Глава первая. Тема третья. Введение

ПРЕДАТЕЛЬСТВО ВО ИМЯ...

ВВОДНАЯ ЧАСТЬ

Каждый из нас предан:
Кому-то или кем-то   


У Высоцкого В.С. есть такие строки: «Возвращаются все, кроме лучших друзей, кроме самых любимых и преданных женщин...». В этих строчках к слову «преданный» никаких вопросов нет, всё понятно.
«Преданный» - это исполненный любви и верности, так определяют значение этого прилагательного все словари. Впрочем, мы и без словарей знаем, что такое «преданный», не правда, ли?
Но вопрос всё-таки возникает. Как могло получиться, что «преданный» может означать и верность, и предательство? Это одно и то же слово или нет?
Вот в английском, например, это два разных слова: преданный (верный) - devoted, а преданный кем-то - betrayed. А в русском языке они сошлись в одном звуковом и графическом облике: прилагательное «преданный» (верный друг) и причастие «преданный» (преданный кем-то).  Они схожи и различны между собой - можно быть преданным богу, учителю, семье, стране, другу, себе, работе и т.д., а можно их всех предать.
Но прилагательное «преданный» носит неосознанный характер - это побуждение души. Оно, как и любовь, безусловно. Его проявляют открыто, не думая ни о награде, ни о выгоде. Не каждому это дано. Это - бесценный дар. Это - сохранение своего внутреннего стержня, несмотря ни на что. 
А причастие «преданный» - всегда преднамеренное, заранее планируемое действие. Это удар, которого не ждёшь. Владимир Даль в своём словаре дал такое толкование этому слову: «Предать, значит изменить кому-то, обмануть лукаво, либо покинуть в беде, отступиться, изменнически выдать неприятелю, продать».
Уважаемый читатель, столь подробный разбор значений двух слов, поставленных в заглавие параграфа, не случаен, потому что дальше речь пойдёт о «любви», «преданности» и «предательстве», как об очень личном.

...........................

Говорят, что любовь и предательство часто приходят не одни, а вместе с ненавистью. Сразу же оговорюсь, что никогда не испытывал чувства ненависти к объекту моего влечения. Поэтому тройственного союза «любовь-предательство-ненависть» в моей жизни не было. Я существую в мире дуализма души и тела: я любил - меня любили, я предавал-меня предавали. Моя дуальность проявляется в том, что во мне мирно сосуществуют, равномерно текут и живут в гармонии две энергии: любовь-добро и предательство-зло.
Я столь откровенно описываю романтические события детства и юности своей, не для того, чтобы обнажать свою душу. Понимаю, что грань между искренностью и душевным «стриптизом» весьма зыбкая -  она такая же зыбкая, как грань между эротикой и порнографией. Безусловно, есть и опасность, что мои откровения вызовут у читателя неприязнь и неловкость, будут восприняты им, как банальная бестактность.
Но мне всё же хочется, не нарушая эту грань и не скатившись к пошлости, согласиться с авторами песни «Как молоды мы были», и подтвердить: «Ничто на земле не проходит бесследно и юность, ушедшая, всё же бессмертна».
Иными словами, нередко иные сердечные привязанности детства и юности отражаются на нашей судьбе и, как родимые пятна, остаются с нами до того самого возраста, который ласково называют «осень жизни».
Но если родимые пятна в большинстве своём безопасны и их всё же можно вывести хирургическим путём, то амурные ошибки нашей юности порой неустранимы - они, словно противотанковые заграждения, обустраиваются на нашем жизненном пути и непонятно, когда и как проявят себя - то ли взорвутся, как мины или фугасы, то ли встанут в нашей судьбе баррикадами, рвами или противотанковыми ежами.
И в такой ситуации надо выжить в прямом и переносном смыслах. А для этого, говоря словами из уже упомянутой песни, «чтоб тебя на земле не теряли, постарайся себя не терять». И дабы не оказаться в положении «хомо конфузус» или «человека в растерянности», надо учитывать любовные уроки из детства и юности, извлекая из них рациональное зерно и делая выводы.
К величайшему сожалению, я в своей жизни не учёл всех обстоятельств и особенностей своего пубертатного периода (13-17 лет). Как говорил Михаил Жванецкий, «жизнь человека - миг, но сколько неприятностей».
Лет до сорока мной овладевал синдром отложенной жизни: я жил так, как будто проживаемая жизнь - всего лишь черновик и всё ещё впереди, и ошибки когда-нибудь потом можно будет исправить.
У Сергея Юрского есть замечательное и очень поучительное в этом смысле стихотворение «Потом». Оно о синдроме отложенной жизни, о том, что мы постоянно живём в режиме ожидания: ждём чего-то лучшего, чем то, что у нас уже есть. Работа, семья, квартира - это как у всех. А хочется каких-то перемен. Мы привязываем свои мечты к «завтрашнему дню» в календаре, думая о лучшем, которое обязательно должно произойти в будущем.
«Мы надеемся, ждём, мы мечтаем о том, чтоб скорее пришло то, что будет потом» - пишет С. Юрский. И эта надежда успокаивает, помогая нам держаться в трудные времена. Но в таком ожидании сокрыта опасность того, что «потом», которое волшебным образом должно изменить всё, может так никогда и не наступить... Нет, оно всё же наступает, но называется иначе: прозрение. Мы вдруг осознаём, что жизнь конечна и единственное, что «она может гарантировать - это старость, да и то не для всех» ...
 «…Вот окончится жизнь - и тогда уж начнётся…» - такой неутешительный финал у стихотворения великолепного актёра театра и кино Сергея Юрьевича Юрского.

......................

... Только на предфинишном круге жизни наступило осознание того, что жизнь свою я тратил лишь на то, чтобы научиться жить, но «настоящее потом» так и не наступало, зато ошибки накапливались. И когда критическая масса ошибок преодолела допустимый порог, началась цепная реакция этих самых неприятностей, которые, как оказалось, были родом из детства и юности ...