Жизнь и Счастье

 "Даже и тогда оставались они жалкими               
 созданиями. А в долгие периоды забвения
 и вовсе не вспоминали, что они боги.
 Странное человеческое и даже
 растительное существование, лишь
 временами неясное беспокойство, смутное
 ощущение своего истинного естества…"
 
 Жан Рэ «Мальпертюи»


Лай бездомной своры собак за окном вызывал огромного уровня раздражение. Голоса этих существ напоминали кривляния исполнителей рэпа. В них была мерзостная претензия на угрозу, недовольство жизнью, а также мелочное бабское хабальство базарного толку. Илья Валерьянович не любил всего этого.

И всё это наводило его на рассуждения о месте человека в обществе. Илья Валерьянович не понимал значение ситуации, не понимал её контекста, когда например один человек обижался на другого за какие-то, произнесённые им слова. Это у них называлось - унизить или оскорбить достоинство. Что бы это всё могло значить? Ума не приложу… А возвысить? Имеют силу мои слова возвысить кого-либо? Возвеличить оппонента словами я имею возможность? Назови я своего соседа “наиблагодетельнейшим миллионером” - он таковым и сделается в реальной жизни после моих слов в тот же миг, или же останется трусливым неудачником, коим и является?

После долгих размышлений Илья Валерьянович наконец-то понял, что существует страты, социальная стратификация, разные социальные уровни, грубо говоря, как было заведено ранее - сословия, расположенные в иерархически стройном порядке. Каждый социальный слой на своём месте - кто-то выше, кто-то ниже. И судя по всему, унизить человека значит отпустить в более низкую социальную страту.  Или же как говаривали некоторые деляги коммерческого толку порою, запривидев успехи кого-либо из подельников: “Ты смотри как он поднялся, браво!”. То есть имелось в виду - разбогател и поднялся на более высокую ступень социальной иерархии. 

Всё это… это было настолько противоестественно, но в то же время машинально отработано в социуме, что это просто поражало воображение.

Выяснять ранги, заниматься системой ранжирования себя и окружающих – это заложено в человеке (в его звериной сущности) по умолчанию, от самого рождения. По мере эмоционально-нравственного взросления эти программы в человеке ослабевают. Но много ли среди «нашего брата» высокоразвитых культурно личностей? Да и можно ли назвать «личностью», то есть имеющим своё лицо, существ рабско-коллективно иерархически ориентированных? Сервилизм!

Одним словом, реализация человеко-зверя в этом плане нацелена на идентификацию себя в этом мире, в этом обществе, в окружающем пространстве. Закономерно желание знать - какие у него права, что ему положено по статусу, а чего ему не положено. Что он должен делать, а чего делать не должен ни при каких обстоятельствах. Суть отличие «человека-зверя», от человека культурного в том, что человек развитой, потому и развитой, что он борется со злом, тогда как «человеко-зверь» - раб зла, подчинён ему; но обозначить и осознать про себя он этого не умеет, так как не имеет интеллектуального аппарата. Человек развитой же боролся со злом, и в боях этих закалилась и окрепла его воля, разум, а порою и чувство внутреннего благочестия. Видя «ниже себя стоящего», такой человек желает искренне, всецело уничтожить зло, что привело человека низкого в его низкое состояние (умыть ноги подобно тому как Христос поступал с учениками). Где-то направить, вразумить, а где-то и помочь в физическом, реальном эквиваленте.

Но не такой «человеко-зверь»! Встречая «ниже себя стоящего», он радуется от осознания того, что законная добыча попала ему в руки. Благодарит судьбу и провидение за эти факты - без лоха и жизнь не та.

И вместе со всеми этими ужасами, так уж случилось, что Илья Валерьянович рождён был на нашей нищей, отсталой пост-совдэповской территории, где главной задачей среди населения всегда было – не умереть с голоду. Ни о какой инкультурации и мысли не могло закрасться в эти, поражённые идеями поиска пропитания, головы его сограждан. Бедолаги даже и не подозревали, что именно окультуривание (рост личности) и есть путь к достойной жизни, лишённой неурядиц, забот и всяческого недомогания (ищите прежде царствия Божия и правды его, и сия вся приложатся вам). Даже женщины (о нонсенс!) видели здесь в мужчинах лишь способы получения пропитания.

Давно было замечено, что очень хорошо в эти омерзительные иерархические игры играют женщины, как существа близкие к животному состоянию, в своих головах ранжируя мужчин по статусу - сортируя их в своей голове по полочкам. Нужный-полезный; бесполезный; весёлый-интересный, с кем можно проводить время; а с кем и на дачу "по картоху" съездить не грех и так далее, и так далее. Но самые ценные экземпляры были вожделеннее всяческих иных - это те, с кого можно хоть что-либо получить в физическом эквиваленте материального.

Об этих чертах женского характера Илья Валерианович узнал не сразу. Напротив, какое-то время он пребывал в понимании того, что женщина есть существо воздушное, требующее ласки, заботы и нежности; и сама есть существо эту ласку и нежность истощающее. Но! Некий заговор всеобщего культурного молчания про женские врождённые потребности «себя-продавательства» нарушала лишь (косвенным образом) «Сказка о рыбаке и рыбке», но и то… она виделась лишь как некая ситуация экстраординарного. То ли дело во времена ихового прадеда. Всё было понятно и прозрачно в семейном отношении. Жена – придаток хозяйства, прав не имеющая. Все справедливо «по голове и шапка» - как говаривала его бабка Просковья Сергеевна. И никто не удосуживал себя рассуждениями о пресловутой «войне полов». Её не было. Ну, то есть война эта была в стадии затяжного, если не перемирия, то как минимум, в состоянии замороженного. Мужчина не воевал с женщиной. Мужчина воевал с другими мужчинами. За ресурсы и прочее. Нонче же не так. Нонче на арене: Мужчина, Женщина и Государственная Бюрократия, как покровитель и хозяин обоих. Во времена прадеда Бюрократия не лазила в дела семейные. Нонче же Женщина «замужем» именно за Гос.Аппаратом; Мужчина же для Женщины сегодня жертва и подножный корм, не более.

“Жить инстинктами и импульсами, ни о чём не задумываться - это же счастье !!!” - подумалось на миг Илье Валерьяновичу!
Но неее… жалкое и мелочное бытие не есть то, что необходимо. Не есть то, что составляет центрирующую основу, как точку нетождества с окружающим безобразием. Человек, живущий не с Богом, со временем становится похож на падшего ангела, попросту беса - суетливым и дёрганым, в отличие от человека умиротворённого миром и спокойствием на душе. Ведь человек это продукт культуры и на этапе своего становления не принимает решений самостоятельно. Скажут ему со всех инфо-источников почитать народное творчество аборигенов Африки под названием «рэп» - будет почитать «рэп», а скажут любить чукотские народные мотивы – полюбит и их.

Как-то встретив старинного приятеля и на вопрос: Что нового? Илья Валерьянович вскользь промолвился о покупке нового автомобиля премиум класса. И в тот же миг уловил ступор на лице давнего приятеля, как если бы тому сообщили о чём-то жутчайще неприятном, вроде атомной войны или об отмене премиальных выплат в конце месяца на рабочем месте. Гримаса зависти пронзила душу этого человека на несколько мгновений. Он вздрогнул, но вида старался не подавать.

Одним словом, было не совсем понятно, а вернее совсем было не понятно – на чём же держится этот мир прогнивший? Каким же образом то, что мы видим: мафия в правительствах, музыка рэп, феминистические движения, развитое язычество под видом монотеизма родом из азиатчины, да и не только оно, а и всеобщее языческое доминирование, российская эстрада и синематограф – каким образом всё это держится на земле? Как же она не стряхнёт эту мерзость со своих плеч? Всё просто! - подумалолось же как-то вечером Илье Валерьяновичу - Кали-Юга, эпоха договора с дьяволом.
С приходом в культурное пространство эпохи «романтизма», где главный герой именно дьявол, в мир вошли и другие правила бытия. Те правила, коих ну никак не в состоянии вместить разум порядочного человека. Казалось бы – пропел куплетик из рэпчика – всё! – повинен смерти! Но нет… Финансовый успех и процветание. Договор. Договор с противником рода человеческого. В наши времена Господь-Бог где-то далеко, а этот рядом. Очень рядом. Настолько рядом, как повышение по службе или предложение выгодного контракта по поставкам за пределы страны, или же в саму страну, чего-нибудь нелегального.

Чичиковские души были лишь предвестником «эпохи договора», Николай Васильевич изрядно ужаснулся бы, запровидев дела Соросовской компании например или наоборот евоных оппонентов идеологических - поборников «закрытых обществ», руководителей «нео-феодализма» и клепто-диктатуры Нового Времени. 

А семья? А любовь? А нежность, отвага и преданность? Тю…. Нафталин! Не было и нет подобного в нашем теперешнем бытии.

В этой проклятой, языческой стране человек встречается впервые с насилием ни где иначе, как в своей семье. По заведённой в этих краях традиции тирании, гнев от жизненных неудач всегда срывается на более слабом. О, какое это «счастье», когда этот «более слабый» беззащитен и является всецело от тебя зависящим. Иными словами, семейное насилие, в том числе и моральное насилие, со стороны существ женского полу - «токсичность», что называется, «эмоциональная токсичность» - является народным, русским (в широком смысле – российско-совдеповским) развлечением. Это развлечение в промежутках от залихватской пьянки до получения крутого нагоняя от начальства на месте службы; в свободное время от похмелья, до пребывания на скамье подсудимых, со всеми вытекающими.   

Соседские мальчишки в подростково-пубертатный период выходили бить рано утром мужиков, мирно бредущих на работу - работяг, чтобы натренировать удар, преодолеть страх и моральное чувство в себе. Вот! Это и есть, что называется -  подготовить себя для жизни в обществе.