Poison

Poison
Вода медленно стекала, очерчивая контур ее тела. Капельки переливались, падали и разбивались у ног. Свет из небольшого окна светил в глаза и мешал хорошенько разглядеть обнаженную девушку, да и щелочка была слишком маленькой, чтобы увидеть многое. Пар слегка клубился, превращая в сказку сплетение воды и юности. Он знал, что это было слишком опасно для жизни, но не мог пересилить зависимость. Отрава слишком глубоко проникла в его душу, чтобы сопротивляться ей, теперь, словно наркоману, приходилось увеличивать дозу увиденного.
Девочка в длинных штанишках и бесформенной футболке села за стол, она была слишком далеко, чтобы разглядеть ее маленький ротик, нос в канапушках и зеленый глаз, что с любопытством наблюдал за новым хозяином.
- Называй меня дядя Додо. Хотя мне не так много лет, все же разница в возрасте у нас значительная.
Она хмыкнула и надвинула кепку на глаза. Теперь ее лицо совершенно скрылось из вида.
- Ты знаешь о своих проблемах, так назовем это, а я помогу тебе с ними справиться...
Кажется Додо что-то еще пытался говорить, но девушка давно не обращала внимания на пафосные речи.
То, что ей приходилось переживать год за годом выходило за рамки дозволенного, поэтому она снова и снова вглядывалась в пухлые губы собеседника-слишком чувственные, чтобы продержаться долго, хотя нос был  ровным и правильным, такой называют греческим, глаза большие с черными ресницами, болевой предел будет невысок, зато эмпатия на высоте. Жаль его, конечно, но они сами выбрали себе такую судьбу. Если не будет слишком вникать, а главное приближаться - продержится целый год, а потом...
Мысли ее текли ровно и спокойно - такова была сущность, и этого уже не изменить.
Она резко встала и стукнула по столу:
- Хорошо. Ненавижу разговоры. В девять я ложусь спать и до десяти утра меня прошу не беспокоить.
Агнеша развернулась и вышла. Названый дядя, лет тридцати, еще долго смотрел ей в след, а потом собрался и поспешил на улицу. Его время работы закончилось - значит, можно выпить с друзьями.
Агнеша уже стояла у окна.
 Вот темный силуэт скользнул, словно невесомая тень в след за своим тюремщиком. Нужно было разобраться, что он за человек.
Бар был довольно далеко, хотя она его хорошо знала. Там подавали лишь коктейли, но какие...
Если бы она пила спиртное, то заказывала бы только "Poison" - словно живительная влага он вливался в душу хозяина, становился родным и необходимым, словно паук опутывал сознание и вонзал ядовитое жало в самое слабое место.

Слабое место


У каждого человека есть свои болевые точки. Часто говорят, что они из детства. Но девочка слишком долго жила, слишком много знала о людях, чтобы тысячу раз проверить все глупые идеи человечества.
Ей встречались раненные детством, убитые юностью, настигнутые старостью, и не важно сколько лет, когда болезнь уже погубила тебя. Оставалось одно - отрубить пораженный орган, но кто согласиться вырезать сердце - ведь корень проблем всегда в нем.
Дядю уже ждала дружная компания, он плюхнулся на кресло и заказал волшебный коктейль. Что ж, он здесь не один. У него группа поддержки, но друзья слишком непостоянны, часто предают или умирают.
Все же жаль его, Додо достаточно красив. Мог бы жениться, нарожать кучу милых детишек и жить долго и счастливо.
И так! За столиком их четверо. Назовем их так: ботаник, тот, что в очках и хватается постоянно за книгу, голубоглазый ловелас, уже пять минут не сводит глаз с попы официантки, силач Бамбула, съел четыре стула, так и наворачивает супчик, и мой ненаглядный дядюшка.
Кажется, игра началась. Вы сами не понимаете во что ввязались.
Темная тень так же незаметно испарилась, как и появилась. Никто не заметил незваную гостью, и все же...
Из-за стола встал Олег, он поправил свои очки, попрощался, забрал книгу и вышел. Его шаги разносились по вечернему городу. Совсем близко, в парке, был маленький пруд, здесь он любил сидеть вечерами. Однако сегодня кто-то занял маленькую лавочку у воды.
- Добрый вечер. Я Вам не помешаю?
Незнакомец повернулся и сдвинул брови. Его маленький нос покрылся смешными морщинками, сразу было понятно, что Олег нарушил покой молодого человека.
- Присаживайтесь. Места здесь много, а людей мало.
Они сидели совсем рядышком, так, что теплое дыхание соседа слегка шевелило волосы у виска.
"Наверное, он разглядывает меня, "- подумал Олег и повернулся.
Мальчишка действительно нагло пялился, ни капли не смущаясь.
- Я здесь совсем недавно. Меня зовут Олег.
- А вы знаете, что очень опасно разговаривать с незнакомцами, а тем более говорить им свое имя. Несколько букв, брошенных человеку при рождении словно кость, могут защитить или погубить. В наших местах не спешат делиться именами. Это опасно.
Олег улыбнулся. Мальчишка совершенно не внушал страха, можно было, при желании, задавить его, как букашку.
- Я в это не верю, — сказал и открыл книгу.
- А в это верите? (он показал на страницу) Глупости этого мира в буквах и цифрах. Пройдет половина века и никто не вспомнит ерунды на белых листочках.
- Вы так думаете?
- Уверен. Как и в том, что вас совершенно не интересуют люди, а родители любили приложиться к бутылке и поучить сына уму и разуму.
Олег вздрогнул. Может и правда, нужно скрывать имена. Незнакомец продолжил:
- Вы давно желаете покинуть этот странный мир. Например, уйти в монастырь.
Руки предательски сжали рубашку на груди.
- Хотя, нет. Вам же нужно помочь своему лучшему другу, справиться с непослушной девчонкой. Только все не так просто.
Мальчишка засмеялся и заглянул в самую душу. Потом бросил камешек в воду и пошел...
Олег закричал:
- Кто ты?
- Я не называю свои имен, мой верный друг и товарищ. Но рекомендую остановиться на монастыре. - словно насмехаясь, прокричал тот в ответ и скрылся...

Минус один

Друзья разошлись, а Ли все еще ждал красивую официанточку. Коктейли здесь были замечательные, женщины шикарные. Не зря он согласился на эту дурацкую аферу-присмотреть за девчонкой.
Наконец из темноты показались длинные ножки. Кровь слегка бурлила от желания или спиртного. Темнота скрывала многое и обнажала истинное желание, то что люди прятали под теплыми одеялами.
Ее стройное тело оказалось совсем хрупким, но жаркие поцелуи лишали рассудка.
" Горячая штучка" - подумал Ли, стаскивая с себя рубашку и расстегивая штаны.
Кажется не придется идти далеко, все произойдет за углом ресторана. Они упали на какой-то теплый плед, пили коктейль и целовались. Ее губы исследовали накаченное тело с таким напором, что сопротивляться было глупо. Голова совершала невероятные кульбиты, вращаясь и вызывая толчки наслаждения. Такого с ним еще никогда не было.
А она все что-то шептала ему на ухо, растягивая тело от восторга. Слова не вмещались в голову, а скорее кружили ее. Ли вдыхал аромат свежести и прохлады, сжимал тоненькие пальчики в огромных кулаках. Среди бесконечных встреч и проходящих отношений было слишком одиноко, безумно захотелось увидеть лицо той, единственной. Теперь-то он это ощущал всем сердцем, душой и телом.
Его сознание стонало от восторга: "Она."
Тело не слушалось, из него выжимали все соки. Все отчетливее проявлялись слова девушки:
- Говоришь, что готов отдать жизнь, чтобы увидеть меня одним глазиком?
Она смеялась…
- Да, да, — отвечали его губы, не ведая, что творят.
Волосы все еще закрывали лицо девушки.
- Мне не нужна жизнь, лишь ...
Боль была невероятной, чарующей, пожирающей волю и рассудок.
А потом вечная темнота поглотила его сознание.
***
Просыпаться не хотелось. Сил после ночи не прибавилось. Агнеша встала под холодные струйки воды. Сегодня за ней не наблюдали, можно оставаться собой. Растерлась вафельным полотенцем, ей нравились простые вещи, без глупого комфорта. Тело горело. Натянула старенькую одежду ребенка и спустилась вниз.
Завтрак уже стоял на столе. Дядюшка был не в духе.
- Как ты спала?
- Офигенски,
Он пробежал глазами по несуразной фигуре ребенка, синякам под глазами и спросил:
- Кто-то искалечил моего друга.
Агнеша продолжала жевать овсянку:
- Сочувствую.
- Полиция бездействует. Мне нужно к нему в больницу.
- Ненавижу кровь, прости.
- У тебя есть сострадание к людям?
Он взглянул на девочку, та все еще вяло пережевывала кашу, словно жизнь придавила ее к земле.
- Значит, посидишь дома одна-, отдохнешь от меня. Хорошо. А сейчас в душ.
- Я уже...
- В душ, я сказал...

Одиночество

Этот ритуал делал ее жизнь невыносимой. Почему незнакомцы должны пялиться на нее. Кто решил, что это поможет проблеме?
Вода, как специально, не включалась. Потом медленно потекла тонкой струйкой, от чего вся кожа сжалась в мелкие мурашки. Сейчас она была больше похожа на ежика, который очерчивал контуры своих иголок. Капельки переливались, падали и разбивались у ее ног. Свет из небольшого окна слепил глаза и мешал хорошенько разглядеть обнаженную девушку, да и щелочка была слишком маленькой, чтобы увидеть небольшие синяки и ссадины. Пар слегка клубился, превращая в сказку сплетение воды и юности. Агнеша знала, что это было слишком опасно, но не могла пересилить зависимость и не сосать энергию хозяина. Сегодня она была с привкусом сомнения, разочарования, боли и желание, оно опять просыпалось. Отрава слишком глубоко проникала в любую душу, чтобы сопротивляться ей, теперь, словно наркоману, приходилось увеличивать дозу увиденного.
Додо ушел, а Агнии совершенно не хотелось вытираться. Мокрая она просидела до самого вечера. Дядя так и не вернулся, и темнота наполнила спокойствием клокочущую душу.
Прудик сегодня напоминал мамину ванночку. Небольшие лилии уже закрывали свои бутоны, но аромат все еще стелился по берегу.
Олег  сидел на лавочке, глядя в пустоту.
Мальчик подошел незаметно и обнял его за плечи:
- Поплачь, тебе станет легче.
Задыхаясь и всхлипывая, несся рассказ о друге, встрече с ним и ...
- Если бы ты видел, на кого он сейчас похож?
- Расскажи, тебе станет легче.
-- В его глазницах сияют дыры, тело все изрезано и кровоточит, а он только и твердит о прекрасной незнакомке, что украла его сердце.
- Утешь его, ты же друг. Скажи, что все женщины ненадежны и опасны.
- Он и слышать не хочет, а руки дрожат. Знаешь она отрезала...
- Перестань, думаю это получилось случайно. У нас не было здесь маньяков. Может, он пытался изнасиловать кого-то...
- Нет, Ли слишком влюблен для этого.
- Знаешь, если тебя утешит, то лучше потерять один орган, но спасти душу.
Олег прижал "Евангелие" к груди, Ему было больно осознавать, что этот безжалостный мальчишка в чем-то прав.
- Уходи, я хочу поплакать в одиночестве.
Они посмотрели друг другу в глаза. Все же иногда одиночество просит уединения, а не поддержки.

Минус два

Толстяк уже съел три блюда, когда объявили конкурс. Настроение было ужасным, аппетит зверским, поэтому за полчаса он обошел всех своих конкурентов по поеданию бургеров. Больших сочных с тремя котлетами. Осталась лишь пухлая девчонка в сальном фартуке. Принесли новую порцию фирменных бутербродов. Теперь разрешили запивать коктейлями. Это лишь упрощало победу.
- Мне "Poison" - услышал он веселый голос пухляшки.
- А она ничего, достойный противник. Смешная, постоянно напевает что-то ...
Настроение слегка улучшилось, так всегда бывало после хорошей порции еды. Толстяку было все равно, что закидывать в топку организма, лишь бы было...
Пышка улыбнулась и проглотила целый бургер одним махом, облизнув палец. Он не отставал. Было весело как никогда. Никто не мог переесть другого. Да, большие порции сегодня не в моде. Спиртное протолкнуло новый кусок и приятно легло на желудок. Девушка подмигнула и засунула в рот огромную котлету.
А все же весело разделить с кем-то трапезу, даже если это конкурс. Вдруг показалось, что он не одинок в своей бешеной любви к еде. Они подчистили тарелки и заказали еще. Два огромных толстяка словно не могли оторваться друг от друга и от еды.
Зал уже стал волноваться. Столько есть было опасно для здоровья. Вдруг толстяк почувствовал, что не может остановиться, а на подносе лежат куски отрезанного тела его лучшего друга. Рвотные массы вырвались наружу, но он все подбирал и засовывал обратно. Главное - не проиграть. Только, тогда он понял, что сжевывает свой язык, а кровь заливает горло. Пышка исчезла, словно ее не было. Одиночество вновь накрыло голодную душу, растерзанная плоть была проглочена.
Додо бежал домой, как бешеный. Вчера - один друг, сегодня - второй. Толстяка полуживого привезли в больницу: разрыв пищевода, язык отсутствовал и полная потеря сознания ...
Спасут ли друга, вернут ли его разум.
В доме было тихо. Он ворвался в ее спальню, отбросил одеяло. Упал на нее и стал избивать. Долго и беспощадно. На огромной кровати лежала маленькая беззащитная женщина, пусть ей было в сто раз больше лет, чем ему, но сейчас она тихо плакала, показывая на окровавленные губы.
- Прости, как я мог. Прости, — шептал Додо, покрывая ее щеки поцелуями, стирая губами кровь и отчаяние...
Ее кровь была слишком ядовитой, чтобы поддаться этому глупому порыву чувств.
Голова закружилась....

Минус три

Он снова и снова бил окровавленное лицо. Удары наносил, как профессиональный боец, безжалостно и точно. Кровь и плоть смешались в одно целое, только больше это месиво не напоминало девочку. Пульса не было, она не дышала.
Додо вспотел, крупные капли стекали в лужу крови. Поздно говорить:" Прости", да и за что. Он был уверен, что этот монстр подчистил за собой и загнал его в опасную ловушку.
Как глупо было с его стороны попасться на крючок объявления в газете, мол, забота о девочке за большие деньги с единственным условием. Как только он услышал условие-сдедить за телом ребенка во время душа, уже нужно было задуматься, но жадность взяла верх.
Мало того, что он подписался на эту авантюру, так еще и друзей притащил. Хотели разделить все на четверых и насладиться жизнью и богатством. Только ночи здесь оказались бесконечными, когда ужас захватывал душу и тряс ее до утра. Сон, аппетит - все пропало, только бы скорее бежать к щели в двери, за которой бьются струйки воды по телу ребенка, нет монстра.
Он не девочку убил, а свою жадность и глупость.
Что ж, теперь придется отказаться от платы, ведь ребенок пропал, а тело сгниет под яблоней. Земля копалась легко, жалко, что дружбу уже не вернуть. Дождик, будто понимал его тревоги, заливая все своими слезами.
Додо бросил девочку в яму, ему показалось, что под простынкой, в которую замотал он труп, что-то зашевелилось.
- Глупости. От туда не возвращаются! - подумал он и бросил землю с лопаты в маленькую могилу.
Вода медленно стекала, очерчивая контур его тела. Капельки переливались, падали и разбивались у грязных ног. Свет луны из небольшого окна светил в глаза и мешал хорошенько отмыться. Вдруг показалось, что в маленькой щелочки появился глаз. Или это просто игра воображения. Пар слегка клубился, превращаясь в странные пугающие образы. Додо знал, что это было слишком опасно для жизни поддаваться страху, но не мог пересилить себя.
 Отрава слишком глубоко проникла в его душу, чтобы сопротивляться ей, теперь, словно наркоману, ему чудились прикосновения детских ручек.
Девочка с длинными пальчиками и бесформенным телом появилась из неоткуда. Она была слишком близко, чтобы разглядеть ее маленький ротик, нос в канапушках и зеленый глаз, которые были разбиты в кровь. Агнеша с любопытством наблюдал за выражением его лица.
- Называй меня племянницей, убийца - передразнила она ошарашенного парня.
Агнеша хмыкнула и провела по его мокрому телу. Теперь ее лицо совершенно скрылось из вида, существо выбирало, чего достоин лишиться ее жадный родственничек, который не справился с заданием.
На утро Додо нашли мертвым прямо в ванной комнате, его вырванное сердце пропало навсегда, как и девочка.

Четвертый

Кувшинки уже раскрыли свои светлые глазики и внимательно наблюдали за ночью. Плыть среди них было так приятно, вода остужала и успокаивала. Тело переливалось под светом серебристой луны. Агнеша аккуратно вышла на илистый берег и накинула мужскую рубашку.
Олег уже ждал ее на лавочке:
- Ты принесла его сердце? - спросил он тихо.
- Да, оно всегда будет принадлежать только тебе.
Агнеша положила окровавленное нечто рядом с глазными яблоками и языком.
Слезы текли по его щекам.
- Они были хорошими друзьями.
- Не будь мальчишкой. В этом мире все течет и меняется, и смерть никогда не забывает пополнить свой гарем. Ей все равно хороший ты или плохой, но каждый расплачивается за свои грехи. Кто-то сразу, а кто-то спустя годы...
Они помолчали.
- Пойдешь со мной. Я хочу забраться на крутые горы, укрыться в старинном замке и никогда не выходить к людям.
Потом она помолчала и тихо продолжила:
- Слишком устала от своей боли и человеческой жадности. Люди не умеют держать слово, быть верными и преданными...
- Знаешь, я тоже плохой охранник и друг. Моя жизнь давно слилась в унитаз, лишь дружба и  Это удерживали падение.
Олег указал на книгу и плотнее прижал к ее себе.....
- Так, может, это и есть наше спасение. Ты защитишь меня ото всех в этом мире, а значит и людей ...
Они снова посмотрели друг на друга. Маленькая девочка с рыжими канапушками на носу и мальчик со слезами в глазах.
Сможет ли жизнь связать два странных создания, дать им еще один шанс - там на вершине горного хребта, где воздух гудит от мороза, а солнце совсем близко... Или у кармы свои планы на эту парочку.
- Хорошо, я отправлюсь с тобой в далекое путешествие.
Олег думал, что спасает целый мир,
Агнеша просто обняла худенькое тело и прошептала:
- Но есть одно условие....
Мы все немного чудовища. Кто-то больше, кто-то меньше. Главное - не разбудить монстра в себе, пока он дремлет. Тихонечко проскочить все тяготы и невзгоды, потери и разочарования, чтобы они не слиплись в единую мозаику человеческих пороков и не разорвали бы на части то человеческое, что еще осталось в наших сердцах, чтобы не превратиться в монстра, который не знает сомнений, а хватает за слабое место и утягивает прямо в Ад, туда откуда не возвращаются. И каждому решать самому: держаться ли за Святое писание или прыгнуть  в бездну отчаяния.