Носок, глава 2. Совет

        ...Шевели пальцем, торчащим из ботинка и чуть-чуть заикайся, будто смертельно продрог и у тебя болит голова. Мороз дикий – минус тридцать градусов...
   


        Расселись за партами в пустой аудитории. Меженный взял слово.
        - Так, мужики и сердобольные девушки, надо Вовку Левду спасать – завалит математику, стипендии лишат, а у него нет родителей, кто поможет. Какие будут предложения?
        - Ему надо деньги на пальто собрать, голый ходит, - выступила Ольгушка Волкова.
        - Это само собой, может и не придется, попрошу из фонда института. Уже был прецедент - у Юры пальто свистнули, купили быстро. Вообще-то не надо рот разевать, пособраннее быть надо, - сказал Володя, - сейчас дело срочное: как не дать Магазинникову завалить Левду. Извините, что прямо говорю. Леонид Иосифович человек не злой, но справедливый. Если Левда не ответит на билет - поставит пару, не задумываясь. Вот в чем вопрос. Экзамен послезавтра.
        - Положить журналы по математике на столик сбоку, Иосифович повернется боком, листать начнет, а Левда спишет, - предложил я.
        - Не прокатит, - сказал Володя Лазаренко, староста нашей группы, - Левда, шельмец, даже шпоры не пишет, пинаю его каждый день. Что-то учит. Но может и не сдать экзамен.
         Час прошел, другой все высказались, но все мимо.
        - Тут нужен психолог и желательно понимающий, как вызвать нестерпимую жалость у преподавателя, да еще ответственного за нашу группу, как ее куратора, - высказалась душа и совесть нашей группы Ольга Волкова.
        Боб Шадрин, как обычно, когда сильно задумается над неожиданно пришедшей идеей, грыз ногти. Он поднял руку, потом опустил и вдруг обратился к Левде:
        - Вовка, я видел у тебя старый ботинок с дыркой на большом пальце.
        - ОООО! – почти все издали какие-то звуки, видимо как молния что-то в мозгу у всех прострелило, какое-то озарение.

        - Есть ботинок.
        - Ты, конечно растрепай, но спасать тебя надо. Я предлагаю следующее. Левда сядет на переднюю парту и выставит ногу в рваном ботинке вперед. Надо, чтобы черный носок сильно выступал наружу. Если не получится – дорвешь ботинок. Когда будешь отвечать на вопросы билета – шевели пальцем, торчащим из ботинка и чуть-чуть заикайся, будто смертельно продрог и у тебя болит голова. Мороз дикий – минус тридцать градусов, но ты мужественно пришел на экзамен, и держишь его из последних сил. Кое-что забываешь, конечно. Это естественно! – Боб закончил свою тираду.
        Мы молчали, представляя всю сцену и ставя себя на место Магазинникова.
        - Ой, я сейчас заплачу. Бедный Леонид Иосифович – ставить Левде пару, значит убить его. Ведь без стипендии он умрет от голода, - сказала Валя Шаткова и вправду начала вытирать глаза батистовым платочком. Девчонки зашмыгали носами. Я сам, почувствовал, как что-то засвербело в носу. Но мужчины не плачут, и я даже не вынул платка, только слегка отвернулся.

        - Все, решено! Левда, сядь на первую парту. У тебя сейчас дырявые ботинки?
        - Нет, нормальные, но я принесу на экзамен.
        Володя Левда пересел на первую парту и вытянул вперед ногу, будто он ее отсидел, занимаясь целый день математикой.
       Лазаренко сел на место, где должен сидеть Магазинников.
        - Ни черта не видно ноги, надо стол отодвинуть.
        Мы отодвинули стол преподавателя.
        - Так, теперь ногу хорошо видно. Левда, последний раз говорю – полдня еще есть учи математику, примерно какие будут вопросы в билетах, мы знаем, я всем раздал разведданные. 
        - Ну, все, закругляемся, - сказал Володя Меженный, - учить, всем учить, расходимся.
   
        Продолжение: http://proza.ru/2025/06/22/60

        В начало: http://proza.ru/2025/06/22/55

        На фото картина Олега Филатчева 1975 г.