Обращение в мэрию

Дверь мэрии клацнула за троицей, и старое здание вздохнуло, будто готовилось к очередной порции странных гостей.

За массивной стойкой — мэр Георги Шишков: шаровары, на груди болтается орден из чайных ярлычков, будто выслуженный за боевые чаепития, а поверх одежды — мантия из старой занавески с гербом города: чайник, переливающий воду в пустоту. Взгляд — как у кота-скептика, который видел все семь жизней сразу.

— Это кто у нас такие? — лениво щурится.

— Мы… это… хотели бы взглянуть дело… э-э… GT-142307, — робко начинает Генри.

— Обращение GT-142307? Запросто! — мэр расправляет плечи. — Пишите заявленьице. Вон там, стол, бумага. Всё, как у людей.

Троица обменивается полными облегчения взглядами: «Ну надо же, так просто!…» — и почти бегом к указанному столу.

Стол накрыт идеальной белой скатертью. Посередине — картонная коробка с гордой надписью «КА-РА-НДА-ШИ».

Лили хватает первый попавшийся карандаш, будто трофей — и… грифель отваливается.
Берёт второй — тот уже сломан пополам.
Третий… четвёртый… всё — обломки.

Лили нахмурилась, заглянув в коробку:

— Э-э… А почему все карандаши сломаны?.. — спрашивает вслух.

Сбоку Генри, наклонившись, указывает на дно:

— Смотри… там написано.

Жирным, размашистым почерком:

«ЧТОБ НЕ ПИСАЛИ ГЛУПОСТЕЙ»

Генри зачитывает вслух, тоном, как будто это статья из конституции:

— «Чтоб не писали глупостей».

Пауза. Троица переглядывается.

Из-за стойки вдруг слышится сдавленный хрюк.
Это мэр. Он еле сдерживает смех, потом не выдерживает — и взрывается в полный голос:

— Ха-ха-ха! Сработало опять!
— Обожаю этот момент… Прямо как первый укус утренней глупости.
— Каждый раз одно и то же, а веселит — как в первый раз.