Три камня! Три камня!

Экспансия, господа, – ХХХпансия… а также: кон-трак-ция! Вот те два краеугольных камня, а всего три, которые… на которых… и так далее. Экспансия: расширение! дранг нах все стороны! я чемпион мира по стоклеточным шашкам, желающие могут потрогать мои бицепсы… и так далее. Обратный процесс – контракция: сжатие, умаление, кенозис… и так далее. Нетрудно заметить, что контракция эта самая, будь она неладна, есть в действительности (а не в Метатроне) та же экспансия, только – внутренняя, с обратным так сказать знаком. А третий что? А третий камень – ротация! Только это не такой камень, как эти дураки оба. Это камень… ого! Велосипедное колесо с «восьмёркой» – видели? Так вот-с. То экспансия, то контракция, а потом опять экспансия, и так по кругу, по кругу, по кругу, «под музычку». Природа «восьмерит»! Тем спасаемся, сударь. А иначе – давно укатились бы, простите мой французский, на лёгком катере – к той самой матери…
И всё это открыл германьский самодеятельный мистик (то есть настоящий, самый, других не бывает), сапожник без высшего образования Якоб Бёме. Он увидел однажды блик, на самоваре, что ли, и прозрел в одночасье. Сидит, смотрит на самовар – и радуется… А тут помещик Ноздрёв «никак неожиданным образом»: «– А! вот хорошо, что у тебя на столе чай, выпью с удовольствием чашечку...».
Не тут-то было: прозревший до высшей материи, бывший сапожник «постарался сбыть поскорее Ноздрёва». Да и не одного его... И уж никогда после, ни единого разочка не бывала его жизнь такой, как прежде. Не знаю, хорошо это, или. Был он сапожник – а стал Philosophus Teutonicus! Не знаю, хорошо это, или.
А Ноздрёв помещик всего только вульгаризованный ницшеанец, ей-богу не вру, ей-богу не вру. Николай Васильевич свидетель (в Метатроне).


23 июня 2025 г.