Байланг

— Всё сделаю. Дождь, возьми зонтик.

Чашечка кофе, маленькая, хрупкая. В воздухе запах белой шёрстки. Не зайца. Собаки. БШО.

Идёт дождь. Зонт взял. Под ним несу деревянный столбик. Миниатюрный. Из сосны. Вертикальная опора подлиннее. На поперечной — табличка. Пластмассовая. Заказал у Омара Зусова. У него монополия на похоронные услуги, в том числе и на ветеринарные.

Я забежал в дом, минут на пять, а когда вышел — застал его в будке. Она утеплённая. Установлена на деревянном подиуме в вольере. Узкая арка-вход. Он в ней прятался щенком. Ради забавы. Не любил. Жил с нами в доме. А сегодня зашёл. Как в домовину. Схорониться.

Разбирали доски боковой стенки. Доставали стекловату. Выпиливали фанеру. Не реагировал. Уходил…

Дождь. Тихо льются слёзы. Нежный ребёнок. Ещё говорить не научился. Да и ходил плоховато. На своей несовершенной машинерии.
Ортопедические проблемы как у всех овчарок, а уж о белых и говорить не приходиться.

Сгорел за один день. Паралич. Отказали лапы. Агония. Сутки. Водичку заливали в горло. Пил, чтобы не расстраивать. Помню, как отец рассказывал про мужиков в реанимации онкологического отделения: кричали, ругались матом, просили воды, требовали отпустить. Царь деликатности и благородства. Не выл, не говорил. Тихо лились слёзы. Задыхался. Западал язык. Пытались достать из будки. Ощетинился. Конёк-Горбунок. Оставьте. Дайте уйти.

Всего лишь сутки. Тонкая грань между счастливой, одиннадцатилетней, собачьей жизнью и вечностью. Белый Царь. Байланг. Белый волк. Душа и совершенство. Мы не успели подготовиться. Не уходи!