Сплетни, чай и немного магии

    Если верить статистике, средний американец тратит около пятнадцати тысяч долларов в год на поиски душевного равновесия. Это включает в себя услуги психотерапевтов, книги по самопомощи, медитативные приложения и йога-ретрит в горах Колорадо. При этом истинное просветление часто приходит совершенно бесплатно — например, за чашкой чая с пожилой соседкой, которая точно знает, где вы храните свои просроченные травяные сборы, что не так с вашим браком, и почему ваш архитектурный проект напоминает упавший с большой высоты торт.
    Профессиональные психотерапевты могут написать десятки научных работ о проекции, переносе и подсознательных мотивах. Но они никогда не сравнятся с проницательностью женщины, которая провела последние тридцать лет, наблюдая за жизнью своей улицы через безупречно чистые окна своей гостиной. Особенно если эта женщина владеет фамильным рецептом черничного пирога и имеет талант появляться именно тогда, когда у вас закончился чай.
    В конце концов, даже самый квалифицированный психотерапевт, берущий двести долларов в час, не сможет дать вам того, что дает одна чашка правильно заваренного Эрл Грея в компании соседки, которая точно знает, что разговор с соседскими кошками и бокал джина с тоником иногда эффективнее любой психотерапии.
    Люси Флетчер стояла у окна своей кухни, рассеянно помешивая остывший кофе и наблюдая, как их соседка, словно фарфоровая статуэтка, плывет по улице в своем безупречном твидовом костюме. Черчилль, как всегда, семенил рядом, периодически останавливаясь, чтобы перевести дух.
    — Знаешь, — произнесла Люси, обращаясь к мужу, который сидел за столом, уткнувшись в чертежи очередного небоскреба, — я читала статью в «Psychology Today» о том, что люди, живущие в одиночестве, часто проецируют свои эмоции на домашних животных.
    Эдвард оторвался от бумаг и поправил очки:
    — О, давай только без этой психологической чепухи с утра пораньше. Особенно после недавнего сеанса у доктора Стена.
    — Я просто говорю, что, возможно, миссис Паркер одинока. И Черчилль для нее — единственный собеседник.
    — Судя по тому, как часто я вижу ее беседующей с нашими кустами, Черчилль у нее не единственный собеседник, — хмыкнул Эдвард.

    В этот момент раздался звонок в дверь. На пороге стояла миссис Паркер собственной персоной, держа в руках изящную фарфоровую чашку.
    — Доброе утро, дорогая, — произнесла она с той особой интонацией, которая была свойственна только ей. — Не одолжите ли мне щепотку Эрл Грея? Представляете, мой закончился, а я просто не могу начать день без чашечки чая.
    Люси растерянно моргнула:
    — Конечно, проходите. У нас где-то был...
    — О, я знаю, где он у вас хранится, — безмятежно произнесла миссис Паркер, проплывая мимо них на кухню. — В верхнем шкафчике слева, рядом с просроченными травяными сборами, которые вам подарила Сара на прошлое Рождество.
    Эдвард и Люси обменялись озадаченными взглядами.
    — А вы, я смотрю, все еще работаете над проектом того ужасного стеклянного монстра для Пирсон и Шмидт? — миссис Паркер элегантно опустилась на стул, разглядывая чертежи Эдварда. — Знаете, он мне напоминает торт, который упал с большой высоты.
    Эдвард поперхнулся кофе:
    — Это концептуальный дизайн, вдохновленный...
    — О, дорогой, — перебила его миссис Паркер, — когда мужчина начинает использовать слово «концептуальный», обычно это означает, что он сам не совсем понимает, что делает.
Люси подавила смешок, протягивая соседке пакетик с чаем.
    — А вы, Люси, я слышала, ходите к психологу? — миссис Паркер аккуратно положила пакетик в свою чашку. — Как это мило. В мое время мы просто пили джин с тоником и разговаривали с соседскими кошками.
    — Вообще-то мы ходим вместе, — вставил Эдвард.
    — Ах да, — кивнула миссис Паркер. — Семейная терапия. Знаете, мой покойный муж тоже предлагал нам сходить к психологу. Но я сказала ему, что если он хочет, чтобы кто-то за большие деньги выслушивал его жалобы на жизнь, пусть купит попугая.
    Она грациозно поднялась:
    — Кстати, раз уж мы заговорили о семейной жизни... Приглашаю вас сегодня на чай. Ровно в четыре. И да, Эдвард, я знаю, что по четвергам у вас сеансы с доктором Стеном, но, поверьте, мой чай гораздо полезнее для душевного равновесия. К тому же, я испекла черничный пирог по рецепту моей бабушки.
    — Вообще-то сегодня важная сессия... — начал Эдвард.
    — Конечно, мы придем, — перебила его Люси.
    — Чудесно, — улыбнулась миссис Паркер. — И не беспокойтесь о Черчилле. Он сегодня на диете после того, как вчера стащил у мистера Родригеса целый гамбургер. Удивительно, как существо с такими короткими ногами может быть таким ловким воришкой.
    Когда дверь за ней закрылась, Эдвард повернулся к жене:
    — Ты это серьезно? А как же доктор Стен?
    — Эдвард, она испекла черничный пирог!
    — И что? Доктор Стен тоже может печь пироги, мы просто еще об этом не знаем.
    — Зато мы знаем, что он берет двести долларов в час за то, чтобы выслушивать, как ты жалуешься на мой способ складывания полотенец.
    — Я не жалуюсь! Я просто говорю, что есть определенная логика в том, как должны быть сложены...
    Люси закатила глаза:
    — Вот именно поэтому нам нужен перерыв от терапии. К тому же, ты слышал миссис Паркер? Она явно знает о нас больше, чем доктор Стен после восьми месяцев сеансов.

    Ровно в четыре часа они стояли на пороге розового дома с белыми ставнями. Дверь открылась прежде, чем они успели позвонить.
    — А, вот и вы, — приветствовала их миссис Паркер. — Входите. Черчилль, перестань так пристально смотреть на брюки мистера Флетчера, они и без твоих слюней достаточно помяты.
    Гостиная миссис Паркер выглядела как музей викторианской эпохи, где каждый предмет мог бы рассказать свою историю. На стенах висели картины прерафаэлитов, а в углу стоял старинный граммофон.
    — Вы слышали последние новости о близнецах Чен? — спросила миссис Паркер, элегантно разливая чай. — Удивительные дети. Вчера наблюдала, как они пытались научить мистера Родригеса играть в их новую видеоигру. Бедняга так старался понять, почему его персонаж постоянно падает с платформы.
    — Эми и Алекс? — оживилась Люси. — Они такие милые. На прошлой неделе помогали мне с цветами.
    — О да, — усмехнулась миссис Паркер. — Я видела их «помощь». Знаете, Люси, не все растения нуждаются в ежедневном купании. Хотя должна признать, ваши петунии никогда не выглядели такими более... помытыми.
    Эдвард рассмеялся:
    — А вы заметили, что мистер Родригес начал брать уроки садоводства у миссис Чен?
    — Конечно, заметила, — миссис Паркер изящно подняла бровь. — Как и то, что он почему-то всегда выбирает время для этих уроков, когда мистер Чен на работе. Удивительное совпадение, не правда ли?
    — Вы думаете...? — начала Люси.
    — Я думаю, что миссис Чен прекрасно разбирается в орхидеях, — дипломатично ответила миссис Паркер. — А мистер Родригес проявляет похвальное стремление к ботаническим знаниям. Хотя, должна заметить, он больше смотрит на садовода, чем на сад.
    — А вчера близнецы устроили научный эксперимент прямо на лужайке, — вспомнил Эдвард. — Что-то с ракетой из пластиковой бутылки.
    — О да, — кивнула миссис Паркер. — Эксперимент был весьма... успешным. Особенно когда ракета приземлилась в корзину для пикника мистера Родригеса. Никогда не видела, чтобы сэндвич с тунцом летел так высоко.
    — Кстати о мистере Родригесе, — продолжила она, подливая чай. — Вы заметили, что он начал носить галстуки? И не просто галстуки, а точно такие же, как у мистера Чена. Вчера они даже случайно пришли в офис в одинаковых.
    — Откуда вы знаете, что они были в офисе? — удивился Эдвард.
    — О, милый, — миссис Паркер загадочно улыбнулась. — Черчилль очень любит гулять мимо финансового района. Особенно во время обеденного перерыва.
    Люси подалась вперед:
    — А правда, что Эми и Алекс собираются участвовать в школьном спектакле?
    — Не просто участвовать, — миссис Паркер выразительно посмотрела на свою чашку. — Они решили поставить «Сон в летнюю ночь». Причем Эми будет играть Пака, а Алекс — Титанию. Весьма прогрессивная постановка, я считаю. Хотя мистер Чен до сих пор не может понять, почему его сын настаивает на роли королевы фей.
    — Но самое интересное, — продолжила она, понизив голос, — что мистер Родригес вызвался помогать с декорациями. И угадайте, кто будет делать костюмы?
    — Миссис Чен? — предположила Люси.
    — Именно, — кивнула миссис Паркер. — Знаете, в последнее время они проводят много времени за обсуждением тканей и фасонов. Чисто профессиональный интерес, разумеется.
    Эдвард покачал головой:
    — А вы не думаете, что все эти разговоры о соседях...
    — Дорогой мой, — перебила его миссис Паркер, — в наше время так мало настоящих историй о настоящих людях. Все сидят в своих телефонах, читают о жизни незнакомцев в интернете. А здесь, на нашей улице, разворачивается самый настоящий спектакль. Взять хотя бы вчерашний случай, когда близнецы решили устроить карнавал для всей улицы...
    Она сделала паузу, чтобы отхлебнуть чай, и ее взгляд скользнул по гостиной.
    — Но об этом мы поговорим позже. Сейчас же давайте устроимся поудобнее. Все-таки есть определенный этикет для подобных бесед.
    — Присаживайтесь, — она указала на изящный диван. — Только не на этот, он восемнадцатого века и может не выдержать современных стандартов питания.
    Люси неуверенно опустилась на другой диван, а Эдвард остался стоять, разглядывая картины.
    — О, вы заинтересовались искусством? — миссис Паркер разливала чай в тончайшие фарфоровые чашки. — Это копия «Офелии» Милле. Знаете, всегда думала, что у нее было то же выражение лица, что у вас, Люси, когда Эдвард начинает рассказывать о своих проектах.
    Эдвард поперхнулся печеньем:
    — Вообще-то, архитектура — это тоже искусство...
    — Конечно, дорогой, — отозвалась миссис Паркер. — Как и складывание полотенец, я полагаю?
    Люси едва не пролила чай:
    — Как вы...?
    — О, стены в этом районе такие тонкие, — безмятежно ответила миссис Паркер. — А ваши дискуссии о домашнем хозяйстве весьма... выразительны.
    Она элегантно отрезала кусок черничного пирога:
    — Знаете, что я вам скажу? Брак — это не симфония, где все должно быть идеально согласовано. Это джаз — иногда хаотичный, часто импровизированный, но всегда интересный. И если вы слишком сосредоточены на том, чтобы все было «правильно», вы можете пропустить самую прекрасную мелодию.
    Эдвард и Люси переглянулись.
    — А теперь, — продолжила миссис Паркер, — давайте поговорим о том, почему вы действительно ходите к психологу. И нет, это не из-за полотенец.
    Следующие два часа пролетели незаметно. Миссис Паркер слушала, иногда вставляла острые замечания, но главное — задавала такие вопросы, которые заставляли их обоих задуматься и посмотреть на ситуацию с другой стороны.
    Когда они вышли из ее дома, уже начало темнеть. Черчилль проводил их до калитки, важно переваливаясь с боку на бок.
    — Знаешь, — сказал Эдвард, когда они шли к своему дому, — кажется, это был самый странный и самый полезный сеанс терапии в моей жизни.
    — И самый вкусный, — добавила Люси. — Как думаешь, может, нам стоит перенести сеансы с четверга на другой день?
    — И проводить четверги у миссис Паркер? — Эдвард улыбнулся. — Почему бы и нет. В конце концов, ее пирог действительно лучше, чем все интерпретации доктора Стена.
    За их спинами в окне розового дома мелькнула тень. Миссис Паркер стояла у окна, наблюдая за удаляющейся парой с легкой улыбкой. Рядом с ней сидел Черчилль, и, если бы кто-то мог видеть его морду в этот момент, он бы заметил удивительное сходство в выражении их лиц.

    В эту ночь Эдвард впервые за долгое время не стал проверять, правильно ли сложены полотенца в ванной. А Люси, вопреки своему обыкновению, не стала читать очередную статью по психологии перед сном. Вместо этого они долго сидели на веранде, глядя на звезды и обсуждая, как одна пожилая дама с мопсом умудрилась за пару часов сделать то, чего не смог добиться доктор Стен за восемь месяцев терапии. Где-то вдалеке лаял Черчилль, а в розовом доме с белыми ставнями горел теплый свет, и если прислушаться, можно было услышать тихую мелодию старого граммофона, наигрывающего джаз.
    А где-то на Мэйпл Стрит близнецы Чен репетировали свои роли, мистер Родригес старательно подбирал галстук на завтра, и миссис Чен поливала свои безупречные орхидеи, размышляя о том, как удивительно устроена жизнь в их маленьком пригороде Бостона.