Между слоями 3

                ДОГАН

«      О, господи, как же разламывается голова! Хотя, это, наверное, скорее всего, добрый знак! Раз я чувствую головную боль, то я, скорее всего, хвала Всевышнему, жив!» - думал я, по - прежнему не решаясь раскрыть глаза, которые по какой то детской привычке закрыл в самый критичный момент нашей посадки на морскую поверхность.
       Но болела у меня не только голова, ломило грудь, в которую, как я помнил перед тем как отключиться, впились привязные ремни, болела поясница. В общем, хватит этих детских страхов, пора открывать очи, какая бы картина перед ними не предстала!

       Я по - прежнему сидел в своём кресле второго пилота в кабине нашего Айрбаса. Повернув голову налево, я увидел Берка, голова которого бессильно свесилась на грудь, лицо его было мертвенно - бледно. Я протянул руку и попытался прощупать у него на шее пульс. Но тщетно... Командир нашего судна совершил свой последний полет. Черт! Надо как - то встать, осмотреть салон, оценить обстановку, наверняка кто - то нуждается в помощи. С кончиной Берка обязанности командира теперь перешли ко мне. Голова моя понемногу начинала соображать. Так! Во-первых радио! Сначала включу аварийный маяк. Щёлкаю кнопкой красного цвета. Аварийный маяк снабжён автономным источником питания, так что должен заработать. Да, работает! Лампочка с характерным  красным же светом, мигая, показывает, что маяк запущен. Так теперь дальше, что с судном?! Смотрю в окно - метрах в двухстах виден берег с нагромождением огромных серых камней. Наверное, и на дне их хватает, не оттого ли при посадке был такой страшный удар? Может, стойки шасси попали под водой в такую вот каменюку, или удар пришёлся в брюхо самолёта или по плоскостям крыльев. По крайней мере, после этого  удара я и отключился. Насколько мне позволяет высота моего положения я вижу, что уровень воды находится где - то в районе кока ( нос самолёта - прим. Авт.). Значит, правильно нам давали информацию о том, что русское море здесь  мелкое. Отщёлкиваю замки привязных ремней, осторожно по сантиметру поднимаюсь с кресла. Несмотря на боль, со мною вроде бы более - менее все в порядке, по крайней мере, не чувствую ни переломов, ни сильных ушибов. Хотя, вполне возможно, что я пока ещё в состоянии шока, и настоящая боль придёт потом. Наклоняюсь к Берку и убеждаюсь окончательно, что он мёртв.
       Знакомы мы были не так давно, начали работать в паре на этой машине только в этом сезоне. Но он мне нравился, да и пилот был классный, что и показала эта его последняя посадка... Ну ладно, довольно лирики! Он уже, может быть в джаннате ( рай - мусульманск. - прим. Авт). А мне следует позаботиться о живых. О том, что в салоне есть живые пассажиры я не сомневался. Если уж я уцелел в такой самой опасной части самолёта, какой является пилотская кабина, то в салоне должно быть много выживших!
       Я, все также осторожно, подхожу к двери, с усилием жму на ручку замка, дверь распахивается, и вместе с её открытием мне в уши врываются крики, стоны и нестерпимо громкая разноголосица находящейся в панике толпы.
       Где же наши проводницы?! Наверное, сами ещё не оправились от шока, Так, надо как - то эту толпу успокоить! Я шарю рукой по стене, где должен находится закрепленный микрофон. Да вот он, на своём месте! Будет ли работать? Может аккумуляторным батареям от того удара при посадке пришёл конец? Тут я замечаю, что горят несколько потолочных плафонов. Значит, питание ещё пока есть. Пальцем я сдвигаю рычажок, кручу колёсико на максимальную громкость, и, стараясь заглушить этот нестерпимый какофонический вой в салоне, но вместе с тем, контролируя, чтобы мой голос звучал уверенно, говорю:
-      Calm down! - и тут же, вспомнив, что практически все в пассажирском салоне русские, добавляю. - Спокойно!
       Крики затихают, ближайшие ко мне пассажиры, по - прежнему сидящие пристёгнутыми в креслах, с изумлением смотрят на меня, как на мертвеца, вылезшего из могилы.
-      Is there anyone here who speaks English well? ( Есть здесь кто - нибудь, кто хорошо говорит по английски? - англ. Прим.Авт.) - спросил я, так как по - русски знал буквально несколько фраз на бытовом уровне общения, а разговор предстоял серьёзный.
       Из середины салона поднялся мужчина возраста лет тридцати и, перешагивая через какие - сумки и иные вещи, вывалившиеся с багажных полок, подошёл ко мне:
-      Я довольно сносно говорю, по работе есть такая необходимость! - сказал он мне на языке туманного Альбиона. - Вы говорите, я переведу! Меня Андрей зовут!
-      Доган! - представился и я ему.- Переводите! В результате вынужденной посадки на воду в районе аэропорта Санкт - Петербурга командир экипажа... м-м-м... не может исполнять свои обязанности! Я второй пилот Доган принял командование на себя. Хочу Вам пояснить, что до прибытия на борт или к месту нашей высадки представителей местных властей, согласно международного воздушного законодательства я остаюсь для Вас командиром воздушного судна и мои приказы обязательны для всех!
       Я сделал паузу. Андрей бойко стал переводить на русский. В салоне наступила относительная тишина, прерываемая криками детей, которых безуспешно пытались успокоить родители.
       По мере того, как  Андрей говорил, паника физически ощутимо стала спадать на нет.
-     Сейчас я хочу знать - есть ли погибшие или пострадавшие в пассажирском салоне? Айла, Гизем! - позвал я наших стюардесс, увидев с большим облегчением, что они выходят из своего закутка и начинают обход салона. - После того, как мы выясним наше положение с ранеными ....или погибшими, мы приступим к эвакуации с борта судна, пока прошу сохранять спокойствие и готовиться к выходу. Стюардессы помогут одеть спасательные жилеты.
-     Андрэ, Вам придётся пока быть вместе со мной! - обратился я к своему переводчику.
-     Без проблем, Доган! Я летел один, так что располагайте мной! - ответил Андрей.
      Я развернулся и прошёл обратно в кабину. Андрей шёл следом. Закрыв дверь, я сказал ему:
-     Андрэ, чтобы вновь не создать панику, я солгал! Командир Берк погиб, спасая нас при этой чертовой посадке! Помогите мне вытащить его тело из кресла!
      Вдвоём мы не без труда освободили тело Берка от привязных ремней и уложили его на пол за сидениями, накрыв  одеялом.
      В дверь раздался стук, я кивнул Андрею, тот открыл дверь. Это была Гизем. Она протиснулась в кабину, увидела лежащее на полу тело, глаза её округлились. Но стоит отдать ей должное, она быстро справилась с собой.
-     Доган! Погибших в салоне нет. Несколько человек получили серьёзные ушибы и порезы. Сейчас мы обрабатываем их раны. Но ничего такого...- она невольно вновь посмотрела на тело на полу, и глаза её увлажнились.
-     Не исключено, что многие находятся пока ещё в шоковом состоянии и не могут адекватно оценить своё состояние! - заметил Андрей.
-     Тоже верно! - кивнул я. - Однако, на наш маяк никто пока ещё не отреагировал, похоже, что пока не до нас!
-     Кстати, а что случилось? - Андрей тоже посмотрел на мигающий сигнал маяка. - Неисправность? Мне показалось, что мы уже практически были готовы приземлиться!
-     Случилось, но не у нас! - зло ответил я, потом спохватившись, добавил более спокойным тоном. - Была объявлена чрезвычайная ситуация в связи с угрозой воздушной атаки. Аэропорт был закрыт, а мы, уходя на запасную площадку, по - видимому столкнулись с беспилотным аппаратом! Но, Андрэ, прошу Вас пока держать это в секрете!
      Он, понимающе, кивнул, потом спросил:
-     А на сигнал аварийного маяка земные службы должны отреагировать немедленно?
-     А как же! Это ведь тот же самый SOS только с воздушного судна!
-     Странно действительно. Ведь получается мы совсем рядом с городом?
-     Практически в городе, с десяток километров от аэропорта.
      Я ещё раз проверил работу маяка, сел в кресло и щёлкнул тумблером рации, питание наличествовало:
-     Я борт Эй Би двадцать два ноля! Совершил вынужденную посадку на воду в нескольких стах метрах от побережья Финского залива! Прошу помощи! Аварийный маяк активирован!
      Однако, в моих наушниках кроме мерного потрескивания ничего слышно не было.
-     Рация неисправна? - напряжённо спросил Андрей.
-     Питание есть, но , похоже, нас не слышат! Наверняка при жёсткой посадке сорвало антенну! Ну что же, попробуем выбраться на берег самостоятельно. Судя по тому, что самолёт не погружается и не дрейфует по воде, мы стоим на дне залива на остатках стоек шасси. Попробуем выбросить аварийные трапы, ну а дальше, исходя из глубины, либо вброд, либо вплавь доберемся до берега!
-     Ну не знаю...- Андрей задумчиво посмотрел в стекло кабины на береговую кромку. - Все  таки в самолёте полно детей! Не лучше ли дожидаться спасателей здесь на борту?
-     Инструкция запрещает при посадке на воду оставаться внутри самолёта! - терпеливо разъяснил я ему. - Тому есть масса причин - могут окончательно сломаться стойки шасси, тогда самолёт ляжет на дно уже брюхом и станет заполнятся водой, поднимется паника, последствия которой будут непредсказуемы. Второй вариант - поднимается волнение на море, и самолёт начинает дрейфовать по воде, также постепенно заполняясь...
-     Понял! - Андрей тряхнул головой. - Ну что же пойдём к трапам!
      Мы вышли в салон. Паника значительно убавилась за это время. Некоторым родителям даже удалось успокоить плачущих детей. Стюардессы с помощью пассажиров расчистили проход, рассовав выпавшие вещи обратно по полкам и под сиденья.
      Я кивнул Андрею, чтобы он переводил, взял микрофон и обратился к людям, которые вновь стали напряжённо меня слушать:
-     Сейчас мы попробуем спустить аварийные трапы, после этого организованно будем покидать борт судна! Я повторяю - организованно!  Сначала по трапу спускаются пассажиры сидящие ближе к аварийным выходам, затем следующий ряд и так далее. После эвакуации с борта, сразу надуйте свои спасательные жилеты. Если Вы забыли инструктаж, то стюарды сейчас вновь Вам покажут, как это делать ! Если аварийные трапы сработают, а они, я уверен, сработают, поскольку обладают автономными источниками энергии, то вместе с ними на воду будут сброшены несколько спасательных плотов, которые будут надуты автоматически. Прошу всех на борту, кто не получил серьёзных ранений, оказывать помощь женщинам с детьми и погрузить в первую очередь их на плоты, затем раненых, которые не могут передвигаться самостоятельно. При нехватке места на плотах, учитывая небольшие глубины, прошу двигаться к берегу самостоятельно. И самое важное! Никто не берет свои вещи! Если мой приказ не будет исполнятся дословно, я имею право применить оружие! Пока Вы здесь на борту, я как исполняющий обязанности капитана судна, являюсь для всех высшим должностным лицом с полным объёмом полномочий!
      Андрей стал торопливо переводить. После того, как он замолчал, с некоторых мест послышался ропот, я даже без перевода понял, что речь идёт о том, что вещи останутся на борту. Андрей подтвердил мои догадки, наклонившись мне к уху. Вместо повторного предупреждения, я просто передвинул поясную кобуру с пистолетом из - за спины, к пряжке  ремня. Вооружиться я успел, когда мы находились в кабине. Недовольный ропот сразу смолк .
      Я прошёл к люку аварийного выхода в середине салона, попросив через Андрея сидевших там пассажиров пока постоять в проходе. Потом я отодвинул максимально сиденья от люка, открутил верхние и нижние барашки, спрятанные за декоративными панелями. Распахнув люк, я выглянул наружу, меня обдало холодным морским ветром, вода плескалась в подбрюшье фюзеляжа, в метрах в полутора внизу от нижнего края люка. Я дёрнул красного цвета рычаг, сработал пиропатрон, из люка вылетел резиновый трап, который сразу же надулся, как подушка безопасности автомобиля. Рядом с трапом надувался, вырастая на воде, такого же ярко жёлтого цвета, как и сам трап, надувной аварийный плот.
-     Эвакуация начинается по моей команде согласно оглашенного порядка! - предупредил я через Андрея.
      Мы вместе прошли  в хвостовую часть, где я проделал аналогичную процедуру, система сработала штатно. Третий трап мы спустили из первого салона. Потом по моей команде, пассажиры стали съезжать по трапам вниз, плюхаясь в воду. Пространство около самолёта расцветилось россыпью надутых спасательных жилетов.

      Я и Андрей, мокрые с головы до ног, стоим на берегу этого холодного моря. Я смотрю на свой самолёт, он по - прежнему находится  на месте вынужденной посадки, аварийные трапы уже утратили прежнюю упругость и начинают постепенно обвисать. На берегу стоят вытащенные из воды аварийные плоты. Многие из пассажиров пытаются дозвониться со своих мобильных телефонов, но судя по тому, что все они задирают руки с мобильниками как можно выше,  сеть здесь отсутствует. Андрей, поколдовав со своим телефоном, который он упаковал в специальный карман спасательного жилета, подтверждает мои мысли:
-    Сети нет, Доган! Если спасатели не появятся? Что делать то будем?
Я с запозданием вспоминаю, что свой телефон оставил в кабине, но да Бог с ним!
-    Сейчас достанем из плотов аварийный запас. Там ракетницы, сухие пайки, жидкость для розжига костра! Помимо бортового аварийного маяка, на плотах одновременно с раскрытием заработали и их портативные маяки! Надо ждать. Пока обустроим здесь временный лагерь! Надо обсушиться, хоть  немного  накормить людей!
     Андрей согласно кивнул, и мы пошли к плотам...

                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

     МЕЖДУ СЛОЯМИ 2  http://proza.ru/2025/06/17/1545

     МЕЖДУ СЛОЯМИ 1  http://proza.ru/2025/06/13/1081