Борьба Глава 15 Хоронили деда

В середине рабочего дня мне позвонила жена и просила срочно выезжать в деревню, потому, как умер её дедушка. Похороны послезавтра, а жена со своей сестрой на похороны не поедут, так как останутся с детьми в Питере. Тёща уже в деревне и приготавливает церемонию похорон.
Я отпросился с работы на два дня, позвонил свояку и договорились, что выедем вдвоём, завтра утром на моём авто, так чтобы к обеду быть в деревне.
Областная глубинка славится природой и отрешенностью от цивилизации, останавливать внимание читателя на достоинствах нашенской деревни (я думаю) не следует, и так всякий знает.
Приехали. Теща и соседские бабки копошились в доме над поминальными кушаньями, а дед (вернее - его тело) лежал во времянке – это такой сарайчик, отдельное строение для летнего пребывания гостей.
Тёща рассказала, что договорилась с машиной – с местным мужиком шофёром советского ГАЗона, на десять утра. Он будет вести гроб с телом к кладбищу, а бабки и мы будем процессией, скорбно идущей за грузовиком.  Теща решила вопрос о гробе с плотником дядей Толей и отдала аванс. На кладбище могилу выкопали, там землекоп и смотритель в одном лице, кстати водитель ГАЗончика его приятель и он помогал копать. Итого, вроде все ключевые позиции в деле похорон были решены, но… Это страшное и вездесущее «но».
В девять вечера я и свояк пошли за гробом к плотнику дяде Толе. Плотник жил в полукилометре от нас. Старый дом плотника и многочисленные пристройки к нему, кричали, что это дом - нифига не дом плотника. Косые отодранные свесы кровли, кривой забор с калиткой прикрученной стальной проволокой вместо петель, в окне, форточка оббита полиэтиленом вместо стекла. Краску эти строения не видели много-много лет.
Я попытался позвать дядю Толю из-за забора, но свояк открыл калитку и скомандовал «Пошли, собака тут сдохла лет пять назад». Добавлю, что свояк жил в этой деревне до своего совершеннолетия, поэтому в деревенских дворах ориентировался хорошо.
Мы зашли за дом в пристройку «мастеровитого» плотника. В пристройке горел свет. На длинном верстаке были разложены нестроганые доски и разбросан столярный инструмент. Дяди Толи не было. Я громко позвал:
- Дядь Толь! – тишина.
Вышли с пристройки и пошли в дом. Входная дверь была открыта. Вошли, в прихожей у двери стоял гроб опертый к торцевой стене.
- Ну и слава Богу гроб есть! – подумал я и даже обрадовался, что дядька сделал работу.
Свояк зашел в гостиную, а я остался рассматривать гроб.
- Какой-то он маленький, явно не под дедов размер. – рассуждал я.
Поскольку гроб стоял, то можно было примерять размер по себе. Дед на пол головы был ниже меня, а гроб – по плечо.
- Ну явно, не наш размер!
Из комнаты было слышно свояка, он с кем-то разговаривал. Я вошел в гостиную и увидел на диване, напротив печки лежал дядя Толя. Свояк ему что-то втолковывал, а дядька моргал и пытался приобрести сидячее положение.
- Вот, бля, ужрался гробовщик херов! - сказал свояк.
- Да, я вижу, и гроб сколотил явно не по размеру.
- Это не наш гроб, это его соседка померла, а наш тот, что в форме досок на верстаке! Сказал с досадой свояк.
- И слава Богу, а то размер явно, не дедов! - успокоился я.
- И чего будем делать? - Спросил свояк.
- Чего, чего, трезвить «мастера» и взывать к труду! Ответил я, и взял черпак, весивший над ведром с водой у двери. Зачерпнул, подошел к дивану и толстой струёй вылил холодную воду на лоб дяди Толи. Вода полилась со лба по небритому, мятому лицу за шиворот и на подушку. Этот жизненный прием поднял дядьку с дивана, он вскочил с криком:
- Ты чего бл..дь, ох…ел? 
- Вечер добрый, дядь Толь, мы за гробом!
- Какой тебе сука гроб, вон бери в сенях и у…бывай!
Я плеснул остаток воды из черпака в лицо «мастера». Тот зашипел:
- А… вы Анькины (так звали тёщу), так ваш гроб ещё не готов.
- Да Анькины, а то, что гроб не готов я на верстаке видел, и на тебя сейчас смотрю, ты гроб доделаешь? Мне в девять утра деда в него вложить надо! Ты меня понимаешь – хороший человек!
- А ху…ли, не переживай, через два часика приходите и будет вам гроб. -уже спокойно отвечал дядя Толя.
- Как-то плохо вериться, что ты за два часика управишься?
- Я никогда не пиз..ю! Я эти гробы в пол часа штуку сбиваю! – он говорил так уверенно, что не верить ему было нельзя. Да и на ногах, он стоял уже твёрдо.   
Я вытащил из кармана оставшуюся за гроб сумму показал дядьке купюры и сказал:
- Вот, отдам через два часа и еще дам в половину больше если к одиннадцати гроб будет готов! Вы меня поняли, дядь Толь?
- И чего не понять, приходи к одиннадцати… – дядька посмотрел на часы, висевшие над телевизором и добавил:
- К одиннадцати сделаю, приходи.
Свояк подтвердил:
- Да, он точно сделает, идём, через два часика вернёмся!
- Ой, туго вериться, ладно идём.
И мы ушли.  У тёщи, накрыт стол для двух зятьёв. Наша тёща - мировая, что касается поесть, то у неё всё готово. Добавлю, что тёща повар советского общепита и толк в еде знает.
В одиннадцать с четвертью, я и свояк подходили к дому гробовщика. Тишина, уже на подступах, заставила меня волноваться о готовности дедова гроба. В мастерской, за домом, также горел свет, что меня радовало. Но когда я увидел на верстаке всё те же нестроганые доски и инструмент, мне стало ясно, что «херов гробовщик» или помер или пьян «мертвецки».
- Вот пьянь, ни в чём верить нельзя, идём будить уродца! – попросил я свояка.
Когда вошли в дом, свояк плечом открыл дверь гостиной, дядя Толя лежал на диване лицом в грязную, мокрую подушку. На столе - пустая ноль-пять, дольки лука и надкусанный ломоть хлеба.
- Бедная, бедная моя держава, как ты до сих пор жива, с такой пьянью… - сказал я и взяв ведро с водой со знакомого места у двери, плеснул на затылок лежащего дяди Анатолия. Тело зашевелилось и зашмыгав соплями с водой перевернулось мятой рожей к потолку. Открытые глаза дядьки своей отрешенностью указывали, что усилия по отрезвлению этого мастера, будут напрасными.
Свояк попробовал растормошить пьяное тело, но мычание и слюни указали что толку не будет.
Всё, нет смысла приводить его в чувства, там в сенях есть гроб берём его и по аналогии сколотим для деда. Будем считать, что аванс за гроб — это аренда мастерской, идем колотить гроб! – сказал я и мы со свояком потащили малоразмерный гроб в мастерскую.
Мерок деда у нас не было, поэтому взяли приблизительно с запасом. Гроб колотили, прирезая доски древней ножовкой, гвоздей в мастерской было немерено и разных размеров, молотков разных калибров с деревянными рассохшимися ручками – как в «хозтоварах», наверно плотник их натаскал ещё при Союзе. В мастерской был рулон обивочной ткани на заводской катушке 1981 года выпуска. Можно биться об заклад, что все гробы на деревенском кладбище были обиты этим сукном. Доски мы не строгали, решили после опалить паяльной лампой, которую нашли в мастерской.
Гроб вышел благородным и стильным с ярко выраженной фактурой обожжённых сосновых досок и белой холщовой обивкой внутри.  Вспомнили, что ещё нужен крест. Его сколотили из двух строганных брусков. Пропорции перекладин креста взял со своего нательного.
После работы, отнесли аналоговый гроб в сени и потащили свой гроб с крышкой и крестом домой. Доски - сырые поэтому ноша была по весу, как покойник. А я переживал, чтобы дед в гроб поместился.
В полчетвертого притащили гроб, тёща не спала - ждала нас. Видно было, что она волновалась, впрочем, и я волновался, так как не был уверен, что размер гроба подойдет деду. Гроб отнесли во времянку разместили на табуреты с рядом лежачим дедом, и на счет раз – два – три…  перекинули деда в гроб. Размер был чуток великоват, но, когда тёща принесла подушку оказалось точь-в-точь.
Утро, через два дома виднелся наш транспорт ГАЗ-53 — это Советский бортовой автомобиль, я когда-то в семнадцать лет на таком ездил в ДОСАФ, когда учился водить. Транспорт виднелся, но уже половина одиннадцатого, а он еще стоит, хотя договаривались на десять.
- Ну что надо идти и к этому шоферу! – сказал я свояку, предчувствуя что тёщины авансы уморили этого работника.
Когда мы подошли к дому шофёра, уже возле калитки нас встретила его жена тетя Тоня:
- Ребята Павлик (Павлик — это имя шофёра) не может он … он…
- Устал! - помог я тёте Тоне с окончанием предложения…
- И что же делать, не нести же гроб полтора километра, мы вдвоём точно не осилим? – возмутила свояк, а я почесал поясницу, так как с непривычки потянул её еще вчера.
- Не знаю, но Павлик точно не может. – виновато умоляла тётя Тоня.
- У вас ключи от ГАЗона есть, я поеду, у меня и права с этой категорией предложил я.
- Какая на х… категория тут, даже не знают, что милицию на полицию переименовали! – смеялся свояк, и смех его был явно нервным.
- Ну чего, я поеду, несите ключи теть Тонь! - попросил я.
- Так нету ключей он как-то без них заводит и не закрыта машина. – ответила тётка.
- Ну всё пиз-ц мы эту колымагу хер заведем без Павлика. – с издёвкой пробубнил свояк.
- Попытка не пытка – ответил я и пошел разбираться с этим авто.
К нашему счастью у Павлика всё было организованно аккуратно, как это бывает, когда хозяин любит свой автомобиль. Вместо ключа зажигания был поворотный никелированный тумблер, ручка подсоса в заводском исполнении, руль обмотан черной изолентой и сиденье было устлано одеялом – чистым одеялом. Думаю, что шофёр готовился к выезду, но пал жертвой тёщиного аванса.
ГАЗончик завелся с первого раза. Мягко, как в автошколе мы со свояком вырулили на дорогу и подъехали к дому. В кузове, по середине разместили гроб с дедом, у борта расставили табуретки для бабок, свояк притащил стремянку для подъема в кузов. Набросали лапника и погрузив бабок, а тёщу в кабину, я медленно рулил к кладбищу, пренебрегая дорожной разметкой, так как таковой на дороге не было, впрочем, как и асфальта.
На кладбище пусто, как на кладбище. Неудивительно, что смотрителя и кладбищенского персонала не было, да откуда ему взяться? Но что обрадовало, это готовая яма с двумя лопатами, воткнутыми в насыпь, и как бонус две длинные верёвки, наверное, для погружения гроба.
Бабки слезли по стремянке с кузова, мы со свояком дотащили гроб до ямы, установили на табуреты, донесенные тещей.  Бабки говорили по очереди, теща расплакалась…  Я прочел «Отче наш».
Вот и все… Мы вдвоем, со свояком опустили деда в могилу, закапывали около получаса. Бабки и тёща пошли от кладбища пешком. Я отогнал ГАЗончик к Павлику и после обеда мы со свояком выехали в Питер.
Глава 16 Продолжение следует.