Глава первая. Тема третья. Урок второй

ВЕЧНЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК

Самая востребованная геометрическая фигура  в делах амурных - это, конечно же, треугольник. Но в любовном треугольнике один угол -   общего пользования.


Наступило утро, пролистав ночь как сон. Я открыл дверь в новый день, с уверенностью, что всё будет так же, как и прежде - вчерашнее событие ничем не напоминало о себе.
Стремительно, как карабин, взметнув штыковую лопату на левое плечо и, насвистывая мотив песни «С добрым утром и хорошим днём», я пошёл в школу - нашему классу в этот день предстояла посадка саженцев за территорией жилой зоны посёлка.
Во дворе школы уже собрались мои одноклассники. Несколько в стороне громко и весело разговаривали ребята из параллельного класса. Я вошёл во двор. Мне навстречу шла Вера под ручку со своей подругой Светланой. Мы поздоровались.
- Ты решил с кем остаёшься: со мной или с Женей? - требовательно обратилась ко мне Вера.
- Конечно же с тобой, о чём речь - выпалил я.
- Это хорошо. Значит треугольника не будет! - решила поддержать подругу Света.
- Какого треугольника? - с недоумением спросил я.
- Любовного, какого же ещё - с улыбкой ответила Света.
- А-а! Нет, не будет, с геометрией у меня нелады - заявил я, пытаясь шуткой замаскировать настигший меня приступ стеснительности от такого рода разговора.
Наше общение прервали призывные голоса классных руководителей, и мы поспешили влиться в ряды своих школьных соплеменников. Я ещё не успел подойти к своим соклассникам, как вдруг из середины ребячьего круга выпорхнула Женя и, поправляя на ходу очки, бросилась ко мне, произнося как заклинание:
- Здравствуй, любимый! Здравствуй, Витюша! Я всю ночь не спала, думая, о нас.
- О нас? - растерянно переспросил я.
- Да, о нас. Мы же теперь вместе! - утвердительно заявила Женя.
Я смущённо глянул в сторону одноклассников, которые заинтересованно вслушивались в наш диалог, и мучительно пытался найти у них нить ответа для выхода из этой недвусмысленной ситуации. Но ничего, кроме застывших от недоумения лиц, не замечал.
Вдруг над толпой ребят взметнулась рука Вити Бузяновского, который одобрительным жестом большого пальца руки и хорошо слышимым возгласом: «Давай, Витёк!», снял настигшее меня напряжение.
Женя уверенно взяла меня под руку, чему я не только не противился, а, как мне сейчас представляется, даже возжелал именно такого развития события, и мы зашагали к своим собратьям по классу ...
К месту трудового «подвига» наш класс шёл пешком, напевая песенки. Бузяновский догнал меня и, взяв за локоть, придержал, чтобы мы отстали от основного строя «героев» трудовых будней. Когда одноклассники удалились на приличное расстояние, Витя затеял разговор.
- Ты знаешь, Витёк, а мне было бы очень приятно, если бы в меня влюбилась какая-то девушка - заявил он вполголоса, стараясь, чтобы его не услышали одноклассники. - И я просто обязан был бы платить ей взаимностью. А ты чего-то ломаешься, как черенок на лопате, и заставляешь себя упрашивать.
- Но я сейчас пообещал Вере, что буду только с ней - робко парировал я.
- Ты глупый, что ли? - Витя повернулся ко мне лицом. - Ты интересен и нужен не только одной – что может быть приятнее этого? На мой взгляд, ты должен счесть за счастье ответить взаимностью.
- Раздвоиться, что ли? - недоумённо спросил я.
- Именно так, если ты не можешь сделать выбор в пользу одной из них - ультимативно заявил Бузяновский. - Тебе надо поровну делить на них своё время и внимание.
- Но это двоежёнство какое-то!
- Я же не жениться тебе предлагаю, а дружбу с обеими. А дружить можно хоть со всем миром.
- Какая дружба? Женя мне в любви призналась, - а ты дружба ... Быть хорошим для обеих мне не удастся.
- Тогда тебе ничего не остаётся, как выбрать одну, а значит, причинить боль другой, либо встречаться с обеими, что рано или поздно закончится плохо для тебя самого.
- Да, какой-то замкнутый круг. Веру терять мне не хочется, а отказаться от обеих не могу. Хоть стой, хоть падай. Что делать в этой ситуации? Понимаю, что я должен с одной из них остаться, но не могу решить с какой.
- Если у тебя к Жене, которая сама готова к общению, сердце не лежит, лучше не надо. И её не обманывай, и себя - как-то нравоучительно заключил Бузяновский.
- Я тебе так скажу - продолжил он после короткой паузы. - Мне кажется важнее, чтобы парень любил девушку, а не наоборот. Вот скажи, если, например, перед тобой станет выбор прожить жизнь с женщиной, которую ты любишь, не важно, любит она тебя или нет, и прожить жизнь с женщиной, которая тебя любит, но ты её не любишь, то из этих двух вариантов какой ты выберешь?
- Наверное первый - немного призадумавшись ответил я. - Но мне по душе и второй вариант - ведь ты же сам говорил, что он будет льстить моему самолюбию.
- Я этого не говорил.
- Ну подразумевал, когда говорил, что это приятно, когда за тобой бегают несколько девушек. Разве это не повод гордиться собой?
- То, что приятно для меня, вовсе не стоит выставлять напоказ и этим тешить своё самолюбие: «Ай, какой я молодец!» Мол, я пользуюсь большим успехом у девушек, чем мои друзья. Тут нечем гордиться, вот и всё ...
Несколько минут мы шли молча, думая каждый о своём. Я, было, подумал извиниться перед другом за свою категоричность, но он опередил меня:
- Я тебе так скажу: сдаётся мне, что отношение к любви у женщин и мужчин разные. Для женщины важно, чтобы её любили, она хочет быть любимой больше, чем самой любить. А мужчина хочет любить больше, чем быть любимым. Так Господь создал.
- Откуда у тебя такие познания, Витёк? - поинтересовался я.
- Откуда-откуда? От верблюда. Ты же знаешь, что наш старый дом снимает семья врачей-молдаван. Так вот мужчина оказывается врач-псих ...
- Как псих? - прервал я Виктора.
- Врач-психиатр, что тут непонятного. Или он - невропатолог? Ну, одним словом, врач - огрызнулся Бузяновский. - Мы как-то в разговоре с ним коснулись проблемы любви и дружбы. Вот он и выдал мне на-гора. Поэтому если у тебя к Жене сердце не расположено, то правильнее будет ни себе, ни ей не забивать голову. Лучше объясниться с Женькой, сказать, что, извини, дорогая, но я не могу, у меня есть Вера. Прямо ей скажи. Больно будет, но она переживёт, ничего страшного.
- Может быть ты и прав - качнул я головой, но подумал: мало ли, что психиатр сказал - ведь не я признался Жене в любви, а она мне. Что-то в теории этого врача было неверным, ошибочным. Я тогда посчитал, что он делает выводы по своим профессиональным подопечным. Но я ошибся. Врач оказался прав ...

.............................

Бузяновский напомнил мне об этом диалоге, спустя много лет на одной из встреч одноклассников.
- А ты догадывался тогда почему я так настойчиво предлагал тебе отказаться от Женьки в пользу Веры? - спросил он меня.
- Откуда мне было знать. Меня интересовали тогда лишь мои сердечные проблемы - ответил я.
- Я хотел, чтобы ты отстал от Жени и у меня появился бы шанс сдружиться с ней. Я ведь был влюблён в неё. 
- А почему ты мне об этом не говорил? Ведь всё могло бы быть иначе, чем случилось ...

............................

Осознаю: всё, что я пишу о своём прошлом - это лишь наполовину реальное отражение происходивших со мной событий, а вторая половина - это моя субъективная интерпретация с высоты прожитого и накопленного опыта.
Поэтому передо мной стоит трудная задача: при ответе на все поставленные вопросы, пытаться избежать оценок своих прошлых поступков с позиции меня современного, за плечами которого почти семь десятков прожитых лет, накопивших внутри меня огромный склад прошлых образов и чувств, память о моих неудачах и победах, записавших в моей памяти, как на магнитофонной ленте, истории как со счастливым, так и с несчастливым концом.
До недавнего времени я некритично оценивал минувшие годы, стараясь не сражаться с призраками моей прошлой жизни. Но ступив, вполне возможно, на её предфинишные круги, решил завершить свой жизненный забег с максимально правдивым результатом.

.....................

Почему же я нарушил обещание, данное Вере? Может быть Женя обладала неким гипнотическим даром?
Во-первых, не знаю, как насчёт гипноза, но сдаётся мне, что она обладала определённым, не осознанным ею, даром некоего предвидения. Пишу об этом не просто «для красного словца». Однажды, когда танцевальный коллектив районного Дома культуры, в котором я участвовал, выступал на районном конкурсе творчества, Женя решила поддержать наш ансамбль, придя за кулисы. Мы вместе с ней наблюдали за выступлением коллективов художественной самодеятельности.
Закончился очередной номер, и его участники стали покидать сцену. Мимо нас прошла одна из участниц и Женя, дёрнув меня за рукав, сказала:
- Посмотри на эту девушку - она долго не проживёт, максимум полгода.
Я знал эту девушку (за давностью лет не припомню ни её фамилии, ни имени), но не придал значения предсказанию Жени. Однако каково было моё удивление, когда, через несколько месяцев, я узнал, что эта девушка умерла на операционном столе ...
Во-вторых, как показал мой опыт общения со специалистами по гипнозу, я принадлежу к тем 10-15 процентам людей, которые не реагируют или минимально реагируют на внешний гипноз (низкогипнабельны).
В-третьих, быть может это было самовнушение или как его ещё иногда называют самогипноз? Вполне допускаю. Но тут важно понять: это действие с моей стороны было осознанным и желанным (намеренным), или спонтанным, без каких-либо сознательных усилий (непреднамеренным)?
Самовнушение пробудило во мне безумную фантазию, которая стала выходить из-под моего контроля, всецело захватывая моё сознание. Я болезненно влюбился в воображаемый образ Жени, который в последствии исчез, оставив лишь ощущение присутствия рядом со мной чужака.
Но это будет потом.  А тогда я ни дня, ни минуты не мог не думать о Жени, напрочь забыв о Вере. В школу, со школы, после школы - всегда вместе с Женей. Учёба переместилась на второй план, если не сказать, что она вообще не удостоилась места на пьедестале тогдашних моих жизненных ценностей.
Любовная страсть закипела до такой степени, что стала предметом разбирательства даже на педагогическом совете школы. Инициатором такого разбирательства стал один из завучей школы - по совместительству мой сосед: наши дома были рядом. Он застал нас с Женей за «неприглядным» по тем временам действом - недвусмысленными поцелуями на скамейке в парке, которая располагалась неподалёку от воинского захоронения времён второй мировой войны. Кто-то из учителей попытался вменить нам какую-то политическую статью, а Женю обвинить в склонности к занятию «древнейшей профессией», имея в виду, конечно же, не профессию камнереза или гончара и даже не журналистики ...
- Это вы лишнее хватанули - возразила ей учительница начальных классов Валентина Григорьевна - бессменная - с первого по десятый класс - «классуха» у моей двоюродной сестры Вали. - Но надо присмотреться. Семьи-то у них вроде правильные. У Вити мама - главбух в собесе, а папа - ветеран войны. У Жени папа - руководитель строительного треста.  А в голове у ребят чёрт знает что! Надо присмотреться, а не рубить с плеча.
В нашу защиту выступила и учитель химии, по совместительству жена директора школы Зинаида Семёновна Кальман. В мою память врезались финальные фразы её выступления: «Я защищаю не ребят, а их право на любовь. Не следует запрещать школьную любовь, а уж тем более приписывать ей преступные деяния. Надо доверять ребятам и помогать советом. Вспомните себя в этом возрасте».
После этих слов директору школы ничего не оставалось, как отпустить нас «с богом», призвав к скромности и не выставлению наших чувств на показ. Мы прислушались к этим советам и перенесли интимную часть наших отношений в укромные места подальше от глаз людских ...

.......................

Признаюсь, что происходившее со мной тогда и в последующем было для меня в высшей степени приятным действом. Как же? Ведь две девушки включились в борьбу за меня (так мне тогда казалось), а это льстило моему самолюбию и поднимало планку личной значимости в кругу друзей.
Психологи утверждают, что в силу своей природы мужчины всегда хотят нравиться как можно большему количеству женщин. Быть номером один в жизни своей избранницы и при этом привлекать внимание других женщин - это инстинкт.
Одной из характерных черт такого инстинкта, как мне представляется, является эгоизм. Я отношу себя к разумным (рациональным) эгоистам, которые, преследуя свои личные интересы и цели, действуют не в ущерб другим людям и никогда не ждут благодарности за те или иные свои бескорыстные деяния.
И в этом смысле мне больше нравится дарить, нежели чем получать подарки. В такие моменты я испытываю более глубокое чувство радости, чем тот, кто эти подарки получает. Такие мои действия не являются чем-то уникальным или исключением из правил. Ведь известно, что мужчины гораздо чаще женщин получают удовольствие от процесса дарения. И это закономерно, потому что от природы, согласно закону сохранения жизни, мужчина - отдающий.
Однако мне кажется, что это заключение верно, если имеется в виду разумный эгоизм. Но когда речь заходит о любовных отношениях, то в этом случае, с моей точки зрения, разумность уступает место безрассудному поведению, одной из характерных черт которого является любовный эгоизм.
Первая моя встреча с ним и состоялась в описываемый период ...

......................

Я всегда задавал себе вопрос: «Почему Женя выбрала меня? Что такое во мне ей пришлось по душе?» Учёбой не блистал - Женя была образованней меня: первое своё удачное сочинение по литературе я написал под её руководством. В тот период я активно боролся с «конопатизмом», стесняясь веснушек, стремясь всеми доступными средствами извести проклятые солнечные метки на своём лице. Правда, был жизнерадостным и весьма общительным. Прекрасно танцевал в коллективе районного Дома культуры. Играл на гитаре и пел - входил в первый состав ВИА этого очага культуры.
Замечательно. Но таких ребят в нашем классе было несколько, и они были талантливее меня. Интересно, что эти же ребята все, как один, взялись обхаживать новенькую.
Оно и понятно. Хотя Женя внешне была малопривлекательной (с моей точки зрения): маленького роста, близорукая, в очках, но тембр её голоса - сладкий с «придыханием» -  был главной действующей силой её очарования: всех в классе удивлял и завораживал - то тихий, то звонкий, то нежный, то взволнованный.
Она была такая манкая, утончённая, витающая, как в облаках, в собственном мире добра и любви. Мне тогда казалось, что она была готова пожалеть любого первого встречного. От каждого поворота головы, от каждой её фразы и жеста исходила такая чувственность, какой я не наблюдал ни у одной девчонки из класса.
А без очков она выглядела трогательной, неуверенной в себе и даже беспомощной и беззащитной. Её хотелось прижать и пожалеть. Видимо, и это, в том числе, подкупило моих друзей.
Но меня это очарование Жени не трогало совсем - она казалась мне смешной или даже блаженной из-за своей открытости и поначалу вызывала только любопытство и удивление с моей стороны - я просто не знал, как к ней относиться. К тому же тогда я был пленён и обольщён Вериным обаянием и ни о чём другом не думал. Видимо поэтому и не замечал «тайных» сигналов, подаваемых Женей ...
На вопрос «Почему», поставленный в начале этого раздела, когда-то ответ дала мне мама Жени. Только тогда я его не понял или просто не услышал.
Однажды, когда наш роман с Женей уже стал напоминать быстрый скачкообразный спуск альпиниста с крутой горы, я пришёл к ней домой, чтобы разобраться в наших отношениях. Меня встретила её мама, Людмила Абрамовна. Я знал, что Женя была дома. Но мама на мой вопрос ответила отрицательно. Тогда я решил уйти - не обвинять же в обмане взрослую женщину, - но она остановила меня и как-то наставнически поучающе сказала:
- Любить - тяжёлый труд. Любовь не просто имя существительное, это глагол, действие. Знай, что влюбиться легче, чем сохранить любовь и удержаться на её вершине.
И завершила своё напутствие стихотворной фразой, которая, как потом я узнал, была из романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин»:
Чем меньше женщину мы любим,
Тем легче нравимся мы ей ...
Только спустя много лет я понял всю мудрость поучений Людмилы Абрамовны и суть пушкинской фразы, и смог ответить не только на вопрос «почему Женя выбрала меня», но и «почему предпочла потом меня другим».
Получается, что достаточно было не реагировать на её знаки внимания, проявляя отстранённость и безразличие, чтобы обезоружить и заставить в себя влюбиться. И значит нам свойственно влюбляться только в тех, кто нам недоступен.
Поскольку я никаких знаков симпатии не проявлял, то Женя сама стала думать о том, как бы мне понравиться. Но когда она поняла, что я самозабвенно влюбляюсь в неё, то сразу охладела ко мне, переключив свою страсть на других.
Наш любовный роман совпал по времени с выходом на широкий экран фильма «Ещё раз про любовь». Мы, преодолевая официальный запрет «до 18», несколько раз посмотрели этот фильм. Наши дискуссии по нему продолжались очень долго. Но они носили поверхностный характер - нас тогда увлекала лишь любовная тематика. Мы все восторгались чувствами героини и досадовали по поводу её трагической судьбы. А разбор характеров героев фильма не входил в наши планы.
Я предполагаю, что Женя пыталась перенести сюжет этого фильма на наши с ней отношения. Она часто говорила, что мы похожи с его героями. Действительно, манерой общения Женя очень походила на Наталию - героиню Татьяны Дорониной. Но я-то был полной противоположностью самовлюблённому Электрону Евдокимову - герою Александра Лазарева (по крайней мере мне так казалось).
Получается, что любовь Жени ко мне была плодом её фантазии, пробудившейся после просмотра этого фильма. Но как только впечатления от него ослабли, то охладели и её чувства ко мне.
Что же касается меня, то в начале наших отношений я идеализировал Женю, вглядываясь в неё через особую призму самообмана, или, как говорят через «розовые очки»: объект моей страсти уже не имел тех недостатков, которые я примечал до этого - лишь особенности, которым всегда находилось оправдание. Критичность мышления и логика были полностью отключены. Коктейль из гормонов любви помутнил моё сознание.
...Но все «воздушные замки» рано или поздно рушатся. Столкнувшись с реальностью, которая сильно отличалась от воображаемого мной идеала, я стал давать задний ход - в зрачках огонь былой любви угасал. А Женя перестала видеть во мне харизматичного, ни на кого непохожего героя, которого она себе придумала - я оказался обычным парнем со своими недостатками. И то, что раньше воспринималась как «сущая мелочь», сейчас раздражало.
Вовсе не желая разрушать наши чувства, мы, при этом, ничего не делали для их сохранения. И на это у каждого из нас были свои причины. Наши отношения стали напоминать поведение пассажиров тонущего корабля, которые забились в каюту и не хотят из неё выходить, боясь сесть в лодку, перевозящую их на берег ...
Сейчас я понимаю, что тогда полюбил не Женю, а её образ, сложившийся в моём сознании. Для меня не столь важно было, какая она. Я был влюблён в то состояние душевного подъёма, вдохновения, переизбытка чувств, когда «бабочки в животе», и уверенности в себе, в своих силах, которые рождались во мне рядом с ней.
Кто-то сказал, что любовь и мука - сёстры близнецы. Да это так! Я не только восхищался своей любовью, но и страдал из-за неё. Страдал и наслаждался своим страданием. Очень верно подметил челябинский писатель и поэт Валерий Сигитов:

Любовь и мука бродят заодно,
Мечтая от сестры освободиться.
Для человека быть меж них звеном -
Первейшая из всех людских традиций!

Я стал болезненно ревнив и вспыльчив, и в таком состоянии мог легко обидеть и ранить несправедливыми упрёками друзей. И не только упрёком ...
Видимо устав от моей ревности, Женя как-то сказала мне:
- Перестань ревновать. Если я полюблю другого, то ты узнаешь об этом первым.
Я навсегда запомнил эту фразу. Сейчас часто задумываюсь над тем, как можно оценить эти слова Жени: как благочестие или притворство, за которым скрывалось порой что-то ещё - может быть жалость или бесстыдство? И мне следовало бы её благодарить за такое предупреждение?
А может быть это означало, что она меня просто не любила, а использовала для какой-то, ей одной известной, цели?
Или наоборот - такое могла сказать только искренне любящая девушка, просто «от счастья» сболтнувшая лишнее, демонстрируя, как раз, свою искренность?
Что касается обсуждаемой фразы, то второй раз я её услышал в фильме «Ирония судьбы или С лёгким паром», который посмотрел в феврале 1976 года, находясь в зимнем курсантском отпуске. Её произнесла Надя Шевелёва (в исполнении Барбары Брыльской) Ипполиту (в исполнении Юрия Яковлева).
Но откуда Женя могла знать эту фразу за пять лет до выхода фильма? Предполагаю, что она её почерпнула из пьесы «С лёгким паром! Или однажды в новогоднюю ночь…», по которой был снят фильм.
Эта пьеса была написана в 1969 году и к моменту выхода фильма с успехом шла в нескольких театрах Советского Союза, в том числе и в драмтеатре г. Ижевска, откуда Женя и приехала в наш маленький посёлок. Думаю, что она видела эту пьесу, поскольку любила театр.
Мне кажется, что Женя выстраивала наши отношения, сообразуясь с сюжетами не только прочитанных книг, но и просмотренных спектаклей и фильмов. Она даже предложила условную сигнальную фразу на тот случай если кто-то полюбит другого: «Всё хорошо».
...И вот в один из вечеров я, как всегда, пошёл на очередное «свидание» с Женей. Её дома не оказалось. Я стал ждать, прогуливаясь у её дома. Прошло около трёх часов. Стемнело. Издалека послышались какие-то голоса и потом звонкий смех Жени.
Перейдя на противоположную сторону улицы, с которой раздавался смех, я пошёл навстречу голосам, притворившись подвыпившим (у меня этот приём всегда очень хорошо получался). Тусклый уличный фонарь высветил бледным мерцающим светом два силуэта. В одном из них я узнал Женю, в другом - парня из параллельного класса Василия Каштанова. Они о чём-то живо беседовали. Я окликнул Женю и спросил:
- Всё нормально?
- Да, всё хорошо! - ответила она и, как ни чём не бывало, продолжила беседу с Василием, продвигаясь к своему дому ...
Что творилось со мной, я уже не помню. Но ни на следующий, ни на последующий день в школу я не ходил. На третий день я всё-таки решил, наказать того, с кем Жене накануне было «хорошо» и набить ему морду. Это у меня получилось рядом со школой, когда Вася и Женя выходили со школьного двора после факультатива по математике (Женя была универсальной ученицей).
Но свидетелем этого действа опять стал мой сосед - завуч школы Глушакович Дмитрий Михайлович.
- Витя, ну что же это такое? - в сердцах произнёс он. - Ты уже был однажды на педсовете и тогда тебя пожалели, не довели дело до исключения - спасибо Зинаиде Семёновне: заступилась. Не думаю, что она на сей раз вступится за тебя.
- Извините, так получилось - только и смог я произнести, понимая, что, уж теперь-то, надо мной нависла неминуемая расправа.
- Дмитрий Михайлович, Витя ни в чём не виноват - неожиданно встал на мою защиту только что побитый Вася. - Мы просто показывали друг-другу приёмы бокса, и он нечаянно меня задел.
- Да-да, они изображали боксёров и хвастались друг перед другом знаниями приёмов - поддержала Женя.
- Ну, не на улице же надо заниматься боксом, а в спортзале под руководством тренера. А иначе вы покалечите друг друга - подытожил этот странный диалог завуч, протягивая Васе пятикопеечную монету. - Приложи к глазу, а то синяк уже проступает.
- Спасибо! - Вася взял монету и, приложив к месту, где, по его мнению, был синяк, пошёл прочь.
Мы с Женей пошли вслед за ним. Пока мы шли, Женя всю дорогу заставляла меня извиниться перед Васей, уверяя, что между ней и им нет никаких отношений.
- Но ты же тогда вечером произнесла наш условный сигнал «Всё хорошо», и я понял, что ты полюбила другого - робко заявил я.
- Мало ли что я могла тогда услышать и сказать: ты на одной стороне улицы, я на другой. Я вообще забыла про наш договор - ответила ультимативно Женя. - Извиняйся перед Василием и пойдём ко мне домой я тебя угощу чем-то вкусненьким.
- Постой - обратился я к Васе, не устояв перед соблазнительным предложением Жени отведать что-то вкусненькое. - Прости, я был не прав!
- Да, ладно! Чего уж там! Разобрались по-пацански - нехотя ответил Василий. - Вот только как с синяком домой заявляться - мать не поверит в нашу легенду.
- Ничего не поделаешь: двум смертям не бывать, а одной не миновать - дополнил поколоченный Вася после короткой паузы и его лицо скривила грустная ухмылка. С ней он и направился к своему дому. Нам с Женей нужно было в другую сторону ...
Мы пришли к Жене домой. Родителей не было. Женя стала хлопотать на маленькой кухне. Потом пригласила меня за стол. Чем-то вкусненьким оказался красный кисло-сладкий борщ, который Женя назвала «боршт», уверяя, что он сварен по особому еврейскому рецепту и томился несколько часов. Но изюминкой оказывается был бутерброд из чёрного хлеба со сливочным маслом. И действительно, с ним «боршт» оказался изумительно вкусным, во всяком случае непривычным для молдавско-украинской кухни нашей семьи - обычно сливочное масло мы намазывали на белый хлеб.
День закончился перемирием. На следующий день весть о драке дошла до моих друзей. На лице Каштанова зиял синяк в три цвета. Глаз заплыл. Вася подошёл ко мне и с лёгкой усмешкой заявил:
- Надо было мне дать тебе сдачи - сейчас бы вдвоём с фингалами ходили. А так одному приходится отдуваться и отвечать на вопросы.
- Если бы смог, то дал бы - торжествующе ответил я. - Что уж после драки кулаками размахивать-то. Будем придерживаться нашей боксёрской легенды?
- Угу - буркнул Вася.
... Вечером в Доме культуры была репетиция нашего вокально-инструментального ансамбля (ВИА) и танцевального коллектива. Мы готовились к дружественной культурной поездке в украинский город-побратим Ямполь. Электрогитары у ВИА были самодельные, которые мастерски изготовил мой друг с детяслевых времён талантливейший самобытный художник Саша Смирнов (Джон). В состав ансамбля входили мои одноклассники и Шура Саранский (Рыжий) из параллельного класса - великолепный бас гитарист. Танцевальный коллектив на сто процентов состоял из учеников нашей школы, добрая половина из которых были ребята и девушки из моего и параллельного классов.
Во время короткого перерыва Саранский подошёл ко мне и прямо спросил:
 - Ты за что Каштанова отметелил?
- Было за что - попытался уйти от ответа я.
- За то, что с Женькой согрешил? - продолжил допытываться Саранский.
- Что значит согрешил? - от недоумения у меня пересохло в горле.
- То и значит. На днях они были у меня. Ной ам бэут тулбурэл (мы выпили молодое вино - молд., прим. автора). Потом они уединились в другой комнате: охали, ахали. Свечку не держал - не знаю: может массаж делали друг-другу.
- Это правда?
- Во те крест! А я думал, что ты знаешь и за это его отлупил.
- За это. Но я не знал, а только предполагал.
- Ну ты, Витёк, на Васю-то не серчай. Как говорит пословица: коль сучка не захочет, не завлечёт доступностью - кобель не вскочит.  Что будешь делать - опять морду ему «полировать» или с Женькой разберёшься? 
- Спасибо, Рыжий! Буду руководствоваться твоей пословицей.
Рыжий был честным человеком. В нём, при всей сложности его характера, была одна очаровательная черта - прямодушие, искренность и душевная чистота. Не верить ему я не мог.

.......................

Предыстория и финал дружбы. Как начинались наши дружеские отношения с Рыжим? Он учился в параллельном классе и жил по соседству с Сашей Смирновым (он же Джон), который был инициатором создания нашей музыкально-инструментальной группы. В самом начале её создания, зашёл спор о её структуре и составе. Поскольку мы во всём подражали Ливерпульской четвёрке, то количество гитаристов в группе было предопределено. Гитара-соло - Джон, Бас-гитара - Рыжий. На ритм-гитару Джон, как руководитель группы, по-дружески предложил меня (он учил меня этому искусству). Но в группе был ещё один наш одноклассник, который значительно лучше меня владел гитарой - Иван Филенко (Филя). И это знали все.
- Я против Витиной кандидатуры - сказал тогда Рыжий. - Филя во сто раз лучше держит ритм, а Шубця (это было моё прозвище) витает в облаках и часто теряет его.
Это была абсолютная правда, и я не спорил с ним. Так мы остановились на кандидатуре Фили. Что было со мной делать? Я оказался не при делах. Джон предложил меня сделать солистом - у меня был неплохой лирический тенор, а фальцетом я мог отобразить очень высокий звук.
- Где ты, Джон, у битлов видел солиста без гитары? - воскликнул Рыжий.
- Не видел. Но мы же и не битлы - парировал Джон. - А у Шубци красивый голос, и по лирическим нотам похож на «Песняров».
- «Песняры» поют песни для ушей, а мы должны петь для танцев, чтобы деньги заработать - не умолкал Рыжий.
- Но ты не прав - произнёс я, подключившись к диалогу. - На танцах тоже нужна лирическая музыка со смыслом. И музыка не всегда должна быть средством для зарабатывания денег - есть же более высокие цели.
- Всё решили: Виктор будет солистом - резюмировал Джон (он меня так часто называл на французский манер с ударением на последний слог).
Этот спор продолжался по пути домой. И последняя фраза Джона была произнесена прямо напротив моего дома.
- Я не согласен - выкрикнул Рыжий и в знак протеста резко снял гитару со своего плеча и швырнул её в мой огород... Гитара не пострадала. Но спустя много лет после этого инцидента я подарил Рыжему дорогую классическую шестиструнную гитару.
А тогда его протест заставил меня задуматься. И уже поутру я заявил Джону, что не буду участвовать в группе, дабы не вносить в коллектив раздор.
Решение не участвовать в группе было правильным и принять его мне помог никто иной, как Рыжий. Правильным, потому что группа в будущем так и не смогла хоть мало-мальски пробиться на республиканский уровень - ребята были без музыкального образования, если не считать ударника Толю Склифосовского (прозвище Клифт), который окончил музыкальную школу по классу аккордеона и единственный умел читать ноты. Кроме того, у группы не было покровителя, который мог бы протолкнуть её хоть в какой-нибудь эшелон молдавской эстрады. Это, во-первых.
Во-вторых, ребята стали играть на танцах, свадьбах, кумэтрии (молдавский национальный праздник крещения ребёнка) и прочих «халтурах», то есть там, где музыка выступала не целью, а средством зарабатывания. Шальные деньги, рестораны, пьянки и гулянки с беспорядочными знакомствами - стандартный набор, сыгравший роковую роль в жизни моих талантливых друзей.
Этот факт крайне печален, учитывая то, что на протяжении почти всей истории нашей группы роль музыки как раз в этой самой «халтуре» и заключалась. Очень много мероприятий, в том числе официальных, где группа должна была участвовать, срывались из-за пьянства в коллективе. Терпение лопнуло у руководства города и группу распустили, а ребят уволили.
...Джон после службы в армии уехал в поисках счастья в Ленинград, но вскоре вернулся на родину. Рыжий трудоустроился в какую-то нефтедобывающую компанию в России. После развала СССР вернулся в Глодяны. Клифт женился и занялся музыкальным воспитанием в детсадах города. Филя женился, но ударился в религию, и, будучи крещённым в православии, молился, постился и каялся в нескольких религиозных объединениях и сектах - порой одновременно. Кстати, это его и спасло от окончательного падения в бездну.
Финал истории весьма печальный. Джон спился, работая уникальным сапожником на дому, и в состоянии белой горячки повесился в сарае. Рыжий и Клифт тоже раньше времени покинули этот свет из-за чрезмерного виночерпия ...