пересчитывались, затем сравнивался полученный результат со списочным составом экзаменуемых и составлялся соответствующий акт приёма-сдачи. После талоны укладывались в дипломаты и запирались. Сами дипломаты специальными ремнями были привязаны к рукам сотрудников, чтобы исключить возможную подмену их по пути в Вычислительный центр, который располагался в пятистах метрах от спортивного комплекса. Это процедура происходила в каждый экзаменационный день в одно и тоже время. Приближаться к сотрудникам по ходу транспортировки талонов строго запрещалось. Из-за этого ритуала, сотрудников обзывали гестаповцами! Обычно сотрудников по перевозки талонов подбирали среди молодых принципиальных парней необременённых никакими обязательствами. В первое же лето меня по работе определили в гестаповцы.
Прошлой осенью мой близкий друг, однокурсник, женился. Его жена в своё время окончила техникум и после свадьбы было решено, что следующим летом она будет поступать в Политехнический на заочный. На подготовку к экзаменам у молодожёнов ни времени, ни желания естественно не было. Они оба работали в научно-исследовательском институте. В их отделе в то время работал очень неординарный парень, который ради интереса, в часах собрал радиопередатчик. Он предложил им свою разработку. Жена во время экзамена будет тихо читать экзаменационные вопросы и задачки, а он по ходу их решения будет передавать ответы. Его часы со всем этим должны справиться! Мне же придётся завести парня в ближайшую от спортивного комплекса аудиторию, где он сможет установить связь с экзаменуемой. Аудитория же, где у меня был доступ, располагалась на последнем, тринадцатом этаже здания, которое возвышалось прямо над спорткомплексом. Во время второго экзамена я с внутреннего двора Политехнического инстинктивно посмотрел наверх, ища взглядом окно аудитории. Вдруг замечаю, наш знакомый высунувшись из окна на тринадцатом этаже, активно мне махает руками. Через некоторое время я сообразил, у него что-то не заладилось. Я мигом по бежал в здание к лифту. Как выяснилось, его передатчик сегодня не ловит сигнал от часов. Возможно жену друга усадили в другом конце зала. Он сказал, что сейчас с напарником - докой по физике, спустятся вниз и заберутся на плоскую крышу спорткомплекса. Я пытаюсь их отговорить. На крыше они будут всем заметны. И вообще, как они поднимутся на крышу? Но мы с верхотуры замечаем, что на углу комплекса есть незаметная пожарная лестница. Само же здание всего двухэтажное. Через некоторое время они уже на крыше. Активно передвигаясь делают какие-то заметки на листке бумаги, при этом у одного из них к уху прижата довольно внушительная трубка с антенной. Решаю самому тоже спуститься вниз. Через час начнётся наш ритуал гестаповцев. Перед спорткомплексом с напарником курим. Вдруг замечаем ответственного секретаря приёмной комиссии, который улыбаясь подходит к нам:
- Ребята, … заметили на крыше парней с передатчиком?
Напарник искренне:
- На какой крыше? С каким передатчиком?!
Я же весь напрягаюсь. Авантюра провалилась! Не дай Бог если узнают, что и я замешен в этой истории.
- Если отойти подальше от здания, то на крыше можно заметить типов с рацией. Сейчас я проведу в вас в здание. Мы поднимемся на второй этаж и там с балкона покажу абитуриента, которого мы засекли!
После как поднялись, ответ секретарь показал на парня с гипсовой повязкой по всей шее, который неестественно озирался и ничего не писал. Рядом же прогуливался ответственный за проведения экзамена и зорко за ним следил. Я же по всему залу начал лихорадочно искать жену друга. Она оказалась недалеко от парня, за колонной. Подперев голову левой рукой с часами, жена друга, не торопясь, что-то записывала в контрольную тетрадь. На душе немного отлегло. Но всё будет ясно, когда компьютер оценит компетентность радиоумельцев.
Жена друга всё-таки поступила на заочное отделение!
До поступления в аспирантуру запомнился ещё один случай. В конце осеннего семестра совершенно случайно выяснилось, что по одной из специальностей, руководство вуза забыло внести в расписание занятий новый спецпредмет, который по окончании занятий должен был быть оценён у студентов дифференциальным зачётом. Как такое случилось осталось полной загадкой. Ни то в деканате забыли представить новый предмет учебной части вуза, ни то в учебной части забыли его внести в расписание. Когда об этом объявили, среди студентов начались нешуточные волнения. Было решено за последний оставшийся месяц в срочном порядке провести три лекции, а затем двадцать девятого декабря принять зачёт у студентов. Так как предмет был новый, то по данной дисциплине не было ни соответствующих методичек, ни подготовленных преподавателей. Да и все лекторы имели полную загруженность до конца семестра. Мне предложили в срочном порядке подготовить три обзорные лекции и ближайший понедельник провести первую. Меня это очень удивило. Я всего год как окончил институт и за этот год никаких занятий со студентами не проводил, даже проработок. Много позже мне стало понятно почему это поручили мне - все преподаватели просто отказались из-за трёх лекций заморачиваться на новой дисциплине. Так как тогда никакого интернета и в помине не было, то мне пришлось несколько дней безвылазно провести в библиотеках и сварганить какой-то план лекций. На первую лекцию группа студентов собралась в фойе пятого корпуса. Так как аудитория лекции ещё не была объявлена, я вместе со студентами на лифте поднялся на одиннадцатый этаж, где располагался деканат факультета. Там руководство факультета пыталось найти свободную аудиторию. Пока определялись с аудиторией, я начал замечать, что группа студентов начала сильно редеть. Когда мы всё-таки добрались до аудитории, половина студентов просто испарилось. Меня это очень разозлило. Я для себя решил - те студенты которые пропустят эти три лекции, я им всем в зачётке поставлю неуд. Но в день проведения зачёта во мне что-то ёкнуло. После как я поставил зачёты первым студентам, которые имели некую подготовку, я всё же решил всем поставить удовлетворительно. Во-первых, предстояли новогодние праздники, да и жена была на сносях. Мы в конце января ждали нашего первенца! Что это мне на праздниках, всё время бегать в институт и проводить повторную проверку знаний по предмету, в котором я сам разбирался неблестяще. Студенты во время праздников однозначно будут брать направления из деканата на пересдачу, а меня через день будут вызывать на работу. Поздно вечером, я всё-таки в противоречивых чувствах заявляюсь домой. Открыв дверь замечаю - по всему дому царит какой-то ажиотаж. Мать сообщает:
- У твоей жены ушли воды, необходимо срочно повезти её в роддом!
В пять утра родился сын. Я окончательно убеждаюсь, … предчувствие великое дело!
После праздников, меня вызывает начальник лаборатории разработок и сообщает, что в связи с инцидентом, руководством института принято решение разработать автоматизированную систему составления расписания для всего Политехнического. Работы должны завершиться к началу следующего учебного года:
- У нас от силы шесть месяцев!
- Но как такое возможно?! У нас пятнадцать тысяч студентов, три тысячи преподавателей. Факультетов и корпусов даже не знаю сколько.
- Надо очень оперативно разработать формы по сбору и вводу всей этой информации. Мы подключим всех сотрудников, занятых на разработках, которые можем отложить. Самое сложное заставить ответственных заполнить все формы по учебным планам по всем специальностям, а также специализацию всего преподавательского состава с обязательными почасовыми нормами.
Первым делом были разработаны формы, которые были представлены типографии института для напечатания в нескольких тысячах экземплярах. Каждая форма имела размер сравнимый с полным листом ватмана. Все напечатанные формы были перенесены в кабинет начальника учебной части Политехнического. Они лежали на крышах всех шкафов его кабинета и заполнили всё пространство до потолка. Но по мере осознания деканами и заведующими кафедр к чему может привести автоматизация расписания, они начали всеми возможными методами тормозить этот процесс. На самом деле высший преподавательский состав лишался той комфортной зоны, где он оказывался, когда расписание составлялось вручную, с учётом всех их пожеланий. В итоге, руководством института был негласно приостановлен процесс разработки. Спустя много лет, я как-то оказался в кабинете у начальника учебной части. Меня поразила сюрреалистическая картина с пожелтевшими и сильно запылёнными листами, которые свисали со всех шкафов. Так как процесс официально не был приостановлен, то и решение о уничтожении форм не было принято.
Всё, поступаю в очную аспирантуру в Москве. На семейном совете с участием родителей решаем - первые полгода, до весны, поживу в общежитии. Затем жена с ребёнком переедет ко мне. Старший брат тестя живёт и работает в Жуковском, и у него есть дача в Красногорске, что пятнадцати минутах на электричке от метро Тушино. Скорее всего буден там жить, пока я буду учиться. Опять надо сдавать экзамены – это совсем не моё. У меня такое ощущение, что проклятие экзаменов будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь! Самая большая проблема - это обязательный экзамен по английскому. Он у меня как был в зачаточном состоянии, так и остался. Вспоминается случай, когда по окончания второго курса надо было его сдавать и хотя бы получить четвёрку, чтобы по окончания вуза не лишится красного диплома. И тогда шансы были нулевые. Но меня спас наш Староста - комсомольский босс. Он уговорил преподавательницу полагающую ему пятёрку поставить мне в зачётку, мою же тройку с натяжкой - ему. Преподавательница, которая уж очень недолюбливала Старосту, с явным удовольствием так и поступила! Для преодоления проблем с английским, родной дядя предложил перед поступлением в аспирантуру у нас в Политехническом сдать кандидатский минимум по английскому, а экзамен по специальности уже сдать в Москве при поступлении. С последним проблем у меня не должно было быть. Для сдачи кандидатского минимума сначала надо было представить в приёмную комиссию реферат на английском, затем сделать перевод из книги, которую на экзамене случайным образом раздаёт председатель комиссии, а уж после пройти устное собеседование с членами комиссии. За неделю до экзамена дядя принёс английскую книгу, которую он мне вручит во время экзамена. Мне надо будет её проштудировать. Он же перед началом экзамена, нарушая все негласные правила, ещё до прихода председателя комиссии самолично раздаст книги всем соискателям.
С рефератом же всё складывалось гораздо проще. Младший брат, который закончил школу с английским уклоном, написал его за меня. Но первый звоночек я получил, когда передал реферат члену комиссии. Преподавательница, внимательно пробежав глазами последние страницы с обязательным словариком незнакомых слов, выбрав длиннющее английское слово, потребовала его прочесть в слух. Когда я его взял в руки, то впервые заметил, что весь реферат написан нечитаемые для меня каракулями! Скорее всего, чтобы отвязаться от меня, брат его написал на скорую руку. Я что-то промямлил от себя. Член комиссии очень удивившись, указала на другое слово. Я и его с большим трудом прочёл, тогда она строго:
- А вы английские буквы знаете?!
- Если надо, я сейчас могу наизусть записать все буквы английского алфавита в правильной последовательности.
Что на самом деле было правдой.
- Ладно, реферат я прочитаю. Ваши же знания мы проверим во время экзамена!
За два дня до экзамена я заявил дяде, с книгой у меня ничего не выходит. Единственный вариант, он должен мне указать именно те страницы, которые я должен буду перевести на экзамене. Это очень разозлило его. Он и представить не мог, насколько я туп, по английскому! Но всё-таки выбрал страницы из книги, которые на экзамене он укажет мне и внесёт в соответствующий протокол. После письменной части, начался устный экзамен. На вопросы комиссии, которые были мне малопонятны, я на корявом английском начал односложно и невпопад отвечать. Как мне показалось, председательница комиссии была предупреждена дядей. Члену же комиссии - моей бывшей преподавательницы, которая скорее всего не помнила меня, мои ответы очень возмутили:
- Какая у Вас оценка по английскому в дипломе?!
- Пятёрка.
- А кто был вашим преподавателем?
- Вы!
Мой ответ поверг её в шок. Вопросов ни у кого уже не было. В итоге, я таки сдал минимум.
Через две недели уезжаю в Москву, сдавать экзамен по специальности. Меня временно поселяют в старое межвузовское общежитие в конце Ленинского проспекта. В общаге комнаты на шесть человек. Основной контингент, будущие аспиранты и стажёры, которым предстоит сдача экзаменов. Наутро, с портфелем, набитым спецлитературой, в автобусе еду на Октябрьскую площадь. Там расположен институт, где я сегодня буду сдавать экзамен на поступление в аспирантуру. В автобусе много иностранцев с африканского континента. Мне показалось, что они все студенты университета Дружбы народов имени Патриса Лумумбы. На одной из остановок заходит парень с девицами. Он, нагло расталкивая чернокожих, пробирается к передней двери автобуса. По ходу он толкает и меня. Я в ответ строгим голосом:
- Не толкайся!
Он обернулся и громко прямо в лицо:
- Чукча!!!
От неожиданности, я не сдержался и двинул портфелем по лицу. Портфель оказался тяжеленный. Парень плашмя упал в проходе автобуса. Он начал материться, но девицы подняв его и взяв под мышки вывели из автобуса. Все москвичи с ненавистью уставились на меня, но африканцы своими улыбками дали понять - они полностью на моей стороне. На этой эмоциональной ноте я успешно сдал экзамен.
Через месяц, в конце ноября, я уже переехал в Москву. Меня поселили в мужской корпус новых общежитий института, у метро Беляево. Тогда эта станция была конечной. Там уже я делил комнату со стажёром белорусом. К лету я ожидал переезда жены с сыном, после чего мы должны были перебраться в Красногорск. Моим же руководителем был назначен зам заведующего кафедры, который в реальности выполнял функции руководителя кафедры. Формально же завкафедрой был известный академик - директор института Проблем управления академии наук Союза. Я у моего руководителя был, наверное, тридцатым аспирантом. Поэтому после того как мы определились с темой моей диссертации, по работе я полностью был предоставлен сам себе. Мы обычно встречались всего несколько раз в год. По окончанию учебного года я представлял ему ход проделанной работы. И ещё, один или два раза в год, мы обсуждали в каком научном журнале он может посодействовать публикации моей очередной статьи, в авторах которой он был конечно первым. Мой руководитель был чрезвычайным оптимистом по натуре. Каждый раз после нашей встречи, я выходил заряженным на работу, а все бытовые проблемы становились совершенно несущественными. Хотя, на самом деле, в институт приходилось ходить каждый месяц. Все аспиранты и стажёры обязаны были присутствовать на политзанятиях, которые проводились партийным руководством вуза. С таким я столкнулся впервые. Всё это было очень искусственно и смешно, но партийные пропагандисты истинно верили во всё то, что с пафосом вещали с кафедры.
Со всеми же аспирантами - москвичами, обычно заключались договоры по госбюджетным темам, что было существенным подспорьем для семейных аспирантов. В моём же случае, руководитель посоветовал от его имени напрямую обратиться к главбуху института, может она найдёт какую-то возможность. Во время встречи с главбухом, с виду очень строгой женщиной, она неожиданно предложила мне договориться с Политехническим о заключении договора о межвузовском социалистическом сотрудничестве. Тогда она несколько раз в год будет посылать меня в командировку домой. Её идея сработала!
Накануне восьмого марта ко мне неожиданно на неделю приехала жена. Мы с соседом по комнате решили на восьмое марта обязательно повести жену в ресторан, что тогда в Москве было практически невозможно. После часового ожидания в очереди, перед входом в ресторан гостиницы Россия, нам удалось всё-таки за чаевые уговорить швейцара пропустить нас. Вся неделя прошла очень весело, ну и конечно в стояниях в очередях за дефицитом, который можно было достать только в Москве. Через месяц жена сообщила, что она беременна и наши планы совместного проживания в Москве рушатся. Но меня выручил межвузовский договор, по которому чуть ли не каждый месяц я на недельку приезжал домой, повидать сына и жену.
В первой декаде апреля в Москву в командировку приезжают мои сотоварищи по работе в Вычислительном центре. Они, случайно узнав, что их приезд совпадёт с моим днём рождения, уговорили начальника, из запасов центра, послать с ними два литра чистого спирта. Мы в общежитии устроили небольшой сабантуй. К нам присоединились мои соседи по этажу. Среди них был и молодой стажёр таджик, у которого на родине оставались жена и четверо детей. Меня это очень удивляло, как такой молодой парень уже имеет столько детей. После первой же рюмки таджика развезло. Он подошёл ко мне и заплетающимся языком:
- Друг извини. Отпусти меня. Сейчас мне хочется поехать к моей девушке, на Сходненскую.
- Ты что? Это же на другом конце Москвы.
- Ничего, всего одна пересадка на Ногина. Там просто переходишь на противоположную платформу.
- Ладно.
Часа через три все ребята ушли. Мы же с соседом по комнате немного прибравшись, уже собирались лечь, как неожиданно заявляется наш полностью отрезвевший товарищ из средней Азии. Я полусонный:
- Ну как прошло?
- Да никак.
- Почему?
- В метро заснул. Меня разбудили уже на конечной станции, в Медведково! На обратном пути решил всё-таки сделать пересадку на Ногина, но опять заснул. Хорошо, что наша станция тоже конечная!
Мы с соседом долго смеялись и всё никак не могли заснуть.
С женой же мы всё-таки договорились, что до рождения дочери, летом полтора месяца пожить в Красногорске. Я сумел-таки уговорить начальника отдела аспирантуры, перенести мои каникулы с лета на зиму, чтобы я в первые месяцы мог бы помочь жене по уходу за новорождённой. Такого в его практике никогда не было, но он подготовил соответствующий приказ и дал на подпись ректору. Беременная жена концу лета с сыном приехала в Москву. В Красногорске дача брата тестя занимала полдома одноэтажного строения с общим садом. Соседи по дому были родственниками жены брата тестя и у них была внучка - ровесница моего сына. Раз, приехав из Москвы, я заметил, как дети на нашем языке дружно отгоняли огромную собаку, случайно залезшую в наш общий сад. Всего после двухнедельного общения, дети начали свободно употреблять ключевые слова не родного им языка. Меня это очень удивило.
Раз в неделю с отделения почты, мы по междугородней связи, общались с родителями. Однажды родители жены сообщили, что мне необходимо завтра поехать на Курский вокзал и встретить их родственников, с которыми они послали нам посылку. При этом не сообщили, что в ней. Посылка оказалась большой неподъёмной коробкой от телевизора. Я кое-как с ней доехал до Красногорска. Если от станции электрички пойти лесопарком, то наша дача была в двадцати минутах ходьбы по тропинкам. Решил пойти моим обычным маршрутом, но на полпути полностью выдохся. Сел на пенёк и закурил. По тропинке мимо проходили в основном девицы и женщины или немощные старики. Вдруг замечаю, в моём направлении движется крепкий парень. Прошу помочь. Здесь не далеко. Потом чаю попьём с пирожными. Он усмехнулся, взял двумя руками коробку и так живо зашагал, что я еле поспевал за ним. Когда вышли на дорогу, он её бросил и не попрощавшись двинул в свою сторону. До дому оставалось совсем близко. После как дотащил, начал её что есть силы рвать. Интересно что в коробке? Но она была так на совесть упакована, что пока жена не принесла кухонный нож, все мои старания, были бесполезны. В коробке оказалось неимоверное количество баклажанов, перцев и помидоров. Всё это было очень странно, но южные овощи не шли ни в никакое сравнение с теми, что продавались здесь. Я тут же позвонил друзьям в Москву и пригласил их вечерком заехать на дачу:
- Я вам сделаю такие шашлыки с овощами на мангале, которые вы в своей жизни ещё не ели.
Попросил лишь прихватить с собой из магазина немного азу - маринованное мясо для шашлыков. Вечером мы славно посидели, правда мясо оказалось чуть протухшим и его никто не поел.
В начале сентября меня и доцента с нашей кафедры, послали в подмосковный город Электросталь на трёхдневное совещание, которое должен был провести сам зам министра Чёрной металлургии Союза. Туда приглашены были руководители всех двенадцати предприятий страны, которые выпускали спец сталь. Уже на месте выясняем, что вместе с руководителями приехали начальники финансовых и плановых служб предприятий, а также ответственные за автоматизацию процессов производства. А меня пригласили из-за того, что я поступил в аспирантуру Московского института Стали и Сплавов. Нас всех повезли в пансионат, который был расположен посередине большого пруда. Дорога же, по которой подвозили участников, была перегорожена шлагбаумом, у которого стояли сотрудники межведомственной охраны. Когда началось совещание, зам министра в несдержанных выражениях начал поносить всех участников. Как нам по ходу совещания стало понятно, страна провалила план по выпуску специальной стали. Что очень сильно сказалось на выпуске всей военной продукции. Год назад, спец метал поставлявшийся западными странами в большом количестве, из-за санкций прекратился завозиться в страну. Наши же предприятия не смогли в достаточном объёме нарастить производство. В конце выступления, зам министра объявил - все участники совещание не имеют право, даже временно, покидать место совещание - до его полного окончания! Мы с доцентом удивлённо переглянулись. Приехали мы совершенно неподготовленные к ночёвке. Электросталь всего в пятидесяти километрах от Москвы. На электричке чуть больше часа. Мы предполагали, что вечером будем уезжать домой, а утром возвращаться обратно. Но самое важное, я женой уже договорился, что каждый вечер, будь даже это очень поздно, буду обязательно приезжать в Красногорск. После совещания мне всё-таки удалось позвонить по спецсвязи домой родителям и объяснить сложившуюся ситуацию. Они должны были позвонить родителям жены и попросить их связаться, со своими родственниками в Жуковском, а те в свои очередь - со своими в Красногорске, у которых был телефон в их части дома. После двухдневного заточения, я на третий день заявляюсь на дачу. Жена встретила меня очень настороженно. Но после того как я искренне рассказал всю одиссею, она поверила мне.
В конце октября, я как обычно, на неделю поехал в командировку домой. В день возвращение, наши друзья зашли попрощаться. Вечером же отец отвёз меня в аэропорт. По прибытию в общежитие, в ящичке для писем обнаруживаю телеграмму из дома: Родилась дочь, два восемьсот, привези с собой детский корм. Мигом в ближайшей аптеке закупаю финское детское питание и еду в Домодедово. Канун ноябрьских праздников, в кассах на ближайшие дни билетов нет! В очереди к кассам у многих на руках телеграммы, типа: Срочно приезжай, бабушка умерла. Кассирша молча, без эмоций, пробежав глазами телеграмму, стандартно и немного ехидно всем объявляет:
- Билетов нет!
Прочитав же мою телеграмму, с улыбкой на лице, предлагает подойти через час:
- Скоро будет открепление броней. Я вам что-то подберу!
После как дочке исполнилось полтора месяца, возвращаюсь в Москву. С финансами напряжёнка. С соседом по комнате решаем попытаться найти хоть какую ни будь работу. Везде получаем от ворот поворот – по законам Союза, очным аспирантам работать по совместительству запрещено! Недалеко от нашего института находится пятая градская больница. Решаем напоследок попытаться и там. Завхоз больницы парень, чуть старше нас. По его словам, он окончил Горный институт и по рекомендации главврача, уже год как работает в больнице. Он предлагает нам поработать на полставки дворниками в больнице, но с условием, что из института мы принесём бумагу с разрешением на работу. По нашим лицам он догадывается, от его предложения мы не восторге. Чтобы как-то подбодрить нас:
- Ребята сейчас зима, работа не пыльная. Вам надо будет лишь по утрам, часа на два, заявляться на работу и разгребать снег на межкорпусных дорожках.
Соглашаемся. Но как со справкой? Сосед вспоминает, что он знаком с сотрудницей отдела аспирантуры. У меня возникает план. Я предлагаю пригласить её в кафе, там и договоримся. Во время встречи я излагаю свой план. Пусть она на стандартном бланке отдела аспирантуры выпишет обычную справку, что мы являемся очными аспирантами вуза, а в графе справка предоставляется, от руки напишет - в пятую градскую больницу. После как начальник отдела подпишет и поставит печать, допишет - для устройства на работу. План сработал! Мы всё-таки устроились дворниками. Утренняя уборка снега, на самом деле, очень положительно заряжало нас на весь день! Через две недели работы, завхоз неожиданно пригласил нас на склад и предложил в виде поощрения забрать по три куска мыла в упаковках и рабочие перчатки. Мы его конечно поблагодарили за такую оценку нашего труда, но от рабочих перчаток отказались. Мыло же взяли. Как потом оказалось, оно было хозяйственным!
В конце второго года обучения меня и ещё одного аспиранта послали с докладом на Всесоюзную конференцию по проблемам управления в Свердловск. Накануне поездки, вечером, во время ужина в общежитии, у меня неожиданно ломается верхний задний зуб на пополам. Нестерпимая боль по всей челюсти. Половинку окровавленного зуба выплёвываю. Страшная боль всё усиливается. Рано утром надо в аэропорт. Никаких обезболивающих. Не могу даже присесть. Надо вырвать оставшуюся половинку, которая даже не шатается. Решаю самому вырвать его плоскогубцами. Ребята по всему этажу ищут плоскогубцы. Сосед в стакан из початой бутылки наливает водку:
- Выпей может полегчает.
В это время заходит парень с плоскогубцами. Я их для дезинфекции окунаю в стакан с водкой, затем залпом выпиваю содержимое. Перед зеркалом в санузле пытаюсь зацепить плоскогубцами зуб, но они огромные, норовят прихватить и соседние. Наконец вроде захватил, но чувствую, если ещё нажать, то он раскрошиться окончательно. Всё, дёргаю. На мгновение в глазах всё потемнело. О Боже, у зуба три корня. Вроде полегчало. Минуты две плююсь кровью, пока не заходит парень у которого реквизировали плоскогубцы. Он ошарашено смотрит на меня. Я поворачиваюсь к зеркалу и утираю с лица кровь. Парень:
- Ты что с ума сошёл! Завтра пошли бы к зубнику. У меня тоже разболелся зуб.
- Мне в семь утра в аэропорт. Дай и тебе вырву.
- Да пошёл ты …
Забрав плоскогубцы уходит. Тут же вспоминается случай из студенческой жизни. Звонит одноклассник:
- У тебя дома есть ампула новокаина?
- Зачем тебе?
- Я в нашей студенческой поликлинике. Стоматолог говорит, чтобы вырвать зуб нужно сделать укол новокаина. Пол ампулы хватит. В поликлинике же он закончился.
- А в аптеках нет?
- В аптеках его не продают.
- Мать у нас есть новокаин?!
- Не знаю, посмотри в аптечке. Там какие-то ампулы есть.
- Ты звонишь из поликлиники?
- Да.
- Не вешай трубку, сейчас посмотрю!
…
- Нашёл ампулу. Жди, сейчас приеду. У меня уже третий день ноет зуб мудрости. Пусть и мне вырвут – у нас же целая ампула!
Четыре дня конференции были очень насыщены. Доклад прошёл успешно. У нас установились довольно тёплые отношения со всеми участниками. Местная же участница, молодая девушка - дочь известного профессора, даже пригласила нас в театр оперетты Свердловска, которая тогда считался вторым в Союзе. Я впервые в своей жизни побывал на оперетте. Мы попали на спектакль - Царица и велосипед. Про зуб же конечно, я напрочь забыл. По возвращении в Москву, встречаю парня, у которого одолжили плоскогубцы. Вся его левая щека так опухла, что прикрыла левый глаз:
- Что случилась?
- Да ничего такого. В поликлинике вырвали зуб. Инфекция какая-та прошла, когда его вырывали. Доктор сказал, что флюс. Три раза в день делаю промывания.
- Надо было мне самому, вырвать тебе зуб.
Да, не знаешь, когда и где повезёт!
Мой руководитель, как зам заведующего кафедрой, приглашает всех аспирантов второго года обучения сделать промежуточные доклады перед Учёным советом по присуждению учёных степеней. После моего доклада, один из членов Учёного совета очень скептически:
- Почему при решение вашей задачи Вы выбрали не оптимизационные методы?
- Думаю, поставленная задача не может иметь оптимизационного решения.
- С чего Вы так решили? Мне кажется вы сильно ошибаетесь. Сейчас есть новая теория, которая называется Трудно решаемые задачи. Если доказать, что она подпадает под этот класс задач, то я с вами согласен. Но на первый взгляд, она не может быть трудно решаемой.
Я в полной растерянности. То, что объявил член Совета - это чистая математика. Мы же соискатели звания кандидата технических наук. По взгляду моего руководителя, который был и замом председателем Учёного совета по присуждению докторских степеней, я понял, он не придал никакого значения словам коллеги. Много позже я узнал, коллега был вновь назначенным членом совета и таким заявлением скорее всего хотел самоутвердиться. Это заявление меня сильно задело. Я две недели не вылезаю из Ленинки. Знакомлюсь с новой теорией - никаких успехов. В начале же ноября в Москве ударили тридцатиградусные морозы! Такого никто ни помнил. В общежитие начали все замерзать. От безысходности, решаем с соседом пойти куда-то и напиться. На улицах ни души. Добираемся до ресторана Будапешт. Заказываем бутылку пшеничной и один столичный салат на двоих. После ресторана холод уже не ощущаем. Идём к метро с распахнутыми куртками. Добравшись до общежития заваливаемся спать. Утром просыпаюсь и вдруг неожиданно на ум приходит решение задачи, с которой я в последние две недели безуспешно маюсь. В итоге мне удаётся доказать - задача трудно решаема в сильном смысле, что на класс выше чем требовалось! Я срочно пишу статью для научного журнала и пытаюсь договориться о встречи с руководителем. В статье доказательство трёх теорем. На встрече решаем послать статью в вузовскую серию научных журналов. Через два месяца я получаю ответ редакции - статья не по профилю журнала. Некоторое время спустя, без всякой надежды, просто ради интереса, посылаю её в самый престижный журнал Союза - Известия Академии наук СССР. При этом в авторах оставляю только себя. Я уже и забываю о ней, как вдруг в общежитие получаю письмо от редакции с отзывом рецензента. Редакция предлагает в ближайшее время напечатать краткое содержание или же в течении года полную статью.
Да, Московские морозы сделали своё дело!
Глава Четвёртая. Работа менеджером
Так случилось, что, вернувшись в родной вуз после очной аспирантуры в Москве, неожиданно для меня - молодого специалиста, я был назначен на должность одного из заместителей начальника Вычислительного центра крупнейшего вуза страны. Недавно, ещё до моего возвращения, Министерство Культуры было реорганизовано. Вычислительный центр министерства объединили с ВЦ Политехнического, передав последнему все функции расформированного подразделения. Такое решение правительства всех конечно очень удивило. Культурные задач республики никак не могли коррелироваться с техническими. Скорее всего, такое решение было принято из-за того, что территориальные возможности и вычислительные мощности Политехнического позволяли в своей структуре создать новое подразделение, которое бы занималось задачами на уровне страны. Моё же назначение заместителем начальника, как мне сейчас кажется, было принято из-за единственной вакансии, которая была в наличии в новом штатном расписании центра, состоящего из ста десяти сотрудников. Руководство вуза просто забыло предупредить меня об этом. Я же, по наивности, развёл активную деятельность и проявил некие организаторские способности, которые, как мне тогда казалось, у меня напрочь отсутствовали. Результаты моей деятельности несколько удивили руководство. Когда стало известно, что команда разработчиков, которая все эти годы организовывала машинный прием абитуриентов, из-за финансовых разногласий, в полном составе отказалась от своего участия в предстоящих летом приёмных экзаменов, руководство вуза, очень неожиданно, назначило меня заместителем ответственного секретаря приёмной комиссии по проведению машинного приёма. Мне в срочном порядке пришлось из сотрудников центра набрать новую команду и за оставшиеся небольшое время, всей командой, разбираться со всем этим хозяйством.
За время проведения приёма запомнились три случая, уроки которых, на самом деле стали определяющими в моей дальнейшей работе. Так, после окончания первого дня экзаменов, когда вся наша команда, реально немеющая никакого опыта, включились в обработку результатов, вдруг неожиданный звонок от Первого проректора по учебной работе:
- Срочно подойди ко мне. Я у себя в кабинете.
- Я сейчас не могу. Мы начали вводить результаты экзаменов. Если можно, я зайду попозже.
- Останови все дела и немедленно приходи!
Ввод данных я конечно не прекратил. Минут через пять я уже захожу к нему в кабинет. Проректор, встав из-за стола:
- Слушай, во время раздачи билетов абитуриентам, я вместо того, чтобы пройтись продольно по рядам - прошёлся поперечно. Такое со мной впервые.
- В какой аудитории Вы сегодня раздавали билеты?
- В большом баскетбольном зале. Там, наверное, было больше пятисот абитуриентов.
- То есть все зашифрованные талоны с ответами не будут соответствовать тем билетам, которые введены в компьютер при рассадке абитуриентов. Фактически все абитуриенты получат двойки!
- Да это я понимаю.
- Сейчас все разработчики системы в отпусках. Большинство из них даже не в городе. Мне придётся за эту ночь попытаться вручную все билеты в базе данных перераспределить между абитуриентами, чтобы к утру компьютер правильно оценил работы. В десять мы должны уже объявить оценки.
- Я думаю, тебе не надо заморачиваться. Я дам распоряжение, чтобы все тетради открыли и дали преподавателям для ручной проверки!
- Дайте мне час времени. Я попытаюсь разобраться с рассадкой абитуриентов и сообщу Вам, успею ли я к утру сделать правильное перераспределение всех билетов в базе.
- Хорошо.
Один немаловажный нюанс машинного приёма. После того как в день экзамена абитуриентов рассаживали по экзаменационному залу, на глазах у экзаменуемых, случайным образом выбирали запечатанный конверт с билетами, который разрывали и содержимое по определённому правилу раздавали абитуриентам. Конверт же с соответствующими ответами открывался после окончания экзамена и посылался в вычислительный центр, для введение их в базу данных компьютера. Для подведения итогов требовались целые сутки. Необходимо было также ввести в компьютер многие тысячи зашифрованных ответов самих абитуриентов. Лишь на следующий день объявлялись результаты.
Неужели в первый же день моей ответственности за машинный приём, он будет провален! Такого никогда не было со дня внедрения автоматизированной системы приёма. Я этого допустить не могу! В течение часа пытаюсь понять, какая должна быть новая посадка абитуриентов, чтобы розданные билеты соответствовали полученным, и как сгенерировать новую посадку. После, надо будет вручную с консоли компьютера завести в базу шифры талонов всех абитуриентов по новой посадке. Мне кажется найденные решения могут сработать. Главное не сделать ошибок при вводе десятизначных шифров. У меня нет никакой уверенности, что успею к утру, но всё-таки звоню проректору:
- Я на сто процентов гарантирую все необходимые изменения сделать за ночь.
- Хорошо. Если что-то пойдёт не так, то мы задержим объявления оценок до вечера следующего дня. Преподаватели же с утра начнут вручную проверять тетради.
Я весь на нервах вместе со своим сотрудником начинаю подготовительные работы по изменениям. Вдруг в машинный зал заходит мой непосредственный начальник:
- Пройди в мой кабинет. Звонит жена.
Странно, жена с детьми сейчас отдыхает в пансионате горного посёлка. Мы заранее решили, пока я буду занят приёмными экзаменами, что предполагает весь день ошиваться на работе, она с детьми поедет отдыхать:
- Что-то случилось?! Как дети?
- Ты же знаешь, папа для нас заказал болгарскую стенку. Сегодня в восемь вечера грузовик с мебелью заедет в наш двор. Надо просто мебель занести в дом. Когда я приеду тогда и расставим.
- Сейчас ключи отвезу твоему отцу, пусть он всё организует. У нас сегодня серьёзное ЧП. Сейчас у меня нет ни одной свободной секунды. Приедешь всё объясню!
Пока отвожу ключи тестю, в голове всё время сверлит мысль:
- Что подумают соседи?! Не прошло и двух недель, как меня назначили ответственным за приём в Политехническом, а уже привозят взятки мебелью!
Всю ночь в машинный зал периодический заходит проректор. Каждый раз он очень беспокойно справляется - как у нас дела? К утру вроде все изменения завершены. Запускаю программу оценки работ абитуриентов. Идея сработала! Выставленные оценки статистически очень близки по оценкам в других аудиториях.
Второй случай был связан с инкассацией талонов с ответами. Когда ответственные за инкассацию после экзаменов занесли талоны с ответами и актом приёмки-сдачи, старший инкассатор заявил:
- У нас недостаёт одного талона!
- Как это?
- Не знаем, может один из абитуриентов его не сдал.
- Отрывной талон должен быть прикреплён к обложке тетради!
- Да это мы знаем. Но кажется и тетради в приёмной комиссии нет. Мы в акте записали лишь отсутствие одного талона.
Вот те на! Надо срочно выяснить фамилию студента. Немедленно звоню ответственному секретарю:
- Кто сегодня из абитуриентов не сдал тетрадь!
- Мы не знаем. Обложки тетрадей отрываются и хранятся отдельно.
- Надо выяснить.
- Это не наша функция. Сами разбирайтесь.
Вообще-то компьютер при отсутствии талона автоматически поставит двойку. Но мне очень беспокойно. Может здесь какой-то подвох. Я для себя решаю, обязательно раскрыть фамилию абитуриента и как-то это зафиксировать. После двухчасовой дешифровки талонов, выясняю фамилию абитуриента. Затем решаю позвонить проректору и сообщить о происшествии. Он де-факто вроде курирует весь процесс приёмных экзаменов. Но после разговора у меня сложилось впечатление, что данный случай его особенно не тронул. По действующим правилам мы каждый день в семь вечера получаем от апелляционной комиссии акт по результатам переоценок работ абитуриентов, если последние после объявления результатов экзаменов в течении двух дней подавали соответствующее заявление и на комиссии доказывали свою правоту. Переоценки вводятся в компьютер. Через два дня после происшествия я получаю акт переоценки и случайно замечаю фамилию абитуриента, который не сдал тетрадь! В акте переоценки после его фамилии стоит четвёрка. Я срочно звоню ответ секретарю:
- Как вы провели апелляцию, когда у вас нет тетради абитуриента.
- Она у нас появилась вчера. Как так случилось не могу понять.
- Я переоценку не введу в компьютер!
Через полчаса меня вызывает проректор:
- Ты должен внести оценку апелляции.
- Я этого не сделаю, пока не будет письменного распоряжения от Вас с подробным описанием всего происшествия. И вообще, если не начнётся расследование по этому делу, я не распечатаю завтрашнюю раскладку абитуриентов по аудиториям. Вы можете меня уволить!
- Я уже наказал ответ секретаря за тот бардак, что у него творится. Письменное распоряжение я тебе дам. Расследование точно ничего не даст. Мы сделаем следующее. На втором экзамене по физике, ответственные за аудиторию не будут отходить от него и будут зорко следить. Если он физику сдаст, то значит это наша промашка.
Парень по физике получил двойку. Справедливость восторжествовала!
Третий случай был связан с экспериментом, который уже несколько лет проводился в Республике. Если абитуриент во время экзаменов по двум специализированным предметам набирал девять баллов и у него в школьном аттестате не было троек, то он автоматически поступал в вуз и освобождался от экзамена по литературе.
И ещё один немаловажный нюанс. Когда открывались конверты с ответами, группа преподавателей обязана была в течении суток заново решить все задачи по всем вариантам билетов из накануне выбранного конверта, чтобы окончательно убедится в правильности ответов на заранее составленные билеты. Были конечно редкие случаи, когда преподаватели обнаруживали ошибки в конверте с ответами. Но так как результаты оценок были уже объявлены, то абитуриенты, только по апелляции могли исправить ошибку машинного приёма. Понятно, что изменение оценок после их объявления и без соответствующего заявления от экзаменуемого, никак невозможно было объяснить общественности. Что, на самом деле не противоречило правилам приёма. Те же действия предполагались от абитуриента, при его несогласии с оценкой, когда работы проверялись ещё вручную. При этом, после представления проверяющими выявленных ошибок, в вычислительном центре формировался список студентов, у которых ошибка в шаблонах ответа могла повлиять на их оценки.
Я тогда был категорически не согласен с действующими правилами. Во время предстоящего экзамена по литературе я обнаружил абитуриентку, которая если бы не ошибка в конверте ответов, то по факту, уже должна была быть зачислена в вуз. Но так как она не подавала на апелляцию, то в настоящий момент она вместе с другими экзаменуемыми писала сочинение по литературе. Если на экзамене она срежется, это будет очень несправедливо. Я, найдя председателя приёмной комиссии, настоятельно требую, чтобы он зашёл в аудиторию и вывел её с экзамена. Он сначала отнекивается - всё это против правил, но в конце концов всё-таки соглашается. Воодушевлённый рассказ председателя комиссии:
- Когда я подошёл к ней и тихо на ухо попросил выйти со мной, она начала истерить, и со слезами на глазах объявила: - Я не списываю, у меня нет никакой шпаргалки! Я же не мог при всех объявить, что она поступила! Тогда я попросил её успокоиться и просто на минуточку выйти. Мне надо кое-что уточнить, затем она вернётся. Я ей обещаю. Она озираясь вышла за мной. Сразу за дверью я ей торжественно объявил, что она поступила! Как оказалось, снаружи её ждали родители. Их радости не было предела.
Думаю, после этого случая, репутация Политехнического в глазах общественности взлетела до небес.
Вообще-то, приёмная комиссия приказом ректора обычно создается сроком на два года. Перед очередными экзаменами меня вызывает ректор и объявляет, что группа разработчиков в этом году согласилась принять участие в приёме. И поэтому он выводит меня из экзаменационной комиссии, при этом предлагает летом с семьёй поехать на горное озеро, на берегу которого у Политехнического свой пансионат и спец лаборатория. Но мне кажется, причина была в моих максималистических подходах к различным не стандартным ситуациям, которые очень напрягaли высшее руководство института. Кстати, надо отметить, отдых в пансионате, открытый почему-то только для нашей семьи, удался на славу!
Однажды участвуя в межвузовской конференции по автоматизированным системам, совершенно случайно узнаю у коллег, что зарплата сотрудников вычислительного центра Госуниверситета - второго вуза по численности студентов, значительно выше чем у наших. Меня это конечно очень задевает. Мы же ведущий вуз по всем вопросам автоматизации, мы первыми в республике внедрили машинный приём! По возвращении, пытаюсь выяснить по какому принципу установлены зарплаты нашим сотрудникам. От руководителей соответствующих служб Политехнического ничего выяснить не удаётся. Все ссылаются на то, что нормы зарплат всех сотрудников, согласно трудовому кодексу страны, утверждаются Министерством образования республики и никто даже не помнят, когда были последние изменения. Однако сотрудница бухгалтерии в своих папках случайно натыкается на давнишний документ, где указанно, что наш вычислительны центр относится ко второй категории. Она высказывает предположение, что категория университетской структуры, скорее всего, первая. Как же определяется категория - никому не известно. Я решил пойти в министерство и под какими-то надуманными предлогами попытаться получить трудовое законодательство страны, а также нормативные акты по определению категорий различных структур в вузах. Мне удалось через знакомых найти сотрудницу, которая имела доступ к документам. Во время посещения министерства, она предоставила документы, но с условием, что я должен ознакомится с ними на месте, не вынося их из здания. После часа листания, я всё-таки нашёл страницы, по которым определяется категория вычислительного центра. Кое-что я переписал, но две важнейшие страницы мне пришлось тайно вырвать из законодательства. Потом в течении недели произвожу расчёты, учитывая имеющуюся на балансе вычислительную технику и эксплуатируемые системы. Чтобы подогнать наш вычислительный центр под первую категорию, необходимо было сделать ряд структурных изменений. Во время встречи с высшим руководством вуза, мои предложения по изменениям были приняты, при этом было поручено, после всех нововведений, составить обоснование для повышения категории центра со второй на первую. В итоге, соответствующее решение Правительства привело к повышению зарплаты всех ста десяти сотрудников в среднем на семьдесят процентов!
Но были конечно и неудачи, уроки которых мне также помогли в дальнейшей работе. Так в советское время, министерством ежегодно выделялись госбюджетные средства на различные исследования или разработки, в том числе по автоматизированным системам. Выделения производились после рассмотрения накануне представленных вузами заявок. В последний год я фактически руководил всеми работами госбюджетного договора по разработке автоматизированных структур Политехнического. Формально, руководителем работ был зав кафедрой программирования и автор системы первого машинного приёма института. Он также занимал общественную должность - главного конструктора автоматизированных систем министерства образования. В заявке на новый предстоящий год, по согласованию с зав кафедрой, я перевёл его на должность консультанта, а себя записал в руководители работ. По окончанию рассмотрения заявок, министерство не удовлетворило данную заявку Политехнического. Это был мой первый серьёзный прокол. Некоторые ключевые сотрудники центра лишились дополнительного заработка!
Второй случай произошёл, когда впервые по всем вузам Республики, на базе новой системы, разработанной сторонней компанией по заказу министерства образования, перешли на единый машинный приём экзаменов у абитуриентов. Каждый вуз должен был принять экзамен по одному конкретному предмету у всех абитуриентов всех вузов. В нашем вузе предполагалось провести экзамены по математике, которые сдавало большинство абитуриентов. Приём документов также проводился по новой системе. Большинство вузов не имели никакого опыта проведения подобных работ. Разработчики новой системы на начальном этапе часто консультировались с нами, как с первым вузом уже много лет проводившим машинный приём. После завершения приёма документов, наш вуз, несмотря на то, что имел самое большое количество абитуриентов, первым передал единой приёмной комиссии базу данных всех абитуриентов Политехнического. После хорошо проведённого приёма документов, приказом министра образования, совершенно неожиданно, меня назначают ответственным за все экзамены по математике. Накануне первого экзамена, зам министра, курирующий приём по всей Республике, с инспекцией приезжает в Политехнический. Его сопровождает наш проректор. Я показываю все рабочие комнаты вычислительного центра. Подробно рассказываю где и как будут обрабатываться результаты экзаменов. По ходу осмотра, он интересуется где будет находиться апелляционная комиссия по математике. Я показываю комнату, которую мы для неё выделили. Он возражает:
- Здесь же нет кондиционеров! Предоставьте для комиссии соседнюю комнату.
- Это невозможно. Согласно вашим правилам, все сервера для машинного приёма должны быть выведены из машинных залов и помещены в комнату с ограниченным доступом. Эта единственная комната с кондиционерами. Я не могу допустить сбоев в работе серверов из-за повышения температуры!
Он, удивлённо посмотрев на меня, забрав нашего проректора, удаляется. Через час вызывает проректор:
- Зам министра решил заменить тебя. У тебя высокая зарплата и, соответственно, почасовая оплата будет выше, чем у них запланировано в расходах.
- Да ладно, пусть заплатят сколько смогут.
Проректор с некой усмешкой:
- Я предложил обеспечить твою зарплату за счёт Политехнического, но он наотрез отказался!
В конце восьмидесятых новым проректором по научной работе назначается молодой зав кафедрой энергетического факультета. Наш центр всегда курировал именно проректор по научной работе. Новый проректор по своей натуре был довольно деятельным товарищем, к тому же в меру амбициозным. Мои встречи с ним, стали достаточно регулярными. При этом, в основном обсуждались общие вопросы автоматизации процессов в Политехническом. Через некоторое время проректор предложил мне, по совместительству, также стать его помощником по компьютеризации. Он объяснил это тем, что многие вопросы имеют общевузовский характер, а мой теперешний статус не позволяет мне самостоятельно принимать решения, обязательные для всех подразделений. Я же предложил, чтобы это действительно сработало, назначить меня не помощником, а заместителем проректора по компьютеризации. Вначале это его очень удивило - неужели моё самомнение зашкаливает. Но подумав некоторое время, он согласился с моими аргументами. После того как ректор подписал приказ о моём назначении заместителем проректора, с пятидесятипроцентной надбавкой к основной зарплате, возникла двоякая ситуация с моим непосредственным начальником. С одной стороны, я в его подчинении, как его заместитель, с другой - он должен подчиняться мне, как заместителя курирующего проректора.
В действительности какой-то нонсенс - заместитель заместителя!
Запомнился ещё один случай, который впервые столкнул меня со следственными органами. Совершенно недавно мы получили первые персональные компьютеры советского производства. Я их всех поместил в специально оборудованную комнату-класс, вход в которую был из машинного зала больших компьютеров. Мы там организовали лабораторию для студентов, поступивших на различные специальности информационных технологий. Каждое утро придя на работу, я первым делом обязательно заглядывал в компьютерный класс. Десять лет назад, когда я сам был первокурсником по компьютерной специальности, нас в конце второго семестра впервые повели в лабораторию, оборудованную большими программируемыми калькуляторами! Лишь на третьем курсе мы попали на экскурсию в машинный зал больших компьютеров. Однажды зайдя в класс, случайно обнаруживаю, у всех персональных компьютеров отсутствуют силовые кабеля питания. Не могу даже проверить в каком состоянии сами компьютеры. Со своим непосредственным начальником хотим понять кому они нафиг могли понадобиться. Но никаких идей. Вдруг неожиданно заходит дежурный администратор по машинному залу:
- Польский принтер в машинном зале не включается! Программисты, у которых на сейчас зарезервировано машинное время не могут сделать распечатку.
- Сделайте распечатку на старом отечественном принтере.
- Он подключён к ко второму большому компьютеру.
Мы с начальником переглядываемся. Вызываем инженера по компьютерам и идём в машинный зал. Последний уже в зале. Открыв заднюю дверцу принтера, он удивлённо уставился на ячейки для плат.
Принтеры для больших компьютеров - это огромные металлические шкафы, сзади которых в специальных слотах установлены множество плат с микросхемами. Спереди же большая бобина и место куда устанавливается по краям отперфорированная специальная широкоформатная бумага.
Инженер:
- Все платы принтера отсутствуют!
Начальник, в близи от принтера за шторами, показывает на приоткрытое окно. Сам машинный зал находится на втором этаже здания. Мы все подбегаем к окну. Открыв его настежь, смотрим вниз. Внизу на земле замечаю силовой кабель от персонального компьютера. Начальник быстрым шагом идёт в свой кабинет, звонить правоохранителям. До приезда правоохранителей, я с помощью найденного кабеля проверяю все персональные компьютеры. С ними вроде всё в порядке. Во второй половине дня заявляется бригада следователей. Они до ночи тщательно обследуют место происшествия, затем сообщают свои предположения. Скорее всего кто-то, кто побывал в машинном зале, специально изнутри приоткрыл окно. Его же подельники, ночью со двора, через окно, влезли в машинный зал и похитили платы. Кабеля же от персональных компьютеров, они использовали вместо верёвок, для безопасного опускания последних. Платы содержат немалый процент золота. Сейчас в республике какой-то бум мошенников, которые химическими методами извлекают золото из компьютерных плат. Но как я потом выяснил, воры сильно лоханулись. Польские принтеры, в отличие от отечественных, производились по новым технологиям и практически не содержали золота. Отечественный же принтер был в другом конце зала, куда мошенники не добрались.
Но самое удивительное в этой истории то, что вынос только одного персонального компьютера, который в то время был новостью, увеличил бы прибыль мошенников в разы, по сравнению со всеми платами отечественного принтера!
Был ещё один случай, но уже с лазерным принтером для персональных компьютеров. В начале девяностых мы первыми в республике из Америки, в виде помощи, получили лазерный принтер. Мы его установили в компьютерном классе. Кабель соединяющий принтер с компьютером хранился у меня. Только лишь при печати особо важных документов, я его выдавал. Спустя некоторое время, нам прислали ещё один. Тогда уже другой новый проректор по научной работе - академик, сменивший молодого проректора, решил установить его у себя в приёмной, чтобы все научные статьи для зарубежных журналов имели подобающие оформление. Мои сотрудники подняли запечатанную коробку с принтером к нему в кабинет и договорились, когда он освободится, то позвонит мне. Они же подойдут и установят принтер в приёмной. Вечером, уже после окончания рабочего дня, звонит академик:
- Срочно поднимись ко мне!
Я минут через десять у него в кабинете:
- Что случилось?
- Я сам решил установить принтер. При подключении его к сети не заметил, что тумблер переключателя установлен на сто десять вольт. Мне кажется я его сжёг!
- Скорее всего сгорела плата преобразователя напряжения. У меня есть знакомые, которые занимаются зарубежными поставками, через нашу диаспору. Я даже не представляю сколько это будет стоить и какое время понадобится.
- Срочно свяжись с ребятами и попытайся выяснить сколько будет это стоить. Никто не должен об этом знать! Мы можем заключить договор на проведение каких-то консультативных работ по учебным программам. Найди также фирму, с которой Политехнический сможет заключить соответствующий контракт.
- Я недавно с товарищем, доцентом кафедры, открыл кооператив по консультационным услугам, но пока никаких договоров не имеем.
- Отлично! Срочно выясни, сколько будет стоить плата. Я же пока подумаю с темой консультаций.
Выхожу в приёмную, при этом не прикрыв дверь, звоню своим знакомым. Один из них берёт трубку. Мы громко обсуждаем ситуацию. Он ориентировочно называет цену. Я передаю проректору возможную стоимость платы и договариваюсь, что утром сотрудники заберут у него принтер. После как ребята занесли принтер, звоню зав кафедрой программирования - главному конструктору автоматизированных систем министерства и представляю сложившую ситуацию. Я вообще мало разбираюсь в технической части компьютеров, он же в этом деле дока. Решаем вместе разобрать силовую часть принтера. Он тестером проверяет плату и трансформаторы преобразовательного блока. По его заключению полетели только два электролитических конденсатора. Их можно заменить конденсаторами из старых отечественных телевизоров. По параметрам они подходят, но по внешним объёмам в десятки раз больше чем американские. Их как-то надо будет уместить в небольшом пространстве. Чтобы вся это история не получила огласку, уговариваю зав кафедрой самому сделать пайки. Хотя он старше меня на двадцать лет, но у нас установились очень дружески отношения, ещё со времён, когда он нам преподавал в институте. Принтер заработал! Когда сотрудники понесли его устанавливать у проректора, тот через них передал закрытый конверт с договором Политехнического с нашим кооперативом, по которому мы впервые получили деньги и не плохие. Зав кафедрой же получил полагающуюся ему долю!
В конце восьмидесятых, в самый разгар перестройки, Всесоюзный научно-исследовательский институт Высшей школы решил создать документарную поисковую систему, которая позволила бы пользователям практически мгновенно получать интересующие их материалы. Предполагалось создание единой базы данных по аннотациям книг и публикациям в прессе, по всем актуальным тематикам. При этом пользователь, во время поиска, должен был иметь возможность в свободной форме излагать свой запрос - как теперешний поисковик Гугл-а. Разработка была поручена Политехническому. У нас тогда работал один из ведущих специалистов страны, профессор в области компьютерной обработки текстов, с расширенными интеллектуальными возможностями. После, как система была разработана и реализована на больших компьютерах, НИИ ВШ предложил перевести её также на персональные компьютеры с базой до десяти тысяч аннотаций. Руководство разработкой этой системы было поручено мне. За полтора месяца, со своей командой из трёх человек, нам удалось создать новую поисковую систему. Команда в итоге заработала такую сумму, что я, как руководитель, мог купить с рынка новые жигули последней модели! Младший же брат, тоже член моей команды, купил из комиссионки зарубежный брендовый видеомагнитофон, стоимость которого составляла никак не менее одной трети вполне приличного отечественного автомобиля.
Хотя мы, практически все полтора месяца работали круглосуточно, но всё равно, в то время, для молодых госслужащих, это было недосягаемой мечтой. Данное обстоятельство сильно укрепило меня в мысли, что я всегда могу заработать, работая по своей специальности. Что было конечно большим заблуждением! Но это уже другая история. Всё-таки надо отметить - поисковик, в разных модификациях, более двадцати пяти лет проработал в библиотечных структурах различных ведомств!
В середине девяностых всё изменилось. После десяти месяцев без работы, пришлось начинать всё с нуля. Этому предшествовал некий взлёт в карьере. В первой половине девяностых к нам домой вместе с женой неожиданно заходит близкий товарищ, с которым в студенческие годы пришлось даже поработать грузчиками в одной бригаде. Друг из-под подмышки достаёт толстенный учебник шестидесятых годов «Банковское дело в СССР»:
- Давай почитаем!
- Ты что рехнулся? На кой он нам!
- Меня сегодня назначили председателем правления самого большого банка страны, у которого только отделений по всей стране - пятьдесят одно! Завтра я своим приказом тебя назначу директором информационного департамента.
Я в шоке, но про себя сразу начинаю оценивать предстоящий объём работы и это очень воодушевляет. На моей теперешней работе всё вроде устаканилось. Большие нововведения в ближайшее время не предвидятся. Всё стало как-то очень рутинным, что совсем не обычно для меня:
- Я думаю меня следует ввести в правление банка. Надо будет внедрять новые технологии как в банке, так и во всех даже в отдалённых его отделениях.
- Хорошо, я представлю твою кандидатуру совету акционеров для утверждения тебя членом правления банка. Теперь же давай почитаем и поймём, что это такое банковское дело.
Прочитать учебник так и не случилось - пришлось разбираться со всем этим на месте, по четырнадцать часов в день. В общем-то хорошо, что не смогли прочесть, зато собственники банка за оставшиеся полгода получили три с половиной тысяч процентов дивидендов, и это с учётом того, что зарплаты сотрудников при новой администрации возросли с шести до десяти раз, чтобы хотя бы довести её до среднестатистической, которую получали работники банковской сферы страны! Это было бы невозможно, если в новом мире, менеджеры банка в своей деятельности придерживались бы старых консервативных банковских традиций, а ещё и поддались бы постоянному давлению как со стороны Правительства, так и Центрального банка.
Надо отметить, что с самого начала у нас сложились не простые отношения с директорами двух ведущих предприятий страны, которые были крупнейшими акционерами банка. Каждое предприятие имело по сорок процентов акций. Один из директоров был бывший первый секретарь компартии республики, а в второй - старшим брат первого, действующего президента страны. Наши главные разногласия - это отказ в предоставлении кредитов руководимые ими предприятиям. Мы понимали, деньги, которые мы предоставим предприятиям в виде кредитов, скорее всего уйдут в песок. Главные же акционеры, как потом мы узнали, предприняли несколько попыток заменить председателя банка. Но чтобы это сделать, им необходимо было данный вопрос согласовать с высшим руководство страны. Наш банк был системообразующим банком страны:
- банк, который был единственным кредитором Правительства;
- банк, который реально обеспечивал валютную наличность по всей республике.
За первый год работы нашего правления, банку впервые в стране удалось получить у зарубежного банка, занимающего восемнадцатую строчку среди всех банков мира, довольно значительную кредитную линию. Все эти обстоятельства и невиданная прибыль в течении двух лет работы нового правления, скорее всего сдерживало руководством страны дать добро главным акционерам.
На второй год правления в стране начилась предвыборная компания по избранию нового президента страны. Действующий президент со своей командой поехал по стране для встреч с избирателями. В те времена никакой оперативной связи не было. Главные акционеры, воспользовавшись этим обстоятельством, срочно собрали внеочередное собрание акционеров с одной повесткой - назначение нового Председателя правления банка. Я же, как самый приближённый к председателю член правления, в тот же день написал заявление об увольнении.
После двухнедельного отходняка, я начал искать себе новую работу, понимая при этом, что претендовать на должность равнозначную прежней, я не смогу. За всё время моей менеджерской карьеры, я продолжал практиковать себя по своей базовой специальности, активно занимаясь программированием. У меня был какой-то нездоровый интерес к программированию. На всех работах я выискивал какие-то небольшие задачки, которые требовали автоматизации и пытался урвать себе внеурочное время на их решение. Мои подчинённые сначала очень скептически относились к таким странностям начальника, но потом смерились с этим и даже начинали делиться со мной свои неординарными решениями. Это позволило мне при поиске работы особенно не зацикливаться на руководящие должности.
После нескольких месяцев поиска работы, я начал осознавать, мой прежний послужной список сыграл со мной злую шутку. Даже знакомые мне руководители компаний, под разными предлогами отговаривали меня поступить к ним на работу. У них возникали серьёзные сомнения по назначению на имеющуюся вакансию сверхквалифицированного специалиста. Только через десять месяцев и то лишь по протекции друга, меня взяли простым инженером-программистом в Главную диспетчерскую службу по управлению всей энергетикой страны. Тогда только-только прекратились из-за блокады, веерные отключения электроэнергии по всей стране. Но система была ещё очень нестабильной. В главном зале диспетчерской висел огромной экран, на котором круглосуточно отображались все энергогенерирующие объекты страны, с множеством их параметров в реальном времени. Когда происходило отключении объектов, важно было за очень короткое время определить, что произошло и с каким объектом. Это надо было знать, чтобы оперативно задействовать резервные мощности или же, также оперативно, отключить объекты потребляющие большие мощности. В противном случае могли произойти неуправляемые каскадные отключения! Энергетики всегда высказывали идею - если иметь возможность, в первые несколько секунд аварии, проанализировать резкие изменения частоты переменного напряжения, то теоретически, можно принять относительно правильное решение, что исключило бы дальнейшие плачевные последствия. Вычислительному центру было поручено создать программу, которая при резком изменении частоты, должна была на экране компьютера мгновенно отобразить график амплитуды изменения частоты в масштабе миллисекунд.
В итоге, мною разработанная программа, параллельно с графиком на экране компьютера, через дополнительно установленные мощные громкоговорители, выдавала также троекратный хлопок, сигнализирующий о возникшей аварии. Сигнал нужен был, чтобы разбудить ненароком прикорнувших дежурных диспетчеров. Программа работала многие годы. Сейчас и не знаю, её эксплуатируют или есть более современные методы диагностики.
Запомнился ещё один неординарный случай. Раз компания не получила от правительства полагающую ей ежемесячную сумму в местной валюте. Для того, чтобы выплатить сотрудникам их зарплату, она должна была каким-то образом конвертировать имеющую на её счетах зарубежную валюту. Тогда в банках курс обмена был довольно низкий. Руководство никак не решалось на такой обмен и всячески тянуло с зарплатой. Уже и не помню, как я об этом узнал. Но чтобы решить проблему зарплаты у двухсот сотрудников, я переговорил со знакомыми бизнесменами, которые привозили в республику большие партии продовольствия. Они арендовали оптовые базы и имели свой собственный продовольственный магазин с обменным пунктом, который обеспечивал их контракты наличной валютой. После я пошёл к заместителю директора компании по финансам и предложил сейчас же привезти наличные деньги в обмен на валюту по курсу устраивающим обе стороны. Зам директора очень удивился, но согласился с условием, если деньги я доставлю в течение часа. Мне же инкассировать деньги было не впервой. Последний раз я перевозил наличность - полтора миллиона эмиссионных долларов в поношенной спортивной сумке в салоне обычного рейсового самолёта из Парижа!
После нескольких месяцев работы программистом, меня неожиданно назначают заместителем начальника вычислительного центра энергодиспетчерской. Всё вернулось на круги своя!
Через год, в самом начале лета, меня, по рекомендации друга, к себе пригласил недавно назначенный председатель финансового регулятора страны - будущий премьер-министр. Мы с ним знакомы со студенческих лет. Он одноклассник жены моего самого близкого друга. Нам не раз приходилось встречаться на дне рождения друга. Во время встречи в кабинете он предложил мне немедленно согласится на его предложение о назначении меня заместителем директора департамента по информационным технологиям и платёжным системам.
Я же на прошлой неделе встречался с новым министром образования и согласился на общественных началах занять должность главного контролёра единых приёмных экзаменов абитуриентов по всей стране. До вновь назначенного министра дошли слухи, что ещё до начала экзаменов, объявились дельцы, которые за деньги гарантируют абитуриентам поступление в престижные вузы. Чтобы пресечь все эти попытки, он создал контрольное управление. Учитывая мой прошлый опыт, он предложил мне возглавить управление. Я с министром не был знаком. Скорее всего он по своим каналам вышел на мою кандидатуру. Я ему признался:
- Может возникнуть конфликт интересов. Мой сын в этом году поступает!
Он немного смутился. Затем записав мой номер телефона, пообещал позвонить и сообщить своё окончательное решение. Через день он связался со мной и подтвердил своё предложение.
Я кратко пересказал всю эту историю председателю и предложил ему перенести моё назначение на конец лета. Но председатель не согласился:
- Я не могу ждать до осени. Или ты сейчас соглашаешься или мне придётся искать другую кандидатуру.
Подумав две минуты и оценив перспективы, я всё-таки дал своё согласие. Потом пришлось звонить министру и в вежливой форме отказаться от его предложения.
Да, жизнь непредсказуема. То ты месяцами ищешь работу, то тебе её одномоментно предлагают многие!
На новой работе два случая врезались в память. Первый, когда система платежей грохнулась! Все межбанковские платежи, произошедшие в течении дня, обнулились. Возник банковский коллапс в стране. Я предложил в срочном порядке из базы попытаться распечатать все поручения банков и всё это произвести вручную. Бухгалтерия и юристы сообщили председателю, что ручные платежи по действующим правилам могут быть произведены, только за подписью лица, имеющего соответствующие полномочия. Тогда председатель подписал приказ, уполномочив меня в течении дня произвести все платежи от имени банков за моей подписью. В тот же день я составил и подписал тысячи и тысячи платёжек на миллионы в местной валюте. Думаю, не один из банкиров страны за один день, никогда такого количества и на такую сумму поручений не давал!
Второй случай - это непроизвольное получение взятки. Партнёры должны были по контракту поставить во вновь построенный Дата центр регулятора специальные источники бесперебойного питания, в виде тяжеленых шкафов. В день прибытия источников питания, поставщики позвонили и предложили перечислить мне на карту некую сумму, которую я передам нашим рабочим, чтобы они без проблем и нытья по лестницам подняли эти огромные шкафы на третий этаж, где находился Дата центр. Они были настолько тяжёлыми, что никакой лифт, даже грузовой не мог их поднять! Я позвонил управделами научно-учебного центра и сообщил о новости. Но последний отказался:
- Если я сейчас заплачу рабочим, то они по каждому поводу будут требовать у меня денег!
Я решаю позвонить поставщикам и отказаться от них. Но в последний момент соображаю - если я откажусь от денег, то управделами всё равно мне не поверит, и будет уверен, что я деньги прикарманил. Последний раз, когда мне предлагали поощрение, за посреднические услуги было, наверное, лет пять назад. Дурацкая ситуация! Сегодня вечером управделами нас, нескольких сотрудников, по случаю его дня рождения, пригласил в кафешку. Я решаю деньги взять и когда после застолья он подойдет к стойке оплатить счёт, пойду за ним и тоже поучаствую в закрытие счёта. Это однозначно, сдержит его, когда-либо дать огласке факт получения денег!
В начале двухтысячных я возглавил вновь созданный единый процессинговый центр для всей банковской системы страны. По требованию одной из международных платёжных систем, необходимо было установить спутниковую антенну на наклонной крыше здания. Для определения точных координат, из европейской штаб-квартиры платёжной системы был командирован соответствующий специалист. В нашей части здания выход на крышу через чердак был невозможен - отсутствовало слуховое окно. Была лишь пожарная лестница, до которой дотянутся с земли было очень непросто. Специалист же был в возрасте. Пришлось достать приставную лестницу и позвать скалолазов для безопасной доставки командированного на крышу. После как координаты были определены, пришлось у банков выбивать дополнительно финансирование на проектирование и строительство постамента под тарелку антенны, а также для монтажа самой антенны. После завершения работ, мы связались с платёжной системой и попросили, как можно скорее прислать специалиста, который должен будет настроить антенну и подключить её к спутнику. Платёжная система пошла нам на встречу и прислала другого специалиста. Первый был в командировке. Новый специалист доставленный на крышу, после поиска спутника, заявил ребятам на крыше, что он спутник не обнаружил и потребовал к его следующему приезду переместить антенну на новое место! Ребята по мобильнику передали весь ужас ситуации. Я представил себе последствия - новые траты на переделку, немалые дополнительные командировочные расходы на специалиста и самое неприемлемое - отсрочка на неопределённое время начала обслуживания карт данной платёжной системы! Я приказал убрать приставную лестницу и передать ему, что пока не подключиться к спутнику, он останется на крыше вечно! Или в крайнем случае, может покончить собой, добровольно спрыгнув с крыши вниз. Но после переговоров, я все-таки пригласил местного умельца, который имел большой опыт по установке спутниковых тарелок у горожан. Тогда у состоятельных граждан был какой-то бум на установку спутниковых антенн в домах проживания. Поднявшись на крышу, он просто спросил у специалиста к какому спутнику надо подключиться. Затем походив по крыше и внимательно посмотрев на небо, вдруг неожиданно двумя руками схватившись за тарелку, со скрипом повернул её на несколько градусов в бок. не используя при этом механизмы ориентации антенны. После, потребовал у специалиста снова попробовать установить связь. Специалист, ошарашено наблюдая за выходкой умельца, неосознанно подчинился ему и автоматически повторил свои действия. И о чудо, связь со спутником полностью наладилась. Мы с ним после этого случая подружились. За ужином он всё не мог прийти в себя – как можно без каких-либо приборов, на глаз направить антенну на нужный спутник!
Кстати, во время массированных бомбёжек Ирака Соединёнными Штатами и их союзниками у нас периодически начала пропадать связь со спутником. Скорее всего из-за применения мощных антирадарных средств. Через несколько лет все платёжные системы отказались от спутниковой связи и опять перешли на наземную!
Бюджет семьи. Так сложилось, что с самого начала у меня никогда не было времени заниматься бытовыми проблемами семьи. Всё наше семейное хозяйство лежало на плечах жены. Жена от меня получала деньги на всё это с моей зарплаты, которую я получал, как и все в стране, два раза в месяц - аванс и зарплата. Фактически каждые пятнадцать дней раз, я ей передавал, а затем и перечислял на банковскую карту большую часть моей зарплаты. Обычно на десятый день у неё начиналась напряжёнка с деньгами. Это мне становилось очевидным во время ужинов. То, что предлагалось на ужин в последние дни резко контрастировало с тем, чем мы с семьёй обычно ужинали в первые дни после зарплаты. Однажды я всё-таки попытался с ней обсудить мои предположения. Жена призналась - она старается, но ей не всегда удаётся правильно спланировать свои расходы аж на целых пятнадцать дней. В то время я уже работая руководителем предприятия решил поговорить с моим главбухом. Может можно будет начислять зарплату нашим сотрудникам еженедельно, как в Америке. Он сначала очень удивился моей идее. Но подумав, предложил перейти на декадную оплату, чтобы не заморачиваться с действующими в стране законами. При этом в конце каждой декады выдавать фактическую зарплату и отказаться от авансов. Это скорее всего будет приветствоваться налоговой службой страны. На том и порешили. Сотрудникам же я объявил, что мы со следующего месяца первыми в стране переходим на Американскую систему оплаты труда. Многие восприняли это с энтузиазмом, теша себя надеждой, что и сами зарплаты в будущем будут сравнимы с Американскими. Да, иногда личные проблемы приводят к радикальным изменениям у многих непричастных к этому сотрудников!
Послесловие
Когда ретроспективным взглядом смотришь на прошлое, то понимаешь - годы учёбы и первые годы работы, накладываясь на базовое воспитание в семье, окончательно формируют личность, которая в дальнейшем получая всё больше жизненного опыта только кристаллизируется.
Когда мы были молодыми. Воспоминание-эссе
© Copyright: Шаген Оганнисян, 2025
Свидетельство о публикации №225062200454
Свидетельство о публикации №225062200454
Рецензии