Ода ушедшим чувствам

Мои уста исполнятся тревогой, — звенит напряжно терпкая струна,
Мой милый заперт, — вновь в неволе,
Пресыщена мной света маета, —
И я, дурной поддавшись воле, спешу навстречу, — разомкнуть врата.

Он — тихий принц в заснеженной пустыне,
Оазис в мегаполисе ветров, —
Поддавшись милого слепой гордыне,
Искать намереваюсь я — вовек и вновь.

И я приду, когда весна настанет златоцветна,
Окончен мрак буранов, туч, слепых дождей.
Его любовь ко мне, жаль — оказалась тленна,
И он не ждал из прошлого гостей.

В той милой горнице любимая качает, —
Дитя, что неподвластно злу и клевете.
Он медлит, искоса, не замечает,
Как я дрожу, застыв в нелепом фуэте.

Мой идеал — недвижим и суров, сердце его закрыто на застежку,
И я беззвучно плачу, вечером, все близкие считают, — понарошку.
Когда я в чистом взгляде видела блаженное сознанье, и руки меня нежно обнимали,
Ах, солнца лик, уж лучше б мы губителей души не знали.