Июньская гроза

Июньская гроза всегда приходила внезапно, как долгожданное, но немного пугающее письмо. Вчерашний день томился в духоте, воздух звенел от зноя, и даже старый пес Барбос, обычно не покидавший своего места в тени яблони, искал прохладу в пыли под крыльцом. А к вечеру горизонт на востоке затянулся сизой, свинцовой пеленой.

Я сидела на веранде, допивая остывший чай. В саду тихо шелестели листья, словно перешептывались, предчувствуя перемену. Вдруг, словно кто-то вздохнул глубоко и устало, – и все замерло. Наступила такая тишина, что слышно было, как стрекочут кузнечики в дальнем лугу.

Первая молния полоснула по небу, как огненным кнутом. И сразу же за ней громыхнуло так, что задрожали стекла в окнах. Барбос заскулил и забился под скамейку.

Потом хлынул дождь. Сначала редкие, крупные капли, словно робкие разведчики, а затем – стеной, плотной, непроницаемой завесой. Вода яростно хлестала по крыше, по листьям, по земле. Все слилось в один сплошной ревущий поток.

Я смотрела на сад сквозь мокрое стекло. Все преобразилось. Цветы склонили головы, как будто прося прощения за вчерашнюю гордость. Яблоня, стоявшая в центре сада, казалась огромным, взъерошенным чудовищем, отчаянно сопротивляющимся натиску стихии.

В грозе чувствовалась какая-то первозданная сила, мощь, способная разрушить и обновить. Она как будто смывала все лишнее, наносное, оставляя лишь чистоту и свежесть.

Постепенно, гроза начала стихать. Дождь стал мельче, небо посветлело. И вот, сквозь прорехи в тучах пробился первый луч солнца. Он коснулся мокрой листвы, и сад вспыхнул миллионами бриллиантов.

Все вокруг дышало свежестью и влагой. Запах мокрой земли, травы и цветов заполнил воздух. Я вышла на веранду. С крыши еще капала вода, а в лужах отражалось голубое небо.

Барбос вылез из-под скамейки и, радостно виляя хвостом, подбежал ко мне. Мы вместе стояли и смотрели на преображенный мир. Гроза ушла, оставив после себя ощущение обновления и надежды. Как будто все невзгоды и печали были смыты этим чистым, июньским ливнем.

И я подумала, что даже в самой страшной грозе есть своя красота и своя исцеляющая сила. Нужно только уметь ее увидеть.